Пока имперцы неуверенно разбирались с Ионом, я вышел на подходящую траекторию стрельбы. Мы неслись на максимальной скорости, так что на перенацеливание пусковой установки у меня было всего несколько долей секунды. Наконец, первый монитор противника оказался в моём прицеле. Запищал зуммер, показывающий, что цель захвачена. Я большим пальцем правой руки нажал гашетку, выпуская ракету. Сразу же после этого автомат захватил следующий монитор. Я выпустил следующую ракету. И так ещё раз. После этого, я резко рванул ручку управления на себя, чтобы выйти из зоны поражения. Пока опешившие имперцы пытались отразить внезапную ракетную атаку, или хотя бы уйти из-под удара, но было уже поздно. Три «Посланца смерти» — так назывались ракеты, точно нашли свои отчаянно маневрирующие цели. В черноте космоса как будто вспыхнули три маленьких ослепительных солнца. Разумеется, взрывы были бесшумными, но, я всё равно, как слышал страшный грохот, какой бывает при атомном взрыве. Потом нас достала вспышка излучения, которая на время перегрузила защитные экраны катера, но, по сравнению с тем, что стало с мониторами, это было не страшно. На сенсорах больше не было трёх мониторов. Равно, как и двух транспортов. Я подошёл к остальным на расстояние прямой связи, и сказал в микрофон:
– Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, и тогда вам сохранят жизнь!
– Что это было? — пришёл ответ по связи. — Чем Вы их уничтожили?
– Термоядерными боеголовками. И у нас есть ещё! И мы используем их, если Вы нас к этому вынудите!
Крыть это имперцам было нечем, и они сдались. Мы отконвоировали транспорты на нашу секретную базу, где и находилось хранилище для подобных перехваченных грузов.
Корускант. Ныне — Центр Империи.
В кресле перед компьютерным терминалом сидел глубокий старик. Он называл себя Великим Императором всего космоса, правда, с ним не все соглашались, так как Империя его была построена на крови и зле. Именно ему принадлежала вышеописанная идея превратить всех жителей планет, не покорившихся Империи, в наркозависимых рабов. В тот день у Императора было секретное совещание. Как потом мне удалось установить с помощью рассекреченных архивов Империи, разговор шёл о перехваченном конвое с наркотиком. Император сказал:
– Ну, как обстоит дело с моим планом всеобщей наркотизации восставших планет?
– Не очень, мой Император, — сказал генерал Пиксель, отвечавший за эту операцию. — Каким-то образом Космической полиции удалось узнать об этом плане. Два наших конвоя были перехвачены, а остальные уничтожены
– Вы сказали — «перехвачены»?
– Да, мой Император. Космическая полиция готовит обращение к Имперскому Сенату, чтобы сообщить им о Вашем плане. По оценкам наших аналитиков, это пошатнёт Ваше положение в космосе, а оно и так не самое устойчивое.
– Космическая полиция не должна выступить с этим сообщением, — сказал Император. — Что Вы можете предложить?
– Космическая полиция не знает, что на той базе, где они хранят конфискованную у нас контрабанду, есть один наш агент. Он с Земли, и, хотя, по его данным Земля не полностью нас поддерживает, там ещё есть люди, верные Вам. Он выкрадет контрабанду и вместе со своими людьми обработает Землю.
– Молодец, Пиксель. Идите, и не возвращайтесь, пока Земля не сдастся.
– Есть, мой Император!
Планета Земля. Россия. Город Пенза.
Зима благополучно кончилась, и в мой родной город пришло лето. Девушки города переоделись в сверхлёгкие наряды, а на пляжах они щеголяли нарядными сверхоткрытыми и супероткровенными купальниками, что, конечно, не могло укрыться от моего взгляда. Весь день я проводил на речке, а, ближе к вечеру предпочитал в компании с Изабеллой де Круа, например, посидеть на крыше нашего дома. Кстати, Изабелла де Круа уже успела к тому времени получить свой полевой диплом, причём с отличием — её мозг, не испорченный всякими глупостями, предрассудками и вредными привычками, впитывал знания, как губка.
В тот вечер мы с ней как раз сидели на крыше и смотрели на реку, где какой-то парень выписывал кренделя на своём новеньком водном мотоцикле. Судя по тому, как этот парень носился взад-вперёд без какой-то видимой цели, я мог сделать вывод, что он, либо был в стельку пьян, либо хотел показать всем, кто его видел, какая у его катера великолепная манёвренность. Манёвренность и вправду, была превосходной, а, вообще, вечер выдался просто превосходным, так что я не особенно удивился, когда обнаружил, что голова Изабеллы де Круа лежит у меня на плече. Вечер как бы располагал к романтике, да и мне, собственно, было приятно находиться в такой, несколько интимной, обстановке с самой красивой девушкой в мире.
– Ну, так, может, ты мне расскажешь, как прошло это последнее дело? — спросила Изабелла де Круа, садясь поудобнее.
– Ну, я даже не знаю, как про это рассказывать. Война — это очень грязная вещь, и не дай Бог, мне сделать ещё хоть раз то, что мы устроили в той последней битве.
– А что это было? — не сдавалась Изабелла де Круа.
– Ты знаешь, что такое монитор? — спросил я.
– Это тяжело бронированный имперский корабль прикрытия. Очень прочный и живучий.
– Так вот, радость моя, конвой прикрывало три таких дуры. У меня не было иного выхода, кроме как врезать по ним термоядерными тактическими боеголовками. Знаешь ли ты, что это оружие запрещено Империей?
– Да, Алёша. Империя утверждает, что это — грубое, варварское оружие, применение которого разрешается только в безвыходных ситуациях.
– Возможно, Империя и права. Ситуация и в самом деле была безвыходной. Но от тех броненосцев ничего не осталось. Понимаешь? Ничего, даже обломков. Правду говорят, что во времена «холодной войны» на Земле появилось много «лучшего в мире оружия». На мой взгляд — слишком много. Им можно не только Землю, но и все остальные планеты стереть в порошок.
– Да-а-а! — протянула Изабелла де Круа, доставая из кармана пачку с сигаретами. От удивления у меня даже пропал дар речи. Он вернулся только тогда, когда моих ноздрей коснулся довольно-таки едкий дым.
– Это ещё что такое? — спросил я.
– Ну, я же хожу по городу, да и пока я училась, то немало общалась с другими девушками. Многие из них курят. А что в этом такого?
– О, Боже! — воскликнул я. — Ты, хоть сама-то в курсе, сколько ты всего заглатываешь с каждой затяжкой?
– Ну, немного в курсе, — неуверенно ответила мне девушка. Кажется, ей стало нехорошо. — На самом деле, я понимаю, что хорошего в этом мало…
– Слушай, солнышко, бросай-ка ты эту дурную привычку. Пользы тебе от этого нет, а схватить какую-нибудь неприятность запросто можно.
– Ты, что, перестанешь меня любить? — немного дрожащим голосом спросила Изабелла де Круа.
– Конечно же, нет! — ответил я. — Если я сказал, что ты мне нравишься, значит, так оно есть, но, ведь я же тебе помочь хочу. Ты же сама себя травишь, девочка!
То, что произошло после этого, было, по меньшей мере, странно. Изабелла де Круа снова вытащила свою пачку, посмотрела на неё, потом на меня, а потом размахнулась и выбросила пачку через парапет крыши. Я улыбнулся:
– А, если бы там кто-нибудь шёл?
– Ну и пусть. Я думаю, он оценит по достоинству, то, что свалилось ему на голову. Я за эту пачку 25 рублей отдала.
– Круто! — присвистнул я.
Больше с тех пор Изабелла де Круа сигарет почти не курила. Но, отдых после того задания вышел хорошим, жаль, что коротким…
База Космической полиции.
На нашей секретной базе приземлился очередной десантный катер — вот, уж точно — рабочая лошадка Ударных Сил. Из катера выбрался молодой офицер Космической полиции, который зарегистрировался в книге учёта посетителей базы, как майор Птицын из войск Космической полиции специального назначения. Он практически сразу подошёл к начальнику караульной службы и задал ему вопрос:
– Где находятся захваченные имперские транспорты?
– На штрафной стоянке. Их экипажи находятся на гауптвахте, товарищ майор, — охранник тоже был родом из России.
– Я уполномочен забрать их и препроводить на заседание Имперского Сената.
