— Пять тысяч долларов, Люк? — повторила Марта.
— Все, как он просит. Наличные. Мелкие старые купюры. Номера не подряд. И мне пойдет только часть. Придется привлечь пару приятелей. Если разделить на три, не так уж много получится.
— А как вы это сделаете? — спросил я.
Детектив посмотрел мне прямо в глаза.
— Вы никогда его больше не увидите. Это все, что вам надо знать.
— А шлюхи? — вспомнила Марта. — Их мы еще увидим?
— С ними проблем не будет, — ответил Футтер. — Ну как? Согласны?
— Согласна, — решила Марта. — Питер, что скажешь?
— Согласен, — тихо сказал я, чувствуя беспокойство. — Не вижу другого выхода.
— Точно, — подтвердил Люк Футтер. — Выхода нет.
— Пять тысяч наличными вам, Люк? — спросила Марта. — И все?
— Безусловно.
— И мы навсегда избавимся от этого подонка?
— Обещаю.
— Хорошо, — сказала она. — Действуйте.
Детектив повернулся ко мне:
— Вот что мы сделаем…
Глава 47
Следуя инструкциям Люка Футтера, я прибыл в «Приют неудачников» на полчаса раньше. Усевшись в баре, откуда в зеркало за спиной можно было наблюдать за входом, заказал кружку пива, расплатился и стал неспешно его потягивать.
Со мной была коробка из-под ботинок, набитая резаной газетой, обернутая коричневой бумагой и накрепко перевязанная бечевкой.
Футтер объяснил, что я должен вывести Сиднея Квинка на улицу — брать его в баре было нельзя. В «Приюте» все время вертелись копы.
Квинк явился точно в условленное время. Я видел, как он вошел, огляделся и заковылял к бару. Не сводя глаз с коробки в бумажной упаковке, он сказал, что рад убедиться в моей честности и порядочности.
Я заявил, что в «Приюте» полно людей, которые меня знают, и мне не хочется на глазах у них передавать пакет. Повернулся и направился к двери. Квинку ничего не оставалось, как следовать за мной.
Выйдя, я, как велел Футтер, направился к Восьмой авеню. Замедлил шаг, чтоб шантажист не отставал. Потом сунул пакет ему в руки. Хромой завертел его, разглядывая со всех сторон.
Из припаркованного на Западной Пятьдесят четвертой улице бледно-голубого «плимута» вышли двое здоровенных парней. Точно рассчитанный ход — не слишком быстрый, не слишком медленный. Немногочисленные прохожие не обращали на них никакого внимания.
Я остановился. Громилы вклинились между нами, подхватили Квинка под руки и поволокли к «плимуту». Я увидел, что за рулем сидит Футтер.
Прежде чем исчезнуть, Сидней Квинк повернул ко мне перекошенное лицо.
— Хрен сраный, — коротко бросил он.
Глава 48
— Сядь, — сказала Марта Тумбли, — глотни коньяку. Похоже, у тебя шок.
Я взял стакан слегка дрожащей рукой. Рассказал, что произошло.
— Все было так, как говорил Футтер, — закончил я. — На всю операцию ушло лишь несколько секунд. Никто ничего не заметил. Марта, что будет с Квинком?
— Ты в самом деле хочешь знать? — спросила она.
— Нет. А ты?
— И я нет.
— Думаешь, Футтер сдержит слово?
— То есть услышим ли мы еще когда-нибудь о Квинке? Не думаю.
— Я не это хотел спросить, — сказал я. — Футтер не допросит еще пять грандов? Мы не сменили одного шантажиста на другого?
Она насмешливо взглянула на меня.
— Сейчас я тебе кое-что покажу.
Она пошла в спальню и вскоре вернулась с портативным диктофоном. Нажала на кнопку, и я услышал заключительную часть нашей беседы с детективом Люком Футтером.
Я не мог дождаться, когда обнажится это мягкое тело, и не дождался. В спальне она попросила меня раздеться, но сама не сделала ни малейшей попытки снять одежду.
— Я разочарован, — пришлось заявить мне.
— Не будешь, милый, — сказала она, — обещаю.
Раздевшись, я потянулся к ней, но она отодвинулась.
