– Вы что-то пили перед этим? Вы были с похмелья?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет. Я только приняла ванну. Потом съела немного шоколада. Выпила бокал вина. Красного. Всего один. С шоколадом. Сидя на диване. Красного.
– Небольшой бокал?
Сюзанна кивнула.
– Он… стоит в сушилке. Бутылка с вином тоже там. Заткнута пробкой. А сегодня утром я чувствовала себя просто ужасно.
– Возможно, вы просто заболели.
– Возможно. Свиным гриппом. Прекрасно! Этого только не хватало.
– Итак, жалюзи. Если вы не помните, как укладывались в постель, то могли по ошибке оставить их поднятыми. И оставить окно открытым.
Сюзанна нахмурилась.
– Поднятыми? Нет. Жалюзи никогда не поднимаются. Они могут быть открыты, но никогда не поднимаются… а окно… нет. Нет… Я не знаю, нет.
Анни смотрела ей в лицо, проверяя, говорит ли она правду.
– Никогда, – сказала Сюзанна. – Никогда…
В глубине ее глаз затаился страх.
Глава 6
Аспид любил находиться очень близко к добыче. Это его возбуждало.
Не то чтобы ему не нравилось планировать, нравилось. Тщательно продумывать стратегию, всю последовательность действий. Обхаживание. Ожидание. Все это было хорошо, но делалось для достижения конечного результата. Чтобы оказаться совсем близко.
Именно для этого ему и было все это нужно. Установить отношения. Почувствовать себя половинкой пары. В чьей-то жизни. Эту часть он любил больше всего. Это ощущение было вершиной всего, ради него стоило делать все остальное.
И теперь он нашел ее. Ту. Единственную.
Он улыбнулся про себя.
Он так долго ее искал. Повсюду. В городе, за городом. Здесь и… там. Мечтал услышать ее голос, ждал знака, чего-то такого, что позволило бы ему понять, что это она.
Его несчастная возлюбленная.
Его Рани.
И вот теперь он нашел ее.
И это делало его счастливым.
Были и неудачные попытки. Были случаи, когда он думал, что это она, был уверен, что добрался до нее, но она все время ускользала, оставляя за собой пустую оболочку. От которой нужно было потом как-то отделываться.
К тому же он был глуп, влюбленный дурак. Но эта точно была настоящая. Он твердо знал это. Он это чувствовал.
И вот теперь она была так близко от него, в каких-нибудь нескольких метрах. Он мог бы протянуть руку, прикоснуться к ней… как сделал это прошлой ночью.
Но он не станет этого делать. Только не сейчас, когда здесь эта женщина-полицейский.
Он будет ждать, он наберется терпения.
Он лег на спину и вытянулся. Стал слушать звуки голоса своей Рани, пробивавшиеся через доски.
В ожидании следующего шанса остаться наедине с возлюбленной.
Глава 7
Фил смотрел на набережную, проверяя, насколько хорошо выполняются его распоряжения.
Дорога была полностью перекрыта для движения. Никто и ничто не могло проникнуть сюда или выйти отсюда. Всем рабочим частных предприятий на набережной было принудительно предоставлено несколько часов отдыха. Фил не думал, что они здорово возмущались по этому поводу.
На другом берегу реки и на мосту начали собираться зеваки. Фил отдал приказ натянуть над телом белую палатку, чтобы сохранить в неприкосновенности место преступления, а заодно и защитить его от посторонних глаз. Как всегда, он был уверен, что от этого их любопытство только еще больше увеличилось.
Бригада криминалистов в полном составе занималась обследованием палубы яхты, постепенно продвигаясь на набережную и проезжую часть дороги. Они осматривали следы, оставленные на земле, делали соскобы с поверхностей, укладывали в пакеты и описывали все, что представлялось им потенциально представляющим интерес. Уже не в первый раз – и уж точно не в последний – эти фигуры в синих комбинезонах, сапогах, масках и перчатках напоминали ему команду по обезвреживанию средств массового уничтожения, останавливающую распространение смертельного вируса. Хотя, в принципе, именно этим они на самом деле и занимаются, подумал он.