– Но, товарищ майор, ведь это должны были сделать только через две недели…
– Капитан, вы, что, давно рядовым не служили? — ядовито осведомился майор. — Мне кажется, что я, вообще-то, повыше Вас званием буду. Меня уполномочили, чтобы я лично доставил транспорты и их груз на ближайшее заседание Имперского Сената.
– Но… но мне же ничего не доложили… — капитан охраны был в смятении.
– Правильно, капитан. Это секретная операция. И секретность будет соблюдена. Так, на какой гауптвахте находятся экипажи захваченных транспортов?
После того, как Птицына проводили к экипажам транспортов, он о чём-то немного с ними поговорил, а потом шесть транспортов, под сопровождение одного УДК поднялись с космодрома базы и улетели в неизвестном направлении.
Планета Земля. Город Пенза.
Сегодня у Изабеллы де Круа был большой день — выпускной экзамен по технике пилотирования «Крестокрыла». Я немного похимичил с экзаменационной комиссией, так что экзаменатором назначили меня, но, так, чтобы девушка этого не знала. И, в назначенный день и час я прибыл на стоянку истребителей, и, забравшись в кокпит истребителя, стал ждать девушку. Она пришла ровно по расписанию, уже облачённая в скафандр, и заняла место второго пилота. После того, как она устроилась в кокпите, я сказал:
– Кадет де Круа, запускайте конвертеры машины, и да пребудет с Вами Великая Сила.
– Алёша?! Это ты?
– Никак нет, — ответил я. — Это капитан Алексей Аряев. Вы слышали, что я Вам сказал? Выполняйте, кадет!
– Есть, капитан! — с некоторым ядом ответила Изабелла де Круа.
Девушка запустила двигатели «Крестокрыла», и подняла его в воздух. Она прекрасно выполнила программу по высшему пилотажу, сделав над городом несколько «бочек», и исполнив, напоследок эффектную «мёртвую петлю».
– А теперь, кадет, выводите истребитель в открытый космос. Сейчас мы посмотрим, на что Вы способны в плане стрельбы.
– Так точно, командир, — ответила Изабелла де Круа.
И девушка стала набирать высоту. Небо за кокпитом кабины стало темнеть, пока не остановилось на угольной черноте. Мы были на орбите. Я связался с орбитальными платформами, которые начали выбрасывать в космос специальные мишени, которые Изабелла де Круа должна была расстреливать. И девушка показала, на что она была способна. Трассы лазеров нашего истребителя всегда точно поражали цель. Благополучно отстрелявшись, Изабелла де Круа сказала:
– Ну, командир, как?
– Неплохо, кадет. Стрельба просто поразительная. А теперь берите курс в район Сурского моря. Я скажу, где приземлиться.
– Но, ведь после экзамена положено явиться на лётное поле…
– Кадет, неужели, Вы думаете, что я этого не знаю? Но, раз офицер-экзаменатор говорит, что нам нужно на море, значит, он прав.
И девушка профессионально свалила машину в крутое пике. Она провела нас сквозь атмосферу Земли на такой скорости, что на прозрачной броне кокпита бушевало пламя, которое потом переросло в настоящую плазму. Перегрузки при этом были такими, что, не будь на нашей машине гравитационных нейтрализаторов, нас бы размазало по нашим креслам. Но, перегрузок мы не ощущали. Под конец, Изабелла де Круа выровняла истребитель, и плавно посадила его буквально рядом с морем, в некотором отдалении от всех общественных пляжей.
– Командир, а зачем мы здесь? — спросила Изабелла де Круа, всё ещё соблюдая субординацию.
– А разве тебе не охота искупаться после такого испытания? — спросил я обычным тоном.
– Охота, но ведь я без купальника…
– Да, какая разница, тут ведь, кроме нас с тобой, больше никого нет.
– А как ты будешь купаться? — поинтересовалась Изабелла де Круа.
– Да, так же, как и ты. В конце-то концов, что мы что –друг дружку нагишом не видели?
– Ты прав. Просто как-то непривычно…
– Так всё равно, нет там никого. Гарантирую.
– Ну, раз гарантируешь… — и Изабелла де Круа, выбралась из кабины «Крестокрыла» из скафандра. Сняв с себя полётный комбинезон, девушка осталась фактически, в чём мать родила. Но, трусики и лифчик она предпочла снять с себя за кормой истребителя, где я не мог её увидеть.
