Михаил Дубрински изящно взмахнул рукой. Являясь представителем одного из самых древних народов, одним из самых сильных, он давно научился терпению.
— Я опаздывал, собираясь найти укрытие до рассвета. Я не питался, поэтому пошел в деревню и подозвал одного из местных жителей к себе. Когда я появился в той местности, то почувствовал присутствие одного из нас, женщины. Она не осматривалась так, как это делаем мы. Она маленькая, очень стройная с темно-рыжими волосами и зелеными глазами. Я могу сказать, что женщина была ослабленной и давно не питалась. Используя наш ментальный путь, я попытался с ней поговорить, но она не ответила.
— Ты уверен, что она одна из нас? Это кажется невозможным, Байрон. Наших женщин мало, и им нельзя гулять без защиты, не заботясь о наступающем рассвете, тем более, неизвестной нам.
— Она карпатка, Михаил, и она невостребованная.
— И ты не остался с ней, чтобы охранять ее и привести ко мне? — голос понизился на октаву так мягко, что стал похож на угрожающий шепот.
— Это еще не все. У нее на шее рваные раны и несколько синяков. Ее руки тоже были в синяках. С этой женщиной плохо обращались, Михаил.
Красное пламя вспыхнуло в черных глубинах глаз.
— Скажи мне, что ты пытаешься скрыть. — Черный бархатный голос не стал громче или сильнее.
Байрон молчал некоторое время, а потом, смотря прямо, ответил:
— В ее венах кровь Жака. Я узнал бы его аромат где угодно.
Михаил не моргнул, его тело все еще оставалось напряженным.
— Жак мертв.
Байрон покачал головой.
— Я не ошибся. Это Жак.
Черные глаза еще раз остановились на Байроне, а потом Михаил отвел их и посмотрел в поющую ночь. Он послал сильный призыв по знакомому пути и встретил пустоту, безмолвную пустоту.
— Он мертв, Байрон, — повторил он мягко, высказывая ясное предупреждение на эту тему.
Но Байрон стоял на своем в этом отношении.
— Я не ошибся.
Михаил изучал его некоторое время.
— Ты говоришь, что Жак плохо обращался с этой женщиной? Что она, возможно, обращенная человеческая женщина? — послышалось низкое шипение, сопровождающее вопрос.
И сразу сила Михаила стала вытекать из него, заполняя воздух и окружая их обоих.
— Она карпатка, а никакая не вампирша. И она посещала банк крови и плазмы местной клиники. Я не знаю, каким образом она связана с Жаком, но это так. — Байрон был непреклонен.
— В любом случае, мы не можем сделать ничего, кроме как найти эту женщину и узнать все тайны, а потом защищать ее до тех пор, пока она не найдет своего Спутника жизни. Я скажу Рейвен, что иду с тобой. Я не желаю, чтобы она слышала о Жаке. — Все это было произнесено самым мягким тоном, но от этого звучало еще более угрожающе, чем твердый приказ.
За словами скрывалось более темное обещание. Если Михаил вдруг посчитал бы Жака живым, но неспособным или нежелающим отвечать на приказ, то быстрое и убийственное возмездие не заставило бы себя ждать. И если эта женщина была частью этого… Байрон вздохнул и перенесся в небо, распавшись туманом, как и Михаил. Появились кучки облаков, которые стали закрывать звезды и передавать сигналы беспокойства на землю, говоря о невидимой опасности.
Михаил уже преобразовался из тумана в другую форму, его сильное тело, начало забег, поскольку он желал этого. Байрон никогда не мог сравняться в скорости с Михаилом и был вынужден сначала измениться на каменной колонне, прежде чем взвился ввысь. Большая птица тихо планировала над землей, острые как бритва когти были выставлены, словно для убийства. Через некоторое время, крылья заработали.
«Какого возраста женщина?»
«Молодая. Двадцать, может чуть больше. Было невозможно точно определить. Я уверен, она знала наш язык, но говорила на английском. Акцента не было. Американские словечки и интонации, но все же мне послышался намек на ирландский акцент. Она преднамеренно привлекла к нам внимание». — Ни один из их вида не сделал бы такого. — «Я был вынужден оставить ее, она знала, что будет. Она была в состоянии оставаться на солнечном свете дольше меня. Я точно знаю, что она не вампирша, или это было бы невозможно».
