— Илма! — позвал Алексей, но ответа не последовало.
Тогда Алексей собрался с силами и вошел в соседнюю комнату. В ней царил уют и порядок. Самодельная деревянная мебель, но стол покрыт цветной вышитой скатертью, широкие трехъярусные лежанки в углу также аккуратно застелены цветастыми покрывалами. В углу рядом со столом — что-то наподобие большого буфета с глиняной посудой, раскрашенной яркими красками. В общем, все говорило о том, что в дом есть заботливая женская рука! И еще, Алексей вновь подумал, как же похоже это жилище на обычный земной деревенский дом! И сразу вспомнилось Никольское, тетя Вера, племянники... Что-то там сейчас о них думают? Ведь прошло, судя по всему, больше суток, как отправились они со Спиридоновым и Илмой на поиски Кольки Пеструхина... А что в итоге? Колька так и не найден, зато потерялся Спиридонов, а сам Алексей — неведомо где... Правда, — с Илмой, а от этого уже на душе не столь тревожно!
Алексей, шагая все более уверенно, направился к двери, ведущей на улицу. Солнечный свет, ворвавшись в дверной проем, на миг ослепил его. А потом попривыкнувшего к свету Алексея вновь ослепила красота сочных красок здешнего мира. Вдохнув полной грудью густого, насыщенного ароматами неведомых цветов и трав воздуха, Алексей почувствовал себя бодрым и почти здоровым.
Перед ним лежала сельская улица, каждый двор которой утопал в сказочной зелени и волшебной красоты цветах. Как и весь этот мир, они казались нарисованными художником, не пожалевшим ярких красок. Алексей сделал пару шагов и остановился в задумчивости. Куда он идет? Наверное, никуда — просто невозможным казалось ему сейчас сидеть, сложа руки, или лежать, скрестив ноги! В душе бушевали неотступающая тревога и зарождающаяся любовь, а краски и запахи нового мира манили и звали к себе. Решив для себя, что все же прогуляется сначала по улице, Алексей зашагал по хорошо утрамбованной, теплой грунтовке.
Шагая не спеша и ни о чем не думая, наслаждаясь просто прелестями окружающего мира, Алексей не сразу заметил, что навстречу ему, из дальнего конца улицы, кто-то быстро приближается. Лишь услышав, что бегущий человек выкрикивает его имя, Алексей узнал в приближающейся фигуре Илму. Возможно, он не узнал ее сразу, потому что девушка снова была в своей привычной одежде, а точнее — почти без нее, только лишь в коротенькой светлой юбке и серебристых сандалетах. Да еще вместо белого бинта ее нога была завязана теперь чем-то зеленым.
— Леша! Бежим скорее! — закричала Илма, увидев, что Алексей остановился. — Ты можешь бежать?
— Что случилось?! — крикнул в ответ Алексей, бросившись Илме навстречу. — Тебе самой рано еще бегать!
— Там... там... — отчаянно вспоминая русские слова, замахала куда-то рукой девушка. — Там убивают Лекера!
— Кто убивает Лекера?! — ужаснулся Алексей, припустив еще быстрее.
Дождавшись, когда Алексей поравняется с ней, Илма, прихрамывая, побежала рядом.
— Братья и другие воины! — ответила Илма, глядя куда-то себе под ноги.
— Но почему?! — воскликнул Алексей недоуменно. — Что он им сделал?!
— Они говорят, что он враг... — Илма замолчала, вспоминая подходящее слово. — Лазутчик!
— Какой лазутчик?! Что за бред! — Алексей чуть не споткнулся.
— Помнишь, я рассказывала тебе, — Илма, хоть и была взволнована, и быстро бежала, говорила почти не запыхавшись, — еще там, у тебя дома, что мои братья бьются...
— Помню, — ответил Алексей, который, напротив, дышал уже как паровоз.
— Они бились с такими же, как Лекер!
Алексей резко остановился и изумленно уставился на Илму.
— Почему же ты мне ничего не сказала еще там, в «сером» мире?
— В сером мире? — непонимающе переспросила девушка.
— В мире Лекера, — пояснил Алексей. — Почему же ты не сказала, что они — ваши враги?
— Но я ведь не видела их раньше! С ними бились воины!
— Понятно... — Алексей снова побежал вперед. Через минуту он заговорил снова: — Но ведь ты видела сама, что творится в том мире! Лекер сам чуть не стал там жертвой! Ты спала в пещере, когда он рассказывал мне... Там не все однозначно! Лекер — на стороне тех, кто борется с диктатурой...
