Веспасиан быстро набросал Макрону ответ, похвалив его за старание, и потребовал, чтобы центурион немедленно сообщал ему о малейших признаках какого-либо брожения среди его подопечных и остальных горожан.
— Сделай копии для архива и отправь это в Каллеву на рассвете.
— Есть, командир.
Под конец легат взялся за отчеты разведчиков, каковыми являлись бойцы небольшого конного отряда, участвовавшего в походе. Они также выполняли обязанности гонцов и служили кавалерийским резервом. Всадники патрулировали окрестности вокруг крепостей на холмах, и именно командиры разъездов снабжали легата сведениями о местности, основываясь на которых писцы вносили дополнения в штабные карты. Кроме того, разведчики, обнаружив поселение, покупали у его обитателей или же попросту выколачивали из них информацию о любых вражеских перемещениях.
Веспасиан склонился над столом, чтобы тщательно изучить самые свежие донесения, потом вернулся к более ранним докладам, пробудившим в нем первые ростки подозрений. Сомнений практически не оставалось: противник накапливал силы на севере, избрав оплотом южный берег Тамесис. Хуже того, некоторые местные жители утверждали, будто бы там не раз видели самого Каратака. Однако в последней депеше генерал Плавт со всей твердостью сообщал, что основные полчища варваров, возглавляемые их вдохновителем и полководцем, откатываются все дальше и дальше под натиском трех легионов. Веспасиан, поглаживая подбородок, задумался. Что же затеял коварный хитрец Каратак на сей раз?
ГЛАВА 10
В складском помещении стоял дикий галдеж — атребаты знакомились со своим новым снаряжением. Все утро Макрон и Катон провели за конторским столом, тщательно сверяя списки личного состава с описями подлежащего выдаче бойцам сформированных когорт имущества и оружия. Так долго мучивший их заведующий войсковым хранилищем Сильва получил эту должность за прирожденную въедливость и поразительную скрупулезность. На всякую мелочь этот рьяный поборник порядка обязательно заводил документик. Повернись его жизнь по-другому, он, наверное, стал бы законником-буквоедом.
Каждому атребату из огромных складских запасов выдали меч, ножны, пояс, сапоги, тунику, шлем и щит. Лишних кольчуг и нагрудников в наличии не оказалось, а щиты атребатам достались овальные, предназначенные для вспомогательных войск. Прямоугольные щиты состояли на вооружении легионеров. Еще бритты должны были получить метательные копья, но какой-то растяпа выслал их из Рутупия в разобранном виде. Уложенные по отдельности древки и наконечники благополучно нашлись, а соединительные штыри для них где-то затерялись.
— Ну погодите, я отыщу того остолопа, что нам устроил все это! — рычал Макрон. — Клянусь, я ему этими железяками прибью яйца к полу.
Катон сочувственно ёжился. Сильва пожимал плечами с уверенностью не причастного ни к каким махинациям человека.
— Вина тут не моя. Это на главной базе писцы что-то напутали. Думаю, штыри все-таки здесь, просто на ящик наклеена не та бирка. Бывает… Я пошлю кого-нибудь из своих парней поискать их.
— Ладно, — удовлетворенно кивнул Макрон. — Но раз у нас нет уверенности, сократим время на возню с копьями и будем больше налегать на мечи. А штандарты готовы?
Катон кивнул.
— Из чего ты их сделал?
— Тинкоммий помог, снял два резных навершия с царских крыш.
— С царских крыш?
— Он сказал, Верика не рассердится.
— Тогда ладно.
— Короче говоря, у нас есть две головы: волка и вепря. Ну… на деле-то они обе свиные. Но я велел вставить одной из них в пасть колышки от палаток на манер волчьих клыков и попросил все позолотить. Вышло прекрасно. Потом я взял два запасных древка из нашей знаменной кладовой, водрузил на них эти головы, а на кожаных вымпелах приказал написать номера атребатских когорт.
Макрон холодно посмотрел на юнца:
— Ты взял два знаменных древка?
— Я торопился.
— Но их касался сам император! — Макрон был шокирован. — Вот дерьмо! Да если только об этом прознают…
— Я, например, трепаться не собираюсь, а если и ты промолчишь, то вообще никто ничего не заметит.
Старший центурион страшно вытаращил глаза.