Две совы мчались по затемненному небу, неся с собой бриз. Низкий свист выдавал силу ветра. Под ними качались деревья, и колыхалась трава. Маленькие животные неслись к своим норам. А облако зловеще плыло, закрывая звезды.
Руки Шиа начали болеть, потому что она пролагала свой путь по очень неровной местности. Ее пальцы с трудом перемещались на руле, они почти оцепенели. Она даже стала подозревать, что потерялась, пока переезжая через мелкий ручей, не увидела признаки слабого следа, который вел к старому домику. Вздохнув с облегчением, девушка повернула туда. Травянистый след тянулся между ямками и скалами, но она знала его повороты и изгибы, и выиграет время.
Дважды Шиа пыталась слиться с Жаком, но он сопротивлялся ее усилиям. Это взволновало ее. Она уговаривала себе, что он был вне опасности. Шиа была уверенна, что узнает, если тот субъект по имени Байрон найдет его, и все же не могла не опасаться, что что-то не так. Она услышала свой вздох облегчения, когда увидела дом. Потребовалось несколько минут, чтобы отцепить свои пальцы от руля и разогнуть ноги. Когда ей удалось выбраться из машины, она споткнулась на трясущихся ногах.
Поднялся ветер, швыряя вокруг листья и прутья в крошечных водоворотах. Наверху качались и танцевали ветки. Полосы черного и серого пересекали блестящие звезды, гася одну за другой. Начали кучковаться облака, создавая впечатление тяжелого и темного взгляда. Дрожа, Шиа оглянулась, бесспорно, шторм говорил о приближающейся опасности.
Изнутри неустанно грыз голод, сильнее, чем можно было представить. Казалось, становилось только хуже с каждым днем, ее слабость возрастала, когда она не получала крови. Но прямо сейчас ничего не имело значения, кроме безопасности Жака. Распрямив свои плечи, она двинулась к крыльцу. Дом был темным, Жак не мог открыть ставни или включить свет. Шиа отперла дверь и распахнула ее, стремясь скорее его увидеть.
Жак стоял, прислонившись к стене. На нем были только мягкие хлопчатобумажные джинсы. Он выглядел серым и очень усталым, его лицо от напряжения покрылось глубокими морщинами. Рана пониже его сердца сильно кровоточила. Ноги были босыми, а густая грива его волос — спутана. Его тело блестело от пота. На лбу темнели красные полоски, а кожу усеивали алые капельки.
— О, Боже! — сердце Шиа почти остановилось. От страха у нее внезапно пересохло во рту. — Жак, что ты наделал? О чем ты только думал?
Шиа одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние, не замечая скорости перемещения. Она чувствовала, как слезы стоят в горле и в глазах. То, что Жак сделал с собой, причиняло ей физическую боль.
— Почему ты это сделал? — ее руки были нежными, когда она стала осматривать его рану. — Почему не дождался меня?
Как раз когда она подхватила его, в ее голове промелькнула глупая мысль. Где он взял пару джинсов, которые пришлись ему впору? Но это едва ли имело значение сейчас.
«Этой ночью он придет, и я должен защитить тебя».
— Не так, как ты этого хочешь. На тот случай если ты не заметил, в твоем теле есть огромная дыра. А ты слишком сильно напрягаешь швы. Мы должны уложить тебя.
«Он на подходе».
— Я обо всем позабочусь, Жак. Мы можем уехать отсюда и путешествовать всю ночь, если сможем. У нас есть оружие. Возможно, мы не убьем его, но сможем замедлить. — Но правда состояла в том, что Шиа не была уверен, что сможет выстрелить хоть в кого-то. Она была врачом, хирургом, целителем. Мысль о том, чтобы отнять чью-то жизнь, казалась ей кощунственной. Она должна быстро помочь Жаку и увезти их отсюда. Уйти от проблемы казалось легче, чем столкнуться с ней.
Он с легкостью прочитал ее мысли, ее нежелание.
«Не волнуйся Шиа, я способен его убить».
Он зашатался рядом с ней, почти свалив их обоих на пол.
— Для меня это не новость, — процедила она сквозь сжатые зубы.
Но, так или иначе, они сделали несколько шагов к кровати.
