И тут я внезапно вспомнил, как она всегда торопилась под душ.
– Вставай! Вставай! – сказал я, рванув ее за руку.
– Да мне не надо, – тихо ответила она, взглянув на меня с понимающей улыбкой.
– Что это значит? – удивился я.
– Мне это незачем… А ты-то в порядке? Не хочешь пойти вымыться?
В ванной она сообщила, что была у доктора – не у того, у другого. И беспокоиться ей теперь не о чем.
– Ну дела, – присвистнул я.
Она попудрила мне член, разглаживая его, словно перчатку для примерки, а потом наклонилась и поцеловала.
– Боже мой, – вздохнула она, – если бы…
– Что «если бы»?
– Если бы ты знал, о чем я сейчас думаю.
Я отошел на шаг, внимательно посмотрел на нее.
– Да я знаю. Наверное, ты меня больше не ненавидишь?
– Я никого не ненавижу, – ответила она. – Мне только жалко, что все так случилось. А ведь я могла бы делить тебя… с ней. Ты наверняка голодный, – поспешила она добавить. – Давай я тебе приготовлю что-нибудь перед уходом.
Но сначала она попудрила лицо, подкрасила губы и взбила волосы небрежно, но чертовски элегантно. Она выглядела такой привлекательной, какой никогда не бывала раньше. Сильное хищное животное.
Я ходил по кухне со своим висячим хером и помогал ей готовить холодную закуску. К моему удивлению, она раздобыла бутылку домашнего вина – соседка подарила ей самбуковую настойку. Мы закрыли дверь и включили газ, чтобы было теплее. Господи Иисусе, просто чудо какое-то, словно мы с ней снова познакомились только что. Я то и дело подходил к ней, обнимал, целовал ее, а рука трепала в это время хохолок внизу. Никакого неудовольствия. Совсем наоборот: вот я отрываюсь от нее, а она хватает меня за руку, ныряет вниз, припадает ртом к моему члену и сосет его.
– Ты ведь не уйдешь сразу же? – спросила она, когда я, присев к столу, приканчивал еду.
– Нет, если ты меня не выгонишь, – самым благодушным тоном ответил я.
– Неужели это я виновата, что так никогда раньше не бывало? Неужели я и вправду такая зануда? – Она смотрела на меня открыто, без жеманства; я не мог поверить, что именно с этой женщиной прожил долгие годы.
– Мы оба, наверное, виноваты, – сказал я, осушая второй стакан самбуковой.
Мод снова присела перед холодильником поискать еще какой-нибудь деликатес. Вернулась к столу с полными руками.
– Знаешь, что бы я сейчас с удовольствием сделала? Я бы принесла граммофон, поставила тихую музыку и потанцевала… Хочешь?
– Еще бы! – ответил я. – Просто здорово придумано.
– И еще капельку выпьем. Согласен? Мне так хорошо сегодня. Я хочу это отпраздновать.
– А как с вином? – спросил я. – У тебя еще осталось?
– А я поднимусь к соседке и возьму у нее. Может быть, и коньяку принесу, если ты не возражаешь.
– Я все что хочешь выпью, лишь бы тебе понравилось.
Она тут же направилась к выходу. Я подскочил к ней, задрал подол и расцеловал ее попку.
– Пусти меня, – шепнула она. – Я вернусь сию же минуту. Прошло и правда совсем немного времени, когда я услышал, как она шепчется с кем-то за дверью. Потом поскреблась в стеклянную филенку.
– Накинь что-нибудь, я Элси привела.
Я скакнул в ванную, препоясал чресла полотенцем и был готов к встрече гостьи. Элси мой вид рассмешил. Мы не встречались с тех пор, как Мод привела ее свидетельницей нашего с Моной совместного пребывания в кровати. Новое развитие событий Элси нимало не смущало, она была в отличном настроении. Они принесли вторую бутылку настойки и малость коньяку. И граммофон, и пластинки.
Элси пришла вполне готовая разделить наш маленький праздник. Я ждал, что Мод предложит ей выпить с нами, а потом более или менее вежливым образом выпроводит. Нет, ничего похожего. Мод присутствие Элси ничуть не стесняло. Конечно, она извинилась за то, что полуодета, но с такой улыбкой, будто это совершенно естественная вещь. Заиграла пластинка, и мы с Мод пошли танцевать. Полотенце соскользнуло, но никто из нас не пытался его подхватить. Музыка кончилась, мы разомкнули объятия, член мой высился как флагшток, я тихонько потянулся к столу за стаканом. Мод сунула мне полотенце, просто повесила его на мой штырь.
