Она накинула на плечи пиджак, что бы избавиться от озноба. Взяла сотовый набрала номер Ричарда, хотя знала, что он не ответит. До этого уже несколько раз пыталась ему позвонить, но он был вне зоны доступа. И в этот раз противный женский голос сообщил ей то же самое. Будто оскорбил до глубины души. Она снова прикусила язык, чтоб не расплакаться. Позвонила Каролине. Наверное, первый раз в таком состоянии. Обычно она пряталась и переживала всё сама. Но сегодня остаться наедине со своими мыслями было невозможно. В жизни есть вещи похуже измен. Эти всеобщие жалость и снисхождение давили прессом, который она не выдерживала.
- Привет, дорогая! – весело ответила подруга.
- Кари… - Энджел заикнулась. Голос надломился. Уже пожалела, что позвонила. Только хуже. Сейчас разревётся и всё к чертям. А ещё надо как-то суметь встретиться с этой сволочью.
- Что случилось? – Каролина узнавала её по полутонам. Скрыть от неё своё состояние было сложно.
- Каролина он всё рассказал матери… про меня… всем рассказал…
Сначала Каролина молчала. А потом сказала то, что и всегда думала:
- Господи, какой же он урод! Какой же он долбанный урод! – вскричала так, что Энджел пришлось отодвинуть телефон от уха. – Ты где?
- На работе?
- Можешь уйти?
- Нет, - сказала Энджел, глядя на часы. До конца рабочего дня оставался час. Но его как-то нужно пережить. – Кроме того я хочу увидеться с ним. Думаю, он приедет. – Язык не поворачивался называть Тима по имени или ещё как-то. Он стал для неё существом неопределённого рода. Омерзительным существом. Самой низшей пакостью на свете.
- Зачем?! Не надо сегодня с ним встречаться! Он только этого и добивается – вывести тебя из себя. Хочешь порадовать его своим состоянием? Я даже по телефону слышу, как тебя всю трясёт. Если хочешь с ним поговорить, то это надо сделать в другое время. И вообще как ты это себе представляешь?
- Не знаю я, не подумала даже.
- Так. Не подумала она. Возьми себя в руки. Позвони ему и скажи, что не можешь сегодня.
- Нет, я сделаю это сегодня. Ты права, надо успокоиться. Спасибо, дорогая.
- Хорошо, - тихо сказала Кари, - позвони мне сама. Я буду ждать.
- Да.- Энджел отключилась, положила телефон на стол и сжала руки в кулаки, чтобы согреть ледяные пальцы.
Взять себя в руки. Надо взять себя в руки.
Она сделала себе чай с мятой. Чтобы успокоиться. Не особо сильное средство, но поможет унять ледяную дрожь.
Сомкнув холодные пальцы вокруг чашки, она остановилась у окна и сделала несколько маленьких глотков. Немного успокоившись, сбросила с плеч жакет. Аккуратно повесила его на плечики в шкаф. Задержала взгляд у зеркала. Посмотрела на время, села в кресло и положила телефон перед собой.
Тим не заставил себя долго ждать. Она не заставляла его ждать тоже. Как только телефон завибрировал, она ответила.
Поднялась со своего места и решительно вышла из кабинета.
Эту историю нужно закончить без шрама на сердце и дальнейших мелодрам.
Она спустилась на первый этаж и воспользовалась боковым выходом. Отсюда до места, где ждал её Тим идти дольше, но она намеренно выбрала этот путь, чтобы выкроить несколько дополнительных минут для того, чтобы окончательно прийти в себя. С каждым шагом она становилась всё безразличнее. Ситуация обезличивалась и оставались лишь слепая ярость и гнев.
В пёстром ряду машин она без труда отыскала авто Тима. Не мешкая, направилась прямо к нему. Много времени тратить на него – преступление. Она собиралась за две минуты высказать всё то, что о нём думает.
Он не вышел из машины, потянулся и открыл ей дверь. Она задумалась всего на несколько секунд, а потом села в салон.
Наивно надеясь на приветственный поцелуй, Тим потянулся к ней. Она оттолкнула его так сильно, что он опешил и на мгновение потерял дар речи.
Противно ощущать его прикосновения. Противно даже сидеть с ним рядом. Этого недолгого ступора вполне хватило, что бы сказать ему то, для чего она пришла. Энджел настроилась так, что внутри всё закаменело, застыло. В голове не было ничего, кроме нескольких предложений, которые она собралась выдать ему при встрече.