— Если бы ты видел себя прямо сейчас, ты бы не был настолько уверен, что сможешь прихлопнуть даже муху.
Жак вытянул свое длинное тело на простынях, не издав ни звука. Он сконцентрировался и закрыл свои мысли, не желая делиться с ней своей болью. Но это не имело значения, поскольку Шиа ясно видела ее отражение на его лице по белым линиям вокруг рта и холодной пустоте в глазах.
— Мне жаль, что пришлось оставить тебя. — Она откинула назад его густую копну волос, ее пальцы задержались в иссиня-черных локонах. С упавшим сердцем она начала собирать свое оборудование. Движения снова причинят ему боль, а она будет той, кто снова сделает ему больно.
«Это не ты мучила меня, маленькая Рыжеволоска».
— Я знаю, что ты думаешь на этот счет Жак. — Ответила она устало, убирая свои рыжие волосы, лежавшие вокруг ее лица, на затылок и скрепляя заколкой. — Я причинила тебе боль, когда принесла тебя, когда оперировала без болеутоляющих, и вот теперь снова собираюсь сделать больно. — Шиа подтянула свой поднос с инструментами поближе к кровати. — Ты опять потерял слишком много крови. Позволь мне остановить ее, а потом я дам тебе попить крови. — Она прикусила свою губу, когда испачкалась в красную жидкость, начав исследовать его открывшуюся рану.
За окном завывал ветер, низко ревя, вынуждая ветки стучать по стенам. Звук был тревожным, заставляя волосы Шиа вставать дыбом. Мягкий шепот, словно прикосновение смерти к ее коже. Жак поймал ее руку, удерживая, когда она начала устранять последствия.
«Он здесь».
— Это всего лишь ветер. — Она не верила в это, но не было ничего, что могла бы сделать для того, чтобы закрыть его рану.
Ветер усилился до жуткого завывания. Гром, быстрые, как удары кнута, молнии танцевали и пронзали небо. Тяжелая входная дверь раскололась. Шиа, низко наклонившись, иголкой зашивала рану, ее руки были все в крови. Жак, истекая кровью и страдая от боли, бледный и серый с алыми бусинками пота по всему тела, постарался сесть.
Двое мужчин заполнили собой проем. Она узнала Байрона. Человек, стоявший перед ним, поймал ее испуганный взгляд. Он был самым сильным человеком, какого она когда-либо видела. В его глазах горела дикая краснота. Было что-то знакомое в нем, но Шиа слишком паниковала, чтобы попытаться понять, что. Она тревожно вскрикнула и схватила дробовик.
Скорость превратила Михаила в пятно. Он с легкостью выдернул из ее рук оружие и небрежно отбросил его в сторону, а его горящие глаза остановились на Жаке. Медленное, ядовитое шипение вырвалось из горла Михаила.
Жак встретился с этим горящим пристальным взглядом, и его собственные глаза заполнились черной яростью, смешанной с ненавистью и решением убить. Он попытался сделать выпад в сторону более сильного человека, но Михаил отскочил назад и, схватив Шиа за горло, ударил ее о стену так, что у той перехватило дыхание. Никогда еще она не видела такой силы только в одной руке. Он держал ее над своей головой, прижимая к стене, а его пальцы буквально выжимали жизнь.
Сам воздух в комнате стал густым и тяжелым, начав вибрировать от насилия и недоброжелательности. В тот момент, когда Байрон предупреждающе закричал, стул, словно по своему желанию поднялся в воздух и разбился за головой Михаила. Буквально за секунду до этого, могучий человек отклонил свою голову в сторону, избегая стула, который врезался в стену позади него и раскололся на части вблизи лица Шиа.
Михаил повернулся, чтобы стать перед Жаком, таща Шиа перед собой, а его пальцы сильно впились в ее шею.
— Что ты сделала с ним? — с угрозой потребовал он низким голосом.
Он тряс ее словно куклу. Его голос изменился на октаву. Стал ниже. Более коварным. Он словно завернул Шиа в бархат.
«Скажи мне, что ты с ним сделала», — прозвучал в ее голове голос, но все же не тем путем, который использовал Жак.
Из последних сил Шиа боролась с ним, сражаясь за воздух, стараясь не дать ему проникнуть к ней в голову. Другой стул ударился слева от Михаила. Небольшой взмах руки остановил его в воздухе. Он повисел там несколько секунд, а потом медленно опустился на пол. Все это время ужасные пальцы не оставляли ее горло, а сила не отпускала ее голову. Он держал ее легко, одной рукой.