– Ты не возражаешь, Элси? – спросила Мод.
Элси притихла настолько, что можно было услышать, как стучит у нее в висках. Вместо ответа она подошла к граммофону и перевернула пластинку. А потом, не поворачивая головы в нашу сторону, взяла стакан и осушила его единым духом.
– А почему бы тебе с ней не потанцевать? – спросила Мод. – Я тебя не держу. Элси, вперед! Потанцуй с ним!
С полотенцем, свисающим с члена, я подошел к Элси. Как только она оказалась спиной к Мод, она сорвала полотенце и жадно сграбастала мою палку. И задрожала словно в ознобе.
– Будем танцевать при свечах, а то здесь слишком светло. Сейчас принесу свечи, – сказала Мод и скрылась в соседней комнате.
Элси немедленно прекратила танцевать, припала к моим губам и достала языком чуть ли не до самой глотки. Я опустил руку, пощекотал там. Петушок мой по-прежнему трепетал в ее руке. Пластинка закончилась, но никто из нас даже не двинулся. Я услышал шаги Мод, все еще оставаясь в цепких объятиях Элси.
«Ох, что сейчас начнется!» – подумал я, но Мод не обратила на нас никакого внимания. Она зажгла свечи и выключила электричество. Я начал было осторожно выбираться из рук Элси, когда Мод подошла к нам вплотную.
– Все в порядке, – сказала она. – Лучшего и не придумаешь. Можно к вам? – И с этими словами она обняла нас обоих, и вот уже мы стоим и целуемся. Все трое.
– Уф! Здесь жарковато! – Элси тяжело вздохнула.
– А ты сними платье, если хочешь, – посоветовала Мод. – Я свое снимаю.
Слово не разошлось у нее с делом: она выскользнула из своего тюлево-муслинового одеяния и оказалась перед нами в чем мать родила.
В следующее мгновение мы все были голышом.
Я сидел, держа Мод у себя на коленях. Она снова намокла внизу. Элси стояла рядом, положив руки на плечи Мод. Она была чуть повыше Мод и прекрасно сложена. Я погладил низ ее живота, а потом мои пальцы побрели по ее зарослям – они как раз были на уровне моего рта. На губах Мод светилась счастливая улыбка. Я вытянул губы и поцеловал Элси в самую щель.
– Как чудесно перестать быть ревнивой, – совсем просто проговорила Мод.
Лицо Элси залила пунцовая краска. Она все никак не могла уразуметь, что за роль отводится ей и как далеко можно зайти. Потому она так внимательно, как бы спрашивая, всматривалась в Мод. Тем временем я жадно целовал Мод, а пальцы мои уже гуляли в дыре Элси. Я чувствовал, как сжимались там ее мышцы, чувствовал, как она дрожит. Сок уже побежал по моим пальцам. В эту минуту Мод привстала, оторвав от меня зад, и тут же вернулась почти в прежнее положение, ухитрившись точно приземлиться на мой член. Сидя лицом ко мне и прижавшись к грудям Элси, она взяла ее сосок в рот. Элси всю передернуло, и по моим пальцам волной пошли судорожные спазмы. Рука Мод, лежавшая на пояснице Элси, скользнула вниз и принялась разглаживать и без того гладкие ягодицы. Через минуту она двинулась дальше, и тут наши руки встретились. Я инстинктивно отдернул руку. Элси чуть-чуть переменила положение, и Мод, подавшись еще больше вперед, впилась ртом в ее щель. Элси в ту же минуту перегнулась через Мод и губы ее встретились с моими. И все трое мы задрожали как в лихорадке.
Я почувствовал, что Мод кончает, но себя я решил попридержать для Элси. Осторожно снял Мод со своего по-прежнему стоячего члена и принялся за Элси. Она оседлала меня, обхватила крепко руками и понеслась во весь опор. Мод из скромности удалилась в ванную. Когда она вернулась, Элси все еще сидела у меня на коленях, с пылающим лицом, обвив руки вокруг моей шеи. Потом побежала в ванную, а я пошел обмываться к раковине.
– Никогда не была такой счастливой. – Мод подошла к граммофону, поставила новую пластинку. – Дай-ка мне твой стакан, – сказала она, потом наполнила его и, понизив голос, спросила: – А что ты скажешь дома?
Я промолчал, и она совсем тихо добавила:
– Ты можешь сказать, что кто-нибудь из нас заболел.
