Я вымученно улыбнулась и пробормотала нечто уклончивое. У каждого, конечно, найдется время для свиданий! Кроме меня, разумеется. Внезапно я ощутила смутную тоску — не по свиданию, а по возможности общаться. Кристин с Джулией часто выбирались куда-нибудь с компанией друзей и ухажеров. Частенько и меня приглашали с ними на пикник. Девчонки считали, что моя замкнутость вызвана учебой — или тем, что у меня нет подходящего парня для поездки. Эх, если бы все было так просто! Вдруг мне померещилось, будто меня от Джулии с Кристин отделяет пропасть Я — их подруга, и они готовы раскрыть для меня все стороны своей жизни. Я же отвечала им тайнами и полуправдой. В глубине души мне хотелось признаться и поверять им обоим тяготы существования алхимика. Черт подери, мне хотелось поехать на пикник и хотя бы на один вечер позабыть о своих обязанностях! Но этого не будет никогда. Мне, видимо, и в кино придется набивать смс, обсуждая, как замаскировать уничтожение стригоя.
Подобное настроение мне несвойственно, и во время уроков я понемногу развеялась. Я вошла в учебный ритм, и привычная обстановка подействовала успокаивающе. Учителя всегда задавали большую часть заданий на выходные, и я с удовольствием сдала домашнюю работу, выполненную во время перелетов. Увы, последний урок вновь испортил мне настроение. Точнее, даже не урок, а индивидуальное занятие с моим преподавателем истории, мисс Тервиллингер.
Мисс Тервиллингер недавно дала мне понять, что она — пользователь магии, или, попросту говоря, ведьма. До алхимиков доходили слухи об этих людях, но фактов и практических доказательств набралось негусто. Насколько нам известно, магией обладали только морои. Мы использовали ее для создания наших татуировок-лилий с участием остаточного количества вампирской крови, — но не могут же обычные люди ею пользоваться! Глупая и мутная идея.
Поэтому я искренне изумилась, когда месяц назад мисс Тервиллингер не только открылась мне, но и обманным путем заставила создать заклинание. Ее поведение повергло меня в шок. Я чувствовала себя опозоренной. Магия не для людей. Мы не имеем права манипулировать миром таким образом. Один такой поступок — в сто раз хуже той красной лилии, которую Соня вырастила на улице. Мисс Тервиллингер утверждала, что у меня врожденная способность к магии, и предлагала обучать меня. Зачем ей это понадобилось, я не представляла. Она часто заговаривала о моем потенциале, но мне трудно поверить, что она рвалась меня обучать, не имея на то собственных причин. Где загвоздка, мне сообразить не удалось, но остальное уже не имело значения. Я отказалась от предложения. Тогда мисс Тервиллингер пошла кружным путем.
— Мисс Мельбурн, как вы полагаете, сколько времени вам потребуется на книгу Кимбола? — поинтересовалась она, сидя за столом. Трей перенял прозвище «Мельбурн» от учительницы, но, в отличие от него, мисс Тервиллингер. похоже, и вправду забывала, как меня зовут. Это была женщина лет сорока с небольшим, с тусклыми темно русыми волосами и лукавым огоньком в глазах.
Я оторвалась от работы и заставила себя ответить вежливо:
— Еще два дня. Максимум три.
— Не забудьте перевести все три заклинания сна, — сказала мисс Тервиллингер. — В каждом есть свои тонкости.
— В книге — четыре заклинания сна, — поправила ее я.
— Неужели? — с невинным видом поинтересовалась она. Приятно видеть, что они произвели впечатление.
Я мрачно взглянула на нее. Оставить меня в классе для переписывания и перевода книг заклинаний — таков был ее метод обучения. Читая текст, я волей-неволей изучала его. Я терпеть не могла, когда меня дурачили, но посреди учебного года переводиться било слишком поздно. Кроме того, я не могла пожаловаться администрация, что меня заставляют заниматься магией!..
И я послушно переписывала манускрипты, стараясь помалкивать. Но медленно закипала от негодования. Мисс Тервиллингер отлично знала, как мне не по себе, но ничего не предпринимала для уменьшения напряжения и сохраняла патовую ситуацию. В наших занятиях был лишь один луч света.