— Постой, постой, — сказала она, — просто лежи тихонько, а я займусь делом.
— Как хочешь, — чуть-чуть сердито сказал я.
Она села на край постели и накрыла меня своими пушистыми волосами. Ее пухлые губы прильнули к моим соскам. Я почувствовал укус. Потом она взглянула на меня, полуприкрыв глаза.
— Нравится? — прозвучал ее низкий голос.
— Мне все нравится. Но я хотел бы, чтоб ты позволила мне…
— Ш-ш-ш, лежи спокойно. Я сама все сделаю.
И она сама все сделала своими холодными пальцами и влажным ртом. Ее опытность поражала, и я подумал — в который уж раз, — какая прекрасная у меня профессия.
— Мне нравится твое тело, — тихо сказала она. — Такое чудесное мужское тело.
Я терпел ее умелые действия сколько мог. Потом закричал и рванулся. Она не выпустила меня. Я ощутил остроту ее зубов и всхлипнул.
Обезумев, я грубо полез ей под юбку, яростно тиская плоть. И там под шелковыми трусиками нащупал самый настоящий пенис и яички.
— Сюрприз! — прокричала Корал.
Глава 50
В ноябре бизнес оживился. Кроме трех борделей на Западной Семьдесят пятой и Шестьдесят восьмой улицах, у нас была небольшая, но пользующаяся растущим спросом служба мальчиков по вызову. Появились перспективы и у службы сопровождения.
Возникли кадровые проблемы. Мой штат состоял примерно из сорока жеребцов. Из них лишь половина постоянных, на которых можно было положиться. Белые, черные, испанцы, представители Востока и один чистокровный индеец-чероки.
Остальные — временные, которые наезжали в Нью-Йорк в свободное от работы время, или женились и выходили из бизнеса, или безнадежно просиживали в ожидании приглашения на телевидение. Освободившись, они обычно связывались со мной, но нам все время требовались новые «таланты».
Я снова отправился к Солу Хоффхаймеру. Сунул конверт в окошечко, за которым сидел агент, и сказал:
— Четыре сотни. Наличными. Мелкими купюрами. Пересчитайте.
Хоффхаймер не притронулся к конверту. Он просто взглянул на него.
— Что я делаю? — удивленно спросил он.
— Зарабатываете деньги, — ответил я. — Деньги не пахнут. Это просто зеленые бумажки. На грязную двадцатку можно купить столько же, сколько на чистую.
— Это по-вашему.
— У нас проблемы, — коротко сообщил я. — Нам нужно побольше парней. Слишком много временных. Я должен создать ядро из постоянных сотрудников.
— Ядро, — сказал Сол. — Хо-хо. Богатая идея.
— Поэтому, — продолжал я, не обращая внимания на его замечание, — прошу вас дать в торговых бюллетенях краткие объявления. За мой счет.
— Требуются жеребчики? Так и писать?
— Ну, ладно. «Требуются молодые люди на хорошо оплачиваемую работу». Что-нибудь в этом роде. Могу сочинить за вас.
Агент молчал.
— Сол, — мягко сказал я, — вы можете выйти из этого дела, когда пожелаете. По моим сведениям, вы уже заработали около двух грандов. Если у вас временный приступ раскаяния, я поищу кого-нибудь другого.
Хоффхаймер не ответил.
— Дайте листок бумаги, — сказал я. — Я напишу текст объявления прямо сейчас.
Другой проблемой оказался график. На его разработку стало уходить столько труда и времени, что я всерьез подумывал о покупке небольшого компьютера.
Многие клиентки делали заказ на определенное время. Другие — на определенного парня. Несколько постоянных посетительниц заказывали одного и того же партнера на одно и то же время единожды, дважды и трижды в неделю.
Я обсудил эти трудности с Мартой, и мы признали, что настало время снять квартиру в Ист-Сайде.
— Три спальни, — говорил я, делая пометки, — которыми можно пользоваться двенадцать часов в сутки. Это позволит нам за день обслужить максимум тридцать шесть клиенток. Не думаю, что мы справимся силами нынешнего персонала, но двадцать, по-моему, вполне реально.
