Ага — земноводное семейства жаб отряда бесхвостых амфибий, родом из Южной и Центральной Америки. Обычно длина тела аги достигает 15–17 см, вес — около 1 кг. Самцы немного мельче самок. Кожа у аги сильно ороговевшая, бородавчатая. Окраска неяркая: сверху темно-бурая или серая с большими темными пятнами; брюхо желтоватое, с частыми бурыми пятнышками. Характерны большие околоушные железы по бокам головы, которые вырабатывают ядовитый секрет, и костные надглазничные гребни. Кожистые перепонки имеются только на задних лапах. Подобно многим другим ночным видам, у жабы-аги горизонтальные зрачки.
101 жаба была доставлена в июне 1935 года в Австралию с Гавайев для борьбы с вредителями сахарного тростника. В неволе они успели размножиться, и в августе 1935 года более 3000 молодых жаб было выпущено на плантации на севере штата Квинсленд. Против вредителей аги оказались неэффективны (поскольку нашли себе другую добычу), зато быстро начали увеличивать свою численность и распространяться, в 1978 году, достигнув границы Нового Южного Уэльса, а в 1984 году. — Северной Территории. В настоящее время граница распространения этого вида в Австралии каждый год сдвигается к югу и к западу на 25 км.
В настоящее время аги оказывают негативное воздействие на фауну Австралии. Ее жертвами становятся местные виды амфибий и ящериц и мелкие сумчатые, в том числе принадлежащие к редким видам. С распространением аги связывают падение численности сумчатых куниц, а также крупных ящериц и змей (смертельная и тигровая змеи, черная ехидна). Они также разоряют пасеки, уничтожая медоносных пчел. В то же время ряд видов птиц успешно охотится на этих жаб, в том числе новогвинейская ворона и черный коршун. Методы борьбы с агами пока не разработаны!
КСТАТИ
Из лягушек самая большая — лягушка-голиаф (rana goliaph). Она достигает в длину 33 см, а с вытянутыми ногами — более полуметра. В апреле 1989 года Энди Кофман из Сиэтла (штат Вашингтон) поймал лягушку, которая весила 3,66 кг. Лягушки живут лишь на ограниченной территории шириной около 100 км — в камерунских горных реках с водопадами.
Им нужна большая влажность, поэтому лягушки избегают мест, сильно освещенных солнцем. Они любят сидеть в брызгах воды или плавать в пене водопада. Вода должна быть обильно насыщена кислородом, не содержать дубильной кислоты и быть не теплее 23° и не холоднее 16–17°. Эти гигантские лягушки живут скрытно, большую часть дня проводят в воде или среди скал и камней, на которые похожи издали. Поймать голиафа чрезвычайно трудно, для этого нужны большая ловкость и умение. Местные жители ловят их сачком с мелкими ячейками. Сачок бросают издалека так, чтобы лягушка его не видела.
Внешне голиаф напоминает обыкновенную лягушку. Его морщинистая кожа на спине зеленовато-коричневатого цвета, брюшко и внутренняя сторона лап желтоватые или беловатые. Диаметр глаз может достигать 2,3 см, ухо маленькое, без раковины. Никаких звуков эти лягушки не издают. Некоторые исследователи оценивают максимальный вес голиафов в 6 кг, а длину, если вытянуты задние ноги, — в 60 см. Правда, эти цифры несколько сомнительны, но очевидно, что голиаф самая большая из существующих лягушек. Заметного различия между самцом и самкой нет, хотя последняя немного больше.
Полной неизвестностью оставалось развитие голиафов. Долгое время ученые тщетно искали их головастиков. Но как-то самка в одном из террариумов отложила яйца. Они были диаметром от 5 до 6 мм. Теперь ученые знали, как выглядит икра этих лягушек, и стали искать ее всюду, где жили голиафы. С большим трудом удалось обнаружить икру, которая была прикреплена к кусту растения.
