— Я знаю. — Она щелкнула несколько раз мышкой, видимо, что?то сохраняя, сдвинула все бумажки (откуда насобирала только, за день) на край стола и потопала к встроенном шкафу, похоже, за одеждой.
Хоть и делала вид, что не устала и не хочет свалить побыстрее домой, Денис отметил, как её несколько раз ощутимо качнуло. Нужно отдать должное упёртости девчонки. Такие качества Дэн в людях уважал.
— Не устала, говоришь? То?то, я смотрю, тебя шатает… Завтра я с утра поеду по делам в город, в офисе только после обеда буду. Можешь выспаться, часов до двенадцати. А потом я заеду и тебя заберу, привезу на работу.
Она медленно развернулась, исподлобья глянула:
— Спасибо, конечно, за заботу, вот только не нужно мне вашей жалости. И не такое переносила, как видите, жива.
Как она грамотно вспоминает про официальное обращение… Раз — и дистанцию включила, отодвинула. А он хотел как лучше, в кои?то веки решил отнестись к ней по — человечески. Только вот, лучше сразу дать ей понять, кто здесь главный, а кому капризничать запрещено.
— А я тебя и не спрашивал. Это распоряжение. Мне тут обмороки и срывы от перенапряжения ни к чему. Потом еще оправдывайся перед Палычем, за каким хреном я тебя так загонял.
— Вам не придется оправдываться, Денис Игоревич. Я не собираюсь никому ни о чем жаловаться. Если Вас это волнует.
— А я вообще никогда не волнуюсь, если хочешь знать. Просто просчитываю возможные последствия. Поэтому — без вариантов. Завтра на работу явишься к часу дня. Раньше — даже думать не смей. Все ясно?
— Да. — Вот коза, однако, вредная. Другая бы прыгала от благодарности, и не знала, как еще угодить шефу… А эта всем видом показывает, как он её рассердил и расстроил. Только вот, не учла одной мелочи: Денису глубоко параллельны все мысли по этому поводу. Он уже все решил, и не о чем говорить.
Вероника больше ничего не отвечала, просто надела куртку с шапкой, повязала шарф и ждала, пока Дэн соберется, отключит свой компьютер, выключит свет… Эта девушка удивляла своим умением молчать, не трещать по пустому, и этим же — напрягала. Не привык Денис к такому поведению у женщин. Вспоминалась крылатая фраза: "А вы тут молчите и всякие гадости про меня думаете". Но не будешь, ведь, у неё уточнять — что там себе надумала. Он, вообще, решил, что ему абсолютно не интересны мысли и соображения засланного то ли стажера, то ли соглядатая. Ему беспокоиться не о чем: совесть чиста.
Он провел ее до первого этажа, поддерживая под руку (не хватало еще, чтобы в таком "шатком" состоянии девушка оступилась и загремела по лестнице), попрощался с охранником, усадил в автомобиль.
Сам уселся, завел, и уже, было, двинул к дому, да вовремя опомнился:
— Тебе что?нибудь нужно купить? Магазинов не так уж много, и только один круглосуточный. Заедем?
— Спасибо, но пока ничего.
— А чем питаться с тобой будем? — Дэн умел и любил готовить, с голоду не умирал, и сухомяткой никогда не перебивался. Да только, кто их, женщин знает? Может, ей на завтрак и ужин обязательно какой?нибудь авокадо потребуется, или другие фигли — мигли — мюсли — каперсы… Раньше этой темой занималась жена, и он даже не задумывался. А тут… нужно, хоть для приличия, побыть гостеприимным хозяином… Раз уж не озаботился поиском квартиры и задания никому не дал…
— А что у вас есть в холодильнике? Если продуктов достаточно, могу приготовить что?то… Мне не трудно…
— Есть борщ, салат, рагу и, кажется, соус какой?то оставался… Ты это будешь есть?
— Ничего себе! Вы это все сами делаете, или кто?то приходит?
— Раз в неделю соседка что?то делает, а в остальное время — сам. Борщ вообще никому не доверяю. Не умеют, как я люблю. — Зачем прозвучало это множественное число — и сам не понял. Ну, да раз уж вырвалось…
— Тогда не вижу смысла в походах по магазинам. Хотя бы сегодня. Давайте, завтра я Вам что?нибудь куплю? А то мне как?то неудобно… Живу у Вас, питаюсь… Как в пансионе, только бесплатно…
— Успокойся. Если окажется, что ты мне должна — обязательно счет предъявлю. Не заржавеет.