— Конечно, — сказала Марта. — Тогда месячный доход составит шестьдесят тысяч. Половину жеребцам. Остается тридцать на арендную плату, прочие расходы и нам. Пожалуй, можно снять квартиру тысяч за пять в месяц.
— Многовато, — заметил я. — Однако хорошая квартира окупится с лихвой.
— Ну, разумеется. Постараемся найти что-нибудь подходящее за меньшую цену, но будем готовы к расходам. Сложность в том, что ни у кого из нас нет времени на поиски. Я знаю, как ты занят, а сама не могу уйти из «Баркаролы» до нового года. Питер, мой приятель-юрист много разъезжает и имеет дело с недвижимостью. Может, его попросить приглядеть что-нибудь?
— А за услуги придется платить?
— Не обязательно. Мало кто ищет квартиру за пять тысяч долларов в месяц, и он вполне может получить гонорар от владельца или агента по недвижимости.
— Отлично. Три или четыре спальни. И квартира должна быть меблированной.
— Я ему скажу.
— И еще… — вспомнил я. — С тобой хочет встретиться детектив Люк Футтер. Неофициально.
— Проклятье! — гневно воскликнула Марта.
Глава 51
Когда Артур Эндерс пригласил меня пообедать, я сразу понял, что произойдет, но охотно согласился. Мы сидели в ресторанчике на Западной Семьдесят второй улице, в том самом кабинете, где был завербован Эндерс. Только на этот раз ели мы устриц и отборный филей, запивая бутылкой «Поммар» за сорок долларов.
Артур, как всегда, был бледен и смущен. Дважды он ронял нож и так сильно подавился куском филея, что мне пришлось хлопать его по спине.
За кофе и коньяком «Реми Мартин» он несколько расслабился, но что-то все еще тяготило его. Тогда я сказал:
— Ты решил уйти.
Эндерс тупо кивнул.
— Может, объяснишь почему? Ты получаешь хорошие деньги.
— Дело вовсе не в деньгах. Я даже не мог бы назвать никаких разумных причин. Я просто чувствую что-то неладное.
— Тебя мучит чувство вины? Моральные соображения? Все это дерьмо.
— Наверно, — с несчастным видом сказал Артур. — Отчасти, по крайней мере. Но главное то, кем я выгляжу в собственных глазах. Подонком.
— Подонком? Что это, черт побери, значит? Выходит, и я подонок?
— Послушай, к тебе это не имеет никакого отношения. Это касается только меня и моей дальнейшей жизни.
— А как ты собираешься жить дальше? Доить семью?
— Как-нибудь проживу.
— Конечно, — кивнул я. — Спагетти и фрикадельки у «Блотто», пока ты пыхтишь над пьесой, которую никогда не закончишь. И даже если закончишь, шансов продать ее — один на триллион.
— Тогда напишу другую, — смело заявил Артур. — Получится лучше, я уверен.
Я уставился на него.
— Ты просто ссыкун, вот ты кто. Думаешь, у тебя талант? Я тоже считал себя талантливым, и видишь, к чему это привело.
— Надо было держаться.
— И долго? — с жаром воскликнул я. — Пока не смогу без грима изображать тень отца Гамлета? Господи, Артур, рано или поздно — скорее всего рано — мы все уйдем из этой долбаной жизни. Жизнь коротка и драгоценна. Ты в самом деле хочешь пустить ее по ветру?
— По-моему, я пускаю ее по ветру, трахая незнакомых баб за деньги. Если жизнь так драгоценна, может, надо попытаться сделать что-нибудь стоящее?
Я не мог согласиться с этим. Дезертирство Артура терзало меня. Среди сплошных подонков никто в отдельности не чувствует себя подонком. Одинокий герой опасен.
— Что же такого плохого мы делаем? — спросил я. — Кому от этого вред?
— Мне, — грустно признался Эндерс. — Я даже не могу понять, в чем дело. Я только знаю, что, отказавшись, буду чувствовать себя гораздо лучше.
— Тогда и на конуру твою больше нельзя рассчитывать?
— Нельзя. Там стоит запах секса.
— Если там и стоит какой-то запах, то это запах денег. Ладно, ты ставишь нас в трудное положение, но как-нибудь справимся.