- Вы оба слишком сильно за меня волнуетесь.
- Любой, хоть раз, увидевший тебя, будет волноваться о тебе, - сказал Уесли.
- И вы оба блондины. Разве что ты темный блондин, а он светлый.
- Ну, он же швед, или кто там еще.
- Датчанин. Его мать была датчанкой, а отец англичанином. С таким сочетанием, он самый не американский американец, которого я только встречала. Очередная общность - вы оба музыканты.
Малой посмотрел на нее с подозрением.
- Он тоже играет на гитаре?
- На фортепиано. Он мог бы быть концертирующим пианистом, но теперь просто играет для своего удовольствия.
- Он один из тех идеальных парней, да? - спросил Уесли, скрестив руки.
- У него всегда в порядке прическа, он никогда ничего не проливает, никогда не спотыкается.
Нора кивнула.
- Если это твое определение идеальности, то он в него вписывается. Я потеряла счет количеству языков, на которых он говорит. Когда ему нужно, он может быть весьма очаровательным и остроумным. Еще, он неприлично красив. Вдобавок, напыщен и тщеславен.
Уесли широко улыбнулся.
- Продолжай.
- И он никогда не катался на лошадях, не говоря уже о том, чтобы объезжать самых крупных, самых необузданных, и самых опасных жеребцов на планете. И..., - продолжила она, снова потянувшись к футболке Уесли, - в отличие от одного моего знакомого, он не дарит мне ежедневные улыбки и смех.
Парень поднял руки, и Нора стянула с него футболку. Чтобы оказаться в равных условиях, она расстегнула свою блузку, и та полетела на пол, к одежде Уесли. Казалось, он изо всех сил старался не пялиться на оставшуюся в джинсах и бюстгальтере Нору.
- Значит, колем сюда? - спросила она, коснувшись точки на его животе, расположенной несколькими дюймами выше пупка.
- Да. Это двенадцать часов.
- Попался.
Нора щелкнула по ней пальцами так, что Уесли поежился.
- Ау!
Парень рассмеялся. Нора снова щелкнула.
- Что ты делаешь?
- В СМ, если собираешься причинить кому-то боль, надо начать с небольшой боли, чтобы снизить восприимчивость кожи. Немного боли вначале предотвратит много боли в конце.
Нора продолжала щелкать, пока эта точка не стала ярко-красной.
- Это, должно быть, хуже иглы.
Она посмотрела на него, приподняв брови.
- Ладно, я понял, для чего ты это делала, - сказал Уесли и Нора, наконец-то, перестала его мучить. - И что теперь?
- Возьми это и повернись, - приказала она, протянув ему инсулиновый шприц.
- Облокотись на меня.
Малой повернулся к Норе спиной, и она обернула вокруг него свои руки. Юношеская кожа Уесли была гладкой и теплой, и когда ее грудь коснулась его спины, она почувствовала, как он вздрогнул. Ей пришлось напомнить себе, что она пыталась ему помочь, а не соблазнить.
- Хорошо, посмотри на мои руки.
Ее руки легли на его грудную клетку.
- Вдохни как можно глубже, словно надуваешь воздушный шар, отчего мои ладони разойдутся.
Уесли сделал глубокий - согласно инструктажу - вдох, и Нора почувствовала, как ее руки разъехались в стороны.
- Теперь медленно, в течение пяти секунд, выдыхай, после чего снова вдохни.
Уесли подчинился, вдохнув, и еще раз выдохнув.
- На этот раз, - сказала она, - вдохни так же глубоко, но выдохни резко, и одновременно, введи иглу. Я досчитаю до пяти, и ты ее вытащишь.
Парень снова вдохнул.
- Резкий выдох, - сказала Нора.
Уесли сделал, как было сказано, и по тому, как он слегка дернулся, она поняла, что он себя уколол. Она медленно досчитала до пяти, оставляя в промежутке небольшие поцелуи на его спине. На последней цифре, он вытащил иглу. Повернувшись, Уес просиял.
- А вот и мой мальчик, - сказала Нора, и он ее обнял.
- Было не так страшно, как я думал.
- Это хороший прием, - сказала Нора, когда Уес ее отпустил.
- Он подходит и для пирсинга. Говорю по собственному опыту.
