Человек заговорил, и казалось, что голос его исходит не из горла, как у всех людей, а откуда-то из чрева:
— Нас поработили демоны. Только чистый может одолеть их. Ты чистый?
Сиран чуть не задохнулся.
— Как птенчик из гнезда, — ответил он, — только что вылупившийся птенчик, еще в скорлупе.
Холодный бледный глаз смотрел на него, не мигая.
Сиран превозмог жгучее бессознательное желание двинуть его как следует и сказал:
— Мы можем освободиться и, когда наступит время, сомнем Калдов.
— Только чистый может выступить против демонов.
Сиран состроил невинную улыбку. Рубец и дыра между зубами несколько портили эффект, но взгляд получился что надо — нежный и кроткий, как у ягненка.
— Ты поведешь нас, Отец, — проворковал он. — С твоей чистотой мы не можем проиграть.
Отшельник подумал и сказал:
— В таком случае я приказываю: дай мне фик.
Сиран недоуменно вытаращил глаза.
— Фик, — терпеливо повторил отшельник. — Фомку.
Сиран устало вздохнул и сказал:
— Маус, передай джентльмену отмычку.
— Не лучше ли мне сделать все самой? — обиженно спросила она.
Отшельник холодно взглянул на нее, наклонил голову и зажал руки в коленях.
Затем он повернулся к напарнику с другой стороны и побил рекорд времени, затраченного Маус, на добрую треть.
Сиран захохотал. Он лег на колени Маус, сотрясаясь в тихой истерике. Она яростно колотила его по спине и шее, но даже это не могло его остановить. Наконец он поднял голову, посмотрел слезящимися глазами на сердитое личико девушки и прикусил пальцы, чтобы снова не засмеяться.
Отшельник уже невозмутимо работал над следующим.
Калды ничего не заметили. Маус и отшельник работали чисто. Сиран снял арфу и взял несколько звучных аккордов. Калды повернули к нему свои красные глаза, но похоже, что музыка не внушила им никаких опасений.
Сиран успокоился и заиграл громче.
Под прикрытием звучавшей арфы он объяснил свой план большому рыжему охотнику. Тот кивнул и зашептался с соседом.
Сиран запел.
Самым уместным в данной ситуации он счел плач черных дикарей Киммерии, исполняемый у гроба вождя. Калды сидели, наслаждаясь отдыхом. Они не видели, как Сиран послал по кругу слово надежды.
Цивилизованные люди, вероятно, не смогли бы скрыть свою радость, но тут, в связке, находились пограничные жители, осторожные и замкнутые, как животные. Только по их глазам было заметно, что они все видели и все поняли.
Под прикрытием тесно сгрудившихся тел, длинных волос, склоненных голов и широких спин они принялись действовать заколками и пряжками, какие у них нашлись.
Сиран побежал. Он не думал, куда бежит, лишь бы уйти и увести с собой Маус. Потные тела сталкивались и дико орали во мраке. Сирана и Маус дважды сбивали с ног, но это не остановило их.
Наконец они выбрались на свободное пространство. Вверху снова разгорелся свет: сперва появились бледные слабые лучи, потом небо озарилось ярким сиянием. Они оказались на краю оврага, чье дно было утоптано тысячами босых ног. Не раздумывая, Сиран спустился вниз.
Вскоре Маус выбилась из сил и упала. Сиран рухнул рядом. Они лежали, тяжело дыша и вздрагивая, как охваченные паникой животные. Когда появился свет, Сиран слегка вскрикнул. Маус крепко прижалась к нему, как будто хотела раствориться в его теле. Ее била дрожь.
— Кири, — прошептала она, — что это?
Сиран прижал ее голову к своему плечу.
— Не знаю, милочка. Но теперь все в порядке. Оно ушло.
Уйти-то ушло, но может вернуться, ведь однажды уже так было. В следующий раз оно может и остаться.
Тьма и внезапный холод.
В памяти Сирана ожили старые, полузабытые легенды. Если Бас Бессмертный существует, и Камень Судьбы тоже, и Камень дает Басу власть над жизнью и смертью во всем мире… Что тогда?
Может, Басу надоел мир и он хочет уничтожить его?
Но здравый смысл упрямо твердил, что такого не может быть, потому что этого не может быть никогда, и Сиран слегка успокоился.