Пока Фил смотрел на все это, рука его автоматически потянулась к ребрам. Ничего. Никакой боли. Ее не было уже несколько месяцев, и это не переставало его удивлять.
С детства он был подвержен приступам паники. Он знал, что было их первоначальной причиной: детские дома, в которых он воспитывался, атмосферой заботы не отличались. На самом деле здесь проходила грань между цивилизацией и дарвиновским принципом естественного отбора. Это неминуемо должно было оставить свои шрамы – физические, ментальные, эмоциональные или все три их вида. Когда он в конце концов поселился у Дона и Эйлин Бреннан, своих воспитателей, а потом и приемных родителей, ставших, в итоге, единственными людьми, которых он позволял себе называть мамой и папой, эти приступы прекратились. Но во время службы в полиции стали возвращаться снова. Обычно они были неострыми, но порой просто выводили его из строя. Всегда это было связано с сильным стрессом. Словно громадные железные пальцы обхватывали его грудную клетку и со всей силы сжимали сердце, буквально выдавливая из него жизнь.
Он знал офицеров, которые на его месте постарались бы извлечь выгоду из этой ситуации, обратились бы к врачу, с помощью профсоюза взяли бы оплачиваемый отпуск по болезни. Но Фил был не такой. Он никому ничего не говорил, предпочитая справляться со всем этим самому.
Уже несколько месяцев приступов не было. Пока он…
Пока они с Мариной не стали жить вместе. Пока он не стал отцом.
Но его тело чувствовало, что приступы вернутся. И он внутренне готовился к их появлению. Потому что это был только вопрос времени, когда снова что-то произойдет, когда переключится какой-то зловещий рубильник и железная рука в очередной раз сдавит его в своих объятьях. Всего лишь вопрос времени.
Но только не сегодня. Не сейчас. По крайней мере, пока он держится.
Ник Лайнс, патологоанатом, осматривавший тело прямо на месте, окликнул Фила.
– Я собираюсь ее перевернуть. Хочешь посмотреть?
Фил торопливо поднялся по трапу на борт.
Анемичный Ник Лайнс был лишь немного более живым и энергичным, чем трупы, с которыми ему приходилось работать. Свой бумажный комбинезон он снял. Несмотря на то что было тепло, на нем были костюм-тройка, остроносые туфли, на шее галстук с ослабленным узлом. Он был высоким, худым и лысым; его очки, державшиеся на самом кончике носа, на ком-нибудь другом могли бы показаться стильными. Со своим вечно скорбным выражением лица он вполне мог бы найти работу профессионального плакальщика на похоронах либо сниматься в фильмах ужасов, например в качестве персонажа, предупреждающего подростков, чтобы они не заблудились в темном лесу. Но за этим выражением лица – и Фил знал это по многолетнему опыту работы с Ником – скрывался острый как бритва интеллект, еще более острое чувство юмора и способность острить с невозмутимым видом.
Ник вместе с еще одним криминалистом перевернул тело на другую сторону.
– О господи…
– Хм…
Ник маскировал чувство отвращения, которое должно было возникнуть у него при виде этой ужасной картины, за проявлением чисто профессионального интереса. Несмотря на то что Фил знал о нем, это действительно могло иметь место.
– А это что? Следы от крюков? – спросил Фил, показывая пальцем на страшные отметины.
Ник внимательно осматривал спину женщины. Под лопатками зияли две громадные раны от чего-то большого и острого, воткнутого в ее тело.
– Похоже на то. Судя по тому, как надорваны ткани, ее подвесили, чтобы помучить.
– Ничего себе.
Фил почувствовал, как желудок его судорожно сжался. Внутри кипели разные чувства. Ярость при виде этой несчастной. Отвращение. Скорбь. И нестерпимый жар где-то в области солнечного сплетения от жгучего желания поймать того, кто все это сделал. Он выпрямился и отвернулся от тела.
– Итак, что у нас есть на настоящий момент, Ник?
Ник поднялся.
– Не так много. Женщина, примерно двадцати четырех или двадцати пяти лет. Ее мучили, изуродовали на сексуальной почве, убили.
– Именно в такой последовательности?
Ник скосил глаза на труп.