Самка голиафа начинает откладывать икру в сухой сезон. За 5–6 дней она кладет более 10 тыс. яиц. Развитие от яйца до лягушки длится примерно 70 дней. Головастик сначала имеет длину 8 мм, но в возрасте 45 дней он достигает максимального размера — 4,8 см. После этого хвост отпадает.
Исследования содержимого желудка голиафов показали, что они питаются главным образом насекомыми, но не брезгуют и раками, моллюсками, некоторыми земноводными и пауками. В их желудках находили даже остатки мелких грызунов.
В начале жизни главные враги лягушек — птицы и, возможно, некоторые рыбы. Позже голиафы становятся добычей крокодилов.
Местные жители Камеруна и Рио-Муни, где обитают эти лягушки, считают мясо голиафов превосходным. Оно белое и нежное, а передние лапы особый деликатес…
Пока что в сохранности этих представителей животного мира можно быть уверенным. Отлавливать голиафов очень сложно, они хорошо маскируются, да и живут в почти недоступных для человека местах. Но вид, который вряд ли может приспособиться к другим условиям жизни, необходимо всячески оберегать.
САМАЯ ЯДОВИТАЯ ЛЯГУШКА — ЛИСТОЛАЗ
Ядовитые лягушки Центральной и Южной Америки столь же смертельно опасны, как и красивы. Алкалоиды, выделяемые, например, кожей единственной золотой лягушки, могут убить 10 человек.
Среди самых известных ядовитых лягушек — три ярко-пятнистые разновидности из Колумбии, чей яд на коже использовался некоторыми индейцами-аборигенами в качестве смазки для охотничьих стрел. Именно благодаря исследованию этих лягушек в 1960-х наука пришла к открытию алкалоидов-батрахотоксинов. Мощные активаторы ионов натрия, эти алкалоиды теперь используются, чтобы исследовать ключевые процессы в человеческом теле, включая проводимость нервов, сокращение мышц и сердечную функцию.
Большинство алкалоидов кожи лягушки биологически активны, и многие были использованы как биомедицинские средства диагностики человеческих болезней. Некоторые производные этих составов могут послужить для лечения хронической боли, сбоев сердечных ритмов и других состояний.
Ядовитые лягушки выпускают алкалоиды на свою кожу, чтобы защититься этим от хищников. Откуда берется у них яд? Из более чем 500 алкалоидов, обнаруженных на коже лягушек, больше всего образуется путем извлечения из пищи, которая включает ядовитых насекомых. Лягушки — единственные из известных позвоночных животных, которые получают алкалоиды через пищу.
В последние годы выяснилось, что часть алкалоидов лягушками вырабатывается подобно другим позвоночным, в частности змеям, — путем комбинирования материалов из токсических белков или других веществ, не являющихся алкалоидами.
Биохимики Национального института здоровья (США) под руководством Джона В. Дали впервые идентифицировали австралийскую лягушку, которая производит свой собственный яд, а не получает его из пищи. Это первый зарегистрированный случай среди земноводных.
Об этом открытии было сообщено в издании Journal of Natural Products, под эгидой Американского химического общества.
За последние десятилетия Дали и его коллегам удалось исследовать сотни разновидностей лягушек со всех континентов и обнаружить широкий диапазон биологически активных алкалоидов, многие из которых стали широко использоваться в качестве препаратов для производства лекарств (препараты, стимулирующие сердечную деятельность, антибиотики и болеутоляющие средства).
Только у австралийских лягушек псевдофрин обнаруживается один класс алкалоидов. Исследовательская группа Дали определила структуру этого уникального класса еще в 1980-х годах и назвала эти алкалоиды псевдофринаминами, от рода, к которому принадлежали лягушки. По аналогии с другими алкалоидами (пумилиотоксинами), обнаруженными на коже лягушек, ученые полагали, что лягушки получали алкалоиды из съедаемых ими насекомых.
