- Ах, вот оно что! - рассмеялась графиня. - А я как-то выпустила это из внимания. Да, господин Альбре, вас действительно можно понять. Искренне вам сочувствую.
Гастону хватило благоразумия и выдержки не огрызаться.
- Вот и ладушки, - подытожил Эрнан. - Мир нам да любовь. Как я понимаю, все, кроме господина Иверо, согласны отправиться на ночевку в усадьбу лесничего... Минуточку! - С притворным изумлением он огляделся по сторонам. - А где же запропастился наш проводник? Друзья, вы не заметили, куда подевался этот негодяй?
- Кажется, он поехал вслед за кузинами Марией и Еленой, - промолвила Адель де Монтальбан. - Да, точно! Так оно и было.
- Ну и ну! - покачал головой Эрнан; он, естественно, не собирался признаваться, что сам велел проводнику немедленно исчезнуть, сунув ему в руку для пущей убедительности пару серебряных монет. - Что же нам делать-то? Ведь без господина виконта мы в два счета заблудимся в этом лесу.
- Кузен, - обратилась графиня к Рикарду, который, понурившись, сидел на коне и с безучастным видом слушал их разговор. - Неужели вы бросите нас на произвол судьбы?
- Нет, почему же, - хмуро отозвался он. - Я проведу вам к замку.
- Ну-у! - разочарованно протянула Адель.
- А там покажу тропинку, что прямиком ведет к усадьбе.
- И попадем туда аккурат к заходу солнца, - констатировал Эрнан.
- А тогда уже похолодает и я не смогу искупаться в ручье, - добавила Адель. - Пожалуйста, Рикард, не упрямьтесь. Прошу вас. Я вас прошу, последние слова она проворковала и обворожительно улыбнулась ему. - Что вы такой мрачный, кузен? Перестаньте, наконец, хмуриться.
- И в самом деле, - поддержал ее Гастон. - Ваша сестра, виконт, просила позаботиться о вас, проследить, чтобы вы развеялись. Что же мы скажем ей, когда вы вернетесь с прогулки вот такой - как в воду опущенный?
- Вам не помешал бы кубок доброго вина, - заметил Эрнан. - Это у вас с похмелья.
При упоминании о вине Рикард весь содрогнулся и в то же время невольно облизнул пересохшие губы.
- Я вчера изрядно напился..
- Тем более вам надо похмелиться, - настаивал Шатофьер. - Это должно помочь, ведь подобное лечат подобным. У вас такой угнетенный, подавленный вид... Да вам просто необходимо выпить!
Рикард заколебался.
- Собственно, я бы не отказался от кубка доброго вина, но...
- Но что?
- Но выпить можно и в замке. Я... я должен вернуться.
- Прямо сейчас?
- Ну... Нет, чуть позже. К ночи.
- Ага! - с заговорщическим видом закивал Эрнан. - Понятно! У вас свидание, верно?
- Ну... В общем, да... В некотором роде...
- Однако до наступления ночи еще много времени. Если поспешим, мы будем в усадьбе где-то в половине шестого, не позже. Там сделаем привал, перекусим, выпьем, немного отдохнем, а часам к десяти воротимся в Кастель-Бланко... Не все, конечно, - он быстро взглянул на графиню де Монтальбан. - Кто захочет, может искупаться и переночевать в доме лесничего. А я - так тому и быть! - я поеду вместе с вами. А, господин виконт?
- Я вправду не прочь напиться, - в нерешительности промямлил Рикард. - Сегодня у меня.. у меня отвратительное настроение.
- Ну, кузен! - подзадорила его Адель. - Соглашайтесь.
- Ладно, - вздохнул Рикард, - я согласен.
А в голове у него пронеслась шальная мысль: если он хорошенько напьется и не сможет взобраться на лошадь, чтобы вовремя вернуться в замок, то...
Рикард припустил коня настолько, насколько это позволяла ему лесиста местность. Все четверо мчались следом за ним, не отставая. Адель де Монтальбан справлялась со своим скакуном ничуть не хуже парней; ее слова о том, что в верховой езде она ни в чем не уступает мужчинам, оказались не пустой похвальбой.
Приблизительно в то же время, когда Филипп разбирался с подвязками Бланки, пятеро наших молодых людей выехали на вершину холма и увидели в двухстах шагах перед собой опрятный двухэтажный дом посреди большого двора, обнесенного высоким частоколом. С противоположной стороны усадьбы, возле самой ограды, голубой лентой извивался широкий ручей.
- Ого! - изумленно воскликнул Симон. - У лесничего, видать, губа не дура - такой домище себе отгрохал! У него, наверное, целая орава ребятишек.