– В настоящее время мы можем только гадать. Но если бы кто-то спросил мое личное мнение, я рискнул бы сказать, что, судя по натеканию крови и синюшности трупа, сексуальные повреждения были нанесены уже после того, как ее убили.
На борт яхты поднялись Микки Филипс и Роза Мартин. В руке у Розы был открытый блокнот.
– Ты лучше встань возле поручней, Микки, – сказал Фил. – На случай, если тебя опять вывернет.
Микки Филипс хотел было возразить, но взглянул на труп и молча направился к борту.
– Причина смерти? – спросила Роза. Лицо ее было строгим и невозмутимым.
Ник пожал плечами.
– Что называется, «выбирайте сами». [3]Ножевые ранения, раны от цепи… Ее обработали по полной программе.
Он вздохнул, и впервые за этот день Фил заметил, как сквозь хрупкую маску на его лице пробилось искреннее участие.
– И по тому, как это выглядит, могу сказать, что, какими бы ни были орудия пыток, набор их был… весьма широким.
Фил погрузился в молчаливую задумчивость. Он понимал, что это означало. Молотки. Гвозди. Бритвы. Лезвия. Джулия Миллер, если это действительно была она, умирала нелегкой смертью.
Фил сглотнул.
– Время смерти?
Ник посмотрел на небо, потом опять на Фила – жест, который должен был означать, что ему необходимо подумать, но на самом деле помогавший вернуть самообладание.
– День сегодня жаркий, Фил. Очевидно, что убили ее где-то в другом месте, а потом перенесли сюда. Судя по характеру внутреннего кровотечения и трупным пятнам, можно сделать вывод, что она некоторое время лежала на спине. Это пока все, что я могу сказать прямо сейчас.
Фил развернулся и спустился по трапу на набережную. Перед глазами все еще стояло тело убитой женщины. Как же должен был ненавидеть ее тот, кто это сделал…
– Я дам тебе знать, когда что-то выясню, – сказал Ник ему вслед.
– Спасибо.
Фил подозвал к себе Микки и Розу. Он смотрел на эту пару. Его новая команда. Он надеялся, что они будут так же хороши, как… Просто надеялся, что они окажутся на уровне.
– Ладно, – сказал он, – такие вот дела. Полагаю, этому делу будет уделено особое внимание начальства и общественности, так что мне нужно, чтобы вы проявили себя с самой лучшей стороны. Делились информацией. Поддерживали друг друга. И никакой самодеятельности. Это понятно?
Оба кивнули.
– Хорошо, – продолжил Фил. – Дальше будет происходить следующее. Скоро здесь появятся Пташки. Они могут…
Микки Филипс хихикнул:
– Кто-кто?
– Пташки, – раздраженно повторил Фил, недовольный тем, что его перебивают. – Констебль Эдриан Рен и сержант Джейн Гослинг. [4]Стало быть – Пташки. Эдриан поедет с Ником в морг, чтобы восстановить последовательность событий. Джейн может начать с тобой, Микки, поквартирный опрос свидетелей.
Микки Филипс оглянулся по сторонам.
– Что, прямо здесь?
– Начните с расположенных тут частных лавочек. Кто-то мог прийти пораньше, мог что-то видеть. А после этого… – Он взглянул на другой берег. – Квартиры вон там. Согласуйте свои действия с полицейскими. Роза, вы тоже займитесь этим. Вы уже ходили туда раньше; выясните, что говорят соседи Джулии Миллер.
Роза кивнула. Филу показалось, что он заметил энтузиазм в ее глазах. Она готова, рвется в бой. Он надеялся, что эта энергия будет здесь к месту. Не хотелось бы, чтобы она наделала ошибок. Да, собственно, не только она одна – они оба.
– А как насчет места, где она была убита, босс? – спросил Микки. – Мы будем искать его?
– Инициатива – дело хорошее, – сказал Фил, – и я ее поощряю, но, как сказал бы в этом случае наш уважаемый и красноречивый начальник старший инспектор Фенвик, это сейчас создало бы проблему масштаба поиска иголки в стогу сена.
