Кларк упрямо покачал головой.
— Это бессмыслица. Размеры корабля ничего не меняют. Существует некий, непонятный нам фактор, о котором мы даже никогда по-существу не думали. Саттон действительно преодолел преграду, потерпел аварию при посадке и, если был внутри корабля, погиб. Но попал он туда не потому, что его звездолет был небольшой. Дело не в этом…
Все остальные сидели в напряженном ожидании.
— Но почему именно Саттон? — не вытерпел Андерсон.
Адамс спокойно объяснил:
— Корабль, как я уже сказал, выбрали небольшой. Можно было послать только одного человека, поэтому послали сотрудника, который лучше других мог справиться с работой, если бы проник туда.
— И Саттон лучше всех подходил?
— Да, — отрезал Адамс.
— Ну, хорошо, — не унимался Андерсон, — допустим, он действительно лучше всех подходил для этой роли. Наверное. Ведь он, в конце концов, попал туда…
— Или его пропустили, — уточнил Блэкберн.
— Не обязательно, — возразил Андерсон.
— Но это вполне логично, — настаивал Блэкберн. — Почему мы хотим проникнуть в систему Лебедя-61? Чтобы узнать, опасна ли она. Я правильно понимаю?
— Правильно, — подтвердил — Адамс. — Задача была именно такая. Все неизвестное потенциально опасно. И пока не узнаешь — не успокоишься. Именно такие инструкции и были даны Саттону: выяснить, нет ли опасности в этой системе.
— Следуя той же логике, — продолжал Блэкберн почему бы не допустить, что тамошние обитатели не хотят узнать то же самое о нас? Мы надоедаем им своими визитами несколько тысяч лет. Я вполне допускаю, что им тоже было бы интересно узнать нас поближе.
— Я понял, куда вы клоните, — Андерсон кивнул. — Получается, что они ждали, когда прибудет корабль с одним человеком на борту, поскольку пропускать корабль с большой командой и напичканный оружием не решались.
— Ну, что-то в этом роде, — подтвердил Блэкберн.
Адамс прервал их диалог и обратился к Кларку:
— Вы говорили о повреждениях. Вам удалось установить, когда именно они появились?
— Двадцать лет назад, приблизительно.
— Давайте все-таки предположим, что Саттону каким-то чудом было известно, как отремонтировать корабль, — сказал Андерсон. — Тогда ему понадобились бы материалы, так?
— И очень много материалов, — ехидно уточнил Кларк.
— Жители той планеты могли дать ему все, что требовалось, — предположил Шулькросс.
— Если там вообще есть жители, — с сомнением сказал Андерсон.
— Не думаю, чтобы они смогли снабдить его материалами, — заявил Блэкберн. — Цивилизация, прячущаяся за силовым экраном, не может иметь развитой техники. Если бы у них была техника, они вышли бы в космос, вместо того, чтобы прятаться. И склонен полагать, что технически развитой цивилизации там нет.
— А экран? — спросил Андерсон.
— Он может не иметь никакого отношения к технике.
— Что толку от ваших предположений! — раздраженно воскликнул Кларк. — Саттон не ремонтировал корабль, сколько можно повторять! Он каким-то образом прилетел на нем обратно безо всякого ремонта. Он и не прикасался ни к чему. Там кругом толстенный слой пыли.
Шулькросс наклонился к столу.
— Одного не могу понять, — сказал он. — Кларк говорит, что сломано сопло, что сильно повреждена обшивка. Это же означает, что Саттон летел в открытом космосе одиннадцать световых лет!
— У него же был скафандр!
— Не было у него никакого скафандра, — невозмутимо произнес Кларк. Он огляделся, как будто опасался, что кто-то еще, кроме четверых собеседников, может услышать то, что он собирался сказать, и понизил голос: — И это еще не все. У него не было ни пищи, ни воды…
Андерсон постучал трубкой по ладони, и звук безответно повис в молчании. Старательно, как бы пытаясь сконцентрироваться на том, что делает, он стряхнул пепел с ладони в пепельницу.
— Мне кажется, я смог бы кое-что прояснить, — сказал он задумчиво. — Пока мы получим окончательный ответ, нам придется проделать еще уйму работы. И даже тогда мы, наверное, еще не будем совершенно уверены, что правы…
Он застыл в кресле, ощущая, как остальные с ожиданием смотрят на него.
— Я даже боюсь произнести вслух… — признался он.
Все молчали.
Часы на стене бесстрастно отсчитывали секунды. За окном в траве стрекотал кузнечик.
— Я полагаю, — наконец решился Андерсон, — что существо, вернувшееся на землю, не человек.
Часы продолжали тикать. Кузнечик стрекотал в полной тишине.
— Но…— наконец прервал молчание Адамс, — отпечатки пальцев… И другие методы идентификации…
— Нет, я не то хотел сказать, — поправился Андерсон. — Это, безусловно, Саттон. В этом нет сомнения. То есть это его тело, его плоть. По крайней мере, в какой-то степени — то тело, которое двадцать лет назад покинуло Землю.
— К чему вы клоните? — вскричал Кларк. — Если тело его, значит, это Саттон, и он — человек.
— Ну, представьте, Кларк, что у вас неисправный звездолет, и вы его ремонтируете. Добавляете деталь-другую, что-то выбрасываете, что— то налаживаете… Что вы получаете в итоге?
— Переделанный звездолет, — ответил Кларк. — Ну и что?
