К исходу третьей ночи измотанный тяжелейшим переходом взвод Орлика вышел в заданный квадрат – до кишлака оставалось что-то около пяти километров.
– Барзов.
Игорь приблизился к командиру.
– Здесь организуем дневку. Мы рядом, и как оно повернется – неизвестно… А пацаны вымотались совсем. Им поспать бы хоть немного… – Разведчики не рассыпались из строя, а лишь прислонились спинами к стволам вековых деревьев, ожидая решения своих командиров. Лица были черны от усталости. – Давай-ка ты назначай боковые дозоры, из тех, кто посильнее да поопытнее, со сменами, короче, все как положено… Остальным – отдыхать. И еще. Надо бы отправить к кишлаку разведку, чтобы ночью не влезть в сюрпризы типа растяжек или сигнальных мин… Знаю, что устали. – Взводный увидел не успевшие слететь с языка Медведя слова. – Потому и советуюсь с тобой, моим «замком», а не приказываю… Кого предлагаешь? Троих, думаю, хватит.
Ах, как же ему хотелось улечься рядом с пацанами и проспать минут 600. Но… Взводный был прав.
– Из опытных. – Игорь задумался на несколько минут. – Крюченков, Малышев и я…
– Да… Резо бы сюда…
– Кобра уже четвертый месяц в родном Цхинвали по кабакам гуляет и девок щупает…
– Может быть, может быть… Хорошо. Сейчас 5.30. До кишлака и назад вам понадобится часов пять. Там часа три-четыре осмотреться… Итого – около девяти…
– Лучше ждать вас там, на месте, че бегать-то туда-сюда? Да и поработаем спокойнее.
Орлик внимательно посмотрел на Медведя, понимая, на какой риск тот идет добровольно. Понимал ли это тогда сам сержант?
– Добро… Отдыхайте.
Это была довольно большая, густо поросшая кустарником роща. Редкие шумы, издаваемые спецназовцами, заглушались журчанием неширокой, в метр шириной от берега до берега, речушкой, шумом листвы под порывами легкого ветерка в кронах да щебетанием уже успевших пообвыкнуться с присутствием чужаков пичуг. Солнечные лучи, как ни старались, не могли пробиться сквозь эту буйную зелень. Благодать… после изнуряющих переходов под палящим светилом. Отыскав природные укрытия, разведчики использовали их по всем правилам военной науки. Через час, когда свободные от дозора бойцы спали, роща имела первозданный вид. И буде забрел бы сюда любопытный – не нашел бы ничего… Но что это был за сон?! Жизнь в бесконечных рейдах выработала в них определенные привычки, навыки и обострила до предела инстинкты. Они научились спать и слушать! И беззвучно(!) хвататься за оружие после любого подозрительного звука: хруст ветки, стук камешка или скрип песка…
А разведчики, проспав всего три часа, ушли выполнять свое задание. Медведь, Крюк и Малыш (мальчишечка весом в 115 кг и ростом 199 см, и при этом ни грамма лишнего жира). …Во как завернуто, а?! Разведчики разведчиков! Лихо? В нашей армии бывало и не такое, всяко бывало… Но только какими же тогда должны были быть эти двойные разведчики? А простыми. Ну, то есть не Шварценеггерами, а обыкновенными пацанами, которые успели научиться на войне чуть-чуть большему, чем их товарищи, имеющие опыт и нормальный человеческий страх. Да, страх! И инстинкт самосохранения. Нет-нет, автор не сбрендил, просто он и сам не раз бывал в такой ситуации, когда лучше сделать самому, чем перепоручить другому – уверенности больше, – и это не недоверие, нет! Просто когда ты чувствуешь, что можешь сделать ЭТО лучше – то ли опыта побольше, то ли усталости поменьше, – то идешь и делаешь. Потому что тебе очень хочется выжить, а в своих силах ты уверен. Или не идешь, и это не трусость(!), потому что не хочешь потерять товарищей из-за своей усталости… Приказы, конечно же, не обсуждают, но командир на то и командир, чтобы все видеть и понимать… А трусов в разведке не было, да и не могло быть – очень уж жестокий отбор был в «камикадзе» – не проскакивали туда случайные люди или «туристы»…
[15]
…Медведь уводил разведчиков в короткий поиск и не знал еще тогда, что этот его рейд к кишлаку затянется намного больше, чем планировалось…
[16]
, а ты сам-то этого Капшука знал?
