По скорости, с которой взяли трубку, я предположил, что моего звонка трепетно ждали.
— Майор Лоскутков. Слушаю.
— Ты еще работаешь?
— Я круглые сутки работаю, в отличие от некоторых купленных мафией частных сыщиков.
— А Пашу Гальцева ты не поймал еще?
— Пашу Гальцева в настоящее время ловит вся милиция России. И обязательно поймает.
Он разговорился. Или ему дежурный фельдшер вкатил укол анальгетика в язык? Тогда, следуя логике аналогизма, лейтенанту Славе следует ставить такой же укол прямо в глаз.
— А моему совету последовать не собираешься?
— Это которому?
— Навестить квартиру Чанышева.
— Слушай, — я представил, как он поморщился — не от боли, а от пренебрежения к такому дилетанту, как частный сыщик, — не мешай работать...
— Ладно. Значит, ключи тебе сейчас не нужны?
— Какие еще ключи?
— От квартиры Чанышева...
Минуту он соображал. Долго менты думают. Я так и не дождался реакции, и сам сказал:
— Когда ты в упор замочную скважину рассмотреть не смог, дверь открывал я. И положил ключи по привычке в карман. Понял?
— А-а... Нет. Сейчас не нужны. Для порядка, завтра прямо с утра занеси.
— Прямо с утра я сильно занят. Честное слово, я не ломаюсь перед тобой. Вот если попозже...
— Ладно. Больше ничего нет? А то у меня допрос идет.
— С кем беседуешь?
— Еще один кандидат в Лешие.
— Ну и беседуй... — рявкнул я и бросил трубку точно так же, как недавно бросил ее Лоскутков. Пусть что хочет, то и думает о моем поступке. Не все же мне одному переживать от непонимания ситуации.
Я снова принялся за книги, забыв про сотовый телефон. А то время идет, и я не успеваю подготовиться как следует. Теперь уже не стал выбирать. Закрыл глаза и вытащил книгу из середины. И стал читать. Глаза, правда, при чтении уже открыл. То, что касалось аппаратных средств компьютера, я пропустил, потому что примерно знаю составляющие подобной техники. Выискивал главы, которые касались меня как пользователя. И так, с книгой в руках, усвоив совсем немногое и очень многое не усвоив, я начал засыпать. Пришлось книгу отложить и лечь в постель.
Но проснулся я, когда в квартире еще было темно и тихо. Ни звука не доносилось с улицы.
Похоже, была глубокая ночь. Обычно сплю я крепко. Сейчас что-то словно толкнуло. Это не было присутствием посторонних в квартире, как подумалось сначала. Но что? Я протянул руку и взял с тумбочки “Командирские” часы с фосфоресцирующей стрелкой. Еще только десять минут второго. А голова совсем ясная, словно целую ночь проспал. Свой организм я хорошо знаю и не замечал за собой никогда склонности к психозам или чему-то их заменяющему. Тогда в чем дело?
И тут я понял, что разбудило меня...
Я взялся за телефон. Опять — за старый, к сожалению. Служба “09” долго не отвечала.
Там девчушки тоже любят ночами спать. Даже и за рабочим столом. Наконец ответили.
— Квартира Чанышева по улице Цвиллинга, пожалуйста... — попросил я.
Мне очень быстро назвали номер, словно всех абонентов города вышеупомянутая служба помнит наизусть.
А я наизусть помню эту квартиру. Для спанья там приспособлен только лишь диван.
Раскладывается, и спать удобно. Если только не предпочитаешь подремывать в кресле. Но это, как я понимаю обитательницу сего жилья, случалось только после наркотической дозы.
Рядом с диваном — тумбочка. Точно такая же, как у меня. И там стоит телефонный аппарат, параллельный аппарату в другой комнате. Тот, второй, подсоединен к линии через компьютер. Сейчас компьютер увезли в ментовку, следовательно, второй аппарат может быть отключен. Но это не столь важно. Важно, чтобы работал первый. Лоскутков днем звонил со второго. Первый еще не проверен. Но если наудачу?
И я набрал номер. Долго слушал длинные гудки. Потом трубку сняли и тут же положили на рычаги. Кто-то не пожелал в такое время разговаривать с незнакомым мужчиной. Я набрал номер снова. Теперь ответили быстро.
— Да... — сонный, слегка хрипловатый голос. А мне определенно нравится его наглость.
Я узнал голос.
— Привет, Паша!
— Привет. Кто это? — сначала он не сообразил спросонья. Нет у домушника моей тренированной привычки просыпаться с ясной головой. Но через пару секунд ситуация до парня дошла полностью. — Какого черта?..