— Только посмотрите! Почти два часа прошло, как я выпила последний капучино! Поразительно, что я все еще функционирую! Не могли бы вы сбегать в «Спенсер»? И можете быть свободны.
Последний звонок прозвенел пятнадцать минут назад, но мисс Тервиллингер меня задерживала.
Она еще не успела договорить, а я уже захлопнула книгу заклинаний. Когда я только начинала помогать мисс Тервиллингер, меня возмущали ее постоянные поручения. Теперь я хваталась за любую возможность удрать. Ну, и плюс к тому моя собственная зависимость от кофеина…
Добравшись до «Спенсера», я обнаружила там Трея. Он как раз заступил на смену, что было очень кстати — я могла поболтать с приятелем и получить привычную скидку. Трей принялся выполнять мой заказ прежде, чем я успела его озвучить, ибо успел заучить его наизусть. Второй 6ариста предложил помощь, и Трей выдал парню подробные инструкции.
— Низкокалорийный ванильный латте, — произнес Трей, хватая карамель для капучино для мисс Тервиллингер. — Сироп без сахара и обезжиренное молоко. И. смотри, не напортачь! Она способна почуять сахар и двухпроцентное молоко за милю!
Я едва удержалась от улыбки. Пусть я не могла открыть своим друзьям тайны алхимиков — но как приятно знать, что мои кофейные предпочтения они изучили вдоль и поперек.
Второй бариста, на вид мой ровесник, странно взглянул на Трея.
— Я в курсе, что такое «низкокалорийный».
— Какое внимание к деталям! — поддела я Трея. — Я и не предполагала, что ты настолько заботливый.
— Живу, чтобы служить! — отозвался Трей. — А сегодня вечером мне понадобится твоя помощь с той лабораторкой по химии. Ты всегда находишь ошибку, которую я проглядел.
— Сдавать лабораторную надо завтра! — Не удержалась я. — У тебя было две недели! Ты перетрудился на дополнительных занятиях со своими чирлидерами?
— Да! И ты мне поможешь? Я сам приду в твой кампус.
— Я сегодня задержусь на дополнительных занятиях. Настоящих, а не таких, как у тебя. — После определенного часа противоположный пол из общежития изгонялся. — Давай встретимся вечером в центральном кампусе, если хочешь.
— А сколько кампусов в нашей школе? — поинтересовался второй бариста, ставя передо мной латте.
— Три. — Я жадно схватила кофе. — Как Галлий.
— Как чего? — переспросил Трей.
— Прости. Латинская шутка.
— Omnia Gallia in tres partes divisa est,[2] — произнес барриста.
Я вскинула голову. Мало что способно оторвать меня от кофе — но услышать, как в «Спенсере» цитируют Юлия Цезаря!..
— Говоришь по латыни? — спросила я.
— Да, — отозвался бариста — Кто ж ее не знает.
Трей закатил глаза.
— Всего лишь весь остальной мир, — пробормотал он.
— Предпочитаю классическую, — продолжал бариста. — В смысле — она простенькая по сравнению со средневековой.
— Точно, — согласилась я. — Само собой. Из-за развала империи и децентрализации правила сменились хаосом.
Парень кивнул, соглашаясь.
— Хотя, если сравнивать с романскими языками, правила приобретают смысл — если рассматривать их как часть более масштабной картины эволюции языка.
— Никогда в жизни, — вмешался в наш разговор Трей, — я не слышал ничего более странного. И ничего более прекрасного. Сидни, это Брэйден. Брэйден, это Сидни.
Трей редко звал меня по имени, поэтому такое обращение показалось мне странным — но его картинное подмигивание выглядело из ряда вон выходящим.
Я пожала Брэйдену руку:
— Приятно познакомиться.
— И мне, — отозвался он. — Ты любишь античность? — Он умолк, задумчиво глядя на меня. А ты видела «Антония и Клеопатру», которую летом поставили в «Парк-театре»?
— Нет. Даже не знала о постановке — Я вдруг почувствовала себя неполноценной, будто я обязана быть в курсе всех культурных новинок Палм-Спрингса. И добавила, словно извиняясь: — Я переехала сюда всего месяц назад
— Думаю, они дадут пару представлений в этом секте. — Брэйден снова заколебался. — Я бы сходил еще раз, если ты согласишься составить компанию. Только должен предупредить, что спектакль новаторский. Герои в современной одежде.