Шиа задыхалась, с трудом стараясь вдохнуть воздух. Комната закружилась и почернела, небольшие белые пятна стали мелькать перед глазами. Жак почувствовал, как она потеряла сознание, и животное вырвалось на свободу, уводя его ум в сторону смертельного безумства. Он стал сползать с кровати, подпитанный смертельной яростью, потребностью защитить Шиа, убить напавшего на нее человека. Михаил был вынужден отскочить в сторону и выпустить Шиа. Та упала на пол, неспособная сделать ничего, кроме как лишь лежать, отчаянно стараясь дышать.
— Жак. — В низком голосе Михаила слышалось предупреждение. — Я твой брат. Разве ты не узнал меня? — Он сделал несколько попыток, стараясь прикоснуться к разрушенному уму, но нашел только свирепую потребность убивать.
Он беспомощно поглядел на Байрона, с вопросом в глазах.
Байрон покачал головой.
«Ты можешь управлять им?»
«Нет никакого способа или обломка, за который я мог бы зацепиться».
Михаилу пришлось перенестись через комнату, чтобы избежать следующего нападения Жака, две лампы понеслись к его голове со скоростью пули. Он вновь объявился в дальнем углу, проводя рукой по густым волосам.
Жак пополз по полу, стараясь удержать себя в сидячем положении у стены, прикрывая Шиа своим телом. Шиа почувствовала прилив сил, а затем поняла, что что-то льется на ее руку и рядом. Она озиралась, ошеломленная и сбитая с толку, прежде, чем вспомнила, что случилось.
«Жак!»
Через секунду она уже была рядом с ним, с трудом зажимая рану, забывая обо всем, кроме желания спасти его.
— У вас есть три пути, — объявила она, оглянувшись на злоумышленников. — Либо убить нас обоих сейчас же и покончить со всем этим, либо оставить нас, либо же помочь мне спасти его. — В ответ она услышала тишину. — Будьте прокляты! Выбирайте, сейчас же! — Голос был хриплым и сиплым после того, как ее почти удушили, но было сказано с профессиональной решимостью.
Михаил переместился, чтобы помочь ей. Но Жак почувствовал его движение, и отпихнул Шиа назад, рыча как раненное животное, передвинул свое тело перед ней.
— Отойдите! — приказала Шиа Михаилу.
Она полностью ментально слилась с Жаком. Его сердце тяжело стучало, она боялась, что оно может разорваться. Не было ничего, кроме красного тумана насилия, смертельной ярости, через которую она никак не могла пробиться, чтобы достучаться до него.
Михаил немедленно растаял и появился уже на некотором расстоянии от них.
«Жак, позволь мне помочь тебе», — мягко умоляла Шиа, пытаясь пробиться к его уму, успокаивая.
Он зарычал на нее, клыки блеснули в ясном предупреждении оставаться за ним.
— Он перевоплотился, Михаил, — пробормотал Байрон. — Он опасен даже для девушки. Мы не можем позволить себе потерять ее.
Шиа проигнорировала их, мысленно шепча всякую успокаивающую чушь, пытаясь вернуть Жака назад в действительность. Ее руки еще раз наткнулись на его рану.
«Они не тронут меня, варвар. Они опасаются нас. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, или меня некому будет защищать от них. Я останусь одна».
Она отказывалась терять его из-за раны или безумия. Пришельцы могут их убить, но она никогда не позволит ране или безумию победить ее. Шиа боялась за него и боялась его, но не собиралась покидать его.
— Что вам нужно? — мягко потребовал Михаил.
— Мой поднос с инструментами, — ответила она, даже не смотря на него и не поворачивая головы. Все ее внимание было приковано к Жаку.
— Ваше хирургическое лечение — это просто варварство. Я позову нашего целителя.
Он немедленно послал властный приказ.
— К тому времени, как целитель доберется сюда, Жак будет мертв. Будьте вы прокляты, убирайтесь отсюда, если не собираетесь помогать. — прокричала Шиа неистово. — Я не могу бороться с вами обоими, но я не собираюсь позволить ему умереть, только потому, что вам не нравятся мои методы.