— Хорошо, буду ждать счет.
— Вот и славно. Тогда едем прямо домой.
Денис уже сотню раз пожалел о своей гениальной задумке поселить "консультанта" в собственной квартире хотя бы на пару дней. Ему было сложно определиться — как же себя вести с запланированной и неожиданной гостьей. Правила гостеприимства не позволяли быть отстраненным и пренебрежительным. Да с этой леди, похоже, сталось бы и послать его к черту, и уйти в темноту. Или уехать домой, потребовать отложенный отпуск. А сейчас это не вязалось с его интересами. Одно дело — когда сотрудник не справился с работой, не выдержал нагрузки, показал непригодность… И совсем другое — человек возмутился, что его нормально не разместили. Это было бы пятном на репутации "принимающей" стороны.
Но даже это не так нервировало, как факт, что девушка к себе располагала: с ней было комфортно общаться, напряги возникали только по его собственной вине и нерадивости. От этого сложнее было воспринимать её как потенциального врага и соперника. Как бы то ни было, а Дэн совершенно не планировал дать ей шанс на выигрыш перед лицом шефа. Глупо, казалось бы, соревноваться с девчонкой, имея с ней почти десять лет разницы… Но Денис Дмитриев не проигрывал. Никогда и никому. И сейчас не собирался. Эта неопределенность, и необходимость продумывать каждое слово бесила изрядно. Поэтому он предпочёл молчать, чтобы не завестись и не выдать что?нибудь этакое, за что самому будет стыдно…
К счастью, оба уже так устали к вечеру, что весь ужин практически промолчали. Не было поводов для препирательств, а на пустую болтовню сил уже не осталось.
— Денис Игоревич, а можно мне ванну набрать? Так хочется поваляться в горячей воде, всю дорогу об этом мечтала. А она у Вас такая шикарная… — Вероника не скрывала, как ей неудобно просить — опустила глаза в чашку с чаем, и тон был… такой, очень тихий и смиренный, что ли…
— При одном условии. — Она тут же вскинулась, почти возмущенно, готовая защищать свою гордость и честь (вот, сто процентов, о чем?то неприличном подумала). — В пределах квартиры ты забудешь про моё отчество и обращение на "Вы". Могу я хоть дома почувствовать себя человеком, не начальником, Вероник?
— Ой, извините… извини… Я как?то не думала об этом в таком ключе… Просто очень сложно перестраиваться. Боюсь, что однажды в офисе неправильно к тебе обращусь…
— И что? Что после этого будет? Я тебя в порошок разотру, уволю, понижу в должности? Так я, между прочим, на это права не имею, ты не моя подчиненная.
— А как же авторитет? Среди остальных сотрудников?
— Так, по — твоему, он такой шаткий у меня, что, после одного обращения по имени, все сразу перестанут уважать и слушаться? Ты меня прямо?таки обижаешь, Вика… Или как тебя правильно называть? Еще не было знакомых с таким именем.
— Да? Странно. Не такое уж оно и редкое… А меня все называют, как в голову взбредет — Вика, Ника, Вера, и все производные, куда фантазия заведет…
— И ты на все отзываешься? — Она кивнула утвердительно. — А как понимаешь, что обращаются именно к тебе?
Девушка хитро улыбнулась:
— А в этом вся фишка! Если мне не хочется отзываться, делаю вид, что не поняла — ко мне это, или к кому другому…
— И что это за фишка, если ты про неё рассказываешь первому встречному?
— А ты первый, между прочим, кто заинтересовался. До этого никому и дела не было. Вот.
Денис растерялся несколько: вроде, банальный вопрос, и только ему пришел в голову? Гордиться пора или беспокоиться?
Пока он пытался разрешить эту дилемму, она поднялась из?за стола, быстро ополоснула чашки и тарелки (хозяин квартиры даже не сообразил ей запретить) и утопала с кухни подальше:
— Всё, я пошла купаться. Время позднее, очень не хочу мешать, тебе тоже нужно выспаться.
