"Я не спрашиваю твоего одобрения. И мне не нужны твои советы. Мне нужно, чтобы ты убил принца!".
"Винар, тебя ослепила любовь к здешней правительнице. Она управляет тобой. Принц — весьма разумный, толковый, хорошо воспитанный молодой человек. По праву трон принадлежит ему. Я не стану участвовать в дворцовых интригах его регента!". Перед глазами Винара вновь возник её образ. Мягкие черты лица, чёрные, как омут глаза. Длинные волосы… Её мягкая улыбка сводила с ума… Ради неё он был готов пойти на всё!
"Я не прошу тебя в них участвовать. Мне нужно, чтобы ты помог убить мне принца…".
"Винар, подумай, как следует. Она управляет тобой…".
"Вы, что все сговорились?! Сначала мои друзья предали меня, теперь ты! Я думал, что могу тебе доверять! Ты обещал мне помогать!".
"Я обещал тебе помочь. Я давал тебе клятву. И я сдержу её. Но я не стану участвовать на стороне сил Зла. Этому миру грозит опасность, а ты помогаешь убивать его!".
"Плевать я хотел на этот мир! Ты давал клятву. Я сам его убью. По крайней мере помоги мне прорваться во дворец к этому, как его… варвару. Аманда дала мне своих волков, но я хочу, чтобы их повёл ты…".
"Я с собаками не общаюсь! А тебе следует ещё тысячу раз подумать, прежде чем связаться с этой полубезумной правительницей…". Винар сжал кулаки. Против него были все! Весь мир хотел обидеть его маленькую красавицу. Это не она безумна, а они! Если не видят очевидного… Он убьёт его, во что бы то ни стало!
"Что ж… Я был уверен, что ты меня поймёшь… Уходи. Я буду знать, что ты меня предал…".
"Я не предавал тебя. И по-прежнему приду к тебе, если позовёшь…".
"Уходи, я не хочу тебя больше видеть…".
Больше собеседник Винара ничего не сказал. Но, если бы морда животного могла бы показаться вам грустной, то это был именно этот случай. Серебристый барс посмотрел на Винара, его почти человеческие глаза выражали муку. Мягкой кошачьей походкой он ушёл в глубь леса. И уже через пару минут ничего не могло выдать его присутствия…
Винар был зол. Его друзья пошли в разрез с ним, его спаситель тоже отказался помогать ему, хотя и обещал. "Ничего, далеко они уйти не успели. Пусть думают, что хотят, но я отомщу за Аманду!".
Хмурое настроение было под стать времени. На землю снова опускался мрак…
*******************************
Три долгих дня в дороге. Три дня покачивания и беспрестанной тряски. Большая, и небольшая одновременно процессия, брела по намеченному пути. Рамюэль не давал людям больших привалов и передышек. Он стремился поскорее покинуть здешние места. Арима шла на поправку, хотя была ещё достаточно слаба, но зато сияла внешним видом. Мира со своими запасами трав, действительно делала чудеса. Поверьте, вся косметика находится у вас под носом. И не надо никакой химии…
Мила тоже потихоньку выздоравливала, правда намного медленнее, чем принцесса. Голова уже стала более светлой, чем в замке. Не тошнило, но постоянно клонило на сон. Какая-то абсолютно болезненная бледность и желтоватость кожи делала её слишком воздушной и хилой. Мира отправляла её спать. Ведь сон — лучшее лекарство от подобных недугов. Главное, чтобы он не затянулся…
Сама Мира была злой и раздражённой. Странное чувство внутреннего одиночества и опустошённости её не покидало ни на минуту. Она сдерживала себя, как могла. Её старались не задевать и не беспокоить, слишком уж выразительной была её мимика. Стоило ей посмотреть на человека, и тому сразу становилось понятно и всё, что она о нём думает, и, что думает вообще по этому поводу… Кроме того, прохода ей не давал спасённый ею молодой человек. Но его "ненавязчивое" присутствие и знаки внимания только больше раздражали. Друзья списывали столь странное поведение и перемену настроения на отсутствие Винара. Они понимали, что Мира волнуется, и прощали ей её выскочки.