- Ты – моральный урод! Ты – ничтожество! – говорила она громко. Чётко расставляя акценты. Навряд ли он смог бы вставить хоть слово. Оно бы утонуло в пучине ярости, было поглощено гневом и разбито решимостью. – Я ненавижу тебя! Ненавижу всё, что с тобой связано. Ненавижу то время, которое мы были вместе. Я презираю тебя всей душой! Мне противно даже сидеть рядом с тобой, находиться в одном помещении. – Тим смотрел на неё угрюмо, сузившимися глазами, которые стали недобро поблёскивать с того самого момента, как Энджел сказала первую неблаговидную реплику в его адрес. – Что тебе ещё сказать, чтобы отстал от меня навсегда? Что тебе не ясно?
Он сидел к ней в пол-оборота, держа одну руку на руле. Вторая лежала у него на колене. Внутренне Энджел почувствовала, что надо уходить. От него пошла волна негатива и опасности. Если он заблокирует дверь и ударит по газам, то она не успеет даже выскочить из машины.
Эта мысль ещё не успела раствориться в воздухе, как она поспешила выполнить задуманное.
Он оказался проворнее и схватил её за руку. Сжал запястье и дёрнул её на себя. Этот поступок и боль, что она испытала при этом, так возмутили Энджел, что силы её утроились. Она сумела вырваться, хотя хватка Тима была далеко не слабой.
Выскочив из машины, она бросилась в офис, но для этого ей нужно было обогнуть авто, что она и попыталась сделать. Естественно, Тим не остановился и не позволил ей уйти. Он кинулся за ней. Снова схватил её за руку и прижал к машине, не заботясь о том, что она может запачкать платье.
- Отвали от меня! – прорычала Энджел, вырываясь. – Трахай таких дур, как Кэтлин, а ко мне даже не приближайся!
- Я к тебе и так достаточно близко! – Он вжал колено ей в бедро, стараясь обездвижить. Она вырывалась, но он только крепче держал её руки железной хваткой.
От такой внезапной близости ей стало по-настоящему плохо. К горлу подкатила тошнота и голова закружилась. Результат сегодняшнего нервного потрясения. Нельзя так изводить себя и позволять таким, как Тим разрушать устроенный мир.
- Ты, что псих?! Ты совсем ненормальный?
Он открыл дверцу и начал теснить её в машину.
В душе поднялась волна паники. Она чувствовала, что не справится с ним. Даже при всём том, что гнев придал ей больше сил и уверенности – Тим был намного сильнее её.
Это перешло всякие границы и Энджел собралась действовать его же методами – воткнуть каблук-шпильку ему в ногу. Не пришлось…
- Руки убери.
Тим обернулся и с лёгким изумлением посмотрел на незнакомца, который посмел вмешаться. Данте метнул быстрый взгляд на Энджел. На лице у неё ничего не отразилось, но в душе смешались удивление, облегчение, радость и кое-что ещё, вытесняющее всё остальное.
- Какого…
- Два раза повторять не буду. Иначе устрою здесь реалити-шоу. – В серьёзности его намерений сомневаться не приходилось. Даже такой идиот, как Тим, и тот понял это.
Хватка его ослабла, и Энджел тут же воспользовавшись этим, вырвалась и оттолкнула его. Тим отшатнулся. Она мгновение помедлила. Но только мгновение. Пока смотрела Данте в глаза. Прочитала в них, что нужно уйти. И ушла. Развернувшись, она быстро пошла в контору.
Тим оторопел от такого неожиданного вмешательства. Не мог понять кто этот мужчина, так внезапно и нагло нарушивший его планы. Заметил, какими взглядами он обменялся с Энджел. Неужели любовник? Будь это так или нет, одно Тим понимал точно. Этот «любовник» - выше, мощнее, а главное, злее него.
- По-моему…
- Если ещё раз увижу на своей территории, прикажу охране пересчитать тебе кости. И, помилуй тебя Бог, притронешься к ней хоть пальцем. Сам разорву на куски, - жёстко проговорил мужчина и в его голосе даже не таилась, а звучала одна сплошная угроза.
- Ха! – едко усмехнулся Тим и захлопнул дверцу. – Так и ду…- его неумение контролировать свои эмоции сыграло злую шутку. Можно сказать - трагедию.