И в голосе уже послышалась обеспокоенность потревоженного травлей зверя.
— Привет, говорю, Паша!
— Кто это?
— Меня зовут Сергей Иванович. Фамилия моя Толстов. Я работаю...
— Ты? — Он даже засмеялся в трубку. — Как ты меня нашел, сыщик?
— Вычислил. Если тебя по всему городу ловят, то ты спрячешься в самом безопасном месте.
— Ну, даешь... — он присвистнул. — Ты что, бывший “тихушник”? Хорошая школа...
— Нет. С “тихушниками” я тоже не дружил. Я отставной майор спецназа ГРУ. У нас школа была получше.
Он присвистнул снова.
— И что ты хочешь? Предупреждаешь, чтобы я не оказывал сопротивления, когда меня будут брать?
— А тебя уже приехали брать?
— Тебе лучше знать.
— Я, признаюсь, вечером еще предположил в разговоре с ведущим это дело опером, что ты будешь ночевать там. Меня засмеяли.
Ну, это их дело. Меня другое интересует. И я решил тебе позвонить. Ты можешь со мной поговорить откровенно?
— Ты вроде мужик нормальный. Давай попробуем, если только ты время не тянешь и ментов уже не прислал.
— Я согласен с тобой в том, что я мужик нормальный, — вот и дожил, что “тащусь” от комплиментов уголовника.
— Ну, лады... Чего тебе надо?
— Откровенно мне можешь сказать — Валентина Чанышева убил не ты?
— Это могу три раза сказать. Не я. Не я.
Не я.
— Верю. Я и не думал на тебя. Просто спросил для порядка. А не можешь сказать — кто?
— По моим данным, как и по данным ментов, — жена.
— Понятно. А что ты в этой квартире делал?
— Что делает домушник в чужой квартире?
— Об этом я могу только догадываться, поскольку домушником никогда не был. Но шел ты туда не по собственной инициативе. Так ведь?
— Так. Мне заказ дали.
— Кто?
Трубка долго молчала с ответом.
— Ты брал перед заказчиком какие-то обязательства? — неназойливо подсказал я вариант поведения.
— Вообще-то, нет. Потом, эти два парня и так у вас. Которые со мной были...
— Они заказывали? И сами “пошли на дело”? Я вроде бы не совсем дурак, но не понимаю расклада.
— Основной заказчик — некто Юрий Юрьевич. Начальник предвыборного штаба одного известного кандидата в депутаты. Двести килограммов жира и очень мало ума. А эти двое — так... Шавки...
— Они такими себя и показали.
— Раскололись?
— Не выходя из квартиры.
— Оба?
— Один.
— Кто? “Бегемот”?
— “Бегемот” — это который “бульдозер”?
Паша хохотнул. Ему разговор нравился.
Мне — тоже. Характерами мы с ним быстро сошлись.
— “Бульдозер”. Так он, что ли?
— Нет. Второй.
— “Козел”?
Я вспомнил острые уши того, которого почесал затылком о косяк, и удивился точной характеристике домушника. Скажет, и уже не спутаешь с другим.
— Он самый.
— Вот уж не ожидал. Он держался так, будто весь мир презирает. А меня — особенно.
— Это бывший мент.
— Тогда понятно.
— Майор, которому ты челюсть сломал, обещал посадить его в камеру к серьезным ребятам и предупредить их. Серьезные ребята как относятся к ментам? Тебе объяснять, думаю, не надо.
— “Опустят” в первый же час.
— Вот этого он и испугался.
— Что с него возьмешь? Мент, он и есть мент. А ты, насколько я понял, один обоих парней уложил?
— Уложил.
— Молодец, уважаю.
— Ты сам, насколько я понял, обоих ментов уложил. Тоже уважаю. Вот только тяжелые телесные повреждения... Перелом челюсти...
За это могут статью добавить.
— А что мне еще делать было против пистолета? Можно было только отключать. Что и было выполнено.
— Хорошо. Следующий вопрос. Что связывало твоего Юрия Юрьевича с убитым?
— Ничего не связывало. Насколько я понял, он у них через Сеть какие-то данные уволок и засветился. Они его вычислили почти сразу. Утром вышли на меня и послали. А тут и сообщение пришло, что клиент — в морге. Посоветовались, решили сработать на скорости, пока никто не опомнился. Велели мне с компьютера винчестер снять. И тогда я на тебя напоролся.
— Рядом с домом в “БМВ” твои ребята сидели?
— Страховка.
— А “Мерседес-280” рядом?
— Не знаю.
