Пару секунд он не шевелился, а ее охватило волнение, что он больше не притронется к ней. Когда она уже успела впасть в такое отчаяние из-за него? Только неделю назад, она стояла в море репортеров, в то время как он объявил о своем стремлении баллотироваться. Теперь она лежала под его горящим взглядом, почти голой. Она не была смущена или огорчена своими действиями. Она разберется с этим в другой день. Прямо сейчас, все, что она хотела, был Брейди, которого она могла иметь.
Лиз поддразнивая, облизнула губы, когда его взгляд сместился вниз к ее рту.
— Ты собираешься меня поцеловать? — прошептала она.
— До потери сознания.
Она улыбнулась, а он наклонился и поцеловал ее губы, каждую щеку, нос, подбородок. Она попыталась поменять угол, чтобы смогла коснуться его губ, но он полностью все контролировал. Двигаясь дальше вниз, его рот путешествовал по ее шее, оставляя легкие поцелуи на ее ключице. Его руки задвигались под ней, открывая застежку на ее бюстгальтере, и спроваживая его на пол.
— Ммм, — застонал он, когда ее грудь полностью стала на виду.
Она знала, что у нее красивая грудь, и не могла отрицать, что ей доставляет удовольствие видеть то, как он оценил ее.
В мгновение руки Брейди оказались на ее груди, массируя ее, пока соски не стали жесткими. Он захватил одну в рот, его язык кружил вокруг нее, пока она извивалась, затем перешел к следующей, уделив ей все свое внимание. Она запустила пальцы в его темные волосы и потянула на себя, не желая его остановить.
Его большой палец заменил его рот, поглаживая вершинку, сохраняя ее жар, в то время, как он отправился дальше на юг вниз по ее плоскому животу к краю бикини. Он отпустил ее ноющую грудь, чтобы подцепить большим пальцем материал и рвануть на себя одним быстрым движением, оставляя ее полностью обнаженной под ним.
Обычно она чувствовала себя напряженной. Обычно никто не оценивал все ее тело, так основательно, но он, казалось, напивался каждым дюймом, любуясь каждым изгибом, разрешая своему языку касаться каждого грамма ее плоти, и он действительно мог это делать. И он смотрел на нее так, что растворялась вся нервозность, которая у нее была.
Брейди восхищался ею, как будто она была ангелом, спустившимся с небес, и то, как он касался, заставляло ее чувствовать, словно она пробовала на вкус амброзию.
Его ладонь побежала вдоль внутренней стороны ее бедер и вниз между ног. Лиз застонала, когда он скользнул одним пальцем в нее и вышел.
— Боже, ты мокрая, — проворчал он.
Он явно сдерживал себя.
— Брейди, — простонала она, ее пальцы потянули его за волосы.
Он посмотрел на нее и приземлил еще один поцелуй на ее живот.
— Все, о чем я могу думать, как ты трахнешь меня на всю длину.
— Черт, — сказал он, сжимая ее внутреннюю часть бедра.
Его дыхание оборвалось на секунду, он встал с кровати, спустил боксеры на пол, надел презерватив, и навис над ней.
У Лиз было меньше чем секунда, перед тем, как подумать, но он уже вошел в нее. Она закричала из-за твердости его члена, толкающегося все дальше в нее и заполняя полностью.
— Быть в тебе чертовски приятно, — сказал он ей прямо в ухо, когда полностью вошел в нее.
Лиз даже не смогла сформулировать связное предложение. Никогда она не чувствовала себя так хорошо, и была уверена, что больше никогда не будет. Все ее тело завибрировало, и она страстно жаждала кульминации.
Она даже не хотела думать о том, как долго это будет продолжаться до тех пор, пока они не расстанутся. Это ничего не меняло сейчас, как только чувство, быть с ним. Она всегда думала, что первый раз с новым мужчиной может быть неловким, но, по-видимому, Брейди не было неловко ни с кем.
Он начал двигаться внутри нее с неравномерной скоростью — медленно выходя и потом быстро врываясь в нее, заставляя ее всякий раз всхлипывать от удовольствия. Он сохранял темп, пока она не почувствовала, что тело ее так сильно вибрирует, что оно стало уже близко к судорогам. Его дыхание перешло в прерывистое, он толкался в нее еще быстрее, чтобы войти еще глубже.