Вот так, просто и незатейливо, о нем проявили заботу — мелкую, но такую необычную для него… Растерянность начинала входить в привычку.
Глава 2
Вероника нежилась в горячей ванне уже, наверное, целый час. Если не больше — время не засекала. Выпускала остывшую воду и снова добавляла, почти кипящую. Ей все казалось, что холод все еще сидит в её теле, и никак не может покинуть. Несколько часов на холодном вокзале в Москве не так запомнились, как несчастные двадцать минут неизвестности на темном перроне чужого городка. Тогда она не успела поддаться отчаянию и обиде, скорее — злости на невнимательность со стороны встречающих. А теперь вспоминала прошедшие сутки и не могла понять: что происходит с её жизнью, такой, казалось бы, спокойной и устроенной? Зачем было соглашаться на эту поездку, все больше начинавшую смахивать на авантюру из дешевого фильма о приключениях? Так вот, приключений она и хотела, и, похоже, нашла на свою пятую точку.
Слишком все было плоско и правильно в прошедшие пару лет. Ей уже начинало казаться, что вся жизнь может пролететь в их душном и шумном офисе, который постоянно расширялся, оставаясь жить все в том же помещении. Просто в кабинетах ставили больше столов, людей размещали по двое за одним компьютером, документы начинали съезжать со своей территории на чужую, вызывая раздражение у соседей "захватчика"…
Нет, её там любили, ценили, относились доброжелательно. Не в пример местному начальнику, между прочим. Но вот только одно "но": ей становилось тесно. В должности, в интересах, в жизни. Энергия бурлила и не находила выхода, и Вероника боялась, что однажды все закончится взрывом. Или она просто начнет искать другую работу. Но, пока это было лишь смутной идеей, она продолжала доставать начальство своими предложениями, заметками и всякой иной белибердой. От скуки и небольшой занятости мозг фонтанировал, постоянно выплевывая "нечто".
Александр Палыч за это любил её и ценил. Если говорить его словами — "подлюбливал". Правда, старался не афишировать свою странную любовь, чтобы не навлечь гнев коллег за ее очередную несвоевременную инициативу.
Впервые, устав собирать отчеты в один свод из десяти разных неудобных таблиц, она отправилась к "Палычу" на подкашивающихся ногах: было очень страшно критиковать перед начальством то, что им же и было создано.
Как ни странно, большой босс внимательно выслушал идею о том, что достаточно написать дополнение к 1С, тем самым освободив толпе людей массу времени. А потом поблагодарил и сказал, что подумает. Уточнил фамилию.
Уходила от него Вероника, думая, что дни её в этой фирме сочтены. А через неделю им сообщили, что новый отчет создан, проверен, и им уже можно пользоваться. Программист получил премию и признание всех девчонок в операторском отделе, а Вера — насмешливый взгляд шефа и вопрос: "Довольна?".
Ответить смогла лишь кивком и вспышкой горячего смущения. Она?то была уверена, что про неё уже давно позабыли, а гениальный прорыв в отчетности — простое совпадение.
Только вот, Александр Палыч ничего не забыл, а все чаще стал появляться в их операторском отделе, якобы просто "посмотреть", а по факту — он разговаривал со всеми девчонками и парнями, по очереди. Но чаще всего останавливался у стола Вероники. А потом начал вызывать на разговор к себе — в кабинет. Явно понял, что не о всех вещах стоит разговаривать среди множества любопытных ушей.
Это заметили, поползли слухи и разговоры, молоденькую девчушку начали подозревать… Кто?то практически вслух советовал не вешаться на семейного мужика — все равно, ничего стоящего не отвалится, а в грязи вываляют, несомненно…
Она лишь отмахивалась от этих глупостей: прекрасно видела, какая крепкая семья у Палыча, а в их отношениях с шефом даже намека не было на грязь. Он всегда её внимательно выслушивал, иногда объяснял, почему новая идея — бред, и что нужно додумать, а потом начинал говорить и спрашивать. Заставлял её мыслить иначе, вопреки её привычным взглядам и логике. Тратил уйму времени — обучал. Это с его точки зрения. А девушке казалось, что порою шеф нянчится с ней, будто с ребенком. Правда, озадачивал временами так, что засиживалась дотемна, приходила на работу по выходным, чтобы выполнить эти задачи… И ни разу не почувствовала себя ущемленной в правах: такая работа дарила ей ощущение собственной полноценности, она творила, думала, изобретала.