Группа Дали выявила существенные отличия в распределении алкалоидов разных классов среди двух экспериментально отобранных групп лягушек в количестве 18 особей. У лягушек, пойманных на воле, имелись повышенные уровни пумилиотоксинов и только прослеживались небольшие количества псевдофринаминов, в то время как лягушки, жившие в неволе в лабораторных условиях, имели высокие уровни псевдофринаминов, но нулевые — пумилиотоксинов. Естественно, диета лабораторных лягушек алкалоидов не содержала.
Вывод был однозначен: лягушки рода Pseudophryne самостоятельно вырабатывают псевдофринамины, но подобно другим ядовитым лягушкам получают пумилиотоксины из других источников.
Псевдофринамины являются мощным блокатором никотиновых рецепторов, которые включаются на неврологическом уровне. Ученые планируют исследовать эти алкалоиды на степень влияния их на другие биологические функции.
КСТАТИ
Исследователи из нью-йоркского Колумбийского университета и Американского музея естествознания изучили родственников американской золотой лягушки, живущих на Мадагаскаре, и нашли, что они приобретают свои токсины от поедаемых ими муравьев.
Это открытие указывает на то, что способность использовать токсины насекомых развилась у лягушек независимо в двух удаленных друг от друга областях мира. В Колумбии лягушки употребляют не муравьев, а вероятнее всего ядовитых жуков.
Австралийские ученые из университета в Аделаиде синтезировали из секрета ядовитой лягушки Nataden genus вещество, обладающее свойствами клея, которое можно применять для фиксации сложных переломов коленного сустава. Это вещество затвердевает в течение нескольких секунд и не оказывает токсичного действия.
Ученые испытали его на 10 овцах с травмами коленного сустава, зафиксировав отломки костей в суставах с помощью этого клеящего вещества. В течение 10 недель повязка прочно фиксировала повреждения в заданном положении, что способствовало образованию костных мозолей в местах переломов.
МИР ПТИЦ
ЕДИНСТВЕННЫЙ НЕЛЕТАЮЩИЙ ПОПУГАЙ — КАКАПО
Новая Зеландия представляет собой изолированные острова в Тихом океане. И так уж исторически получилось, что у совиных попугаев до открытия островов и прихода европейских поселенцев не было естественных врагов — хищников вроде волков, лисиц, кошек. Обитавший же на островах удав с ними не соприкасался. И попугай утратил способность к полету — ему попросту не от кого было улетать. Разумеется, у него есть крылья, и он ими даже может махать, но летать совершенно не умеет. Правда, при случае птица планирует на своих коротких крыльях с небольшой высоты метров на тридцать, но ведь это же не полет!
Охотились на совиных попугаев лишь маори — первопоселенцы островов, называвшие птиц «какапо». Их интересовало очень вкусное, нежное мясо птиц и хвостовые перья, которые они использовали для украшения в ритуальных танцах. Маори отлавливали ровно столько попугаев, сколько могли съесть. Впрочем, птица научилась спасаться от людей. В случае опасности она… убегала. Да, да, именно убегала. Застигнутый врасплох попугай мчался на своих очень сильных ногах, слегка расставив крылья и балансируя ими, подобно тому как убегает обыкновенная курица. У маори до прихода европейцев не было огнестрельного оружия, а догнать ловкую птицу на лесной тропинке в густом лесу не так-то просто. Так что охота на какапо была своего рода искусством.
Правда, маори занимались подсечно-огневым земледелием, то есть вырубали участки леса, все это сжигали, а на удобренной золой почве выращивали сладкий картофель «кумара», ямс, таро. Таким образом, они невольно отбирали у какапо их территорию, где те жили и выводили потомство. Приспособиться же к соседству человека птицы не смогли. Поэтому численность совиного попугая постепенно уменьшалась, но не такими темпами, чтобы можно было говорить о его исчезновении.