Он взвыл, не сумев договорить. Перед глазами замелькали звёздочки, реальность поплыла. Лицо, заломило от дикой боли. Кровь брызнула из рассечённой брови и носа. Потеряв ориентацию, он начал сползать по машине.
- Давай-давай, надеюсь, ты меня понял. – Данте открыл переднюю дверцу и, прихватив того за куртку, протолкнул в машину. – И на хрена мне всё это… - стряхнул руки и пошёл прочь.
Ядовитая ухмылочка этого урода окончательно вывела его из себя. Добила. Взбесила так, что всё вокруг перед глазами затянуло красной пеленой. Такого он давно не испытывал, хотя, видит Бог, пытался сдержаться. Только таких вот разборок с «бывшими» ему и не хватало.
Он узнал его сразу. Память хорошая. Да и Винсент постарался, столько фотографий предоставил, что он боялся, как бы этот тип не начал ему сниться в ночных кошмарах. Готов был его уничтожить просто потому, что тот существовал и ходил по этой земле. Растерзать – только потому что когда-то он спал с ней. Растереть в порошок – за то, что он появился сегодня. Переломать все кости и размазать по земле – потому, что посмел прикоснуться к ней.
Он и не стал бы подходить, просто наблюдал из аппаратной, но не смог устоять на месте и отстранённо смотреть, когда «бывший» начал хватать её. В эту секунду сомнений, что он должен вмешаться, не осталось. Внутри всё кипело, а руки чесались воздать этому умнику по заслугам. Зачем он приехал? Зачем она встретилась с ним?
Когда он вернулся к себе, Энджел сидела за столом, сложив на нём локти и подпирая подбородок руками, сложенными в замок. Он опёрся ладонями о крышку стола и подался к девушке чуть вперёд.
- Не знаешь… - говорил он зло и вкрадчиво, - почему я… чувствую… себя… идиотом! – последнее слово он выделил особенно. Энджел вздрогнула. Кажется, все мышцы его лица напряглись, придавая ему жёсткое выражение. Резко оттолкнувшись, он распрямился и скрылся в кабинете.
Глава 29
Винсент остался в аппаратной и видел, как Данте схватил мужчину и ударил головой об машину. Драго не поверил своим глазам, поражённо следя за каждым движением на экране. Но ни о каком обмане зрения не могло быть и речи. Данте, действительно, взял его за шкирку, как котёнка и швырнул о машину. Не со всей силы, конечно, но хватило, чтобы у парня захлестала кровь из разбитого носа. Если бы ударил его со всего размаху, мозги бы разлетелись по всему периметру. Это был его излюбленный приём, что называется «не пачкая рук».
Кретин! Настоящий кретин!
Он пронаблюдал эту сцену до конца. Велел администраторам стереть видеозапись и, не медля, отправился к Данте. И не отправился, а понёсся, почти задыхаясь от гнева.
- Ты что творишь?
Он влетел в кабинет, запыхавшийся и обозлённый. Навис над столом, буравя Данте взглядом. Тот сидел, обложившись документами, как будто ничего не произошло.
- Вот только не надо… - со скукой в голосе начал Данте. Но лицо его скуку не выражало. Оно было потемневшее от злости, разъедавшей его изнутри. Хмурое, от подозрительных мыслей. Жёсткое…
- Что не надо? Ты какого хрена?.. – Винсент даже слов не находил, так его возмутило поведение друга – его глупый необдуманный поступок. Вытворить такое!
- Не твоего ума дело, - огрызнулся Данте, впрочем, понимая, что друг безоговорочно прав. В этой ситуации Драго прав во всём, а сам он не смог с собой справиться. Произойди эта ситуация в другом месте, этот урод бы так легко не отделался. А это так - только чтобы обозначить, кто владеет ситуацией.
- Не моего? Не моего, говоришь?! – вскричал он. - Я ночами не сплю, разгребая и вылизывая бумажки, чтобы комар и носа не подточил. И не только бумажки вылизываю! А ещё и задницы кому надо, чтобы в нужный момент всё было идеально!
- Я и сам всё знаю! Я не собирался его трогать!
Трогать… Да он бы убил его! С превеликим удовольствием. Растерзал бы.
Он ненавидел его так, как никого и ничего в этой жизни. Испытывал к нему дикую неприязнь, не имея ни малейшего представления, что это за человек. И не хотел представлять. Было достаточно того, что когда-то он был с ней, спал с ней, трогал её, знал о ней всё. Абсолютно всё, если она собиралась за него замуж.
