Кулебяка, к слову сказать, была действительно вполне прилично приготовлена — и тесто, и начинка.
— Софи, а ты пробовала водку?
— Да, — ответила она спокойно.
— Это вкусно? — не отставал Бетанкур.
— Не могу сказать, что это вкусно, — рассмеялась Софья его почти детскому любопытству. — Но иногда бывает… полезно.
— Например? — упорствовал Серж. — Когда ты в последний раз пила водку?
— По-моему, на свадьбе своей сестры. Там положено. Когда блинами обносят… Это такой свадебный обряд, — рассмеялась Соня на непонимающий взгляд Бетанкура.
— У тебя есть сестра? Старшая?
— На целых несколько минут. И целых две, — улыбается Софья. — Мы — тройняшки.
Этот факт на всех и всегда производил впечатление. Серж не оказался исключением.
— Ух ты! А вы и в самом деле… одинаковые?
— Сейчас покажу, — Соня достает из сумки смартфон, листает экраны. — Вот! — протягивает телефон Сержу.
Это фото делала в студии Машка Тихомирова — тогда, впрочем, уже Литвинская. По задумке фотографа, оно должно было показать их похожесть и непохожесть одновременно. Все они трое одеты в синие джинсы, белые футболки, минимум косметики. Машка велела им встать так, как им самим комфортно. Так они и стоят — Надя слева, Соня справа, Люба посередине. У Нади одна рука уперта в бедро, роскошная грива волос перекинута через плечо, Соня стоит в профиль, сложив руки под грудью и повернув голову к камере, темный локон перечеркивает щеку. А стоящая посредине Любаша с как обычно взъерошенным ежиком волос обнимает сестер за талию.
Бетанкур смотрел на фото, открыв рот. Со словами нашелся далеко не сразу.
— А… хм… вы, когда втроем идете по улице… мужчины в обморок не падают?
— Русские мужчины покрепче будут, — улыбается Софья.
— Бедный ваш отец…
— Он тоже так постоянно причитает.
— Знаешь, — он рассматривает фото, наклонив голову, — если бы я такое увидел вживую, на улице — я бы просто увязался за вами, как бездомный пес. И вы бы от меня не отделались.
— Да уж, от тебя не так-то просто отделаться, — рассмеялась Соня. А он посмотрел на нее вдруг — серьезно и остро. И смеяться ей расхотелось.
— Какая из них замужем, Софи?
— Обе.
— Ну, оно, в принципе, и понятно, — хмыкнул Серж. — Таким девушкам трудно… оставаться одинокими.
— Да уж, быстро нашлись ушлые.
— А ты, Софи? Почему ты еще не замужем?
— Потому что у меня очень скверный характер.
— Из вежливости не буду спорить, — блеснул улыбкой Бетанкур.
— Ну, а у тебя есть братья, сестры? — Соня решила, что тема семьи — вполне себе приемлемая и нейтральная. Тем более, что ей любопытно — после рассказа Баса и реакции Сержа.
— Нет, — покачал головой Серж. — Я — единственный ребенок.
— Расскажи о своей семье, — им принесли кофе и творожный десерт с черникой.
Серж как-то неопределенно пожал плечами.
— Ну, мадам Нинон ты видела.
— Серьезная женщина.
— Конечно, — кивнул Серж. — Вот она как раз урожденная Бобровская. Князья они были. В тысяча девятьсот семнадцатом эмигрировали во Францию. Собственно, мадам Нинон родилась уже здесь.
— Сколько ей лет?
— Отличный вопрос! — рассмеялся Серж. — Этого никто не знает. Дата рождения мадам Нинон хранится как государственная тайна. Меня с детства отучили задаваться вопросами на эту тему. И называть мадам Нинон бабушкой.
— Ясно, — ответно улыбнулась Соня. — А родители?
— Родители есть.
— И?…
— И я не хочу об этом говорить, — Серж постарался смягчить тон, но вышло все равно резко. — Извини, но…
Его прервал монотонный женский голос, говорящий о пожаре в левом двигателе. Соня опешила.
— Извини, телефон, — Серж достал смартфон. — Я ненадолго.
Глядя вслед выходящему на улицу Бетанкуру, Софья гадала — какое надо иметь извращенное чувство юмора, чтобы поставить такой сигнал на звонок телефона?