- Вовсе нет, - вяло возразил Рикард. - Лет двадцать назад, когда еще не был до конца построен Кастель-Бланко, этот особняк служил охотничьей резиденцией Рикарду Наваррскому, отцу графа Бискайского. А лесничий здесь новый, у него нет ни жены, ни детей. Сам он родом из Франции...
- Вот как! - перебил его Эрнан. - Стало быть, раньше Кастель-Бланко принадлежал графу Бискайскому?
- Ну да. Восемь лет назад король отобрал у графа этот замок вместе с охотничьими угодьями и подарил его Маргарите на ее десятилетие.
- Понятно...
- И лесничий живет один в таком большом доме? - отозвалась графиня де Монтальбан. - А как же лесные разбойники?
- Разбойничьих банд здесь нет, - ответил Рикард. - Окрестности замка надежно охраняются, и тем не менее эту усадьбу регулярно грабят - правда, все местные крестьяне, и то по мелочам, чтобы не шибко злить Маргариту.
Эрнан слушал его разъяснения и поражался, с какой нежностью и с каким благоговейным трепетом Рикард выговаривает имя женщины, которую собирается вскоре убить.
"Кто бы мог подумать, - мысленно сокрушался он, - что можно убивать не только из ненависти, но и из любви! Воистину, пути Господин неисповедимы... Впрочем, пути Сатаны тоже..."
В припадке сентиментальности Эрнану вдруг пришло в голову, а не послать ли ему к черту все политические соображения, бросить эту затею, немедленно разыскать Маргариту и рассказать ей все; пусть она сама решает, как ей поступить. Однако он быстро преодолел свою минутную слабость и взял себя в руки. В конце концов, Филипп его друг и государь; интересы Филиппа - его интересы, и служить ему - его первейшая обязанность...
Тем временем они въехали во двор и приблизились к конюшне, возле распахнутых ворот которой их встречал Эрнанов слуга Жакомо.
- ТЕ ЛЮДИ уже явились, монсеньор, - сообщил он, почтительным поклоном приветствуя прибывших господ.
- Какие люди? - удивленно спросила Адель.
- Да, Жакомо, что за люди? - Эрнан украдкой подмигнул слуге, давая ему понять, что дама не посвящена в их планы. - И где, кстати, хозяин усадьбы?
- Мастер лесничий отправился за хворостом, - сказал чистую правду Жакомо, а дальше принялся импровизировать, приправляя правду вымыслом: Тут неподалеку был пойман преступник, и с Сангосы прибыли люди, чтобы на месте допросить его.
Адель охнула.
- Преступник? Бог мой!.. Виконт, помогите мне. - Оперевшись на плечо Симона, она спрыгнула с лошади. - А где эти... ЭТИ ЛЮДИ?
- В подвале, госпожа.
- Они п-пытают его? Но почему не слышно...
- Его еще не допрашивали, госпожа. Но если и будут пытать, криков вы не услышите. Под домом не подвал, а настоящее подземелье. Некогда Рикард Наваррский, наследник престола, устроил там пыточную камеру, где тайком мордовал схваченных врагов и своих слуг, заподозренных им в измене. Жуткий был тип, отец нынешнего графа Бискайского, надобно вам сказать, госпожа. Настоящий зверь был он. Там, в той камере, я такие инструменты видел!..
Графиня вздрогнула и прижалась к Симону.
- Очень интересно, - сказал Эрнан. - А как ты думаешь, Жакомо, ЭТИ ЛЮДИ не станут возражать, если мы спустимся к ним, чтобы взглянуть на преступника?
- Думаю, что нет, монсеньор.
- Только без меня! - Адель брезгливо поморщила нос. - Ненавижу преступников - они так противны!.. Лучше я пойду купаться, пока еще не похолодало. Вы со мной, виконт?
Симон вопрошающе взглянул на Эрнана. Тот улыбнулся ему одними лишь уголками губ и утвердительно кивнул. Симон понял, что на его долю выпало далеко не самое худшее - отвлекать внимание графини.
- Да, Адель. Конечно, я провожу вас.
- А может, искупаемся вместе? - спросила она, уже направляясь вместе с ним к небольшой калитке, выходившей к ручью.
Гастон глядел им вслед, ухмыляясь.
- Наш Симон разгулялся вовсю, - заметил он. - Но, надеюсь, хоть одно доброе дело он сделает... вернее, не дело, а будущего графа де Монтальбан. И у меня появится еще один племянник - сын мужа моей сестры.
- Однако циник ты еще тот, дружище, - покачал головой Эрнан. Он подождал, пока калитка за Симоном и Адель затворилась, и обратился к Рикарду, готовый в случае отказа мигом сгрести его в охапку и зажать ему рот: - Так что, господин виконт, сходим поглядим на преступника?
