Он пожал плечами и улыбнулся:
— Достаточно, чтобы заполнить ими детскую… Если пожелаешь.
— Расскажи, какие у тебя титулы, — поддразнивала она его. — Сколько их?
Они разговаривали, валяясь рядом на меховом одеяле.
— Жюстен уже обладает некоторыми из них.
— Я понимаю. Сколько осталось? Она перекатилась и частично легла ему на грудь, такая мягенькая пушистая кошечка с острыми коготками.
— Девять.
— Многовато.
Ее розовый язычок потянулся к его верхней губе.
Они еще долго болтали на эту тему, согласившись на досуге подумать, как заполнить детскую его титулами.
Следующие недели, в то время как Дейзи занималась судебными делами, Этьен потратил на изучение горнодобывающих предприятий, контролируя свои дела в Европе при помощи телеграмм и ведя переговоры о покупке местной железнодорожной линии. Хэзэрд и Трэй помогали герцогу в качестве консультантов, и примерно через месяц Этьен решил вложить свой капитал в два предприятия. Одно рядом с новым медным рудником Блэков, а другое — в Бьюте.
Вечерами Дейзи и герцог возвращались в свою долину, чтобы под руководством Луи превращать ранчо в удобное место жительства. Они долго спорили в маленькой комнате Луи, а по ночам занимались любовью, засыпая в объятиях друг друга.
В субботнее утро Дейзи спала — роскошь, которую она позволяла себе в последнее время, поскольку младенец, казалось, высасывал из нее большую часть энергии. Этьен, как обычно, встал на рассвете и выехал со своими лошадьми на верховую прогулку. Он планировал встретиться с Хэзэрдом и Трэем для осмотра одной из шахт. С той же энергией, с какой играл в поло, он вникал в любое предприятие, которое начинал.
После часового наблюдения за молодым породистым рысаком герцог выехал на Рубиновую шахту. Свежий воздух осени подбадривал его, пока он добирался до шахты. Он любил утренние часы с их свежестью и ожиданием обновления.
Молодой двухлеток, привезенный им из Франции, преодолел милю в рекордное время. Надо будет пустить его в следующий сезон на скачки, решил Этьен.
Герцог был очень заинтересован этой поездкой на Рубиновую шахту: хотел посмотреть на новое оборудование. Одна из самых старых шахт, она была уже сильно выработана, и ему предстояло спуститься на три тысячи футов под землю.
— Оставьте ваш жакет здесь, он вам не понадобится, — объявил Хэзэрд, когда приветствовал герцога перед конторой управляющего. — Знакомьтесь, это Джордж Станс, наш управляющий.
Поговорив с герцогом, Джордж понял, что тот серьезно заинтересовался горным делом.
— Мы ведем разработку на восток на трех тысячах футов, — сказал Джордж.
— С расширением на отметках 2666 и 2433, — добавил Хэзэрд.
— На отметке 2666 у нас есть определенные проблемы: люди не могут работать больше четырех часов изза высокой влажности и температуры, — объяснял Джордж. — Работа трудная: гранит ломает и тупит буры, и нам приходится их часто менять.
Хэзэрд спросил насчет воды, которая появилась в штреках в последнее время.
Управляющий суеверно скрестил пальцы и улыбнулся.
— Давайте надеяться на удачу.
Было почти девять тридцать, когда Хэзэрд, Трэй и Этьен вошли в клеть, чтобы спуститься в шахту. На отметке 2666 их встретили тревожные новости: рабочие заметили воду, вытекающую через пробуренные отверстия.
— Сообщите людям, пусть немедленно выходят, — распорядился Хэзэрд. — Мы закроем перегородки на этой отметке.
Через десять минут вся смена этого уровня была выведена и железная дверь к восточному стволу перекрыта, но буквально сразу вода начала медленно поступать по вертикальной шахте, используемой для вентиляции.
— Надо закрыть дверь также на отметке 2433, — отрывисто сказал Хэзэрд, надеясь удержать воду хотя бы на этой точке.
Люди знали свои обязанности. Туннель необходимо было очистить от оборудования и крепей, чтобы напор воды, когда обрушится на железные двери, не усиливался ими.
В конце туннеля у восточного ствола была установлена огромная железная рама, удерживающая две двери. Учитывая постоянную опасность затопления Рубиновой шахты, двери были сделаны из толстого и прочного металла.