– Ну, встречал пару раз перед дембелем. Он в другом батальоне служил. Тоже разведчик – у нас в каждом батальоне был свой взвод разведки. Он тогда уже «черпаком» был, когда Звезду свою заработал. Только-только лычку сержантскую получил. Да-а, что и говорить! Мужиком он оказался настоящим. Таких мало… Это я из-за него и решил в армии остаться, наверное, для того, чтобы себе доказать, что и я чего-то стою. Такие дела, командир…
– А что он сделал-то, за что Героя дали?
– За что?.. За что нашему Батыру Героя дали, знаешь?
– Слон рассказывал…
[17]
Еще в первый день, когда в отряд пришел…
– Ну вот, история один в один, только он один был, и уходить ему было некуда. На смерть шел пацан… Сознательно… Мы его потом с той горки снимали…
– Расскажешь?..
– Как-нибудь…
– Ну а твоя первая МЗО?..
– С перепугу я ее получил.
– Не понял.
– Пересрал я, Андрюха, сильно… Сначала глупость предложил, потом уже задний ход давать не решился – не поняли бы меня пацаны, да и ситуация была… Это потом уже все повернули, как будто я пошел на это как командир. Но я-то знаю…
– Ну, и…
[18]
, не стоит – может, последний рейд для них, поберечь бы, – но и выбора у него не было. Крюк и Малыш уже успели заработать по медали «За боевые заслуги» и, хоть и были заслуженными «дедушками» в казарме, в рейде всегда были надежнее всех – опыт есть опыт. А может, просто хотели вернуться домой, доверяя только себе, а потому делали все без второго слова, предоставляя «молодым» редкую возможность учиться на их опыте. Кто знает? Но они были настоящими – Виталик Крюченков и Сашка Малышев…
Только недремлющее боевое охранение да взводный проводили Медведя, махнув молча рукой. Ушла разведка… …Вокруг кишлака, схоронившегося в небольшой, как блюдце, долине, буйствовала почти тропическая зелень. «Зеленка». Дебри непроходимые. С разбросанными то тут, то там противопехотными сюрпризами в виде растяжек и «лягушек»
[19]
. Они, словно дикие звери, крались в этом лабиринте, сооруженном природой и человеком, и наконец-то нашли то, что искали.
Немного выше середины склона, с которого как на ладони открывалась долина и дувалы кишлака, они наткнулись на… В общем, чудо природы, подарок для ратных людей, не желающих не то чтобы в них узнали солдат, а даже не могли догадаться об их присутствии. Им нужна была надежная лежка.
[20]
да хекнуть утробно через секунду.
– Бля, зараза! – донесся до Малыша и Медведя злющий приглушенный шепот через несколько бесконечных мгновений.
– Крюча, ты там че? – прошептал Малыш. – Куда ты нырнул-то, братишка, ты где?
– Тут я. Осторожнее, здесь обрывец метра полтора, спускайтесь.
Матюгаясь громким шепотом по поводу природных изысков, Малыш и Медведь просунули свои лица сквозь колючие ветки, обдирая в кровь щеки. Виталик сидел на земле, по-турецки поджав под себя ноги, и размазывал по лицу ярко-алую кровь. Его нос превратился в нечто несуразное, напоминавшее зрелый баклажан.
– О-о-ого! Витал, у тя че с хоботом, а? Решил перед дембелем ряху изменить? – Малыш давился от смеха. – Так, может, мы тебе и «погоняло» сменим к дембелю, а? Был Крюк, станешь Хрюк!
– Иди в жопу. Я, кажется, себе нос сломал…
– А не хрен было нырять в бассейн без воды, еп-тыть! Во, бля, прикол!
– Ты как? – Медведь тоже не мог сдержать улыбки. – Работать сможешь?
– Если не следовой собакой.
С носом Крюка действительно было не все в порядке – кровь бежала двумя струйками и не собиралась останавливаться.
– Ладно, потом отрихтуем. Я тя к Михалычу сведу после, он тебе такой нюх наладит, что телок за три кэмэ будешь чуять. – Старший прапорщик Негуляев, Семен Михайлович, замначпотех бригады, был мастером на все руки.
– Ладно, пацаны, хорош прикалываться, еще приключений дождемся на свои жопы – не дай боже «душки» услышат, – веско произнес Игорь.
– Давай, братишка, аккуратненько ватой заткнем, – предложил Сашка.
– Ладно. Сам я. Ты ж потом будешь в зубах носить по бригаде, что оказывал первую помощь раненному в нос Крюку.