Микки улыбнулся, удивленный тем, что Фил так скептически отзывается о своем начальстве. А Фил заметил, что при упоминании имени Фенвика Роза напряглась. Он перехватил ее внимательный взгляд и добавил это к другим своим наблюдениям.
Фил продолжал:
– Мы считаем, что знаем, кто она. После того как поступит подтверждение этого, будем надеяться, выплывут ответы на наши «где» и «почему». – Он взглянул на свои часы. – Скоро к нам присоединится Анни, так что нас будет на одного больше. – Он посмотрел сначала на одного, потом на другого. – Вопросы?
Если таковые и имелись, они держали их при себе.
Фил сделал глубокий вдох, потом выдох. Боли не было. Его ребра чувствовали себя нормально.
– Ладно. Хорошо. Давайте-ка…
– Что за хрень происходит на моей яхте?
Они втроем обернулись. В их сторону бежал обливающийся пoтом мужчина средних лет с красным лицом, его преследовал полицейский.
– Ага, – с улыбкой сказал Фил. – Думаю, это хозяин. – Он повернулся к своим помощникам. – С ним я справлюсь сам. А вы пойдите и поймайте мне убийцу.
Глава 8
Заданные Анни вопросы удержали Сюзанну от слез. Анни продолжала давить:
– Сюзанна, ваша квартира… Наши криминалисты сейчас все здесь осматривают. Они утверждают, что замок на двери не был взломан. То же самое с окном. Мог кто-то попасть сюда другим способом?
Она покачала головой.
– У кого-нибудь еще есть ваши ключи?
По лицу ее пробежала какая-то тень, темная и быстрая, словно сказочная злая фея.
– Нет.
Удивленная ее ответом, Анни подалась вперед.
– Вы в этом уверены?
– Только… – Сюзанна избегала смотреть Анни в глаза. – У Зои. У моей подруги Зои.
Но, судя по ее виду, первым делом вспомнила она не о подруге.
– А у кого-то еще?
Сюзанна отвернулась и покачала головой.
– Сюзанна, я здесь, чтобы помочь вам. Если есть кто-то еще, у кого может быть ваш ключ, пожалуйста, скажите мне об этом. Это может быть очень важно.
Сюзанна снова вздохнула.
– Я думаю, что еще один ключ может оставаться у Марка.
– Кто такой Марк?
– Марк Тернер. Мой бывший парень. Но он… Нет, неважно. Мы с ним больше не видимся.
– Он мог бы сделать такое?
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Потому что… потому что мы больше не… Он просто больше мной не интересуется.
Ее американский акцент можно было бы счесть попыткой пошутить, если бы не прозвучавшая в словах горечь, которая перечеркивала это впечатление.
– Ох, – сказала Анни, – понятно.
Сюзанна снова посмотрела на нее.
– Такие вещи иногда случаются.
Ее тихий голос звучал неуверенно.
– Но у него по-прежнему есть ваш ключ.
– Да. – Сюзанна нахмурилась, как будто ей в голову только что пришла новая мысль. – Но не потому, что он все еще хочет видеть меня. Просто… – Она пожала плечами. – Потому что…
– Он вам его не отдал. – Анни записала его данные. – Значит, у вас появился новый бойфренд?
Сюзанна покачала головой. Она снова взяла свою чашку и принялась вертеть ее в руках, раскачивая осадок по стенкам и внимательно глядя на дно.
Анни чувствовала, что тут есть что-то еще.
– А у вас, Сюзанна, никогда раньше не возникало таких проблем? Я имею в виду, с мужчинами?
Она ответила, не отрывая глаз от чашки.
– Я… нет. Никогда. Ничего подобного не было.
– Вообще ничего? Никто не вторгался в ваш дом? Никто не преследовал вас?
Последняя фраза, похоже, попала в точку. Сюзанна промолчала.
– Сюзанна?
– Нет.
Она покачала головой с такой решимостью, что Анни стало понятно: из вопросов на эту тему она больше ничего выжать не сможет.
– А это фото…
Анни показала на снимок в прозрачном полиэтиленовом пакете для вещественных доказательств.
Сюзанна снова сжалась, как будто ожидала, что ее могут ударить.
– Вы уверены, что эта фотография была сделана прошлой ночью?