– Да ладно, еще успею подумать, – бросил я.
– А ты на меня не сердишься?
– Сержусь? За что?
– Что я тебя так надолго задержала.
– Ерунда, – сказал я.
Она обняла меня и нежно поцеловала. Держась за руки, мы молча подняли наши стаканы. Тут и вернулась Элси, а мы, голые как жерди, продолжали стоять и пить за здоровье друг друга.
Снова начались танцы. Свечи оплывали. Я знал, что они через какое-то время догорят и никто из нас не двинется, чтобы принести новые. Танцующие менялись: мы старались, чтобы надолго никто из нас не оставался в стороне. Оказавшись в паре, Мод и Элси похотливо трутся лобками друг о друга, потом со смехом расцепляются, и одна из них хватает меня. Раскованность и свобода правили нами, и никакие жесты, никакие поступки не были под запретом. А когда в конце концов свечи погасли и единственным освещением осталась бледная луна в окне, последние предлоги для сдержанности испарились.
Потом Мод пришло в голову очистить стол. Ничего не понимавшая Элси помогала ей, словно загипнотизированная. Всю посуду молниеносно смахнули в раковину. Затем стремительный рывок Мод в соседнюю комнату, оттуда – с тонким одеялом, тут же разостланным на столе. И туда же подоспела подушка. Элси наконец начала соображать, куда дело клонится, и прямо-таки растаращилась на это сооружение.
Однако, прежде чем заняться делом всерьез, Мод затеяла новую штуку – сварить гоголь-моголь. Пришлось включить свет. Обе они работали споро, прямо с неистовством. В варево щедро влили коньяку, и когда я отхлебнул первым, то ощутил, как побежал огонь по пищеводу прямо к моему молодцу и к яйцам. Пил я закинув голову и не видел, а только почувствовал, как Элси, словно в чашу, приняла в ладони мои яйца.
– Ой! – хихикнула она. – Одно гораздо больше другого! – Потом, после недолгого колебания, взглянула на Мод. – Может, мы чего-нибудь сотворим все вместе?
Мод улыбнулась, как бы говоря: а почему бы и нет?
– Давайте погасим верхний свет, – предложила Элси. – Он нам теперь не нужен, правда ведь?
Она уселась возле стола на стуле.
– Хочу посмотреть на вас. – Она похлопала рукой по одеялу, а потом подхватила Мод на руки и опрокинула ее на стол. – Ничего подобного раньше не видела, – добавила она. – Но подождешь минутку?
Элси притянула меня к себе, взглянула на Мод:
– Мне можно? – И, не дожидаясь ответа, нагнулась, дотянулась до моего молодчика и – в рот. Но ненадолго, почти сразу же выпустила его. – А теперь… покажите мне. – И легкий толчок, словно в бой меня посылает.
Мод по-кошачьи вытянулась на столе, голова на подушке, а зад на самом краю стола. Обхватила мою поясницу ногами, а потом, резко разомкнув объятия, вскинула ноги мне на плечи. Элси стояла у меня за спиной, опустив голову, и смотрела, едва дыша.
– Вытащи его чуть-чуть, – хриплым шепотом попросила она. – Я хочу увидеть, как он снова будет входить.
Потом вдруг подскочила к окну и раздвинула шторы:
– Давай! Давай, дери ее!
Вдвинув его туда, куда просили, я ощутил за своей спиной жаркое дыхание Элси, и в следующую минуту ее горячий язык начал полировать мои яйца. К моему изумлению, я услышал слова Мод:
– Потерпи, не кончай сейчас… Оставь для Элси.
Я рванул его назад и угодил задом прямо в физиономию Элси, да так, что она опрокинулась на пол. Но, издав вопль восторга, она тут же вскочила на ноги. Встревоженная Мод спрыгнула со стола, однако Элси живо нашла правильное продолжение.
– Я сейчас тебе еще лучше сделаю, – обратилась она к Мод, которая застыла словно изваяние. – У меня появилась идея.
Скакнула к столу, сдернула на пол одеяло, сбросила подушку, и я глазом не успел моргнуть, как она составила прелестную композицию.