Нарастающий гул казался ревом какогото доисторического гиганта и в любой момент мог превратиться в бушующий поток воды.
Хэзэрд сказал, выражая всеобщее мнение:
— У нас совсем мало времени.
Тяжелые двери заскрипели, и люди бросились своим весом на них. Их мускулы напряглись до предела, нечеловеческое напряжение было заметно на каждом лице, стиснутые зубы указывали на титанические усилия.
Остался только узкий десятидюймовый промежуток между дверьми, когда пропитанное водой бревно, пропущенное между створками, выстрелило подобно снаряду. Мускулистые люди боролись со стихией, проклиная ее, пытаясь либо протащить бревно вперед, либо вытолкнуть назад, но ничего не получалось — щель в один дюйм не исчезала.
— Все кончено, — сказал Хэзэрд, когда вода достигла его пояса. — Все на выход! — Он не мог рисковать жизнью рабочих.
— Надо попробовать насосы, сказал один из шахтеров.
— Мы включим два из них на отметке 2200, — согласился Хэзэрд, тяжело дыша. — Возможно, мы сможем уменьшить подъем воды.
Герцогу незачем было спрашивать, что произойдет, если они не остановят воду. Он видел ответ на мрачных лицах присутствующих. Через десять минут два насоса были установлены и запущены, двенадцатидюймовые трубы начали откачивать воду. Двигатели работали на максимальной мощности, но вода продолжала поступать.
Все знали: если вода достигнет насосов — шахта потеряна. Ситуация была критическая: вода уже на отметке 2200.
— Мы могли бы открыть проход к шахте «Аляска», — прокричал Трэй. — Это уменьшило бы давление воды здесь.
— Туда нет выхода, — крикнул ему Хэзэрд, помогая переместить насос выше.
— Динамит! — прокричал Трэй.
— Я тоже пойду! — крикнул Этьен.
Трэй мотнул головой — нет. Герцог кивал — да.
— Ему лучше не ходить, — предостерег Трэя Хэзэрд. Затем насосы были подняты еще на два фута выше воды, и люди слегка перевели дух.
— Ты бы лучше не ходил, — сказал Хэзэрд, поворачиваясь к Этьену. — Дейзи не одобрит этот риск.
— Я знаю немного о динамите, — скромно ответил Этьен со слабой улыбкой на лице, — у меня доля в фабриках Нобеля, я занимался этим. Думаю, смогу помочь. Дейзи не узнает. И хватит дискуссий, на это нет времени.
— Я тоже пойду, — сказал высокий блондин.
— И я, — предложил другой шахтер. — Я быстро бегаю.
— Благодарю, — отозвался Трэй, улыбнувшись тому, как реалистично Тревани оценил ситуацию.
Решение приняли без дальнейшего обсуждения. Рабочие подняли насосы и клеть на отметку шесть, где другой проход соединял две шахты.
— Вы с Тревани взорвете восточную сторону, а я и Лунд — западную, — распорядился Трэй. — Ты уверен, что знаешь, как это делать? — он пристально посмотрел на Этьена.
— Я научился использовать динамит, когда мы делали туннели через Альпы для одной из наших железных дорог.
— Тогда это тебе знакомо. Дейзи знает? Про туннели?
— Не было повода рассказывать, — ответил герцог, но его тон подразумевал, что он и не собирался этого делать.
Когда собрали достаточное количество динамита, чтобы открыть проход между двумя шахтами, четверо человек загрузили деревянную коробку и отправились на клети вниз к отметке 2433 в шахте «Аляска». Они прошли в конец нового туннеля. Когда приблизились к стене, разделяющей две шахты, нарастающий гул воды стал еще слышнее. Немедленно приступили к работе. Время, казалось, тянулось очень медленно, хотя прошло всего пятнадцать минут, когда они сделали достаточное количество отверстий для загрузки динамита.
— Удачи, господа, — сказал Трэй серьезным тоном. — И спасибо. — Внезапно он озорно улыбнулся. — Наперегонки до подъемника — кто первый?
Их фонари на касках скупо освещали мрачное подземелье. В полумраке мужские улыбки светились на грязных лицах.
— Только договоримся, кто покупает пиво, — сказал Тревани.