Но тот внезапный мрак!.. Он-то был, а значит, может и повториться.
Певец тряхнул головой и попытался поднять Маус, но тут его чуткий слух уловил звук шагов.
Сюда бежало несколько человек.
Спрятаться было негде. Сиран заслонил Маус своей спиной, притаился и стал ждать.
Первым появился охотник, за ним отшельник, прихрамывавший, как больной кот, а позади — кто-то незнакомый. Все они выглядели слегка спятившими и, похоже, не собирались останавливаться.
— Эй! — крикнул Сиран.
Они замедлили ход, уставившись на Сирана пустыми, бессмысленными глазами. Сиран уже пришел в себя, а потому их растерянность разозлила его.
— Все уже прошло. Чего вы испугались? Все кончилось.
Вряд ли они заслуживали того, чтобы на них сердиться, но он был слишком зол.
— Что там с Калдами? Что вообще произошло?
Охотник нервно провел своей громадной ладонью по лицу и рыжей бороде.
— Там все спятили, есть убитые и раненые. Некоторые убежали, как и мы, остальных схватили снова.
Он дернул головой.
— Они идут сюда. Они охотятся за нами. Эти серые звери идут по запаху.
— Тогда надо бежать.
Сиран повернулся.
— Маус! Эй, Мауси! Встряхнись, милая. Теперь все в порядке.
Она вздрогнула и глубоко вздохнула.
Отшельник уставился на них безумными глазами.
— Это было предупреждение, — сказал он, — знамение суда, от которого спасется только чистый.
Он указал костлявым пальцем на Сирана.
— Я говорил тебе, что зло не может победить демонов!
Эта фраза задела Маус. Ее черные глаза вновь яростно вспыхнули. Она шагнула к отшельнику.
— Зло? Это мы-то зло?! Мы никогда и никому не сделали вреда, разве что брали немного еды или выпивки. Кроме того, кому бы, черт побери, говорить! Ты так ловко управился с отмычкой! Видать, у тебя была немалая практика…
Маус остановилась, чтобы перевести дух. Сиран взглянул в лицо отшельника, и у него свело живот. Он попытался остановить Маус, но та уже чувствовала себя лучше и вошла во вкус. Она пустилась в детальный анализ физических данных и происхождения отшельника, а в изобретательности ей никто не мог отказать.
В конце концов Сиран зажал ей рот рукой — осторожно, чтобы не получилось хуже.
— Прекрасное выступление, — объявил он, — но нам пора убираться. Закончишь попозже.
Она начала лупить его пятками по голени, но тут же остановилась и испуганно сжалась. Она смотрела на отшельника. Сиран тоже взглянул на него и почувствовал, как мороз пробежал по его коже.
Отшельник же спокойно сказал:
— Ты закончила?
Его бледные глаза не отрывались от нее. В ледяном спокойствии его голоса не было ничего человеческого.
— Вы — зло. Вы — воры, и я это знаю, потому что сам был вором. Вы носите на себе грязь мира и не желаете очиститься.
Он двинулся к ним. Он даже не шагнул, только слегка качнулся в их сторону, но Сиран отступил.
— Я убил человека. Я совершил грех, поддался злобе, но теперь в душе моей мир и покой. О таком покое вы и мечтать не можете. А я убью снова, если понадобится, и без угрызений совести!
Никто не усомнился в его словах, никто не попытался, как прежде, посмеяться над ним. Он не запугивал, он просто констатировал факт, и устрашающее достоинство, переполняло его. Сиран хмуро уставился в землю.
— Черт побери, — проворчал он, — мы извиняемся, Отец. Маус быстра на язык, и оба мы были напутаны. Она не имела в виду ничего плохого. Мы уважаем все людские пути.
Последовало холодное, тяжелое молчание. Затем тот, кто прибежал третьим, в возбуждении завопил:
— Бежим! Вы хотите, чтобы вас схватили снова?
Это был угловатый, весь состоящий из узлов, невысокий, сильный человек с седеющими волосами и темной, грубой кожей. На бедрах его болталась юбка из шкур, а из густой сети морщин на лице выглядывали маленькие карие глазки.
Охотник повернулся и пошел вниз по оврагу. Остальные молча направились за ним.
Сиран задумался. Ко всем их бедам прибавился еще и сумасшедший отшельник.
