Толян проследил за оружием печальным взглядом. Возражать он не стал.
Весь отобранный арсенал отряду вернули.
Джек отличился и тут, поскандалив с охранником сейфа. Вытребовал себе в придачу к пистолету запасной магазин – хотя и охранник и Кирилл, сообразивший, слава богу, оставить мнение при себе, готовы были поклясться, что ничего подобного красавец не сдавал. Потом Рэд придирчиво, как заправская модница, выбирал новую одежду. Потом долго торговался с Толяном, требуя еще какую-то «упряжь», которую Толянов «урод» якобы тоже испортил. Потом они все пошли наконец-то в спальню.
Кириллу Лара еще в туалете, скормила какую-то пилюлю. Путешественник засыпал на ходу. Вырубился, едва коснувшись головой подушки.
Глава 9. Владимир – Вязники (100 км)
Глава 9
Владимир – Вязники (100 км)
– А как вы узнали, что в еде снотворное? – Разрешения выбраться из кокона Кирилл едва дождался.
Вопросов накопилась масса, и путешественник спешил задать их идущей рядом Ларе – пока не появился Рэд и не произнес ненавистное «Слезай, пошли». Девушка пожала плечами.
– Так мы и не знали. Сталкер велел колес наглотаться, мы и жахнули. Да ты ж сам видал.
Кирилл действительно вспомнил, что перед ужином отряд дружно заглотил какие-то пилюли. На его вопрос «что это?» Рэдрик отмахнулся: «что надо», и угоститься не предложил.
– Энергетик какой-то? – предположил Кирилл. – Нейтрализующий сонливость?
– Без понятия. Слабенькие, по ходу, колеса, срубать-то – все равно срубало. Но без них мы бы вовсе фиг проснулись. А так – пока на разведку сползали, пока оружие достали…
– Да! – вспомнил Кирилл. – А как же вы пронесли оружие? Вас ведь обыскивали?
Лара хихикнула. Лукаво предложила:
– Хочешь, тоже обыщи? Вдруг найдешь?
Кирилл покраснел.
– Не хочу.
– А зря. Глядишь, понравилось бы… Ну, ладно, – сжалилась Лара. – Смотри. – Сняла с шеи бусы и протянула Кириллу.
Тот недоуменно взял. Бусы как бусы… Разноцветные шарики на нитке. Хотя нет! Не на нитке. Бусины, оказывается, были нанизаны на проволоку.
– Зачем тут проволока?
Лара посмотрела хорошо знакомым взглядом, каким редкий адапт еще не смотрел – словно на глупого ребенка. Стряхнула бусины в горсть, а из кармана извлекла две короткие палочки. Продела их в кольца на концах проволоки и развела руки.
– Берешь вот так, – показала она. – Наклонись ко мне… И сзади на шею. Вот так.
Шею Кирилла обхватила прочная стальная нить. И он сразу вспомнил, что читал о таком оружии. Его практиковали древние то ли китайцы, то ли японцы, в случаях, когда действовать надо было бесшумно. Даже название вспомнил – гаррота. Ковырнул пальцем шею.
– Хрен подцепишь, да? – похвасталась Лара. – Тут главное – быстро! Вроде ничего сложного, а полминуты – и жмур. Скажи, круто?
Кирилл промолчал. Восхищаться лихостью убийства он, в отличие от этой смешливой миловидной девушки, пока не научился.
– А как же вы вышли? Вас ведь заперли?
Лара довольно улыбнулась.
– Так они ж не сразу заперли, чтобы не палиться! И охраны сначала тоже не было – ждали, пока вырубимся. Ну, Сашка с Люком и вышли потихоньку. В соседней комнате спрятались, она пустая. Толяна ведь, урода, жаба душит – в двух спальнях свет жечь! И пасти нас проще, когда все вместе. Вечно мы с Олеськой в одной комнате с пацанами ютимся… Козел. В общем, как Жека сигнал дал, Саня с Люком охранников успокоили и замок открыли. Мы вас искали долго, – сердито сообщила Лара – как будто Кирилл нарочно прятался. – Весь дом обшарили! Кто подумать мог, что надо по сортирам лазить?
– Неужели не слышно было?
– Нет. У Толяна в том крыле, видать, специально все устроено – так, чтобы не слышно. И спальня, куда он вас со Сталкером засунул, и сортир этот долбаный… Вы там, по ходу, не первые клиенты. И крыло-то само заперто! Мы ведь потом почему и поняли, что вы там должны быть – везде все нормально, отовсюду звуки идут, а там дверь такая – даже с виду плотная – и ни фига не слыхать.
– А как же вы ее открыли?