Уесли никогда не видел, где находился ее этот пирсинг.
- Нет уж, спасибо. Татуировки с меня оказалось достаточно.
Глаза Норы округлились от шока.
- Что? У тебя есть тату?
Парень застонал.
- Да, у меня есть тату. Но она маленькая.
- Уесли, ты говоришь мне, что у тебя психологический блок на то, чтобы сделать себе инъекцию инсулина в живот, но у тебя есть татуировка?
- Мне не приходилось делать ее себе самому. И можешь поверить мне на слово, я не наблюдал за процессом.
Поджав губы, Нора оглядела малого с головы до ног.
- Ну, я видела тебя без рубашки, видела в боксерах, значит, она должна быть где-то здесь, - она указала на паховую область, и Уесли снова залился краской.
Угадала.
- Я так и знала. Покажи мне ее, ну покажи.
- Я не собираюсь тебе ничего показывать. Это глупо.
- А я покажу тебе свой пирсинг.
- Как насчет того, что я покажу тебе свою татуировку, а ты не станешь показывать мне свой пирсинг? Идет?
- Моя идея была лучше, ну да ладно. Показывай.
Шумно выдохнув через нос, Уесли принялся расстегивать свои джинсы. Нора захлопала в ладоши. Он закатил глаза, и спустил джинсы с боксерами так, чтобы продемонстрировать маленькую татуировку, сделанную на правом бедре. Наклонившись, Нора рассмотрела ее поближе.
- Это рожок, - произнесла она, удивившись необычности рисунка.
- Это рог, который используют на скачках в Дерби в Кентукки, что проводятся в Черчхилл-Даунс. Пару лет назад, один из скакунов, которого тренировал мой отец, показал очень хорошие результаты. В честь этого, на своем плече, он вытатуировал его кличку. Когда мне исполнилось восемнадцать, я набил рог, но сделал это на своем бедре, чтобы мама его не увидела.
- Очень сексуальная татушка.
Потянувшись, Нора провела по ней кончиками пальцев. Уесли вдохнул, когда ее руки коснулись его чувствительной кожи. Он был таким восприимчивым ко всему, что она с ним делала, отчего Нора задумалась, каким бы он оказался в постели. Но она морочила себе голову. Нора понимала, что его восприимчивость была связана не столько с ней, сколько с тем фактом, что он до сих пор являлся девятнадцатилетним девственником.
- Ей не полагается быть сексуальной. Это атрибут самых популярных скачек в мире.
Подтянув боксеры, Уесли застегнул джинсы.
- Значит, Дерби в Кентукки настолько крупное мероприятие? - спросила Нора. - Очевидно, так и есть, раз я о них слышала.
- Это самые волнительные две минуты в спорте.
- Две минуты? - усмехнулась Нора. - Я бы получила охапку роз и искренние извинения, если бы все ограничилось двумя минутами.
- Когда в этом принимает участие твой жеребец, то это очень долгие две минуты. Хотя, дело не только в скачках. Все мероприятие длится целый день. За скачками наблюдают мужчины и женщины в безумных шляпках, распивая мятный джулеп, отвратительный на вкус - если ты меня спросишь - напиток, но никому не говори, что я тебе это сказал.
Посмотрев на нее, Уесли сделал быстрый, маленький вдох.
- В этом году тебе следует пойти со мной.
Вздернув подбородок, Нора внимательно посмотрела на парня. Он не стал встречать ее взгляд.
- Ты только что пригласил меня на свидание, Уес Райли?
- Нора, мы живем вместе. Приглашение на свидание стало бы шагом назад.
- Да, но мы сожители. Мы не живем вместе. Не думаешь ли ты, что если я появлюсь с тобой на скачках в Дерби в шляпке с широченными полями, то факт, что ты живешь с писательницей эротических романов, окажется невозможно удержать в секрете?
Наклонившись, Уесли поднял свою футболку, и натянул ее на себя, однако Нора не торопилась одеваться. Ей нравилось наблюдать за парнем, который старался не глазеть на нее слишком явно.
- Я, в некотором роде, рассказал отцу о тебе.
- Ты шутишь? Он не испугался?
- Я не стал вдаваться в подробности. Но дал ему понять, что у меня есть девушка, поэтому он поддержал мое решение не возвращаться домой. Он начал волноваться, что его сын, ну, ты знаешь...