Он чувствовал холод между лопатками, и это ощущение не прошло, даже когда он вспотел от ходьбы.
Овраг, по-видимому, был основным путем, ведущим КУДА-ТО. Судя по всему, недавно здесь прошла большая толпа людей.
Об этом говорили и безжизненные тела, отброшенные в сторону и оставленные здесь на произвол судьбы.
Узловатый человек — охотник по имени Рэм — долго и бессмысленно осматривал эти безымянные трупы.
— Пока меня не было дома, — произнес он, — серые бестии увели мою жену и старшего сына.
Он угрюмо отвернулся от трупов.
Рэм и рыжий охотник взобрались на растрескавшиеся стены оврага, чтобы узнать, куда ведет их эта дорога.
Маус заикнулась было, что идти следует по Равнине, где их нельзя будет окружить, но охотники мрачно посмотрели на нее.
— Серые бестии идут по верху, — сообщили они, — по нашим флангам. Если мы выйдем наверх, им останется только посадить нас на цепь.
Сердце Сирана заколотилось.
— Иными словами, они пасут нас. Мы идем туда, куда они хотят, так что им нечего трудиться, окружая нас.
Охотник кивнул и с профессиональной сдержанностью заметил:
— Это они хорошо придумали.
— Да, хитро! — рявкнул Сиран. — Но я хотел бы знать, нет ли какой-нибудь другой дороги назад?
— Я в любом случае пойду туда, — заявил Рэм. — Моя жена и сын…
Сиран подумал о Камне Судьбы и даже обрадовался тому, что обратной дороги нет.
Они шли легко, не спеша. Сиран кусок за куском воссоздавал картину захвата рабов: шайка Калдов спокойно приходит в одинокую пограничную деревню, прочесывает лес и заросли кустарников, чтобы никто не смог скрыться. Куда они ведут людей и зачем — никто не знает.
Рыжий охотник замер на месте, остальные остановились за его спиной, инстинктивно сдерживая дыхание.
— Люди. Много, — прошептал охотник.
Его ладонь выразительно призвала к тишине.
По коже Сирана пробежали мурашки. Он взял руку Маус и крепко сжал ее. Отшельник засмеялся, тихо, как дуновение ветра.
— Суд, — прошептал он. — Идут великие.
Его бледные глаза загорелись.
— Гибель и разрушение, тень через весь мир, тьма и смерть.
Он по очереди оглядел всех, вскинул голову и снова беззвучно рассмеялся.
— Из всех нас только я один не боюсь!
Они двинулись дальше, шагая медленно и бесшумно. Сиран оказался впереди, рядом с рыжим охотником.
Они дошли до зиявшей в стене расщелины. В десяти футах над ними расщелина превратилась в подземный туннель. Вход в этот туннель был хорошо укреплен. Перед расщелиной сидели два Калда и следили за своими разгоравшимися жезлами.
Пятерка беглецов остановилась. Калды не двинулись с места. Они облизывали губы и явно не спешили подойти к людям. Кроваво-красные глаза их радостно сверкали.
Сиран застонал.
— Вот оно. Будем ли мы храбрыми или только проворными?
Охотник сжал огромные кулаки. Рэм издал дикий звериный рык, бросился вперед и упал на колени перед чем-то, чего Сиран сначала не заметил.
У подножия утеса лежала женщина: смуглая, худая, не очень молодая, с простым добрым лицом.
Коренастый, широкоплечий мальчик лежал рядом с ней. На его шее краснел сильный ожог. И мальчик, и женщина были мертвы.
Сиран подумал, что женщина, вероятно, упала от изнеможения, а мальчик умер, защищая ее.
Рэм провел дрожавшей рукой по мертвым лицам. Его собственное лицо покрылось такой же мертвенной бледностью. Больше кричать он не стал. Он молча поднялся и бросился на ближайшего Калда.
Глава 3
Он кинулся вперед, как зверь, быстро и бездумно. Но Калд тоже оказался проворным. Он резко ткнул в Рэма жезлом, однако маленький загорелый человек бежал так быстро, что жезл не остановил его. Вероятно, он умер на середине прыжка, однако его тело успело врезаться в тяжелую тушу и сбить чудовище с ног.