— Я не против. Новые толкования — именно то, что делает Шекспира вечным.
Слова вырвались у меня машинально. Но я сразу же пришла в себя. Я поняла в «Спенсере» происходит нечто большее, чем мне казалось изначально. Я восстановила в памяти слова Брэйдена. и они вкупе с расплывшимся в улыбке Треем ниспослали мне озарение. Передо мной — тот самый парень, о котором творил Трей! Моя «вторая половинка». И он приглашает меня на свидание!!!
— Отличная идея, — сказал Трей. — Вам, ребята, непременно нужно сходить в театр. Можно посвятить этому целый день. Прихватите что-нибудь перекусить, посидите в библиотеке или где ваша душа пожелает…
Брэйден посмотрел на меня. Его глаза были светло-карими, почти как у Эдди, но с оттенком зелени. Хотя и не такие яркие, как у Адриана. Такой поразительной радужки изумрудного цвета больше нет ни у кого, кроме самого Адриана. Каштановые волосы Брэйдена на свету отливали золотистым. Стрижка строгая, открывающая скулы. Надо признать он очень недурен собой.
— У них представления — с четверга по воскресенье. — произнес Брэйден. — На выходных у меня турнир дискуссий… тебе подходит вечер четверга?
— Я… — И я замолчала. Насколько мне известно, на этот день ничего не запланировано. Два раза в неделю я отвозила Джилл в дом Кларенса Донахью, старика-мороя, у которого был кормилец. Четверг в текущее расписание не попадал, кроме того, формально я не обязана участвовать в экспериментах.
— Конечно, вечер у нее свободен! — вмешался Трей, прежде чем я что-либо успела сказать. — Верно, Сидни.
— Да, — произнесла я, смерив Трея взглядом. — В четверг я свободна.
Брэйден улыбнулся. Я ответила тем же. Воцарилось напряженное молчание. Похоже. Брэйден не больше моего знал, как действовать дальше. Я сочла бы такое поведение милым, если бы не волновалась насчет собственного нелепого вида. Трей ткнул Брэйдена локтем в бок:
— Эй, сейчас самое время попросить у нее номер телефона!
Тот кивнул, хотя легкого удара и не оценил.
— Конечно. — Он достал из кармана мобильник. — Как надо: Сидни или Сидней? — Трей закатил глаза. — В чем дело? Думаю, правильно «Сидни», но написание имен бывает очень странным, никогда заранее не угадаешь. Я просто хочу записать его верно.
— Я бы и сама поступила точно так же, — поддержала я. И сказала свой номер телефона.
Брэйден поднял голову и снова улыбнулся мне:
— Отлично. С нетерпением буду ждать вечера.
— И я. — отозвалась я, причем совершенно искренне.
Я покинула «Спенсер». Голова шла кругом. У меня свидание. Как такое могло случиться?
Несколько мгновений спустя Трей вылетел из «Спенсера» и вцепился в меня, когда я открывала дверцу машины. На нем еще был фартук бариста.
— Ну? — живо поинтересовался он. — Я прав или нет?
— Насчет чего? — уточнила я, хотя понимала, о чем речь.
— Насчет того, что Брэйден — твоя вторая половина.
— Я ведь говорила…
— Ну, да. Ты не веришь в эту теорию. И все-таки, — ухмыльнулся Трей, — если парень не подходит тебе идеально, я уже и не знаю, найдется ли кто другой!
— Посмотрим.
Я пристроила кофе мисс Тервиллингер на крышу машины и отпила из своего стакана.
— Кстати, если ему не нравятся современные интерпретации Шекспира, все может разладиться.
Трей изумленно уставился на меня:
— Ты серьезно?
— Нет, — сообщила я, — Шучу. Может быть.
Латте, сделанный Брэйденом, оказался очень хорош. Поэтому я решила применить к парню презумпцию невиновности по поводу Шекспира.
— Кстати, а чего ты суетишься насчет моей личной жизни?
Трей пожал плечами и сунул руки в карманы. На его загорелой коже под солнцем выступили бусинки пота.
— Не знаю… Наверно, я в каком-то смысле слова в долгу перед тобой за ту историю с татуировками. И за помощь с домашней работой.
