Добравшись до родных мест, утка вскоре принимается за строительство гнезда. Вопреки сложившемуся мнению, селезень помогает жене приносить строительный материал. Такая помощь возможна там, где птиц никто не тревожит. Если им докучают, селезень из гнезда не появляется, и правильно делает: его праздничный наряд слишком заметен, а привлекать внимание к гнезду опасно. Но он всегда находится где-то рядом, сохраняя самку и свой гнездовой участок. В случае явной опасности он свечкой взмывает над камышом и уносится прочь, громко хлопая крыльями. Это сигнал тревоги, и самка, затаившись, удваивает внимание или прячется, отплывая в безопасное место.
В основном селезень охраняет свой гнездовой участок от вторжения другой утки. Если охотник привязал свою подсадную в районе этого участка, селезень, пролетая со своей супругой мимо, может бросить ее и подсесть к незнакомке. Сторожа гнездо, он непременно кидается за каждой пролетающей мимо уткой, совершенно не обращая внимания на то, что ее сопровождает законный муж. Там, где на гнездовье остается много птиц, нередко можно наблюдать картину, как одну утку преследуют два-три, а то и четыре селезня. Охотники обвиняют таких самцов в легкомыслии и непостоянстве, а они вовсе не ищут развлечений и поднялись в воздух с одной-единственной целью — выдворить непрошеную гостью за пределы занятой территории. Утки — птицы компанейские только осенью. Весной они предпочитают жить друг от друга подальше. Так они меньше привлекают внимание хищников и не подвергают свое потомство риску полуголодной жизни.
Случайно обнаружив гнездо утки-соседки, селезень способен его уничтожить. Весной его агрессивное поведение вполне оправдано. Желая сохранить поголовье уток как отдельного вида, он может нанести вред некоторым его представителям.
Селезень не принимает участия в воспитании детей: в этом нет никакой необходимости. Утята с первых часов жизни достаточно самостоятельны: умеют ходить и плавать, сами разыскивают корм, а в случае опасности — ныряют и затаиваются. Оба родителя им просто не нужны: две взрослые птицы привлекут к выводку больше внимания хищников, чем одна. Отсутствие более заметного селезня для его детей — благо.
Охота в самый разгар брачного периода, когда птицам больше всего необходимо, чтобы их оставили в покое, отрицательно отражается на поголовье уток. То, что при этом погибают одни самцы, мало меняет дело. На тетеревиных токах гибнут в первую очередь самые активные косачи. Если при этом убьют главного заводилу, ток может распасться. Но охота на токах ведет не только к увеличению холостых самок, но и к ухудшению качества поголовья. Тетерки если и найдут себе пару, то это будут молодые петушки, не достигшие расцвета, а иногда просто больные и хилые птицы. Обычно эти самцы участия в турнирах не принимают. Брак в этом случае может оказаться бездетным или приведет к появлению слабого, нежизнеспособного потомства.
Весенняя охота на уток тоже является ощутимым злом. Еще окончательно не закончив гнезда, утка начинает нестись. Она откладывает в день по яйцу, пока их не окажется 10–18. Одно вторжение человека с ружьем на гнездовую территорию может привести к тому, что утка приступит к высиживанию, отложив всего три — шесть яиц. Если до окончания полной кладки селезня убьют, остальные яйца не будут снесены. Вот почему вблизи больших городов так много утиных гнезд с неполной кладкой.
Среди прилетающих весной к нам на север уток немного холостых самцов. Любой убитый селезень — чей-то супруг. После его смерти остается вдова, которая не сможет до следующего сезона найти себе нового спутника жизни и не оставит потомства.
Давно пора реабилитировать селезня. Любой нарядно разукрашенный самец, сделавший весной круг над подсадной уткой охотника, — это не праздно шатающийся ловелас, а порядочный семьянин, честно выполняющий функцию главы семьи, защитника собственного дома.
Весной многие виды охоты запрещены. Бить пролетающих мимо уток нельзя, но мало кто считает большим грехом выстрелить по преследующему утку селезню, в особенности если их два или три. Обычно стреляют в последнего. Именно он является законным супругом преследуемой утки. Но и остальные селезни — чьи-то мужья. Убийство любого из них непременно приведет к сокращению поголовья. Давно настало время совсем прекратить весеннюю охоту на птиц, и в первую очередь на кряковых уток. Если мы хотим добиться восстановления их поголовья, селезня следует взять под защиту. Его роль весной так же важна, как и утки.