Вернулся Серж мрачный, разговор как-то не клеился.
— Серж, если у тебя возникли какие-то дела — давай прощаться.
Он потер шею под воротничком рубашки.
— Наверное, да. Извини, Софи. Действительно, я…
— Ты меня отвезешь или мне добираться самой?
— Конечно, отвезу.
* * *
Дома, уже перед сном, она позволила себе задуматься — что это за дела у Бетанкура срочные образовались: блондинка, брюнетка или рыжая? Впрочем, ее это не слишком волнует. Может быть, так он быстрее от нее оступится?
Бетанкур в это время тоже был дома, только не в постели, а за ноутбуком. До двух часов ночи он изучал присланные документы.
* * *
— Здравствуй, Серж.
— Вивьен? Что за надобность заставила тебя позвонить мне? Очередная нимфетка обобрала тебя до нитки? Извини, ничем помочь не могу — сам на мели.
— Как ты разговариваешь с отцом?!
— С отцом? — Серж удобнее перехватил телефон. — Если ты вспомнил, что ты мой отец — дела у тебя, видимо, совсем неважны. Слушай, перезвони через две недели — мы подведем финансовые итоги квартала, и я посмотрю, что можно для тебя сделать.
— Серж, ты зарываешься…
— Да ну? — демонстративно рассмеялся Серж. — Ну, не смею навязывать свое общество.
— Прекрати. Я хочу поговорить о делах в компании…
— Как ты можешь говорить о том, в чем ни черта не смыслишь?
— Я прислал тебе документы! Ты прочитал их?
— Чушь, — безапелляционно. — Бред. Сплошные домыслы и ни одного факта.
— Ты не понимаешь…
— Это ты ни черта не понимаешь в бизнесе!
— Я руководил этой компанией, когда ты еще учился в школе!
— Я помню, как ты руководил, — желчно. — Так наруководил, что нам пришлось закладывать все имущество, включая фамильные побрякушки мадам Нинон, чтобы вылезти из ямы.
— Там просто было неудачное стечение обстоятельств…
— Это ты — неудачное стечение обстоятельств!
— Не смей так говорить с отцом, Серж!
— Это слова твоего отца!
— И его не смей вспомнить!
В телефонном сотовом эфире повисает на какое-то время тишина.
— Почему это я не должен вспомнить деда? — Серж мысленно дает себе пинка за то, что посмел сорваться в разговоре с Вивьеном, показать эмоции. — Именно он создал «Бетанкур Косметик». Именно его дело, главное дело всей его жизни ты чуть не угробил.
— Да что ты знаешь… — произносит вдруг Вивьен Бетанкур негромко, — о том, каково это — быть главным разочарованием своего отца?
— Вот об этом я знаю не понаслышке. На собственной шкуре, — голос Сержа ровен. — До свидания, Вивьен. За деньгами — через две недели, не раньше.
* * *
— Завтра мы идем в цирк, Софи.
— Вместе с велосипедом?
Он рассмеялся.
— Не уверен, что нас пустят на арену. У «Дю Солей» вышла новая программа. Интересует?
— Да!
Он усмехнулся ее детскому энтузиазму. Но она на самом деле давно хотела посетить всемирно известный цирк. Но все как-то не совпадало — то они на гастролях, то у нее денег нет.
— В таком случае прошу быть готовой к четверти пятого.
— Слушаюсь!
* * *
Серж понял, что третья встреча не принесла желаемого эффекта. Нет, он отлично провел время. Яркое шоу не могло оставить равнодушным никого, да и после, за ужином, недостатка в темах для разговора не было. Софи была мила, весела, остроумна. Но в ней совершенное исчезло то влечение, интерес к нему, которое Серж почувствовал в их первый ужин, тогда, в «Ла Трюфье». Снова выросла дистанция — он это очень четко ощутил. Что она есть — эта дистанция, несмотря на переход на «ты», ее смех и многословное общение. Что он сделал не так? Это все чертов Вивьен — сбил ему весь настрой! Надо срочным образом исправляться. Впрочем… в следующую субботу он зарабатывает первый бонус. Серж усмехнулся. И к этому моменту определенно надо как следует подготовиться.