– Жека ножом открыл. Он умеет.
– А нож где взял?
Лара дотронулась до головы:
– В повязке. Он там лезвие прячет, а ручка в кармане лежит, ее не отбирают. Да ты видал!
– Что?
– Ну, ручку! Когда обыскивали, прикалывались еще – научился, мол, играть? Ну, деревяшка такая, круглая.
Кирилл вспомнил и восхищенно ахнул. Ему бы в голову не пришло, что палочку, в которую Джек, выдавая за неведомый музыкальный инструмент, натужно дудел, можно использовать в качестве оружия.
– Не знаешь, так не догадаешься, – с гордостью подтвердила Лара. – Толяновы быки сто раз в руках держали, и ни один не догнал! Так же, как про наши с Олеськой бусики… Это Жека сам сделал. Ты не смотри, что он с виду такой – раздолбай да бабник, руки-то откуда надо растут. Ножик – суперский! Башку отсечет в секунду, охнуть не успеешь.
Кирилл вспомнил «суперский ножик», приставленный Джеком к горлу Толяна. И подумал, что в тот момент красавец выглядел кем угодно, только не «раздолбаем».
– Круто? – довольно спросила Лара. – У вас в Бункере, небось, никто бы не додумался.
– У нас в Бункере оружие не изобретают.
– А зря.
На это Кирилл не нашелся, что ответить.
– Послушай, – вспомнил он. – А ты случайно не знаешь, почему эти девушки… Ну, которые в столовую приходили… Почему они так выглядят?
Лара смотрела недоуменно. Кирилл смешался. Сказать прямо «такие красивые» ему казалось бестактностью. Как будто тем самым объявлял Ларе, что сама она – некрасивая. А он скорее умер бы, чем произнес подобное, Лару находил очень привлекательной.
– У них длинные волосы, темные брови и ресницы, – принялся перечислять Кирилл. – И глаза тоже… Синие, зеленые. Они что… выросли где-то, вроде Бункера? Как я? Ты чего смеешься?
Лара расхохоталась – беззвучно, но так закатисто, что даже остановилась. А телега поехала дальше.
Окликать девушку нельзя – Кирилл уже столько раз получал за нарушение этого правила по затылку и другим местам, что хорошо его запомнил. Кое-как приладившись, сумел перевалиться через борт. Идущие мимо адапты на отставших насмешливо косились. Хорошо, что хотя бы Джек вперед ушел.
– Ты чего? – озадаченно переспросил Кирилл.
Лара еще пуще залилась смехом.
– О-о-ой, дите наивное! Ты что, в натуре решил, что у них – настоящее это все?! «Синие, зеленые», – передразнила она. – Линзы у них в глазах! Хоть малиновые приделают. На головах – парики, ресницы с ногтями – наклеенные, а морды – накрашенные.
– Зачем?
– Чтоб клиенты лучше клевали. Шлюхи это, – объяснила Лара. – Толян их в койки подкладывает, и к своим, и к тем, кто днюет у него. Не бесплатно, конечно, дорогое удовольствие.
Теперь Кирилл понял. Так вот чего лишил Рэдрик команду, объявив, что «сегодня – никаких гулянок»… Должно быть, мысли отразились на лице.
– Да ты не думай, – успокоила Лара, – наши-то не пользуются. Герман говорит, что за такое платить – себя не уважать. Во Владимире и нормальных девчонок полно.
Кирилл внезапно понял, для чего та девица в спальне пыталась его раздеть. Стало жарко. Он молчал, переваривая услышанное.
– А у меня вот нет парня, – неожиданно сообщила Лара. – Встречалась с одним, из Купавны, почти полгода. С позапрошлого похода он меня дождался. А в прошлый раз, еще до Пекши не дошли – мне уж доложили, что с Ленкой снюхался! Ну и, как вернулись, я с ним даже разговаривать не стала. На фиг такой нужен. – Она шмыгнула носом – без особой, впрочем, грусти. – А твою девушку как зовут?
«Какую девушку?» – чуть не брякнул Кирилл. Но вовремя вспомнил о наставлениях Рэда.
– Даша, – выдавил он.
– Ничего так имя, – решила Лара. – Она красивая?
Кирилл задумался. Ему никогда не приходило в голову определять, красивая ли Даша.
– Ну… Да.
– Волосы, небось, длинные? Вот посюда, или длиннее?
– Волосы у нее короткие.
– Как у нас, что ли?
– Нет. Просто стрижется коротко.
Лара разочарованно присвистнула.
– Вот же дура! Я бы ни за что не стриглась. Длинные волосы – красиво… Мне бы такие. – Она легонько потянула Кирилла за волнистую прядь.