Впрочем, у них настроение было не лучшим… Оба хмурые, невесёлые и немного уставшие от неизвестности, Анри и Аслан старались держать нос по ветру и не впадать отчаяние. Не пытались они и продолжить путь самостоятельно. Сейчас Рамюэль, его сестра, люди и наши друзья были, как бы связаны одной нитью. Да, и когда им сказали, как зовут друга принца, к которому они направлялись, оставалось только молча переглянуться. Так, или иначе, завет Луллия исполнялся… Они ехали к принцу Асилару… Круг замкнулся…
Дорога впервые была столь утомительна. Небольшая группка людей медленно тащилась в королевство. Утомительной она была, скорее всего, из-за особого маршрута, который был выбран. Их отряд двигался по лесу. Практически через чащу. Мира с некоторым раздражением рассматривала окрестности. Никогда ещё лес не видел от неё столь мрачного настроения. А всё из-за того, что она его не чувствовала. Впервые с момента попадания на эту планету…
— Стой!!! — послышался чей-то крик, повозка дёрнулась, Мира от неожиданности подпрыгнула. Началась суматоха.
Повертев головой в поисках явной опасности, и не обнаружив её, она решила выяснить причины непредвиденного привала. Мира легко, но по-прежнему раздражённо, направилась вперёд. Всё ещё слабые и раненные люди, не зевали, быстро усаживаясь на отдых. Мира упорно пробиралась к принцу и друзьям.
Когда они, наконец, попали в поле зрения, до неё дошла причина резкого и, как оказалось, вынужденного привала. Вторые два обоза процессии были развалены. А первый, вместе с лошадьми, барахтался в какой-то жиже. Мира чертыхнулась и подошла ближе.
— Что происходит? — нахмуренно спросила она. Воины Рамюэля пытались вытащить обоз (лошадей они уже освободили). Анри кричал, чтобы подкладывали сухой хворост, принц раздраженно командовал. Короче, инцидент, что надо… На вопросы Миры решил ответить Нюрий.
— Кто-то испортил дорогу. Видишь, выкопал ямы и забросал хворостом. Лошадей повело. Вон там конь, по-моему, сломал копыто. Посмотришь потом? А там, — он указал в сторону завалившейся на бок телеги, — ещё совсем недавно был выкопан ров. Туда налили воды. Получилось что-то наподобие болота.
— Ага, результат на лицо… Одно другого краше. Как думаешь, специально? Аманда?.. — выдвигала версии Мира. Нюрий отрицательно покачал головой.
— Проще было напасть. У нас много раненных. Если, конечно, она не взялась за нас в одиночку.
— Один в поле не воин… — заметила Мира (если бы она знала, как была недалека от истины…). — Да, что вы возитесь с этим обозом, всё равно ему крышка! Лучше эти телеги почините… Ладно, — махнула она рукой, — пойду, посмотрю на коня…
Коню повезло. Копыто он не сломал, просто потянул связку. Впрочем, в скачках ему не участвовать… Мира была уже не сердита, скорее расстроена, но причин этого никому не говорила. Она туго перевязала ногу животному.
"Будет хромать, зато жив…", — решила она про себя. Ну, не бросать же его! Пока она занималась животным, два обоза привели в порядок. А тот, который застрял в трясине, оставили (и так много времени было потеряно впустую), решив разбросать его пожитки на другие… Но!.. Здесь тоже вышла заминочка, да ещё какая…
Оказалось, что одна из телег с продуктами питания, на которую хотели положить часть вещей, пропала… Как ни странно, но она замыкала шествие, её никто не охранял, лишь поглядывали, чтобы не отставала. Воин, что ней управлял, лишь пожимал плечами. Когда их процессия остановилась, он побежал вперёд на помощь, когда пришёл, телеги уже не было…
— Как это никто не видел?!! Куда она могла деться?!! Это же не иголка в стоге сена!!! — психовал принц. Его понимали. Конечно, он поскорее хотел уйти от этого кошмара. Впрочем, не он один… Раненым людям тоже было не сладко. Мало того, что всё болит, так теперь ещё и на голодном пайке сидеть придётся…
********************************
Винар бродил по лесу. Ничего не радовало. Перед глазами был ЕЁ образ, мысли были только о НЕЙ, среди звуков слышался лишь ЕЁ голос…
"Такого не было со мною.
В плену у глаз и нежных чувств.
Ушёл я в детство с головою
И возвращаться не хочу.
Ты не со мною, ты во мне,
Твой образ мною вписан в сердце,
Боюсь, что это всё во сне,
Что ты закроешь свою дверцу…".