— Клянусь, Катон, если бы не твоя проклятая рана, я бы тебя сейчас так пнул под зад, что… Ладно, — продолжил он, явно смирившись с тем, чего не изменишь. — Пойдем хоть взглянем, что у тебя получилось.
Катон убрал бумаги в сундук и последовал за сердитым Макроном. Они вышли на плац. Там царила суета: инструкторы хлопотали вокруг своих подопечных, закрепляя ремни, показывая, на каком боку носить меч, и отмахиваясь от попыток пожаловаться на слишком тесные или, наоборот, чересчур просторные сапоги.
Макрон выдержал паузу, дал людям закончить приготовления и, набрав в легкие воздуху, гаркнул:
— СТАНОВИСЬ!
Строиться атребаты уже научились, так что в разноцветной разметке нужды больше не было. Бойцы поспешно распределились по отделениям, привычно подравнивая ряды и устанавливая правильную дистанцию. Каждая центурия состояла из десяти отделений, а центуриями командовали подобранные Макроном легионеры. Шесть центурий составляли когорту.
— Это еще что за клоуны? — указал Макрон на фланговые группы обособленно строившихся бойцов.
— Конные разведчики, командир.
— Конные, говоришь? А тебе не кажется… э-э, что им чего-то недостает?
Ответ дал подошедший к центурионам Тинкоммий:
— Верика обещал выделить лошадей. Их завтра пригонят.
— Это другой разговор.
— А еще я рассказал ему о штандартах. Подумал, что, может быть, людям будет приятно получить их из рук самого царя. Это поднимет дух нового войска. Царь согласился принять участие в церемонии и вот-вот появится.
— Это чрезвычайно любезно с его стороны, — не без иронии произнес Макрон. — Есть на примете кандидатуры на должности знаменосцев?
— Одно имя приходит на ум, — ответил Катон. — Бедриак.
— Бедриак? — недоверчиво рассмеялся Тинкоммий.
— А почему бы и нет? Ты сам говорил: он силен и упорен.
— Да, но…
— Такому штандарт носить в самый раз.
Тинкоммий подумал и кивнул в знак согласия.
— Что ж, — продолжил Макрон. — Значит, один кандидат у нас есть. Он в твоей когорте, Катон. Кто еще?
— Может, тебе подошел бы Тинкоммий?
— Я? — Принц, судя по всему, не обрадовался. — Почему я, командир? Мне кажется, я полезней как переводчик.
— Повтори-ка еще разок, что тебе кажется? — пробурчал Макрон.
— Я польщен, командир, — наконец выдавил из себя Тинкоммий.
— Ну, значит, договорились. По старшинству я имею право на выбор, и потому когорта моя будет Первой, а над ней пусть красуется Вепрь.
Катон тронул боевого товарища за руку:
— А вот и царь, командир.
Верика шел от главных лагерных ворот, его сопровождала разодетая в лучшие облачения племенная знать. Кельты любили пышность в одежде. Сияли яркие краски, сверкало золото, искрились драгоценные камни. Макрон первым делом прикинул, сколько это все может стоить.
— Слушай, Катон, — промолвил он тихо, — как думаешь, знатные дуротриги тоже увешаны этакими вот цацками?
Катон снисходительно улыбнулся и ткнул локтем Тинкоммия.
— Он всего лишь шутит. Принеси-ка штандарты. Они на моей квартире, за дверью…
Пока Верика неспешно двигался мимо своих застывших, как изваяния, подданных, явно дивясь произошедшими в них переменами, Тинкоммий слетал в штабной корпус, но вернулся уже не так прытко, с увесистой ношей на каждом плече. Верика закончил обход и подошел к Макрону с Катоном.
— Мои поздравления, центурион Макрон! Люди выглядят грозно. — Царь понизил голос: — Но хотелось бы знать, смогут ли они драться так же отменно, как выглядят? Что ты скажешь о них как профессионал?
— Они не хуже любых парней, которых мне довелось обучать. Правда, я никогда не делал этого в такой спешке, а ведь большинство из них даже издалека не видело настоящего боя, — осторожно пожал плечами Макрон. — Поэтому, царь, честно говоря, что тебе отвечать, я не знаю. Как говорится, поживем-увидим.
— Будем надеяться, что ждать придется недолго, — улыбнулся Верика. — Что ж, давай начнем церемонию.