Рикард понуро кивнул:
- А почему бы и не взглянуть? Ведь я тож... Вот только выпить бы мн е...
- Жакомо сейчас все приготовит, - успокоил его Эрнан. - А пока идемте, господа, посмотрим на преступника.
Через несколько минут после того, как молодые люди свернули за угол дома, где находился вход в подземелье, у ворот ограды появился мужчина лет шестидесяти с охапкой хвороста в руках. Жакомо быстрым шагом направился к нему.
- Преступника уже привезли, хозяин, - сказал он.
- Да, я видел, - произнес лесничий с сильным шампанским акцентом. - И уж прости меня, друг, что не поспешил поприветствовать господ. Не шибко мне хотелось встретиться со злодеем.
- Ничего. Все в порядке, хозяин.
Лесничий тяжело вздохнул.
- Ох, не нравятся мне эти дела, вельми не по нутру. Боюсь, перепадет мне от госпожи, что я без ее дозволения..
- Не беспокойся, хозяин, госпожа еще поблагодарит тебя. Ведь бумага у тебя есть - так чего же переживать?
- Бумага-то есть, - проворчал лесничий. - Да что мне с той бумажкой делать?
- Покажешь ее госпоже, когда она потребует. Пойми, ты делаешь ей большую услугу.
- Это я разумею...
- Вот и ладушки, - ухмыльнулся Жакомо, подражая Шатофьеру. - Да, и еще одно. Вместе с нами приехал господин с женой, сейчас они купаются в ручье, а когда воротятся, будь так любезен, накорми их, попотчуй тем вином, что я привез, и приготовь им постель. Возможно, они захотят отдохнуть, а то и останутся переночевать.
- О, с этим нет проблем, - заверил его лесничий. - Про господина с женой я позабочусь с большой охотностью. Мне приятно будет послужить гостям, которые не имеют никаких жутких дел...
- Им ты скажешь, что мы взяли вино и отправились прогуляться пешком в лесу. Что мы приехали с преступником, они не знают, и не говори им ничего.
- Хорошо, хорошо...
- А если кто-нибудь сюда наведается, ты ни о чем не знаешь.
- Ну, конечно, конечно...
- Вот и ладушки... И кстати, позаботься о наших лошадях, - добавил Жакомо и направился к углу дома, за которым исчезли господа.
А тем временем трое молодых людей вошли в одно из дальних помещений подвала, которое до жути напоминало самую настоящую пыточную камеру.
В помещении находилось четверо человек. Один из них был Гоше, слуга Филиппа; он сидел за ветхого вида столом, напротив одетого в черное человека лет тридцати. На столе стояла початая бутылка вина, три зажженные свечи в подсвечнике, а также чернильница, полная чернил. Перед человеком в черном лежало несколько листов чистого пергамента и полдюжины новых, зачищенных перьев. Судя по всему, работа ему предстояла горячая.
В противоположном конце камеры пылал вставленный во вделанное в стену кольцо факел. Рядом, возле жаровни с тлеющими углями, хлопотали двое раздетых до пояса громил, раскладывая на полу зловещего вида инструменты, о назначении которых было нетрудно догадаться.
Завидев вошедших господ, все четверо вскочили на ноги и поклонились.
- Ваша светлость, - сказал Гоше Шатофьеру. - Вот те самые люди, которых мы ждали: секретарь городской управы мэтр Ливорес, а также мастер городской палач с подручным.
- Молодчина, Гоше, - одобрительно произнес Эрнан. - Ты прекрасный слуга, не то что мой Жакомо.
- А где же преступник? - спросил Рикард, тревожно озираясь по сторонам.
- Ну, раз вы уже пришли, господа, - ответил секретарь, - то и его должны вскоре привести.
С этими словами он вопросительно взглянул на Эрнана, но тот притворился, будто не понял его взгляда.
- А вы не скажете, - не унимался Рикард, - в чем состоит его преступление?
- Разве вы не знаете? - искренне удивился мэтр Ливорес. - Впрочем, нам тоже сообщили об этом лишь по приезде сюда. К вашему сведению, сударь, нам предстоит допрашивать преступника, обвиненного в покушении на жизнь ее высочества Маргариты Наваррской.
- О боже! - в ужасе содрогнулся Рикард. - Как же так!.. О боже!.. Кто?.. Кто?..
- И этот преступник, - невозмутимо продолжал секретарь, даже не подозревая, как он развлекает этим Шатофьера. - Представьте себе, милостивый государь, этот преступник - не кто иной, как сам господин виконт Иверо.