Жар охватил все ее тело, начиная от кончиков пальцев на ногах, покоящихся на одеяле, и устремляясь к ее голове. Она чувствовала волны энергии, проходящие через нее, создающиеся внутри, и вылетающие из ее влагалища. Ее оргазм ударил по ней с такой мощью, словно она получила удар кулаком в живот. Весь поток воздуха вылетел из нее, спина изогнулась на кровати, и она сжималась вокруг него до тех пор, пока все не закончилось. Брейди спокойно находился внутри нее, давая ей возможность насладиться удовольствием.
Когда она закончила, лежа с закрытыми глазами и гигантской улыбкой на лице, он вытащил свой член. Она застонала, от потери его, уже снова желая большего.
— Перевернись, — приказал он, хватая ее за бедра и поворачивая. — Я хочу, чтобы ты снова кончила.
Лиз сделала то, что ей сказали, пока ее тело продолжало гудеть. Она чувствовала себя немного странно, автоматически передвигая руки и колени по его просьбе. Она не могла сосчитать, сколько раз она прежде отказывалась от этой же позиции, потому, что чувствовала какое-то унижение. Но после такого оргазма и обещания другого, она была не в состоянии ему отказать. Абсолютно не могла.
Брейди вошел в нее сзади, входя еще глубже, чем прежде, и она почувствовала, как сжалось ее тело вокруг него. Он был такой большой!
На этот раз он не сдерживал себя. Он приподнял ее бедра, врезаясь в нее снова и снова, иногда направляя вперед все ее тело сильными толчками. Она могла чувствовать свое тело, превозмогающее боль, когда он с силой входил в нее все жёстче и жёстче каждый раз.
Но в то же время, она обнаружила, что ей это нравится. Ей нравилось, что каждый раз он был таким грубым, когда толкался вперед, в ее тело, она хотела, чтобы он делал это еще жестче. Его руки впились в ее бедра, и в какой-то момент он тянул их на себя, вызывая громкие чмокающие звуки, соприкасающихся тел. Боль идеально смешивались с удовольствием, размываясь друг в друге, и она уже не знала, чем наслаждалась больше.
Все, что она могла чувствовать, это вновь накатывающий близкий оргазм, а он был еще ближе к нему.
— Лиз, — простонал он ее имя, врываясь в нее снова.
— Мм, — откликнулась она, локти ее упали на одеяло.
— Я хочу, чтобы ты кончила для меня.
Нет никаких возражений.
— Блядь! — воскликнул он. — Я буду грязно ругаться, если ты сожмешься вокруг меня, снова.
Лиз густо покраснела, ярко представив его комментарий. Ей нравилось все, что он делал в этот момент.
На этот раз ее тело не посылало ей никаких сообщений. Она увидела яркие пятна перед глазами, и уткнулась головой в подушку. Услышала рык Брэйди, а потом кончила, с удвоенной силой, обрушившейся на нее сверху.
Они оба лежали, тяжело дыша, не в состоянии думать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.
Чуть позже Брейди вышел из нее и неслышно направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Лиз настолько была слаба, поэтому лежала на кровати, свернувшись калачиком. Утомление проехалось по ней с силой бульдозера, и она поняла, что засыпает.
Брейди вернулся через минуту, сменив свои боксеры, и свернулся калачиком рядом с ней.
— Эй, твоя очередь, — прошептал он, целуя ее плечо.
Лиз проворчала, но встала пошатываясь, и отправила мыться. Сильнейший запах секса ударил ей в нос, когда она вернулась в комнату, она лениво улыбнулась и нырнула под одеяло. Брейди притянул ее ближе к себе, убаюкивая в своих объятиях.
— Ты потрясающая, — сказал он ей, проводя рукой вверх и вниз по ее руке.
— Ты довольно потрясающий сам,— пробормотала она сонно.
Так они лежали вместе в тишине, погруженные в экстаз своих действий. Лиз уже засыпала, когда Брейди снова спросил:
— Ты спишь?
Она зевнула и перевернулась к нему лицом.