Он медленно бродил, подыскивая слова, но их не было. Он пытался определиться с чувствами, но это тоже было бесполезно. Она звала его, манила, шептала слова любви, то появлялась, то пряталась за деревьями… Винар бежал и ловил руками пустоту. Сейчас он был похож на безумца… Да! Он был безумен, болен, скован… своей любовью. Порой хотелось кричать, а хотелось смеяться…
"Я могу за тобою идти
По чащобам и перелазам,
По лесам без дороги почти,
По горам, по любому пути,
Где и чёрт не бывал ни разу.
Всё пройду, никого не коря,
Одолею любви преграды.
Только знать бы, что всё не зря,
Что потом не прогонишь в награду…".
Все мысли сводились лишь к её образу, образу истинного ангела, ангела его любви… Странное дело, он был ослеплён любовью, понимал это, и всё равно был счастлив. Казалось, сейчас ему по плечу любое дело, любое море — по колено, любые горы, по рукав. Сердце рвалось наружу, требуя выхода энергии. Хотелось поделиться радостью, да не с кем… Друзья бросили его, променяли на какого-то ничтожного принца! Хотя… Это не они виноваты… Этот Рамюэль, волк в овечьей шкуре, пустил их по ложному следу! А они поверили его россказням про Аманду!..
"Бедная девочка… Сколько же она натерпелась от этого маленького гадёныша! Ничего, любимая, скоро всё уладится. Скоро я буду рядом…", — так думал Винар, засыпая…
ГЛАВА 2
Страх перед опасностью в девять тысяч раз страшнее самой опасности, видимой глазу, и мы находим, что бремя беспокойства гораздо больше того несчастья, которое нас тревожит. Уилки Коллинз "Лунный камень".
Проголодавшиеся воины хмуро сидели у маленького костерка, переговариваясь. Костерок был тусклым, совершенно не согревая, разве что душевно. Впрочем, этим людям было не в первой. Это вам не наша охрана, которая думает, как бы поплотнее поесть, да покрепче заснуть. Здесь под словом "охранник" подразумевалось нечто большее…
Это, когда понимаешь, что от твоей службы зависит жизнь твоих товарищей, их мирный сон. Это, когда осознаешь, что их сон может стать вечным из-за твоей халатности. И не думайте, что не хочется спать… Напротив. Но здесь себе такого не позволяют, ибо зачастую это оканчивается плачевно… Воины это понимали, поэтому старались развеять сон.
— Сэнек, как думаешь, долго нам ещё здесь торчать? — спросил высокий хмурый воин. Из-за его всклокоченной шевелюры он напоминал немного сумасшедшего учёного.
— А кто йего знаеть, — ответил второй. Он был старше друга. Седина давно обелила его голову. Но это был по-прежнему крепкий мужчина с разве что немного странноватым акцентом. — Мне-то усё равно, только вот не на голодный желудок. И, куды его эта телега могла запропасть?
— Не знаю. Видал, Кницой (Кницой был поводырём телеги) уже второй светанок сам не свой ходит.
— Да, Кницой что… Ты на принца посмотри. Злющий, нечто тыща Вазельвулов.
— Ещё бы ему не злиться. Небось, думал, что принцессу, сестру свою, вызволил, и дело с концами, а тут снова покоя не дают…
— Да, уж… А, чтоб ентой стерве Аманде ни дня, ни покоя! — в сердцах воскликнул седой. — Сколько душ невинных погубила, сколько жизней отняла! Ты принцессу с Девой видал, когды их из замка-то вызволили? Да мёртвые краше выглядять!
— Да. Но Лессовица-то наша быстро их на ноги поставила, — почти с гордостью отозвался первый. — Послал же Творец Ведьму!
— Знаешь. Вот что я тебе скажу. Ведьма она и есть Ведьма. Но токмо Ведьма она Ведьме рознь. Краше ентой Ведьмы я ещё не встречал, да и по мастерству тоже многих она переплюнеть. Ты видел, как она сына Эранта на ноги поставила? То-то же! А по нему уже отпевальную процедуру заказывать впору было. А принцесса с Девой? Вот тебе и Ведьма… Токмо и она сейчас не в лучших настроях. Нервенная, дёрганная какая-то.