- Жеребец, который не интересуется кобылами?
Уес рассмеялся.
- Именно. Он обрадовался.
- Никогда не думала, что ты сможешь солгать. Я впечатлена.
- Я не лгал. Ты девушка, которая...
- Значит, девушка. Если я собираюсь быть твоей девушкой, надо решить вопрос с девственностью. Но только после ужина, - сказана она, в конце концов, надев свою блузку.
Когда она выходила из ванны, Уесли схватил ее за руку.
- Ты не ответила, пойдешь со мной или нет.
Нора улыбнулась ему. Она не могла поверить в то, каким серьезным был Уесли.
- Да, малой. Я пойду с тобой на две самые волнительные минуты в мире спорта. Когда они проходят?
- В первую субботу мая.
- Я забронирую билеты на самолет. С тебя билеты на скачки.
- Они у меня уже есть. Я бываю там каждый год. Мои родители, скорее пропустят Рождество, нежели Дерби. Я пропустил только прошлогоднее мероприятие, так как готовился к экзаменам. Ни один университет в Кентукки не назначил бы экзамены в день проведения скачек.
- Это все мы, чертовы янки, так ведь?
- Вы, янки, мне нравитесь. Вы смешно разговариваете.
Переплетя свои пальцы с его, Нора посмотрела на Уесли. С тех пор, как он вышел из больницы, он стал казаться старше, спокойнее, увереннее в себе. К тому же, стремился проводить с ней больше времени.
Малой читал в ее кабинете, пока она печатала. Когда она переходила на кухню, отправлялся следом за ней. Ей нравилось, что он был ее тенью. С момента возвращения Уесли, ее неоднократно посещало желание, чтобы они были любовниками, и могли спать в одной постели.
Если он был ее тенью днем, она становилась его тенью ночью. С тех пор, как его выписали из больницы, она просыпалась по нескольку раз за ночь, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. И даже подумывала о том, чтобы приобрести радио няню и спрятать устройство ему под кровать.
Сделав шаг вперед, Нора услышала шепот сидевшего на ее плече дьявола, который твердил ей поцеловать Уесли, впервые в жизни, по-настоящему его поцеловать. Она пыталась услышать голос ангела с другого плеча, но вспомнила, что тот уже давно свалил куда подальше, написав заявление об уходе.
Обняв Уесли за шею, Нора встала на носочки. С кухни донесся пронзительный рев рингтона - легко узнаваемый звонок ее прямого вызова. Вздохнув, Уесли положил подбородок ей на макушку.
- Все в порядке, - сказала Нора, быстро поцеловав его в щеку.
Ей все еще нужно было переписать для Зака много текста, и чтобы оттащить ее сегодня от Уеса, понадобится целый табун жеребцов. Она прижалась к груди малого, и он обхватил ее руками.
- Пусть звонит.
Глава 12
Осталось четыре недели...
Какого черта он делал? Со дня знакомства с Норой, Зак уже в который раз задался этим вопросом. Счет шел, как минимум, на десятки.
Заплатив таксисту, он прибыл в магазин "Книжная Полка Вордсворта" - сегодняшнее место проведения автограф-сессии книги Сатерлин. Истону не следовало здесь находиться. "Сатурналию" выпустил даже не Главный Издательский Дом. Предыдущие книги не имели значения, но, по какой-то причине, значение стала приобретать Нора.
Пройдя через двойные двери, Зак отыскал автограф-зону, располагающуюся в задней части книжного магазина. Ею оказалась небольшая, окруженная с трех сторон лентой, импровизированная сцена со столом и стулом. На платформе стоял Уесли, беседуя с мужчиной пятидесяти лет, с добрым лицом и полным отсутствием волос на голове. Истон пробрался внутрь огороженной зоны. Установленный возле стены стол был нагроможден стопками последнего бестселлера Сатерлин. Извинившись, лысый мужчина удалился, чтобы принести графин с водой и стакан.
- Славный галстук, - обратился Зак к Уесли, - довольно щеголеватый.
- Щеголеватый - это британский комплимент, верно?
- Верно.
- Приказ Норы. Я не любитель галстуков.