— Уже нет.
Он мягко улыбнулся ей, пропуская ее белокурые волосы через свои пальцы. Она закрыла глаза, и разрешила своему разуму медленно дрейфовать. Он наклонился и мягко коснулся поцелуем ее губ.
— Твой поцелуй.
— Ты был прав, — прошептала она.
— В чем?
— Я чуть не потеряла сознание, — сказала она ему.
Он мягко засмеялся, целуя ее еще раз.
— Мне нравится, что тебе понравилось. Не совсем много о себе воображаю, не так ли?
— Тебе не нравиться, когда я важничаю? — спросила она между зевками.
— Это не изменит весь мир.
Она живо улыбнулась на его комментарий и вцепилась ему в плечо. Она действительно наслаждалась тем, как он играл ее волосами. Если он будет продолжать так, то она уснет еще быстрее.
— Скажи мне что-нибудь, что никто не знает о тебе, — сказал он, целуя низ ее подбородка.
— Что-то, что никто не знает обо мне? — Лиз открыла глаза и посмотрела на него.
— Да. Я хочу что-то, что никто не знает.
— Я переспала с сенатором, — прошептала она, наклоняясь лбом к нему, чтобы скрыть лицо.
Он мягко засмеялся и поднял ее за подбородок.
— Ты смущена?
— Нет, — сказала она, густо краснея.
— О, правда?
— Я нет! — сказала она ему.
— Хорошо, — он поцеловал ее красные щеки. — Но ты не ответила на мой вопрос. Я уже знаю это. Я хочу знать что-то, что никто еще не знает.
— Это все. Это единственное, что никто не знает обо мне, — сказала она, прикусив губу.
— У тебя нет никаких секретов?
— Ты мой единственный секрет.
— Я сохраню его, — сказал он ей.
Глава 9
Последствия
Жизнь после ночи с Брейди стала напоминать просмотр черно-белого фильма. На самом деле все было неплохо, но чувствовалось, что чего-то не хватает.
Лиз окунулась в повседневную рутину — уроки, газета, сон. Все это были важные и необходимые вещи, но она чувствовала себя без него, как-то безрадостно. Для нее не было типичным привязываться к кому-то, она обнаружила, что не совсем понимает свои чувства к нему. Они разговаривали всего дважды за сравнительно короткий период времени, фактически она едва его знала. Кроме того, они вместе поехали в его гостиничный номер, хотя это было нелепым. Она не относилась к тем девушкам. Когда произошла их ночь, она так и не могла решить, понравился ли ей Брейди на самом деле, или это было только слепое увлечение.
В любом случае, ее мало это волновало, она просто хотела большего от него.
Вместо этого, она застревала на летних лекциях по журналистике, занятия были очень интересными, и она полностью влюбилась в преподавателя, которая вела у нее в предыдущем семестре, и это была одна из основных причин, почему Лиз взяла у нее дополнительные уроки. Профессор Майрес была не такой уж строгой на летней сессии. Она принимала во внимание, что Лиз писала статьи, поэтому могла заниматься своей колонкой в течение семестра, что снимало с ее плеч огромный груз. У Лиз появилась возможность намного больше сосредоточиться на местных выборах, чем она могла ожидать, и поэтому она полностью погрузилась в расписание выборной кампании.
Как правило, сезон выборов проходил в летнее время, в неистовых заседаниях, до тех пор, пока осенью не начинались школьные занятия. Но поскольку сенатор Эббот и председатель Хантингтон объявили о своей отставке весной, соперники активизировались и начали появляться, словно полевые цветы. Она сконцентрировала все свои усилия на кампании Палаты представителей, по выборам от Северной Каролины, а потом переключилась бы на сенат. Три основных кандидата появились по обе стороны выборной гонки в Палату Представителей, и Лиз решила начать свою колонку, в которой каждый день писала об одном из участников.
Сейчас был уже шестой день, и Лиз оставила лучшего из них напоследок.
Она смотрела на фотографию Брейди, которую выбрала из тех снимков, что сделал Хайден на пресс-конференции в Роли. Здесь Брейди был без его привычной харизматичной улыбки, и на самом деле он выглядел серьезным. Лиз было интересно, в какой момент его сфотографировали. Он выглядел так, как будто смотрел прямо на нее. Она вся собралась под его пристальным взглядом и встала, словно загипнотизированная.