Перебирая волосы, задержала пальцы у его щеки.
– Отпусти…
Голос почему-то сел, и получился сип, почти как у адаптов. Отвести Ларину руку от лица не хватало решимости. И не хотелось, если честно. Хотелось, чтобы девушка снова до него дотронулась.
– Сними эту хрень, – касаясь ПНВ, попросила Лара.
– Зачем?
– Да просто так. Сними на минуточку.
Кирилл снял. Привычно зажмурился, сменив четкую черно-зеленую картинку на размытую, смазанную темнотой. Открыл глаза. И пожалел, что не снял прибор раньше.
Над дорогой висел месяц, освещая остатки полотна под ногами, листья растений по бокам от дороги и уходящий вдаль лес. Светил он так ярко, что можно было бы обойтись и без ПНВ. Красиво… А тишина вокруг такая, будто они с Ларой - единственные живые существа на много километров.
В Бункере Кирилла всегда окружали звуки. Даже когда ложился спать, слышно было дальнее гудение генераторов, шелест кондиционера. Здешняя тишина была совсем другой.
– Тихо как…
– В это время всегда тихо. Мошкара – и та ложится. – Лара улыбнулась.
Она вдруг оказалась очень близко к Кириллу. Месяц серебрил ее волосы и отражался в глазах.
– Так и будем стоять? – Девушка приблизила лицо к его лицу.
Она будто чего-то ждала. Кирилл не понимал, чего, и застыл в нерешительности. Ему было приятно от того, что Лара так близко.
– Про Дашу свою думаешь, что ли?
– Нет.
– А про что? – Лара склонила голову на бок. – Чудной ты. Всегда про что-то думаешь, думаешь… – Взяла его за руку.
А потом вдруг отшатнулась.
– Блин! Сталкер идет. Просек, зараза.
– Ларка! – Звука в командирском голосе не было, зато интонаций хватало с избытком. – Я кому говорил – не лезь к нему?
– Да кто лезет-то? – Лара возмущенно фыркнула. – Я, может, в кусты бегала…
– По кустам – с другими бегай. Мало тебе парней?.. А с ним – нельзя! Вали отсюда.
Лара смотрела сердито. Кирилл был уверен, что без ответа командирская выволочка не останется. Но дисциплина в итоге взяла верх. Лара рванула с места и через секунду скрылась из глаз.
– Пошли, – недовольно проворчал Рэд. – Приставала?
– С чего ты взял? Это я ее насмешил – так, что даже отстала. И сам тоже слез, ноги размять.
Рэдрик фыркнул.
– Ноги – ладно. Ты смотри, как бы тебе другое место не размяли.
Смысл сказанного Кирилл не уловил и отвечать не стал.
После вчерашней таблетки – легкий транквилизатор, определил он действие – голова была дурной, но зато ни руки, ни ноги не дрожали. И уже не так тянуло, глядя на Рэда, разрыдаться от стыда. Хотя даже во сне не раз порывался это сделать.
Кирилл снова отчетливо вспомнил, как вчера, привязанный, прыгал на стуле. Вспомнил сверкающий презрением взгляд Рэда. И снова накрыло волной ненависти к себе.
Утром Кириллу повезло: Сталкер бегал по своим командирским делам, а его, полусонного, замотал в палатку и запихнул в телегу Сашка. Потом отвлекся разговором с Ларой. А сейчас не знал, что и сказать. Так глубоко ушел в задумчивость, что от голоса Рэда вздрогнул.
– Что?
– Ты че скис, говорю? – повторил командир. – То все треплешься, что твой флаг на бане, а то вдруг заткнулся? Маешься, что опять терпилой оказался?
Кирилл не ожидал, что адапт так метко попадет в самое больное. Он даже вздрогнул. И попробовал ускорить шаг. Рэдрик без труда догнал.
– Слышь? – окликнул он. – Не бери в голову.
– Почему?! – вскинулся Кирилл. – Почему – «не бери»?! Как будто это не так?!
– Нет.
Кирилл даже остановился от удивления.
– Я ведь, если бы ребята не пришли, все рассказал бы! Я не смог бы смотреть…
– Я знаю, – как само собой разумеющемуся, пожал плечами Рэд.
– Знаешь?!
– Ясный день. Хреновый из меня командир был бы, если б не знал. Я потому время и тянул – чтоб ребята успели до того, как ты сломаешься. Хорошо хоть Толян был уверен, что дрыхнут, как дохлые – иначе не стал бы удовольствие растягивать.
– То есть… – Раскаяние и стыд сменились горькой обидой. – То есть, ты даже не сомневался, что я сломаюсь?!