* * *
Бетанкур вышел на тропу войны — это очевидно. Маленький уютный ресторанчик, отдельный кабинет, пара белых свечей — все разительно отличалось от предыдущих встреч. Сам Серж был предсказуемо великолепен в очередном безупречном костюме, и рубашка расстегнута так, чтобы были видна ямочка между ключицами и крепкая шея. Откровенно говоря, до встречи с Бетанкуром Софья и предположить не могла, что мужская шея может быть красивой. И сексуальной. И… Так, стоп. Она здесь не для этого!
Взгляд с поволокой. Отточенные выверенные жесты кистей с длинными артистическими пальцами. Комплименты — один удачнее другого. Так, пора сбивать градус этого действа. Софья взяла в руку бокал и протянула его Сержу, имитируя микрофон.
— Князь Бобровский, не могли бы вы дать небольшое интервью нашему журналу?
Цель была достигнута. Бетанкур опешил, моргнул растерянно.
— А почему это мы… внезапно перешли на русский язык?
— А что за сегрегация по языковому принципу? — возмутилась Софья. — Почему мы постоянно говорим на французском, если ты спокойно можешь говорить по-русски?
— Ну… хотя бы потому, что мы находимся на территории Франции! — Серж пришел в себя.
— Может быть, я тоскую по родине и хочу с кем-то поговорить на своем родном языке?
— Это правда, Софи? О, извини, я не подумал! Конечно, давай говорить по-русски.
Так-так-так, вот это сочувствие уводит нас в другую сторону.
— На самом деле, нет, все в порядке, — поспешила сменить тему и язык Соня. — Скажи мне, откуда ты так хорошо знаешь русский язык? Ты бывал в России?
— Нет, — покачал головой Серж. — Как-то не довелось пока, но планирую. Просто мадам Нинон упорно считает себя русской аристократкой. И меня заодно почему-то к этой категории причисляет. Хотя я не чувствую никакой связи с этой страной. Я родился во Франции и считаю себя французом. Однако язык предков, — тут Серж усмехнулся, — меня заставили выучить.
— Тогда ты, получается, наверное, знаешь три языка, да? Наверняка еще и английский?
— Шесть.
— Что — шесть?
— Я знаю шесть языков, не считая французского.
Он ее и в самом деле удивил. Очень удивил.
— Ого… И какие?
— Английский, — он начал загибать пальцы, — русский, итальянский, испанский, португальский, польский. Немецкий, — вздохнул, — так и не смог заставить себя выучить.
Софья переваривала услышанное. Собралась с мыслями.
— А польский-то тебе зачем?
— Производства у нас в Польше есть, — пожал плечами Серж.
— Слушай, — каким бы ни был он самовлюбленным типом, знание семи языков — это чего-то да стоит! — Это, правда, здорово. Ты молодец!
— Я не молодец, я полиглот.
— Конечно, полиглот — знать семь языков, включая родной.
— Ты не совсем поняла, — Бетанкур поддается на провокацию и охотно поддерживает разговор на нейтральную тему. — Полиглот — это еще и тот, кому легко дается изучение языков. Ты думаешь, я долго трудился над этим? Ничего подобного. Это, — он стучит себя по виску, — тут. Оно либо есть у человека, либо его нет. У меня есть.
— И что это означает?
— Мне очень легко даются языки. Я не напрягаюсь. К тому же, они похожи — польский похож на русский. Испанский и португальский между собой схожи. Итальянский похож на французский. Так что это не сложно, на самом деле.
— Наверное, это помогает тебе в бизнесе? Ты учил языки для этого?
— Отчасти, — он отпивает из чашки. — Я вообще планировал стать лингвистом. Даже два курса проучился в Сорбонне. Интересно заниматься тем, что тебе легко дается.
— А потом?
— А потом, — он наморщил идеальный нос, — началась смертная тоска. Семейный бизнес, диплом МБА и тому подобная дребедень.
Он еще и МБА?! Бетанкур не перестает ее удивлять. И с желанием побольше узнать об этом человеке бороться все труднее.
— Твои достижения впечатляют, — произносит Софья искренне.
— Ерунда, — но видно, что ему приятны ее слова.
— Люди, которые умеют делать что-то выдающееся, часто так говорят: «Да, ерунда, ничего сложного».
— Спасибо, Софи, мне очень приятно, — он улыбнулся так, что Соня поняла — говорить комплименты Бетанкуру опасно — нарвешься на адекватный ответ в виде встречного комплимента. А ей это совершенно не нужно.