Он повернулся лицом к двум новоиспеченным когортам и, сделав глубокий вдох, вдохновенно заговорил. Катон удивился богатому тембру царского голоса, и, хотя он понимал все сказанное через слово, речь Верики показалась ему замечательной даже на слух. Должно быть, в расцвете сил этот местный властитель выглядел куда более впечатляюще, чем очень многие из влиятельных соседей-островитян, однако в его манере говорить было что-то знакомое, поначалу неуловимое для Катона. И лишь чуть позже до него дошло: царь, излагающий свои мысли на родном языке, при этом широко и, видимо, без каких-либо затруднений использовал выверенные приемы греческого ораторского искусства. Что заставило молодого центуриона взглянуть по-новому на варварского вождя. Этот человек был не только незауряден как личность, но и хорошо образован для того, чтобы пытаться взлелеять ростки европейской цивилизации на родных берегах.
Верика закончил монолог на высокой, прочувствованной ноте. Тут Катон краем глаза заметил, что стоящий с ним рядом Тинкоммий безучастно уставился в землю, никак не реагируя на тирады царя. От Макрона это тоже не укрылось, он поймал взгляд напарника и поднял бровь. Впрочем, юный центурион приписал эту странность в поведении молодого туземца волнению: сам-то он тоже хуже нет, как терялся, особенно перед первым сражением. Но настоящий воин познается в бою, а сомнений в том, что Тинкоммий в этом смысле не подкачает, у него не было никаких.
Как только Верика замолчал, воины дружно издали боевой клич, выхватив и воздев к небу мечи. У Катона зарябило в глазах от ярких высверков лезвий.
— А теперь хотелось бы видеть штандарты, — промолвил Верика.
— Подать штандарты! — гаркнул Макрон и мгновенно сообразил, как глупо будет выглядеть царь, получив от Тинкоммия оба штандарта и тут же вернув ему один из них.
Тинкоммий, словно бы прочитав его мысли, направился со своей ношей не к царю, а к Макрону и, освободившись от груза, отступил в сторону, после чего старший центурион, облегченно вздохнув, с надлежащей почтительностью передал Верике увенчанное головой вепря древко. Царь атребатов с некоторой натугой потряс им над головой, подвигнув своих подданных к еще более громким приветственным крикам. Когда ликование стихло, Тинкоммий вышел вперед и склонил голову перед своим родственником и монархом. Воцарилось выжидающее молчание. Потом царь торжественно вручил штандарт своему племяннику и, взяв Тинкоммия за плечи, любовно расцеловал его в обе щеки. Крепко зажав в обеих руках длинный шест, Тинкоммий повернулся и строевым шагом направился к своему месту впереди замерших в восхищении Вепрей.
Затем Макрон передал царю штандарт с головой волка, а Катон выкрикнул:
— Бедриак!
После мгновенного замешательства воин, стоявший позади Бедриака, легонько ткнул того в спину, и удивленный охотник, очень стараясь шагать как учили, двинулся к Верике. Получая из царских рук штандарт, он невольно обнажил неровные зубы в широкой ухмылке, а когда снова обернулся к товарищам, то импульсивно вскинул древко над головой и легко помахал им. Строй атребатов восторженно взревел, и Бедриак, чуть ли не пританцовывая, вернулся к своей когорте.
— Ты уверен, что не ошибся в выборе? — проворчал Макрон.
— Я уже говорил, что, по крайней мере получив эту штуковину, паренек будет меньше путаться под ногами. Кроме того, очень похоже, что отобрать ее у него можно теперь только с жизнью.
— Ты прав.
И тут Катон вдруг заметил заляпанного грязью атребата, проталкивавшегося сквозь свиту к царю. Добравшись до Верики, он подался вперед и, поскольку ликование еще не стихло, приник губами к царскому уху. Верика слушал внимательно, а когда доклад закончился, жестом отослал прочь лазутчика и повернулся к обоим центурионам. Его глаза блестели от возбуждения.
— Похоже, мы сможем оценить отвагу моих воинов скорей, чем нам думалось.
Макрон догадался о характере сообщения и тоже не смог скрыть волнения.
— Дуротриги?!