В офисе газеты стояла мертвая тишина, и все освещение было уже погашено, за исключением офиса Хайдена, который она оккупировала на лето. Она зевнула, немного растерев затекшую шею. Было уже за полночь, прошел час, как закрыли все здание, и она была рада, что у нее есть ключ доступа ко всему помещению.
Лиз выключила свой ноутбук и засунула его в рюкзак. Она слишком много работает, пытаясь заглушить необъяснимое чувство вожделения, которое овладело ее телом. Виктория уехала на все лето, поэтому Лиз практически жила в редакции, избегая тишины.
Она окинула напоследок помещение, убеждаясь, что ничего не забыла, прежде чем взять свой рюкзак и уйти, и нащупывала на стене выключатель, озаряющий открытое офисное пространство. Как только она нашла его, услышала телефонный звонок, доносившийся из офиса.
Никто никогда не звонил в офис газеты в столь позднее время. Ей пришлось вернуться назад в кабинет, схватив трубку, она произнесла:
— Алло?
— Здравствуйте, я пытаюсь разыскать Лиз Доугерти, — сказал женский голос на другом конце провода.
Брови Лиз поднялись вверх в полном замешательстве, это было очень странно. Человек спрашивал конкретного репортера, только в редких случаях. Хайдену звонили часто и просили присутствовать в определенных местах, потому что каждый на кампусе знал, кто он. Обычно это было связано с уже написанной статьей, которую написал журналист или которую предполагали написать, но в большинстве случаев, это был кто-то, кто не мог дозвониться до своего друга на мобильный. Но лично Лиз никто и никогда не звонил, и не просил к телефону.
— Эм... да, это Лиз. Кто говорит? Уже слишком поздно, — напомнила она женщине.
Хотя, как она могла не знать, что была уже полночь, Лиз не понимала.
— Это Хизер Феррингтон, главный пресс-секретарь сенатора Брейди Максвелла.
У Лиз отвисла челюсть. Она не шутит? Когда она ушла из номера отеля Брейди в прошлые выходные, то была уверена, что больше никогда от него ничего не услышит. Он получил, что хотел, и, хотя говорил, что встретится с ней снова, она не поверила ему.
— Мисс Доугерти, вы по-прежнему на проводе? — спросила Хизер.
Лиз вернулась из своих воспоминаний.
— Да, я все еще здесь. Чем могу помочь, мисс Феррингтон?
— Мне сообщили, что вы обращались в отдел предвыборной кампании от газеты, чтобы скорректировать свой график? — спросила она в самой снисходительной манере, на которую была способна.
— Да.
— Мы договорились с университетом и определили время публичного выступления сенатора о его баллотировании в федеральную политику. У нас много запланировано поездок на лето, но для сенатора Максвелла является приоритетом выступать в своей альма-матер, — сказала Хизер.
Мозг Лиз был явно перегружен, свалившейся информацией. Брэйди собирается прийти сюда. В ее университет. Ну, вернее в свой университет. В их университет. Не важно! Он собирается прибыть в Чапел-Хилл, чтобы произнести речь. Конечно, это место не было запланировано первоначально для его выступлений. Студенты не являлись его целевой аудиторией на местных выборах, даже если Лиз отчаянно пыталась привлечь внимание к большему вложению средств в студенческое финансирование.
В первый ее год обучения в ходе президентских выборов кампус напоминал кипевший улей, но студенты не прикладывали много усилий для выборов местных политиков. Было ли это связано с тем, что у них был местный представитель в палате общин от родного штата или города (даже, несмотря на то, что они жили в студенческом городке в течение девяти месяцев в году), или они были слишком заняты своей социальной жизнью, по крайней мере, выборы от Северной Каролины не являлось для них приоритетом. Оповестив их о предстоящем событии, она может рассчитывать на двух партийную организацию, созданную на территории кампуса корпуса Y, и несколько других политически активных групп на территории студенческого городка, но это, пожалуй, и все, иногда ей казалось, что она бьется головой о кирпичную стену.