Подруги вертели у виска пальцем, советуя переключиться на личную жизнь и творить там, пока не поздно. Личная жизнь была, да только вот, с творчеством в ней никак не складывалось…
Наверное, по этой же причине Вера и не подумала отказываться от поездки. Правда, слегка растерялась — не могла понять, с какой целью отправляют, и почему — именно её, когда есть другие люди, более опытные и знающие.
Не постеснялась, вопрос задала. Ответ, как всегда, не принес никакой определенности: шеф, однозначно, чего?то от неё хотел, а вот чего именно — не признавался.
— Александр Павлович, а почему — я? И какой будет толк от моего присутствия? Северный регион сейчас — один из самых успешных и рентабельных. Зачем туда, вообще, кому?то ехать? И что это за должность такая — "консультант"? Я о такой никогда не слышала…
— Правильно. У нас её никогда и не было раньше.
— Как так? А зачем её придумали?
— Сочинили её для другого человека. Уже не знаем, куда бедолагу приткнуть и чем занять, чтобы под ногами не мешался, и деньги не совсем задарма получал. Но ему повезло: неожиданно освободилось теплое место (чья?то родственница в декрет ушла), его туда и сослали.
Вероника услышала в этой речи главное, что могло беспокоить:
— Вы хотите сказать, что тому человеку повезло, и он не поехал, а мне досталась его ссылка?
Александр Павлович рассмеялся:
— Вероника, ты — не Татаринов. Если того Денис мог бы разжевать и выплюнуть, не переваривая, то с тобой этот номер не пройдёт. Зубы сломает. Я бы с радостью посмотрел на этот момент. — И он радостно чему?то заулыбался. А вот Вероника чувствовала, что здесь нет никаких причин для смеха. Напряглась…
— Александр Павлович, Вы хотите сказать, что мне нужно будет подчиняться человеку, которого все боятся? А мне он, вроде как, ничего не сделает? Что?то я сильно сомневаюсь…
— Вероника, не накручивай себя. Если говорю, что ты с ним справишься, значит, так и будет. И, поверь мне, такого опыта, как у него, ты больше нигде и никогда не получишь. Я тебя обманывал хоть раз?
— Нет.
— Вот и сейчас — расслабься, поверь моим обещаниям, и собирай вещи. Билеты тебе уже заказали.
Легко сказать — "расслабься"… А как это сделать, когда виновник твоих напрягов ходит по коридору за дверью, с кем — то общается по телефону (на весьма повышенных тонах), и мешает, мешает… Вера даже не смогла сама нормально поговорить (предусмотрительно взяла телефон с собой в ванную), потому что отвлекалась на звуки, доносящиеся из?за двери…
Наконец, она поняла, что дальше прятаться в ванной смысла нет: все равно, хозяин квартиры дождётся, пока она выйдет и отправится спать. Ни к чему заставлять человека мучиться в ожидании, тем более, что он уже вторые сутки остается без сна.
Поведение нового шефа безмерно удивляло и сбивало с толку: временами он казался очень приветливым, заботливым, гостеприимным… А через минуту превращался в холодного, самодовольного, отстраненного хама. Или хотел таковым казаться. Ей было не понять, чем такие перепады вызваны… А иногда, вообще, казалось, что Денис Игоревич видит в ней самого настоящего врага: что?то подсказывало, что новый шеф подозревает её в чем?то страшном и гадком, и эта подозрительность раздражала и унижала. Вероника и думать не могла о том, чтобы кому?то здесь навредить. Люди здесь были хорошие, приветливые, они ей нравились. И всё бы хорошо, если бы не их начальник. Он мог стать самой большой занозой в пальце… Ну, хорошо, даже не в пальце — в заднице… И что?то подсказывало, что именно в ней Вероника и оказалась…
Она быстро спустила воду, ополоснулась, наскоро высушила волосы, и пошла сдаваться. Как еще можно было назвать очередную встречу с хозяином, чьё гостеприимство ей фактически навязали?