— Да это из-за Онреры. Видно ведь, что парень из шкуры вон лезет, чтобы понравиться Ведьме, а она только что не кусается, а так волком смотрит, аж мороз по коже. Жалко мне его. Может, она его приворожила?
— Тьфу ты, да на кой он ей сдался? Если она видеть его не хочеть? Насильно мил не будешь…
— Вот что, это всё началось после того, как она жизнь ему спасла. Как думаешь? А жалко мне, потому что парень отца потерял, а мы друга, — он вздохнул. Оба помолчали. — Жестокая она… Но красивая, чертовка.
— Сдается мне, что знаеть она куда больше нас с тобой. А внешний вид, это ещё не показатель…
— Согласен я с тобой. Кроме того, немногим из наших она отказывала, а если и стала сейчас, не нам о том судить. Наше дело сон их беречь, да самим не уснуть. Правильно я говорю?
— А то… Я вот, к примеру, о стерве ентой, об Аманде… — большего Сэнек сказать не успел. Прямо за их спиной послышался шорох. Воин, что был напарником Сэнека, был помоложе, однако отреагировал медленнее. На его голову опустилась тяжёлая дубина. Он рухнул, не сказав ни слова. Сэнек с диким немигающим взглядом уставился на обидчика.
Перед ним стоял молодой воин. Это было видно по его прямой осанке. На нём был длинный плащ бутылочного цвета, который отлично скрывал его из поля зрения в лесу, и окутывал фигуру. Он был темноволосым и довольно высоким. Его лицо украшала маска оскаленного волка. Витиеватая тонкая работа поблескивала на лице загадочно, горделиво и строго. Она не должна была пугать, скорее предостеречь, дать о себе знать… Из-под маски на седоватого перепуганного воина смотрели глаза… Голубые, как небо, холодные, как сталь, озорные, словно в них плясали черти. В руках воин держал меч.
Сэнека застыл, словно прямое изваяние. Его мышцы затвердели, словно их опутало незримым канатом. Он во все глаза уставился на Незнакомца.
— Не бойся, старик. Я не трону тебя. Мне нужен ваш принц. И мне нужно, чтобы ты ему это передал. Я не оставлю его в покое, пока он на этой земле. И никто ему не поможет. А теперь спи… Спи… Засыпай, — Винар прошептал слова сна, и седоватый старик обмяк. Винар прислонил его к дереву. — Что ж, приступим…
*************************
— Скорее!!! Пожар!!! Горим!.. — люди метались со стороны в сторону. Пожар застал их врасплох.
— Тушите!!! — кричал Нюрий, отдавая приказы, и распихивая людей на нужные позиции. Но огонь и не думал униматься. Яркие языки облизывали палатки, шатры, поднимая в небо клубы серого дыма.
— Ты же можешь потушить его… — мягко упрекнул Аслан друга.
— Могу, — скучновато ответил тот. — Но вы же не хотите, чтобы кое-кто знал про нашу силу!.. Если я сейчас успокою огонь, это будет более чем странным. Я и так держу его в рамках. Ты же видишь, что горят только те палатки, что и были подожжены. Другие стоят целые, — упрекнул друга Анри. Аслан внимательно осмотрел лагерь. И действительно, огонь горел прямо, создавая видимость не-то факелов, не-то костра.
— Что происходит? — спросила Мила у Миры, когда она вернулась обратно в шатёр. Едва она услышала крики, сразу же побежала узнать, в чём дело.
— Кто-то поджёг крайние палатки. Пожар никак не могут потушить… — недовольно сообщила Мира. Мила, как бы спросонья, улыбнулась. Было ещё очень рано. Солнце ещё только планировало свой подъём. Мила отодвинула полог шатра и, не выходя, посмотрела на небо. Чистое… Сероватое, и уже мрачное утро не предвещало такого же дня. Было прохладно. Ни одной тучки. — Эй, что ты надумала? — обеспокоено спросила Мира подругу. — Мила, ты ещё слишком слаба. Они и сами его потушат. Кроме того, Анри, по-моему, держит огонь в рамках.
— Смотри, — заговорщицки подмигнула Мила подруге. — Я сейчас вызову дождь.
— Ну, вся в брата! Не переубедишь! Погоди, мне придётся пойти помозолить глаза принцу. Он и так понял, что я умею колдовать, но о твоём мастерстве он не знает. И не нужно… Не переусердствуй, — уже отходя, сказала она Миле.