- Ее приказ? И где, кстати говоря, наш диктатор?
- Где-то прячется. Ее последняя с Либретто книга, вышла два месяца назад. Это событие является для них заключительным. Она ненавидит подобные мероприятия.
- Ввиду экстравертности Норы, я думал, что автограф-сессия - ее излюбленное занятие.
- Это напускное, Зак.
Уесли просканировал, начавшую выстраиваться за красными лентами, толпу.
- Ей не нравится находиться в местах большого скопления народа, где она не может контролировать ситуацию.
- Она так одержима повсеместным контролем?
Парень указал на свою грудь.
- Вспомни галстук.
Истон рассмеялся, увидев на его лице выражение наигранного отвращения. Ему до сих пор казалось странным, что молодой человек был увлечен женщиной намного старше себя самого. Зак не понаслышке знал, каким опасным могло быть обожание романтического героя.
- Видимо, скоро начнется, - произнес он, когда лысый мужчина поставил на стол графин с водой и стакан.
Истон успел насчитать от сорока до пятидесяти, успевших выстроиться в очередь человек, количество которых увеличивалось с каждой минутой.
- Может, мне сходить за нашей неуловимой писательницей?
- Если тебя не затруднит. Я хочу остаться и проследить за процессом.
От Зака не ускользнуло, что Уесли обращал пристальное внимание на ожидающих Нору поклонников. Он изучал каждого человека в очереди. Количество мужчин оказалось больше, чем Истон ожидал. По обыкновению, эротика продавалась в качестве поджанра романа, тем не менее, в толпе присутствовало, по меньшей мере, с полдесятка взрослых мужчин и несколько юнцов, держащих в руках новые, глянцевые книги ее последнего издания.
- Волнуешься из-за поклонников? - спросил Зак.
- Ты бы тоже волновался, просмотрев ее фан-почту.
- Понятно. Пойду, найду Нору. Где она может быть?
Уесли встретил взгляд находящегося в очереди молодого парня. Истон не заметил в нем ничего чрезвычайно угрожающего, хотя он казался нервным и нетерпеливым, бросая завистливые взгляды на него и Уесли, стоящих внутри огражденной зоны. На нем была куртка армейского зеленого цвета, и военные ботинки на шнуровке. Не самый типичный вид для поклонника любовного романа. Но опять же, в Сатерлин и ее книгах не было ничего типичного.
- Посмотри наверху, - предложил Уесли, - в детской секции.
Заку пришлось усердно постараться, чтобы представить Нору среди книжек про Винни-Пуха и Гарри Поттера. Хотя, с другой стороны, он никогда бы не подумал, что увидит ее в церкви. Поднявшись по эскалатору на второй этаж, он последовал по нарисованным на полу следам динозавра, и оказался в ярко освещенной, уединенной части помещения. Завернув за угловой стеллаж с книгами-картинками, Истон услышал знакомый, звонкий смех.
На маленькой платформе сидела Нора с книгой в руке, и с пальто, перекинутом через колени, которое прикрывало слишком короткую, красную, кожаную юбку. Трое маленьких детей, окруживших ее - один мальчик лет пяти или шести, и две девочки помладше, смотрели с широко раскрытыми глазами, заворожено внимая каждому ее слову.
- Берегитесь Бармаглота, - декламировала Сатерлин, держа книгу открытой так, чтобы дети видели картинки, - и остерегайтесь гадкое Чудище.
- А что такое Чудище? - спросила самая маленькая девочка, запнувшись на непонятном слове.
- Это птице-дельфино-бегемото-змеинообразное существо, - как ни в чем не бывало, объяснила Нора, - только гаже. Понятно?
Дети кивнули и захихикали, когда Сатерлин перевернула страницу. Зак прочистил горло, чтобы привлечь ее внимание.
- Ох, чего тебе? - Нора закрыла книгу и бросила на него сердитый взгляд.
- Вашего присутствия, мадам, - ответил Истон, своим наиболее шикарным оксфордским акцентом, - вам необходимо спуститься на первый этаж.
Простонав, она встала.
- Простите, малышня. Мне пора.
Девочка постарше потянула Сатерлин за рукав.
- Мисс Элли, - начала она, - это ваш парень? - спросила она шепотом, который мог слышать каждый.