— Знать, Паша, надо. Эта машина работает на Хозяинова. И он очень недоволен тобой.
Дал приказ по всем притонам тебя отлавливать. Одновременно с ментами. Так что ты правильный выбор ночлежки сделал. Как с Хозяиновым себя вести собираешься?
— Не знаю еще.
— Позвони ему лучше сам. Узнай, что и почем.
— Ладно. Подумаю. Но не уверен, что мы договоримся. Я хозяев над собой не терплю.
— Да, еще вопрос. По твоей профессии. Ты хоть что-нибудь “снял” с этой квартиры?
— Порожняк тут...
— Хозяин был очень богат.
— Значит, дома ничего не хранил. Иначе я нашел бы.
— У меня все. Можешь продолжать спать.
Только уходи пораньше. Чем черт не шутит...
— Ты меня не сдашь?
— Слово офицера. Дрыхни спокойно, только не храпи. Там стены тонкие, соседи могут услышать.
— Менты — тоже офицеры, сыщик. Так что для меня это — не гарантия.
— Но они не офицеры спецназа ГРУ.
— Ладно. Верю...
И Паша положил трубку.
Я тоже лег. Естественно, завтра я не премину сказать Лоскуткову, что ночью беседовал с Гальцевым. Пусть зубами поскрипит — делать это долго ему сломанная челюсть не позволит. Но сдавать парня я, как и обещал, не буду. Кто-то из древних греков сказал: “Платон — мне друг, но истина — дороже”. А мне дороже мое слово. А друга в утешение я очень сладким чаем напою.
С такими благими мыслями я уснул и в очередной раз проснулся от телефонного звонка. По привычке посмотрел на часы. Пять.
Экстраординарный должен быть случай, чтобы меня в такое время будили.
— Алло. Слушаю.
— Извини, отставной майор, что разбудил...
Голос Паши Гальцева.
— Что-то случилось? Как ты мой телефон нашел?
— У меня и телефон, и адрес есть. Против сыщиков, которые “частники”, я ничего не имею. А когда встретился с тобой в первый раз, здесь, в подъезде, подумал, что ты — мент.
Мысль мне в голову пришла — к менту на квартиру наведаться, когда его дома не будет.
Да, видно, не судьба...
— Что тебе не спится?
— А тут парень какой-то пришел в гости.
Как к себе домой, без стеснения.
— В это время? Кто такой? Где он?
— Здесь лежит. Рядом с моим диваном.
Ножом сильно размахивал, а я это люблю не больше, чем когда пистолетом машут. Та же история. Я уже ухожу, парня этого, если веревку найду, свяжу, чтобы не смотался.
— Тоже домушник? Не любишь конкурентов?
— Нет. Этот не из блатных. Этот своим ключом открыл. Могу поспорить, он отмычку в руках ни разу не держал.
— Я еду.
— Меня уже здесь не будет, не застанешь.
Ну, даст бог, свидимся. Бывай здоров, “частник”...
— Удачи тебе, Паша. Не попадись майору Лоскуткову. Он — злопамятный, хоть и мой друг.
Я положил трубку, быстро оделся, плеснул в лицо пару горстей воды из-под крана и помчался чуть ли не вприпрыжку на стоянку, где оставил машину.
Кто мог прийти туда? Если не из блатных, то или кто-то из заказчиков, имеющий непосредственное отношение к убийству, или сам убийца. Что-то хотел, скорее всего, забрать.
Компьютер? Он мог не знать, что менты уже увезли его и, наверное, всю сегодняшнюю ночь осваивают новые для себя игры.
Честно говоря, неплохо было бы и Пашу на месте застать. Всегда приятно побеседовать с толковым и знающим свое дело человеком.
Машину я оставил за углом, чтобы не привлекать ненужного внимания. Рядом с другой такой же “старушкой”. Вошел в подъезд почти неслышно — громыхать лифтом, естественно, не стал. Но дверь квартиры Чанышевых оказалась открытой. Я едва-едва толкнул ее, не открывая совсем, только чтобы убедиться — путь свободен, и мне не надо пользоваться ключами. Потом вывернул на лестничной площадке лампочку — свет выдал бы меня. Кроме того, следовало привыкнуть к темноте, к которой привык уже кто-то, находящийся внутри — не люблю давать противнику преимущество. На всякий случай достал пистолет, снял его с предохранителя и неслышной кошкой переступил порог. Скользящий шаг, еще один...
Вот и тот самый пресловутый угол, из-за которого так удобно бить. При этом человек, получивший удар, вдобавок получает второй сзади — о косяк. В этом я имел возможность днем убедиться. Взгляд вправо, шаг вперед...