— Ты отлично бы справился и без меня. А татуировки… — Я нахмурилась. Мне представился Кит, бьющийся о стекло. Его афера с вампирской кровью привела к созданию стимулирующих татуировок, из-за которых в Амбервуде воцарился хаос. Трей и не догадывался, что у меня личный интерес к делу. Он думал, что я помогла ему избавиться от соперников, использующих тату для нечестного преимущества на состязаниях. — Я выбрала самое разумное решение проблемы.
Трей заулыбался:
— Ага. Но ты избавила меня от кучи нареканий со стороны моего панаши.
— Надеюсь, так и есть. Теперь тебе нет равных во всей команде. Чего еще желать твоему отцу?
— Он способен придумать что-нибудь новенькое. Я, по его мнению, должен быть лучшим. Футболом дело не ограничится.
Трей намекал на такой расклад и прежде.
— Сочувствую, — сказала я, думая о своем отце. На миг мы умолкли.
— И, как назло, скоро в школу приедет мой безупречный кузен, — заявил, в конце концов, Трей. — Из-за него мои достижения выглядят жалко. У тебя есть такой родственник?
— Э-э… вроде нет.
У меня двоюродные братья и сестры имелись, в основном по материнской линии, а отец стремился удерживать мать подальше от ее родни.
— Наверно, ты сама — безупречная кузина, — проворчал Трей. — Кроме того, всегда есть ожидания семьи и всякие тесты… Футбол придает мне хоть какую-то респектабельность. — Он подмигнул. — И еще мои потрясающие оценки по химии.
Последнее замечание меня зацепило
— Ладно Я напишу тебе вечером, как вернусь. Поработаем.
— Спасибо! А я отчитаю Брэйдона, чтобы он в четверг не смел позволить себе ничего лишнего.
Но моя голова пока была занята латынью и Шекспиром.
— Что ты имеешь в виду?
Трей покачал головой:
— Вот ей-богу, Мельбурн, я не понимаю, как ты до сих пор выживала без меня?
— A! — Я покраснела. — Вот ты о чем…
Великолепно. Теперь у меня появился лишний повод для беспокойства.
Трей насмешливо фыркнул:
— Честно говоря, Брэйден, наверно, последний, из-за кого тебе стило бы тревожиться. Он такой же бестолковый, как и ты. Если бы я не заботился о твоей добродетели, я, пожалуй, прочел бы ему лекцию о том, как позволить себе лишнего.
— Спасибо тебе — ты принимаешь мои интересы близко к сердцу, — сухо отозвалась я. — Мне всегда хотелось брага, чтобы он обо мне заботился.
Трей странно взглянул на меня.
— Неужели тебе мало трех?
Ой, блин!
— Ну, я фигурально выражаюсь. — Я попыталась сдержать панику. Я редко прокалывалась насчет нашей легенды. Эдди, Адриан и Кит выдавали себя за моих братьей, родных и двоюродных. — Моя личная жизнь никого из них не интересует. А меня сейчас интересует только одно — когда я наконец окажусь рядом с кондиционером. Я открыла дверцу машины, и на меня хлынула волна горячего воздуха. — Значит, встречаемся вечером, и я помогу тебе с лабораторной.
Трей кивнул. Судя по его виду, парню не терпелось поскорее убраться с улицы.
— А я дам тебе рекомендации насчет свидания.
Надеюсь, мой испепеляющий взгляд достаточно отразил мое отношение к этому предложению. Когда Трей ушел и я включила кондиционер, высокомерие меня покинуло — его сменило беспокойство. Ко мне вернулся тот же вопрос, который я задавала себе раньше
Как я собираюсь пережить это свидание?
Глава пятая
Слух о моем предстоящем свидании разошелся по школе со скоростью света.
Могу лишь предположить, что Трей рассказал обо всем Кристин и Джулии, а те, в свою очередь, сообщили Джилл, Эдди и всем остальным… И не стоило удивляться тому, что сразу после ужина мне позвонил Адриан. Он начал говорить прежде, чем я успела произнести «алло».
— Неужели это правда. Сейдж? Свидание?
Я вздохнула:
— Да, Адриан.
— Настоящее рандеву, а не совместная работа над домашним заданием, — добавил он. — В том смысле, вы вместе пойдете в кино или еще куда-нибудь. И не на фильм, который задали посмотреть по учебной программе. И не особо нудный.