ГРУППОВОЙ БРАК
Любителей животных не удивишь огромными, сложно организованными семьями-государствами насекомых. Такими колониями живут муравьи, термиты, пчелы. В их семьях всего одна, реже — несколько полноценных самок, небольшая компания самцов, а все остальные члены семьи, число которых может превышать миллион, дети одной или нескольких матерей. Став взрослыми, они выполняют многочисленные, порой весьма сложные обязанности по обслуживанию своей матери, выращиванию своих маленьких сестренок и братишек и выполняют все работы по дому. У высших животных таких семей не бывает. Единственным исключением являются колонии некоторых птиц.
Сложные семьи образуют африканские лесные удоды, флоридские хохлатые сойки и некоторые другие пернатые. Они состоят из родительской пары размножающихся птиц и нескольких птиц-помощников, как правило взрослых детей размножающейся пары. В таких семьях ведется общее хозяйство и сообща воспитываются птенцы.
Еще сложнее семьи у желудевых дятлов, обитающих в Северной Америке. Это небольшие черные птицы размером 22–23 сантиметра, с белым брюшком и с большим острым клювом. Самка от самца отличается только тем, что белая повязка на ее лбу отделена от красной шапочки черной полосой. Живут дятлы в дубравах и смешанных лесах. Птенцов они выкармливают насекомыми и сами в этот период ими охотно лакомятся, а все остальное время питаются главным образом желудями и орехами, а так как этот корм доступен только осенью и позже его не достать, пытаются делать на зиму запасы.
Запастись на всю зиму едой удается далеко не всегда. В горах засушливого штата Аризона дубы не дают больших урожаев. Здесь эти дятлы живут, как и большинство птиц, парами, вдвоем без помощников выкармливают птенцов, а осенью всей семьей занимаются заготовкой желудей, пряча их в щели и за отслоившуюся кору старых деревьев. Обычно сделанных запасов не хватает и до середины зимы, поэтому вначале молодежь, а позже и старики откочевывают на юг, и семья распадается.
В Техасе и Мексике желудевые дятлы живут семейными группами по десять — пятнадцать птиц и, если не случается серьезного неурожая, создают на зиму значительные запасы желудей и в теплые края не улетают. Собрать в этих краях достаточное количество желудей нетрудно, но сложнее решить вопрос, где их хранить. Просто сложить в дупло дятлы не решаются. Во-первых, теплой дождливой зимой дупло может залить вода и желуди просто сгниют. Во-вторых, на большие запасы кормов, сложенных в одном месте, всегда найдется более крупный и сильный грабитель, способный в одночасье пустить птичью семью по миру. Чтобы избежать подобной напасти, дятлы придумали удивительную конструкцию для своих «зернохранилищ».
Под зернохранилище птицы используют большое толстое дерево, выдалбливая в его коре множество небольших лунок размером с желудь. Орехи и желуди крепко забиваются в эти лунки и хранятся каждый в своем углублении. В большом старом зернохранилище — а оно создается не на один год и служит потом многим поколениям птиц — может быть до тридцати тысяч ячеек — индивидуальных «камер хранения». Лунки расположены близко друг к другу, и полностью заполненное хранилище выглядит как огромный кукурузный початок, плотно набитый созревающими зернами. Этот склад тщательно охраняется. Возле него всегда дежурят несколько птиц. Они не только охраняют запасы, но и проверяют его состояние, постоянно перемещая желуди из лунки в лунку, каждый раз поворачивая их наружу другим боком, чтобы, если подмокли, смогли бы высохнуть и не загнили. Сторожа внимательно следят за тем, чтобы подсохшие и сморщившиеся желуди не выпадали, перемещая их в более узкие лунки. Ну а если состояние запасов не требует срочного вмешательства, что, впрочем, случается редко, долбят новые лунки.