Конечно, он не собирался бить ему рожу под прицелом видеокамер на глазах у подчинённых. Вот повеселились, наверное, ребята, глядя как их босс, одетый с иголочки в строгий деловой костюм, размазывает по машине какого-то типа.
- Тогда хрена ты полез к этому мужику, когда в ста метрах от тебя в нашей мусорке роется целое стадо этих грёбанных агентов?!
- Никто не видел. И ты сотри запись.
- Без тебя бы не разобрался! Ты думал, что будет, если они подтянут его и он напишет заявление и засвидетельствует побои?! Да ты не отмоешься! Рис тебя затаскает!
- Не напишет.
- Откуда ты знаешь?
- Не напишет, - упрямо повторял Данте.
- Не напишет… - издевательски передразнил его Винсент и вышел.
Данте сорвался с места и подошёл к окну. Посмотрел в него и застыл на месте, только мысли в голове кишели как в муравейнике.
И не заметил, как начался едва моросящий дождь.
Водная пыль собиралась на стекле и тяжёлой каплей быстро стекала вниз. Люди спешили домой. Кто-то смело шагал, укрываясь зонтом, другой пытался прикрыться раскрытой газетой. Смешно. Или просто стоял под раскидистым деревом, пережидая. Дождь обесцвечивал улицу и людей. Сквозь эту водную пелену всё казалось серым. Все одного цвета – и деревья, и люди, и небо.
Обернулся и посмотрел на стол. Забыл, когда курил в последний раз, но в столе у него всегда лежала пачка сигарет и зажигалка. Он подошёл и выдвинул нижний ящик, посмотрел на новую неоткрытую пачку. С грохотом задвинул ящик обратно.
Он наизусть выучил её досье. Знал, кто у неё родственники и чем они занимаются. Знал все значимые факты её биографии, но ничего не знал о ней самой.
Его разламывали злость и бессилие.
И интересовал только один вопрос: зачем она встречалась с ним?
Судя по разыгравшейся сцене, после разрыва они остались далеко не друзьями. Но она встретилась с ним. Села в его машину. Оказалась с ним наедине в очень узком пространстве. Зачем?
Вот тебе и не «фам-фаталь»…
Захлопнув дверь, Винсент бросил на Энджел странный колкий взгляд. Это усилило в ней непреодолимое отчаяние, граничащее с полной апатией и пустотой в душе. Это то состояние, в котором уже отпускаешь ситуацию, позволяя ей катиться ко всем чертям, не желая шевелить и пальцем. Вот и она не хотела. Не желала в прямом смысле этого слова. Приросла к спинке стула, кажется, застряв между секундами. Словно время пропало. Так и сидела, как статуя, сцепив руки и не двигаясь.
Ужасно хотелось пить. Горло першило, а во рту пересохло. Всегда когда сильно нервничала. На столе стояла кружка с остатками кофе. На подоконнике – чашка с мятным чаем. Она не успела его допить, когда Тим позвонил. Тоскливо она обратила свой взгляд на окно. Не было сил встать и подойти, чтобы взять чашку. Посмотрела сквозь стекло. Начался мелкий дождь. С собой не было зонта, но хорошо, что захватила жакет.
Энджел почувствовала, что ужасно замёрзла, но жакет мирно висел в шкафу, а до него было ещё дальше, чем до окна. Как плохо, что у него такая огромная приёмная.
Если так пойдёт и дальше, то меланхолия совсем расплющит её, превратив в отупевшую куклу. Прилагая усилия, в основном, моральные, она поднялась с места и разгладила платье. Этот жест она уже не контролировала. Неосознанно всегда так делала. Приводила себя в порядок, чтобы быть на высоте. И хотя сейчас в душе она не ощущала никакого подъёма, руки шевельнулись в привычном жесте. И только сейчас, расцепив пальцы, она заметила, что они дрожат. На душе скребли кошки, беспощадно точа об неё коготки.
Вероятно, она должна объясниться. Поговорить с Данте и прокомментировать ситуацию. Но не с трясущимися руками. Для начала нужно успокоить свои нервы. Снова взять себя в руки. Схватить своё самообладание мёртвой хваткой, зажать в железные тиски и никому не позволить отобрать его. Тим, как обычно, умудрился всё обгадить. Возможно, она и сама виновата в том, что позволяет такое.