Я, в свою очередь, хмыкнул, и разделся прямо в кабине. Плюхнувшись на песок около носовой стойки шасси истребителя, я спросил:
– Ты плавать научилась?
– Да, вроде бы, научилась. Часто в бассейн хожу, — ответила она.
Мы с Изабеллой де Круа, под мой крик: «Start Engines!» влетели в воду. Стоит ли говорить, что Изабелла де Круа, как курсант Академии, у которой было время на посещение бассейна, плавала теперь намного лучше меня? Я думаю, что нет. Немного поплавав и поныряв, я выбрался на берег и растянулся на чехле от своего ложемента, глядя, как Изабелла де Круа плывёт к берегу. Она плыла отличным вольным стилем, работая руками и ногами, а за её головой, в кильватере, тянулся недлинный шлейф волос. Выйдя, наконец, на мелководье, девушка медленно вышла из воды.
Я любовался тем, как её прекрасное юное тело медленно появляется на свет. Сначала появились её, практически идеальной формы, упругие девичьи груди, потом — плоский подтянутый мускулистый живот с треугольником аккуратно подстриженных волосков, затем — длинные, стройные, безупречной формы, ноги. Подойдя ко мне, Изабелла де Круа легла рядом со мной, и сказала:
– Так, всё-таки, как тебе понравился мой экзамен?
– Ну, до моего уровня, конечно, тебе ещё далековато, но, для выпускника Академии — просто отлично. Ты чертовски красиво выглядишь! Как же я давно мы с тобой здесь не были…
Вот так мы лежали, загорали, купались, и вообще, наслаждались жизнью. Нет, конечно, не просто так я попросил Изабеллу лететь сюда. Отец вернулся домой, а снимать квартиру я считал пошлостью. Да и вообще, хотелось чего-то необычного. А что может быть более необычно, чем прилететь на водохранилище на аэрокосмическом истребителе, позагорать и искупаться нагишом — да ещё и заняться любовью? Вот именно ей (любовью) мы сейчас и занимались.
Потом, когда мы немного отдохнули, я лежал и травил анекдоты и последние байки из жизни пилотов (при этом, нещадно поливая грязью пилотов Империи), и мы не подозревали, что сейчас начнётся такое, что мало не покажется. Но, обо всём по порядку…
Я подключил систему связи «Крестокрыла» к выносным динамикам, так, чтобы с нашего коврика было слышно всё, что творится в эфире. Земля, конечно, официально — планета нейтральная, но, учитывая, что хотела с нами сделать Империя, бдительность вовсе не была лишней. И вот, из динамиков донеслось:
– Неизвестный конвой, я — «Платформа — 01», назовите себя!
– Я — УДК №326865. Веду на Землю захваченный имперский конвой, состоящий из шести транспортов. Прошу безопасного прохода через контролируемую Вами зону.
Ну, что-то такое кольнуло меня. Я и сам не знаю, что именно. Возможно, то, что этот УДК был с нашей базы. Или то, что в захваченном нами конвое тоже было шесть транспортов. Короче говоря, я заподозрил неладное. А большего мне и не требовалось. Я стал прислушиваться к разговору, одновременно высматривая Изабеллу де Круа, которая отправилась немного поплавать.
– УДК №326865, я — «Платформа — 01», назовите Ваши имя, звание и личный номер.
– Вас понял, «Платформа — 01», меня зовут майор Арсений Птицын. Я из спецназа Космической полиции. Мой личный номер — 23485.
– Принято, УДК №326865, проверяю Вас по компьютеру. Зависните для идентификации.
Вот тут мне было уже не до подозрений. Лично этого майора я, конечно, не знал, но его номер и имя говорили, что он с нашей базы, а, значит, здесь ему с этим конвоем делать решительно нечего. И я принял решение действовать.
– Дорогая! Скорее, выходи из воды! — крикнул я. — Мы вылетаем. Наш выход!
– В чём дело? — спросила Изабелла де Круа, выходя из воды.
– На орбите появился катер одного парня с нашей базы. Он зачем-то приволок сюда захваченный нами конвой. Я, конечно, не в курсе всех планов командования, но мне это не нравится.