Мод вытянулась на спине, Элси на корточках над ней головой к ногам, рот прижат к лобку Мод. Стоя на коленях за спиной Элси, я обрабатывал ее сзади. Мод играла моими яйцами, ласково перебирая их мягкими подушечками пальцев. Я чувствовал, как корчится и извивается Мод, вылизываемая жарким языком подруги. И еще было бледное лунное сияние, плывшее по комнате, и вкус вагины у меня во рту. И была эрекция, одна из тех грозных финальных эрекций, которые кажутся бесконечными. Время от времени я вынимал его и, чуть отстранив Элси, поручал заботам ловкого языка Мод. А потом возвращал на прежнее место. Элси выла как безумная и зарывалась в Мод – точь-в-точь терьер, зарывающий мордочку в колени своей хозяйки. Наконец с Элси я распрощался и яростно вонзился в Мод.
– Ну, ну, давай, давай, – молила она, словно ждала решающего удара топора.
И снова я чувствовал язык Элси на яйцах. А потом Мод кончила – как звезда взорвалась, разбрасывая во все стороны обрывки слов, сорвавшихся с ее губ.
Я оторвался от нее, и мой несгибаемый снова отыскал Элси.
Она жуть как намокла, липкой была всюду, даже рот не отличишь.
– Ты этого хотела? – пробормотал я, врубаясь в нее как разбушевавшийся дьявол.
– Да, да, разорви меня! – закричала она, поддавая задом мне навстречу и задрав ноги к моим плечам. – Все отдай, все отдай мне, скотина. – Она уже на визг перешла.
– Ладно, я тебя сейчас так отделаю, век будешь помнить!
И она корчилась подо мной, крутилась, извивалась, кусалась, царапала меня.
– Ой, не надо! Пожалуйста, больше не надо. Мне больно! – вдруг завизжала она.
– Заткнись, дура! – прикрикнул я. – Больно? Ты же этого хотела! Я и в самом деле обхватил ее изо всех сил, приподнялся, чтобы по самую рукоять воткнуть в нее, и долбил так, что у нее потроха могли вывалиться. А потом кончал. Кончал в ее улиточный, широко разинутый рот, и она билась в конвульсиях от наслаждения и боли. Ноги бессильно упали на пол. Она лежала как мертвая, перепаханная вдоль и поперек.
– Господи Иисусе. – Я стоял над ней, широко расставив ноги, и сперма моя все еще капала ей на лицо, на грудь, на волосы. – Господи Иисусе, сил моих больше нет. Заездили меня, понимаешь, Господи, – воззвал я к стенам комнаты.
Мод зажигала свечи.
– Уже поздно, – сказала она.
– Не пойду я домой, – сказал я, – здесь останусь спать.
– В самом деле? – В голосе Мод послышалось волнение.
– Как я появлюсь в таком виде? Черт, я же весь измочален, окосел и охренел. – Я плюхнулся на стул. – Дай-ка мне коньяку. Меня спасать надо.
Она налила хорошую порцию и поднесла к моим губам, как подносят лекарство. Элси встала, подошла к нам, ее качнуло в сторону.
– Дайте и мне выпить, – попросила она. – Ну и вечерок! Надо бы как-нибудь повторить его.
– Ага, завтра и повторим, – сказал я.
– Здорово было! – Она потрепала меня по волосам. – Вот уж не думала, что ты такой… Ты меня чуть не прикончил, понимаешь?
– Пошла бы лучше подмылась, – сказала Мод.
– Да надо, наверное, – вздохнула Элси. – А вообще-то наплевать. Попалась так попалась.
– Сходи, сходи под душ, Элси, – сказал я. – Не будь дурой.
– Я очень устала, – призналась Элси.
– Нет, надо идти, – сказал я. – Только подожди минутку, я хочу сначала взглянуть на тебя.
Я снова положил ее на стол и раздвинул ей ноги. Со стаканом в одной руке, большим и указательным пальцами другой руки я раздвинул ее щель. Сперма еще капала оттуда.
– Роскошная дырка у тебя.
Мод тоже прельстилась зрелищем.
– Поцелуй ее, – сказал я и ткнул ее носом в заросли Элси.
И вот я сижу, любуясь, как лакомится Мод этой роскошной штукой.
– Хорошо как, – бормочет Элси. – Чертовски хорошо. Попка Мод аппетитно оттопырена, и мой петушок оживает всем смертям назло. Разбухает, как пудинг в духовке. Я пристраиваюсь за спиной у Мод и запускаю его в нее. Она вертит попкой и так, и этак, а у Элси лицо искажено судорогой наслаждения, она сунула палец в рот и кусает фалангу. Так продолжается до тех пор, пока Элси не сотрясает оргазм. И тогда мы наконец расцепляемся и, потрясенные, смотрим друг на друга, словно в первый раз увидели. «С меня хватит», – думаю и громко объявляю: