— Мистер Д.? — Юджин снова задыхался.
— Да, ваш управляющий. Он любезно сообщил нам все, что знал о ваших отношениях с женой. Но дело даже не в этом. Разбирая перед увольнением ваши бумаги, он случайно наткнулся на очень интересный документ.
— Что это было? Что? — крикнул Юджин.
— Ваш счет за газ. Он был непомерно велик. Самый большой счет, который вы когда-либо имели. Что заставило его так подскочить, спросили мы себя? И вы сами подтвердили что мы нашли правильный ответ на этот вопрос.
Перевод: С. Белостоцких
Несчастная Руфь
Звук захлопнувшейся за Ральфом двери раздался в ушах Руфи настоящим взрывом.
Между ними вырастала непреодолимая стена — оба они не хотели этого, но поделать ничего не могли. Они прожили вместе уже почти десять лет и по молчаливой договоренности никогда не ложились спать и не расставались, не решив возникшей проблемы. И все же губы их были холодны, когда Ральф целовал ее перед уходом.
Руфь вздохнула и прошла в гостиную. На телевизоре лежала открытая пачка сигарет. Она закурила, но вкус сигареты показался ей до отвращения горьким, и она тут же загасила ее. Потом прошла на кухню, налила себе еще одну чашку кофе и стала ждать. Руфь точно знала, что случится. Через полчаса Ральф попадет к себе в офис. Через пять минут он уже будет названивать ее матери, чтобы бестактно сообщить о вчерашнем происшествии — третьем за последние двадцать дней. Разговаривая с зятем, та постарается вести себя сдержанно, и голос ее будет звучать ровно, но потом, когда наберет номер Руфи, ей уже трудно будет сдержать слезы, и в первых же словах наружу прорвутся надрыв и боль.
Без десяти десять телефон зазвонил.
Руфь сняла трубку, почти улыбаясь точности своего прогноза.
Разумеется, звонила ее мать, а потому сдавленные слова несли на себе печать горя и сочувствия.
— Мама, пожалуйста, прошу тебя! — Руфь закрыла глаза. — Тебе просто надо свыкнуться с этой мыслью. Да, действительно, я занимаюсь воровством. И ничего не могу с собой поделать. Пойми же, что…
Пошел разговор о докторах, поездке за границу и вообще обо всем таком, что они с мужем никак не могли себе позволить.
— Я знаю, что это болезнь, — сказала она. — Знаю, что это нехорошо. В наше время лучше быть убийцей или алкоголиком, по крайней мере, больше сочувствовать будут…
Мать на том конце провода плакала.
— Мама, прошу тебя. Так ты мне совсем не поможешь.
Выждав паузу, достаточную для того, чтобы сказать «до свидания», Руфь наконец повесила трубку и вернулась в гостиную.
Ее продолжали мучить безответные вопросы. Как это случилось? С чего началась эта чертовщина? Почему я краду? Может ли доктор — один из
— Отто Мавиус и компания, — прочитал он надпись. — Пятая авеню, 420. Ведь ваш муж работает именно там?
— Но я не одета! — в отчаянии воскликнула Руфь. — Я не могу сейчас поехать с вами!
— Я могу и подождать, миссис Моуди. Мне спешить некуда.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, потом Руфь резко повернулась и бросилась в спальню.
Через полчаса они сидели в такси, и загорелый мужчина назвал таксисту адрес скромного отеля за городом. Руфь съежилась в своем углу и, не глядя на спутника, пыталась унять бившую ее дрожь. Мужчина также не проявил склонности к разговору и задумчиво поглядывал в окно. Когда же машина подкатила к неказистому подъезду отеля, он снова оживился.
Перед входом в номер 408 он проговорил:
— Расслабьтесь, миссис Моуди. Вам понравится мой друг. Настоящий джентльмен!
На джентльмене был парчовый халат, и он курил турецкую сигарету. Похоже, ему неплохо было в номере, хотя вся обстановка в комнате свидетельствовала о том, что ему часто приходилось уходить. Он восседал на довольно-таки прогнутом диване перед продолговатым кофейным столиком, использовавшимся им, видимо, под письменный стол, и что-то быстро писал на одном из разбросанных перед ним листов бумаги, от напряжения даже высунув кончик языка.
Хозяин номера поднял взгляд на вошедших и весь как-то вдруг просиял. Быстро закончив писать, отложил ручку и пригласил их пройти.
— Вы, очевидно, Руфь Моуди, — приветливо проговорил он. — Проходите, садитесь на диван. Пожалуй, во всем номере это единственное удобное место. — Он взглянул на ее спутника. — А почему бы вам не угостить миссис Моуди напитками?
— Непременно. Что бы вы желали, миссис Моуди?
— Немножко кофе, если можно.
— Разумеется, — проговорил джентльмен и кивнул загорелому — тот вышел. Затем хозяин приблизился к столу, все еще заваленному остатками завтрака.
— Итак, миссис Моуди, — он сел и откинулся на спинку стула, — мой друг подробно изложил вам наш план?
— Нет.
— Это хорошо. Позвольте сделать это мне. Все очень просто, — продолжал хозяин игриво, глядя, как вернувшийся напарник ставит на стол чашку кофе. — Получилось так, что мы, миссис Моуди, узнали про ваши… э… наклонности… Ну-ну, не надо, не расстраивайтесь по этому поводу. Ни у меня, ни у моего друга нет ни малейших сомнений в том, что вы не преступница. Мы с пониманием относимся к вашему недугу. Так ведь? Загорелый кивнул.
— Потому и решили сделать вам небольшое предложение. Надеемся, вы не откажетесь, поскольку в противном случае…
— Гарри, я сказал ей.
— Отлично. Стало быть, нет нужды тратить время на пустые разговоры. Важно, миссис Моуди, другое, а именно: что бы ни случилось с вами, вы в полной безопасности. Это вы понимаете? Вас не могут арестовать за то, чего мы от вас добиваемся.
Она судорожно вздохнула.
— Арестовать?
— Да. Вы же понимаете, что по закону не отвечаете за свои маленькие кражи. Да вы и сами уже успели это заметить. Вы крадете, потому что