Украсть из такого хранилища орешек дело трудное и опасное. Вор должен уметь взбираться по голому древесному стволу, иметь возможность зацепиться на нем и обладать силенкой, чтобы выковырнуть из ячейки крепко забитый желудь. А стража, конечно, не дремлет. Она поднимает страшный шум, сзывая семью на помощь, да и сама не медлит, а набрасывается на похитителя. Запасы пищи — общественное достояние, и хозяева имеют право лакомиться желудями кто когда захочет. Дятлы — привередливые птицы. Загнившие желуди или те, в которых завелись личинки вредителей, хозяева безжалостно выбрасывают, унося их подальше от зернохранилища, чтобы не привлекать к нему внимания грызунов, кормящихся обычно на земле. Запасы пищи позволяют желудевым дятлам не покидать гнездового участка и жить в нем оседло из поколения в поколение, пока дерево-зернохранилище не состарится и не рухнет. Тогда семья, лишенная возможности делать запасы, если не погибнет, то во всяком случае распадется.
В большой семейной группе желудевых дятлов размножается — иными словами, живет половой жизнью — лишь часть взрослых птиц, обычно одна — три самки и столько же самцов. При этом кровосмешения у дятлов не происходит, так как самки обычно оказываются выходцами одной семейной группы, а самцы — другой. Все остальные взрослые зрелые птицы как бы дают обет воздержания, остаются девственниками и ведут монашеский образ жизни. Как же в сообществе дятлов решается вопрос, кому дозволены любовные утехи, а кто из птиц обречен на воздержание?
Попытки образовать новую семейную группу обычно предпринимает или влюбленная парочка, решившаяся пожениться, или коалиция птиц, образовавшаяся из молоденьких сестер одной семейной группы и таких же молодых братьев другой, но такие попытки чаще всего не приводят к успеху из-за невозможности заготовить на зиму достаточный запас корма. Каждая птица за год способна выдолбить в стволе дерева, выбранного под зернохранилище, в лучшем случае чуть больше десятка лунок. Десяток желудей — ничтожный запас, и, исчерпав его еще в начале зимы, птицы покидают родные места. За зиму такая семья почти наверняка распадется. Однако в последующие годы какая-нибудь из вновь возникающих семей может обратить внимание на начатую стройку и продолжить ее, хотя, конечно, за одно лето не сможет расширить вместимость хранилища до таких размеров, чтобы можно было дожить до весны.
Следующей весной очередная впервые возникшая семейная группа может продолжить сооружение, и сезонные строительные работы, проводимые из года в год разными семьями дятлов, в конце концов могут привести к такому расширению хранилища, что его запасы позволят новой семье пережить зиму. Тогда дети не покинут эту семью, а останутся в ней в качестве помощников своих родителей и примут участие в сборе корма, в расширении и охране зернохранилища и помогут выкормить и воспитать своих младших братьев и сестер.
Пока склад запасов невелик, многие члены такой семейной группы могут погибнуть зимой от голода. У дятлов есть и другие причины не дожить до весны: умереть от старости или попасть в лапы хищникам. Иногда происходит так, что за зиму погибают все птицы одного пола, участвовавшие в размножении в предыдущие годы. Но ни одна молодая самка данной семьи не займет место своей матери и не вступит в противоестественную связь со своим отцом, то есть не будет иметь детей ни от кого из тех самцов, который потенциально мог бы быть ее родителем. Точно так же ни один молодой дятел не займет место своего погибшего отца и не вступит в связь со своей матерью. Трудно сказать, как возник такой инстинкт, но он надежно охраняет дятлов от кровосмесительных браков и всех связанных с ними неблагоприятных последствий.
Занять вакантное место в такой семье, войти в группу птиц, которым дозволены любовные утехи, могут только молодые представители других семей. Оставшаяся без родителей семья ведет себя весной настолько неспокойно, что об образовавшейся вакансии скоро становится известно в радиусе нескольких километров, и претенденты на образовавшееся свободное место слетаются, чтобы принять участие в конкурсе. Иногда собираются до пятидесяти птиц. Возникает жестокая конкуренция. Участники конкурса постоянно принимают позу с широко разведенными и поднятыми вверх крыльями. Это территориальный сигнал. С его помощью претенденты оповещают других участников о том, что считают гнездовую территорию этой семьи уже своей и готовы отстаивать свои права. И действительно отстаивают: гоняются друг за другом, а иногда и дерутся.