— Именно это я и хотел от вас услышать. Кто-то или что-то сделали то же самое с Саттоном. Он переделан. И переделан, доложу вам, потрясающе. У него два сердца, нервная система разветвлена гораздо сильнее, чем у обычного человека. Кроме того, у него есть система экстрациркуляции. Она выглядит абсолютно непохоже на нормальную систему кровообращения, но выполняет ту же функцию. Самое потрясающее — она не соединена с сердцем! Такое впечатление, что до сегодняшнего дня она не использовалась. Как будто запасная. То есть, он пользуется обычной системой кровообращения, а в случае необходимости может переходить на запасную. — Андерсон убрал трубку в карман и нервно потер руки. — Вот, примерно так.
Блэкберн всплеснул руками:
— В это невозможно поверить!
— Мы почти час обследовали Саттона, и, поверьте мне, каждый дюйм его тела исследован на самой совершенной аппаратуре. Все результаты зафиксированы. Мы продолжаем обработку информации, и пока еще не закончили. Потребуется время… Но в одном мы потерпели полную неудачу. Мы применили психонометр и не выудили ни-че-го ! Прибор не зарегистрировал ни единой мысли, ни единого намека на мысль. Его сознание заблокировано, полностью закрыто.
— Может быть, прибор барахлил? — предположил Адамс.
— Нет, мы все проверили, — покачал головой Андерсон. — И не раз. Прибор был в полной исправности. — Он обвел взглядом присутствующих. — Может быть, вы не совсем знакомы с принципом работы психонометра? Дело в том, что когда человек спит обычным сном, или под гипнозом, или в любом другом случае, когда он не догадывается, что его обследуют, психонометр выворачивает его сознание наизнанку. Он вытаскивает наружу такие вещи, о которых человек наяву и не помышляет.
— Но с Саттоном ничего не вышло? — резюмировал Шулькросс.
— Вы правы. С Саттоном ничего не вышло. Я повторяю: он — не человек.
— Значит, вы полагаете, что его организм изменен настолько, что Саттону и открытый космос нипочем?!
— Не знаю, — хрипло ответил Андерсон.
Он облизнул губы и огляделся по сторонам, как затравленный зверь в поисках выхода.
— Не знаю, — повторил он. — Честное слово, не знаю…
— Не стоит так пугаться, — мягко сказал Адамс. — Чужеродность организма — не такая уж необычная вещь. Мы уже сталкивались с этим не раз с тех пор, как начали осваивать космос.
Кларк нетерпеливо прервал его:
— Если бы речь шла об инопланетянине, Адамс! Но когда человек превращается в инопланетянина! — Сглотнув слюну, он обратился к Андерсону:— Как вы полагаете — он опасен?
— Не исключено, — ответил Андерсон.
— Даже если так, он не сможет причинить нам никакого вреда, — спокойно сказал Адамс. — Его номер в гостинице прослеживается насквозь лучами-шпионами. Ситуация полностью контролируется.
— Есть какие-нибудь сообщения? — поинтересовался Блэкберн.
— Самые невинные. Ничего особенного. Саттон держится довольно непринужденно. Несколько раз звонили ему. Несколько раз — он сам. Ему нанесли пару визитов.
— Он не может не понимать, что за ним следят, — сказал Кларк. — Он притворяется.
— Ходят слухи, — сказал Блэкберн, — что его вызвал на дуэль сам Бентон.
Адамс кивнул:
— Да, это так. Эш попытался избежать поединка, что говорит, пожалуй, о том, что он не агрессивен.
— Может быть, — как-то безнадежно проговорил Кларк. — Может быть, Бентон сработает в нашу пользу.
— Во всяком случае, — тонко улыбнулся Адамс, — я думаю, что вторую половину дня Эш провел в раздумьях о том, как ему разделаться с нашим мистером Бентоном.
Андерсон выудил из кармана трубку и принялся сосредоточенно набивать ее. Кларк рассеянно вертел сигарету.
— Вы хотели что-то добавить? — обратился к Шулькроссу Адамс.
— Да, — кивнул эксперт-лингвист, — но мне кажется, наша информация особого восторга не вызовет. В портфеле Саттона мы обнаружили рукопись. Мы скопировали ее и положили на место. Пока что сообщить особенно нечего, то есть, мы не смогли прочитать ни одного слова…
— Шифр? — спросил Блэкберн.
Шулькросс покачал головой:
— Если бы!.. Роботы бы его расщелкали за пару часов. Но это не шифр. Это язык. А язык без ключа не расшифруешь.
— Вы, безусловно, все проверили?
Шулькросс мрачно усмехнулся:
— Начиная с санскрита и шумерского. Сравнивали со всеми языками и диалектами Галактики. Не похоже ни на один.
— Язык…— задумчиво протянул Блэкберн. — Новый язык. Следовательно, Саттон что-то обнаружил…
— Вполне, вполне возможно, — пробурчал Адамс.
— Он наш лучший сотрудник.
Андерсон пошевелился в кресле.
— Вам нравится Саттон? — спросил он с нескрываемым интересом. — Вам лично, Адамс, он нравится?
— Нравится, — просто ответил Адамс.
— Адамс, — продолжал Андерсон, — вот что удивительно, есть один момент, который мне не дает покоя с самого начала…
— Да, слушаю вас?
— Вы же знали, что Саттон вернется. Знали с точностью до минуты. И устроили засаду. Как это понять?
— Просто догадался. Чистая интуиция.
Наступило долгое молчание, Адамс больше не сказал ни слова. Совещание окончилось. Все встали.