Положение сильно изменилось с приходом европейских поселенцев. Они привезли с собой кошек, собак и горностаев, а на кораблях приплыли и вовсе незваные гости — серые крысы. Взрослые птицы могли свободно убегать от них. Но защитить яйца и птенцов от всех этих агрессоров какапо не могли. Численность совиного попугая стала катастрофически уменьшаться. В 50-х годах XX века осталось всего-навсего тридцать птиц. И тогда на попугаев была полностью запрещена охота, срочно организованы заповедники. Чтобы помочь птицам и оградить птенцов от хищников, стали собирать яйца попугаев и выводить птенцов под курами-наседками и специально прирученными для подобной цели самками совиного попугая. Об этом очень интересно рассказывает известный английский зоолог Джеральд Даррелл в своей книге «Путь кенгуренка». Сейчас ни одной птицы нельзя вывезти из страны без специального разрешения правительства Новой Зеландии. Количество попугаев сначала перестало уменьшаться, а теперь даже стало понемногу увеличиваться. Совиный попугай занесен в международную Красную книгу, и есть надежда, что ему теперь не грозит полное истребление.
Итак, на сегодняшний день какапо обитает лишь в одной точке нашей планеты — в юго-западной части Южного острова Новой Зеландии, где заселяет самые глухие и сильно заросшие участки леса. Раз какапо разучился летать, ясно, что ему ничего не остается делать, как селиться на земле. Под корнями деревьев или же под выступами скал попугаи устраивают норы.
Для производства «земляных работ» используется вся мощь сильных ног. Когда птица выбрасывает лишнюю землю, она своей энергичностью и сосредоточенной деловитостью слегка напоминает курицу. В норе совиного попугая имеется большая гнездовая камера — спальня. Часто в нору ведут с разных сторон два входа, от которых вдобавок еще отходит по несколько тоннелей.
Весь день какапо сидит в своем гнезде и только вечером, через час после захода солнца, выходит оттуда. Он встряхивается, приводя себя в порядок, потягивается, сладко зевает и начинает кричать.
Крик какапо похож на сильное кряхтение. О чем он кричит? Наверно, о том, что за целый день сидения в гнезде он сильно проголодался и сейчас пойдет есть вкусные ягоды и молодые сочные побеги различных растений. Сейчас он накопает себе ногами аппетитных корешков, а если посчастливится встретить ящерицу, то и ею полакомится.
Постепенно его крик переходит в громкое, совершенно неистовое карканье: ка-ка-по, ка-ка-по… Впрочем, некоторым эти не очень музыкальные звуки напоминают гул барабана. Что же, может быть, и так. Подобные звуки можно услышать только в Новой Зеландии, особенно в ноябре — феврале, когда в Южном полушарии весна и лето и совиные попугаи собираются в небольшие стаи.
Покричав; какапо неторопливо и важно, по им же протоптанным тропинкам, идет подкрепляться. После плотного и сытного обеда птица обязательно пьет воду.
Впрочем, совиный попугай не такой уж заядлый полуночник. В очень глухих и труднодоступных местах он выходит на кормежку и днем, но уже без крика. Что ж, вполне резонно: днем куда больше шансов попасть в беду, чем ночью.
Разумеется, массовые весенне-летние крики какапо — не просто вокальные упражнения, а сигнал к началу того самого периода, когда надо думать об откладывании яиц и выведении птенцов.
В декабре — феврале самка откладывает три-четыре совершенно белых яйца, по величине и по форме напоминающих небольшие куриные, а во второй половине февраля уже появляются один-два птенца. Как и все другие попугаи, родители по очереди кормят птенцов полупереваренной пищей, которую отрыгивают из зоба. Несмотря на то что они выкармливают птенцов полгода, молодые птицы находятся вместе с ними целый год. За это время они проходят своеобразную «школу жизни» у взрослых и лишь после этого могут жить самостоятельно, уйдя от родителей и устроив себе свою собственную нору.