Борьба может продолжаться несколько дней, пока самый упорный не убедит остальных, что драться с ним бесполезно. Тогда он или она занимает вакантное место, а остальные участники конкурса возвращаются в свои семейные группы и продолжают там выполнять роль помощников размножающихся птиц. Вот только теперь в семье, где произошла полная замена одной половины половых партнеров, у молодых птиц противоположного пола данной семьи возникает шанс получить право на половую жизнь и пробраться в размножающуюся группу.
Если теперь размножающиеся самцы будут представлены выходцами из других семейных групп, такой шанс получают молодые самочки, а там, где, наоборот, произошла полная замена самок, шанс получают молодые самцы. Таким образом, после занятия образовавшейся вакансии победившей птицей жёны в семье могут быть представлены матерью и ее дочерьми, а мужья — отцом и его сыновьями. В следующую весну в данной семейной группе может возникнуть вакансия и для птиц другого пола. Когда и это место будет занято представителем другой семьи, что, в свою очередь, повлечет за собой расширение группы размножающихся птиц за счет молодежи данной семьи, тогда и брат и сестра могут стать половыми партнерами.
Как же живут семьи, где жены обобществлены? Обычно мужья не ревнуют своих общих жен и спокойно наблюдают, как они вступают в связь с кем-нибудь из других самцов. Размножающиеся самки тоже не мешают спариванию своих подруг. Однако между ними возникает жестокая конкуренция, но не к общим мужьям ревнуют друг друга жены, не из-за внимания мужей к другой разгорается сыр-бор. Самки соперничают за право иметь собственных детей, за то, чтобы они были единственными детьми семьи и пользовались всеобщей заботой и вниманием.
Как ни хорошо организована жизнь птичьей семьи, где поведение всех членов, их дела и поступки согласованы, полная синхронизация созревания у самок яиц случается редко.
Поэтому, если в семье всего две размножающихся самки, устройством гнезда они будут заниматься совместно, но первое яичко будет снесено туда одной из них на один — пять дней раньше, чем начнет нестись вторая.
Появление в гнезде первого яйца вызывает в семье острую ситуацию. Вторая размножающаяся самка обязательно улучит момент и непременно его утащит. Устроившись с яйцом на толстой горизонтальной ветке и закрепив его в какой-нибудь трещине коры, она начинает расклевывать скорлупу, а затем съедает содержимое яйца. Обычно к внеочередному завтраку присоединяются и другие члены семьи. Полакомиться свежим яичком может и та самка, которая его снесла.
Обычно, откладывая в день по яйцу, самка дятлов способна снести три — пять яиц. Поэтому появившееся на второй день новое яйцо ждет та же участь, что и первое. Аналогичная история повторяется и на третий день. Иногда случается, что все яйца самки, первой начавшей нестись, будут уничтожены. Варварское детоубийство прекращается только тогда, когда начнет нестись вторая самка. Теперь птицам трудно разобраться, какое из яиц собственное, и восстанавливается мир. Но в результате трагически протекавшей конкуренции все или во всяком случае большинство птенцов станут детьми той самки, которая стала откладывать яйца позже остальных.
Еще более агрессивны бывают птицы, принятые в размножающуюся группу из других семей. Случается, что к моменту, когда в гнезде желудевых дятлов уже появились птенцы, в их семье погибают все размножающиеся птицы одного пола. Пришелец из другой семьи, занявший вакантное место, кем бы он ни был, самцом или самкой, первым делом вытаскивает из гнезда и убивает, а иногда и поедает птенцов. В этой трагедии есть определенный смысл: у семейной группы, оставшейся без птенцов, увеличивается шанс пережить зиму, распределив запасы желудей на меньшее число едоков, а весной наверстать упущенное: постараться обзавестись большим количеством детей. Но если уничтожение птенцов произошло в период, пока время еще позволяет обзавестись детьми (в урожайные на желуди годы дятлы за лето обычно успевают вырастить два выводка птенцов), агрессивный пришелец заставляет свою новую семью вновь приступить к размножению.