Быстрым кошачьим прыжком Сиран ринулся вслед за Рэмом. Он слышал, как охотник позади него рычал и бил Калда голыми ногами. Сиран не видел второго Калда, он не замечал ничего, кроме мускулистой серой руки, пытавшейся вытащить жезл из-под тела Рэма. Отвратительно воняло горелой плотью.
Сиран перехватил серое запястье, вцепился в него другой рукой и принялся выкручивать. Кость треснула, но Сиран не удовлетворился этим. Вскоре лопнула плоть, и осколки серой кости вылезли наружу. Руки Сирана скользили в крови. Серая бестия раскрыла рот, но не издала ни звука. Сиран решил, что зверь немой.
Опаловый жезл достался победителю.
Серая лапа другого Калда протянулась к горлу Сирана, но тот ударил по ней жезлом. Она отдернулась, а Сиран воткнул блестящий наконечник в горло Калда.
Откуда-то издалека донесся голос Маус.
— Он готов, Кири, не пережаривай его.
Что ж, судя по запаху, она была права.
Сиран встал, посмотрел на жезл, который держал на отлете, и присвистнул.
Маус сказала:
— Хватит любоваться. Пошли. Охотник сказал, что слышит звон цепей.
Сиран оглянулся. Первый Калд с неестественно выгнутой, очевидно, сломанной шеей валялся у его ног. На нем лежал темнокожий коренастый мальчик. Охотник произнес:
— Я думаю, он был бы рад тому, что послужил дубиной для убийства Калда.
— Да, — согласился Сиран.
Он посмотрел на Маус. Она, казалось, была в полном здравии.
— А я-то-думал, что женщины падают в обморок от подобного зрелища.
Маус фыркнула.
— Я родилась в Воровском квартале. Игрушками нам служили человеческие черепа: они куда дешевле мячей.
— Когда я в следующий раз задумаю жениться, — сказал Сиран, — я, пожалуй, наведу справки о своей невесте. Пошли.
Они спустились в туннель, уходящий под Запретную Равнину. Охотник, настороженный и чуткий, словно лесной зверь, шел впереди. Сиран замыкал шествие. У обоих в руках сверкали трофейные жезлы.
За все время схватки отшельник не проронил ни слова и даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь своим спутникам.
В подземелье было очень темно, но не холодно, пожалуй, даже теплее, чем снаружи, и, по мере того как они спускались, становилось жарче.
Сиран услышал отдаленный грохот, как будто сотня, а может быть и тысяча, вооруженных людей изо всех сил колотит по щитам Сотня невидимых глаз смотрела на него из темноты, чье-то бесшумное дыхание касалось его лица, кто-то молча ходил рядом с ним. Иногда до него доносились треск и скрип металла, но откуда брались эти странные, тревожные звуки, Сиран понять не мог.
Они шагали по хорошей дороге, ведущей все глубже и глубже под землю. Впереди блеснул яркий свет. Охотник призвал к осторожности и замедлил ход. Бесшумные, как четыре призрака, они прошли через арку под чистые, голубые лучи, льющиеся откуда-то сверху. Они остановились на узком, отшлифованном человеческими руками выступе. По обе стороны от него шли природные грубые стены и нагромождение сталактитов. Над выступом в темноте виднелось высокое перекрытие арки, а впереди простиралось свободное пространство, в конце которого Сиран разглядел каменную стену.
Внизу темнела шахта, такая глубокая, что Сиран вытянул шею, пытаясь разглядеть дно. Яркий бело-голубой свет на дне освещал две трети высоты шахты.
Там в лучах ослепительного света работали люди. На такой глубине они казались не крупнее муравьев. Цепей на них не было, и стражей Сиран не видел. Но он тут же забыл и думать об этом. Все его внимание приковало чудовищное, немыслимое сооружение, поднимающееся со дна.
Блеск полированного металла, хитроумное переплетение конструкций, замысловатые опоры, перекрытия, непонятные отростки… В странном оцепенении Сиран уставился на него.
Башня еще не была закончена. Сиран не мог себе представить, для чего она, но ему вдруг стало страшно. Его пугали не чудовищные размеры сооружения, не загадочность металлической, ни на что не похожей конструкции. Его пугала эта вещь сама по себе.
Она дышала Властью. Ее переполняла Сила. Титан, растущий в темных недрах, готовый выйти наружу, схватить мир и играть с ним, как Маус играла с пустым черепом.