– Ну да. Было б тут в чем сомневаться.
Кирилл поник головой. Стиснул зубы, чтобы не разреветься.
Я для него абсолютно предсказуем, – вертелось в голове. Я – наивный, убогий, беспомощный слабак! Как же ему, наверное, надоело со мной возиться. И как он меня презирает…
Кирилл снова попробовал ускорить шаг, чтобы оторваться от Рэда. Чтобы, если слезы прорвутся, успеть незаметно их вытереть.
– Ты че понесся? – Адапт, в три шага, Кирилла догнал.
– Пожалуйста… Ты можешь не идти рядом? Я… Мне надо побыть одному.
– Та-ак. – Вместо того чтобы отстать Рэдрик поймал его за плечо. Остановил и развернул лицом к себе. – Ты ревешь, что ли?
Ответить Кирилл не смог. Опустился на корточки и уже не скрываясь, разрыдался.
– Да твою же мать.
Рэдрик уселся рядом. Достал из отобранного у Толяна портсигара сигарету и выкурил. После чего – решив, очевидно, что дал Кириллу достаточно времени, – приказал:
– А ну, колись. Чего тебе Ларка натрепала?
– Ничего... – Если б не это несправедливое обвинение, Кирилл вряд ли смог бы заговорить. Но за Лару нужно заступиться – кажется, причиной слез Рэдрик определил именно ее. – Лара тут вообще ни при чем.
– А кто причем?
Кирилл понял, что командир не отстанет. А еще он понял, что очень хочет оправдаться. Чем больше узнавал и Сталкера, и других ребят, тем больше хотелось перестать быть для них чудной бестолковой зверушкой.
– Я знаю, что опять виноват, – собравшись с силами, начал он. – Но…
– В чем? – Рэд не издевался. И впрямь не понимал.
– Ну… Я ведь опять тебя не послушался. Ты сказал, чтобы без тебя даже в туалет не ходить. А я и не вспомнил.
Рэд неожиданно усмехнулся.
– А знаешь, почему не вспомнил? Самое быстрое в мире – знаешь, что?
– Скорость мысли? – удивился вопросу Кирилл.
– Не.
– Ну тогда, допустим, скорость света…
– Нет!
Кирилл, не веря самому себе, заметил в глазах командира лукавство.
– А что?
– Самая быстрая в мире вещь – это понос! Потому что – ни подумать не успеешь, ни свет зажечь – как уже обгадишься! Вкурил?
И тут Кирилл захохотал. Он смеялся над этой грубой и примитивной игрой слов с таким облегчением, что Рэдрик даже не одергивал, чтобы ржал потише. Сам ухмылялся, знакомой и когда-то пугающей крокодильей усмешкой.
И Кирилл понял, что адапт не злится. Даже, кажется, презирает его уже не так сильно. Это ведь первая со стороны командира – пусть неуклюжая – попытка приободрить «бункерного».
– Забей, короче, и пошли, – заключил Рэд, когда Кирилл отсмеялся. – Никто бы на твоем месте ни о чем подумать не успел.
– А то, что я… ну, рассказал бы…
– Так и я бы рассказал! Да любой бы нормальный рассказал! Что мы, по-твоему, садисты вроде Лысого – смотреть, как человека на солнце жарят?
– Но… Как же… – Кирилл ничего уже не понимал. – Ведь ты говорил – нельзя…
– Да мало ли, что я говорил! Я ж не знал, что так повернется. Если бы тебя или еще кого собрались на моих глазах загорать выкидывать, я бы тоже молчать не стал. Наврал бы что-нибудь, или даже правду сказал – неважно. Важно, что при таком раскладе ты бы жив остался. А дохлого – никого уже не вернешь. Ясно?
Кирилл восхищенно кивнул. Понял вдруг, что выражение, сверкавшее вчера в глазах Рэда, было вовсе не презрением. Командир всего лишь пытался предупредить, что ждать осталось недолго. Что друзья не спят и скоро придут на помощь.
– А вообще, Толян сам своих очкует, – брезгливо продолжил Рэд. – Оттого и прослушку кругом навтыкал – боится, как бы не сковырнули. Все ж че думают? Паханом быть – легко и просто! Сиди себе, попердывай. Ни тебе в поле корячиться, ни на ферме вилами ворочать. А про то, что при таком раскладе за весь поселок башка трещит – не вспоминают… Правильно Евгеньич велел Толяна не трогать. Завали такого – кипиш до небес поднимется! Полпоселка повырежут, пока разберутся, кто круче. Толян – сволота, конечно, да только бычары его – еще хуже.