Они подожгли запальные шнуры и, после того как те хорошо разгорелись, все четверо бросились по туннелю, ведущему к подъемнику. Земля вздрогнула под их ногами спустя сорок секунд, и секундой позже они услышали зловещий гул мчащейся воды.
Клеть была в сотне ярдов впереди. Они бежали изо всех сил, до боли в легких, задыхаясь от нехватки воздуха. Глаза всех были сосредоточены на клети, все мысли направлены на поддержание необходимой скорости. Пятьдесят ярдов. Фонари тускло горели в зарешеченных лампах, дверь клети была соблазнительно открыта, красный рычаг для подъема был виден издалека. Их цель и спасение — только тридцать ярдов.
Сердце каждого выскакивало из груди. Тревани, самый маленький из них, сохранял темп только за счет более частых шагов. Десять ярдов… Легкий туман сменился плотным, потоки воды бешено ревели, преследуя их по пятам. В этот момент Тревани зацепился ботинком за каменный выступ и упал. Этьен краем глаза заметил, как тот взмахнул руками.
Трэй и Лунд, находясь несколько впереди, не заметили несчастного случая, пока не достигли клети. Обернувшись, они с ужасом увидели лежащего Тревани и Этьена, наклонившегося над ним. Позади мчалась темная блестящая стена воды, с секунды на секунду грозя накрыть их.
— Поднимайте! — прокричал Трэй, заглушая звук воды, прежде чем вернуться назад к отставшим. Через мгновение он помог Этьену подхватить Тревани, и они вместе помчались к клети.
— Дверь! Дверь! — кричал Трэй, размахивая свободной рукой.
Барабан начал медленно вращаться, клеть прошла первые дюймы от отметки 2433. Еще пять секунд — и они будут в безопасности. Но стена воды опередила их: толкнув Трэя и Тревани в медленно поднимающуюся клеть, она смыла Этьена, оттащила от клети, от ствола, в туннель, расширяющийся на запад от подъемника, в полную черноту, поскольку фонари уже давно вышли из строя, в удушающий водоворот.
Бессильный, как лист в наводнение, он находился в двух тысячах футов под землей. Этьен задержал дыхание, пытаясь справиться с паникой. Он еще не мертв. Пока не мертв. Черт! Но образы, мелькающие в сознании, картины прошлой жизни, Дейзи, его дети, Гектор, мать… пугали наступлением последнего момента существования.
Его легкие почти разрывались. Чудовищная сила втянула его в узкое отверстие, и он ударился о твердые камни. Защищая голову руками, Этьен пытался преодолеть течение воды, увлекающее его, и задавался вопросом, умрет ли он от боли в легких или не выдержит и вдох нет воду.
Его последняя сознательная мысль была о Дейзи. Вот она улыбается через обеденный стол, сидя в его ночной рубашке, блестящие волосы рассыпались по плечам, губы в сахаре. Я люблю тебя, я всегда буду любить тебя, обещал он.
Боль в легких стала нестерпимой, невыносимой. Страшный удар рванул его плечо, заглушая боль в легких, голова врезалась в каменный выступ. Смерть была совсем рядом. И темнота накрыла его.
Трэй, Лунд и Тревани вывалились из клети на отметке шесть и лежали на полу, тяжело дыша. Первые двести футов их подъема проходили под водой, и они вдохнули воздух только тогда, когда поднялись выше затопленного водой туннеля.
В первый момент никто не мог говорить, легким все еще не хватало воздуха, и, когда Тревани смог вытолкнуть из себя первые сбивчивые фразы, они выражали общее мнение:
— Дьявол! Я обязан ему жизнью.
— Даже если бы мы смогли туда вернуться, — добавил Лунд, и его слова прерывались тяжелой одышкой, — он уже… мертв… сейчас.
Они все понимали: в любом случае никто не сможет туда вернуться, даже если вода, затопившая шахту, не дошла до верха.
Совсем упавший духом от этой ужасной трагедии, случившейся в последние секунды, Трэй поднялся на ноги и убрал мокрые волосы с лица грубым широким жестом. Хотя удар был жестоким, но катастрофа, продолжающаяся в шахте, не давала им времени на переживания. Наводнение, которое убило Этьена, могло унести еще много жизней, если вода не остановится в другой шахте. Они должны были немедленно вернуться, чтобы выяснить, что можно сделать для того, чтобы сохранить жизнь другим людям.
Черт побери, подумал Трэй, заставляя себя двигаться несмотря на смертельную усталость. Эта преисподняя забрала Этьена. Как я посмотрю в глаза Дейзи?
Но — проклятье! — еще бы несколько секунд — и Этьен был бы жив. Он чувствовал, что сейчас заплачет. Что он скажет Дейзи?
— Очень жаль, босс, — сказал Тревани, стараясь не отстать от Трэя, который начал двигаться вниз по туннелю. Тревани видел растерянное выражение на лице Трэя и чувствовал себя виноватым. — Он не должен был помогать мне, я обязан был выбираться сам.
— Ты не виноват Билли. Никто из нас не был уверен, что вернется. И он знал, на что идет. Не имело смысла искать виноватых. Герцог был мертв.
Если бы воскрешение было возможно! Трэй взял бы вину на себя и с радостью принял епитимью. Он не пустил бы Этьена в шахту. Но в любом случае де Век не стал бы его слушать — он был из тех, кто принимает решения самостоятельно.
Но, Бог мой, что делать теперь Дейзи? Трэй чувствовал себя опустошенным.
Когда Трэй вышел из клети на отметке 2200, какойто шахтер закричал:
— Вода остановилась! Вы таки сделали это! Обернувшийся к ним Хэзэрд светился от радости. Но в его темных глазах сразу промелькнул вопрос: где герцог? На поверхности? Этьен мог выйти на поверхность через шахту «Аляска». Но, увидев выражение муки на лице сына, он все понял. Весь восторг по поводу спасения шахты мгновенно пропал.
С отчаянной надеждой он спросил:
— Где Этьен?
Трэй печально склонил голову:
— Вода забрала его. — Его грубоватый голос сорвался. Он не скрывал своей боли. — Как только мы добрались до клети.
Хэзэрд в юности насмотрелся на смерть во время гражданской войны, видел смерть на скачках, во время эпидемии оспы, которая забрала его родителей и половину его племени, смерть своих маленьких детей — всего этого не забудешь. Смерть всегда приходила неожиданно. Это жестоко и несправедливо.
Пронзительный звук гудка донесся до Долины Чистой Реки. Дейзи был знаком этот сигнал. Если он раздавался, все знали, что на шахте произошло несчастье. Может быть, какоето шестое чувство подняло ее, она сбросила покрывало и вскочила. К моменту, когда зазвонил телефон, она была уже наполовину одета. Много раз до этого в доме отца она слышала об аварийных ситуациях на шахте. Но сегодня на участке был Этьен, и Дейзи попыталась справиться с нервами, прежде чем ответить на звонок.
— Шахту затопило, — сказала Блэйз, — наши мужчины под землей.
Усилием воли Блэйз старалась быть спокойной, сдержать истерику и страх.
Несмотря на панику, которая охватила Дейзи, как только прозвучал гудок, она спокойно ответила:
— Я сейчас же буду.
Дейзи не стала терять времени и задавать вопросы. Но ее рука сильно дрожала, когда она вешала трубку на рычаг.
Когда она добралась до шахты, люди, поднятые сигналом бедствия, стояли возле конторы, дожидаясь новостей. На лицах была тревога и страх за близких. Матери с детьми, вцепившимися в их юбки, молились за безопасность своих мужей. Старые горняки надеялись на то, что их сыновья успели добраться до клети, так как, если вода поднимется, они могут не успеть. Старые женщины, которые по опыту знали, что будет просто чудо, если все спасутся, плакали.
Блэйз и Импресс стояли в группе людей. Ночной диспетчер, не ушедший утром домой, вместе с другими ожидал подъема клети на поверхность. Нужно было дождаться сигнала снизу. Какойто ребенок заплакал. А затем голос подростка закричал:
— Папа!
И толпа приветствовала шагнувшего из клети мужчину. Все заволновались в надежде узнать чтонибудь о своих близких.
Вглядываясь в лица людей, которые выходили изпод земли, Дейзи напряженно сжимала вожжи. Она надеялась увидеть Этьена. Но его не было среди выходивших. Отца и брата тоже. Массой причин можно было объяснить их отсутствие, и она пыталась вспомнить все меры, которые принимаются при борьбе с наводнением. Она знала, что обязательно оставалась команда, работающая с насосами. Спешившись, она шагала в сторону Блейз и Импресс, а вокруг счастливые родственники обнимали поднявшихся изпод земли шахтеров.