— Разведчик их обнаружил на юге, — кивнул Верика, — в дневном переходе от нас. Они, судя по всему, собираются напасть на следующий ваш обоз.
— Ну уж это как пить дать.
Перспектива скорого столкновения вмиг отменила всю церемонность.
— Сколько их там?
— Мой человек говорит, не более пяти сотен. Главным образом это пехота, но есть и всадники, и сколько-то колесниц.
— Прекрасно! — Макрон хлопнул в ладоши. — Просто великолепно!
ГЛАВА 11
— В жизни не видел более подходящего места для обустройства засады, — заявил подбоченившийся Макрон, обводя взглядом ландшафт вокруг брода. — И светлого времени еще достаточно, чтобы все подготовить.
— Я знал, что тебе тут понравится, командир, — улыбнулся Катон.
Оба римлянина и Тинкоммий стояли на вершине маленького заросшего лесом холма, чей склон ниже их полого спускался к дороге, по которой, как ожидалось, должны были подойти дуротриги. Почва понижалась и за дорогой, а возле воды земля превращалась в сплошное болото. Справа, примерно в полумиле от наблюдателей, река вплотную подходила к проселку, а потом мягко отворачивала от него, образуя там своеобразное «бутылочное горлышко», левее холма находился непосредственно брод, а на другом берегу дорога поднималась к невысокому кряжу. Последняя центурия когорты Катона как раз пересекала его и вскоре скрылась из вида. Катон отдал своим людям приказ перейти реку несколько ниже, чтобы не наследить возле брода. Когорта Макрона укрывалась сзади, в лесу, конники ее прятались за холмом, готовясь захлопнуть ловушку. Сидя на самых быстроногих конях, приведенных из царских конюшен, они нимало не сомневались, что смогут с легкостью нагнать уцелевших врагов, ежели таковые найдутся.
— Да, — усмехнулся Макрон, — деваться выродкам отсюда некуда, разве что вплавь. — Он повернулся к Катону и с ехидцей добавил: — Но уж если они поплывут, ты, так и быть, себя не срами и в воду за ними не суйся.
— У меня просто не было времени научиться плавать как следует, — покраснел Катон. — Просто не было. И ты это знаешь.
— Думаю, ты не больно стараешься отыскать это время. Да и зачем тебе оно нужно? Котов, вон, швыряют на глубину, и те ничего, выплывают. Им даже нравится. Может, мне так поступить и с тобой?
— Я сам обучусь. Когда-нибудь обучусь, Макрон, даю тебе слово.
— Ты не умеешь плавать? — удивился Тинкоммий. — Я думал, все в вашей армии обязаны это уметь.
— Все и умеют, — криво улыбнулся Катон. — А перед тобой — исключение. Кстати, редчайшее. Можешь полюбоваться. Будет потом что рассказывать детям.
— Тихо!
Макрон настороженно склонил голову набок. Конный разведчик, выскочивший из-за холма, галопом несся по дороге, припадая всей грудью к вихрящейся гриве скакуна. Когда он приблизился, наблюдатели быстро сбежали к нему вниз по склону, а кельт в свою очередь осадил коня и торопливо, не успев отдышаться, заговорил на своем языке. Когда разведчик умолк, Тинкоммий задал ему короткий вопрос, а потом жестом направил его к лесной чаще. Кельт спешился, повел коня в поводу вверх по склону и скрылся из виду.
— Ну и?.. — спросил Макрон.
— Они в двух милях отсюда, движутся одной колонной, пара всадников скачет в двух сотнях шагов впереди основных сил. Их и впрямь около пяти сотен.
— Катон, тебе надо убрать этих всадников, прежде чем они поднимут тревогу.
— Это будет непросто.
— Давайте я займусь ими.
Тинкоммий погладил рукоятку кинжала.
— Ты? — спросил Катон. — Почему?
— За все страдания моего племени я хочу нанести первый удар.
— Нет, — покачал головой Макрон. — У тебя мало опыта. Ты их можешь спугнуть. Кроме того, ты мне нужен как переводчик.
Тинкоммий опустил глаза и пожал плечами:
— Как скажешь, командир.
— А сейчас, Катон, — похлопал Макрон юношу по плечу, — отправляйся к своим атребатам. Ты знаешь, что делать. Просто старайся прижать этих молодчиков к речке, а я сделаю это со своей стороны. Пока.