– Так, граждане старослужащие, разбежались в стороны – осмотримся на предмет НП.
Все на этой террасе было идеально: и естественная природная маскировка, и относительная удаленность, но вместе с тем и близость к кишлаку. Медведь решил остановиться здесь. Его даже не смущала возможность присутствия…
– Слушай, Медведь, а «погремушки»
[21]
тут не живут? Местечко-то как раз, помнишь, как нам инструктор рассказывал?
– Вот и проверил бы.
– Ага! Щас! Я еще жить хочу – дембель-то не за горами…
– Ладно. Смотри только в оба. Эта сволота со своего места просто так не уходит.
Результаты пробежки Крюка и Малыша были радужными.
– Ну, что, братишки, тормозим здесь?
– Нормально, – прогундел Крюк. – Нас не видно снизу – это сто пудов…
– Сверху тоже – Вит своим нюхом все прощупал, – улыбнулся Малыш. – А у него шнопак, что у розыскной овчарки.
– А если в глаз? – обозлился Виталик.
– Добро. Тормозим здесь. Посмотрим и взводного с пацанами подождем.
– Долго париться-то будем, Бурый (так называли Игоря дембеля)?
– Сколько нужно… Несколько часов.
Они обустраивались надолго. Так научила суровая бытность Афгана – кто знает, когда и что случится…
Практически готовая лежка нашлась в 100-150 метрах от места «ныряния» Крюка. Несколько не очень больших, но одному не сдвинуть, камешков, свалившихся сюда с незапамятных времен, образовали природный ДЗОТ или НП на 3-4 человека, скрытый от постороннего глаза мощным кустарником, больше напоминавшим проволочное (колючее в смысле) заграждение. По всей террасе ни намека на тропинку. То, что надо… И не напрягаясь особо…
Эх! Усталость… …Солнце жарило, как сумасшедшее. От зноя не спасали даже нависшие непроницаемой, казалось, крышей ветви. Какое там непроницаемой, когда дышать почти нечем?! Чувствовали себя словно парниковые огурцы в теплице – влажность сумасшедшая. Да еще миазмы подгнивающей зелени… Но носы их уже принюхались к посторонним запахам (все не взводный кубрик в казарме, с его потно-портяночными изысками к концу недели или после рейда…), а Крюку, так вообще все было по-барабану.
– Че, сержант, так можно наблюдать, а? Лафа, да и только…
– Ты не расслаблялся бы, Малыш, вон с Виталя бы пример брал, а он тоже «дедушка».
Крюк, как заводной, таскал камни и строил из них что-то похожее на маленький такой дувальчик, ограждая себя от неприятных сюрпризов.
– Это у него тараканы в голове после контузии и перед дембелем. А от пульчонки-то камешки не спасут – не бункер. Если захотят прижать – прижмут со всех сторон. Лучше уж сразу…
– Дурило ты, Малый, – прокряхтел Крюк (не очень-то легко таскать камешки в 10-15 кэгэ в положении «полный присяд»). – Орлик с пацанами недалеко – их и дождаться реально, если предохраниться. В случае чего…
– А-а, проскочим! Если только не шебуршить, как ты.
– Так, граждане «дедушки», взвод придет часов через девять или что-то около этого, короче, по темноте, а до того будем работать. Возражения, предложения, замечания, пожелания?..
Их не было. Здесь командиром был Игорь, и сроки службы отходили на какой-то там тридцать восьмой план.
– Добро… Малыш заканчивает приколы и отползает по возможности на пару соток метров. Сначала вправо. Потом влево. Ищешь запасной НП. На всякий случай… Попутно место для всего взвода – лежки, ячейки и все остальное. Сам знаешь – не первый день замужем.
– Лучше бы я себе нюх расквасил…
– Пошел, пошел!..
Где пригибаясь, где ползком Сашка устремился в дебри. Так ползать мог только тертый разведчик, загребая по-пластунски, словно плыл по воде.
– Во погреб-то, Ихтиандр енисейский, по суши не догонишь! – улыбнулся Крюк.
– Проф… Так, Крюк, смотрим за клиентами, пока Малыш брюхо по камням чешет. Орлику докладывать что-то надо. Ждет…
Они устроились поудобнее и устремили взоры к враждебному (плюньте в глаза тому, кто скажет, что там бывали и дружественные – это полная фигня, детский лепет) кишлаку. Жизнь в горном селении текла вяло, как-то нехотя, без драм и трагедий – обычный, накатанный тысячелетиями уклад. Скучный и неинтересный. Тоска…