Видя, что Илма не понимает того, что он ей сказал, Алексей попытался упростить проблему:
— Короче, в мире Лекера есть плохие — и есть хорошие! Так вот, Лекер — хороший! А твои братья воевали, скорее всего, как раз с плохими! Понятно?
Илма кивнула, сразу став насупленно-сосредоточенной.
— Я почти так и думала, — сказала она очень тихо. — Я сказала об этом братьям, но они не поверили мне.
— Но ведь Лекер может мысленно рассказать все сам! — вспомнил Алексей. — Неужели твои братья совсем никому не верят?!
— Как только Лекер попытался что-то сказать, они закрыли свои мысли и не впускали мысли Лекера.
— Вот как, это вы, оказывается, умеете! — недобро усмехнулся Алексей. — А открыть свои мысли и душу для добра, что — слабо?!
— Не надо так, — сверкнула вдруг глазами Илма. — Ты не знаешь, что делали те, из мира Лекера... из серого мира... Они уничтожили соседнюю деревню, со стариками, женщинами, детьми... У всех убитых душа была открыта для добра! — Илма замолчала, сглатывая слезы.
Наконец, улица кончилась, влившись в широкую площадку, заполненную народом. Несмотря на большое количество людей, царила полная тишина. Илма с разбегу бросилась в гущу зрителей, лица которых были направлены куда-то в самый центр площадки. Что происходило в этом центре — Алексею пока не было видно. Но он, не отставая от Илмы, вклинился в людскую толпу. Отчаянно расталкивая всех на своем пути, Илма и Алексей вылетели, наконец, на пустое пространство.
То, что увидел там Алексей мгновенно повергло его в ужас: прямо посредине площадки был вкопан широкий столб метров трех высотой, с вырезанной на его вершине мордой какого-то чудовища, а к самому столбу был крепко привязан несчастный Лекер, который широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел прямо перед собой, где стояли, целясь, пять арбалетчиков, троих из которых Алексей сразу узнал. Это были братья Илмы, а с ними — двое других воинов, одетых и снаряженных точно так же, то есть — в набедренных повязках и с колчанами за спиной. Аарнуу, старший брат Илмы, что-то ритмично произносил. Даже не зная языка, Алексей понял, что это отсчет, что-то типа “раз-два-три”.
— Ааканаа! — истошно закричала Илма, раскинув в стороны руки и бросилась к столбу, закрывая собой Лекера.
Аарнуу опустил арбалет и что-то сердито крикнул сестре. Та быстро заговорила, показывая руками то на Лекера, то на Алексея. Наконец, Аарнуу, посовещавшись с другими воинами, сурово глянул прямо в глаза Лекера. И бедный пленник ожил. Алексей понял, что Аарнуу снял какую-то блокировку, и мысли Лекера бешеным потоком хлынули в мозги окружающих. Алексей тоже слышал их, но все, что лихорадочно рассказывал сейчас Лекер, было ему уже известно.
Алексей почувствовал вдруг страшную усталость, снова закружилась голова, и он сел прямо на землю. К нему тут же подскочила Илма, но Алексей успокоил ее:
— Ничего, все в порядке! Просто устал. Что будет с Лекером?
Однако, девушка не успела даже ничего на это ответить, как два воина подбежали к столбу и развязали веревки. Лекер, как подкошенный, повалился на землю — то ли от того, что затекли будучи долго связанными ноги, то ли от нахлынувшей радости спасения от казавшейся неминуемой гибели.
— И они сразу привязали тебя к этому столбу?
— Нет, — совсем земным жестом покачал головой Лекер. — Привели сначала в этот дом, сходили куда-то — видать, посовещались с остальными, а потом повели... — тут Лекер судорожно всхлипнул. — Причем, вежливо так все, достойно, я и не думал даже, что они затеяли меня казнить! И за что? Скажи, Алексей, за что?!
Алексей подумал, закурил, выпустил густое облако дыма и спросил, стараясь глядеть прямо в глаза Лекеру:
— А ты знал, что эти ваши “хроники” здесь вытворяли?
— Хронисты... — машинально поправил Лекер.
— Хронисты, фашисты — какая разница! — досадливо махнул рукой Алексей. — Скажи, ты знал, или нет?
— Да откуда я мог это знать! — подскочил Лекер с бревна. — Думаешь, они афишируют подобные операции?! Ну, ходили, правда, слухи среди наших, что “временщики” будто бы нашли какое-то место, где время течет нормально, и хотят там устроить себе что-то вроде базы... И еще... Я ведь медик, однажды, совсем недавно, пришлось стать свидетелем, как в лечебнице оказывали помощь группе “черных патрулей”. Они, несомненно, вернулись из боя, были грязными, усталыми, помятыми, но что характерно — раны у всех были только резанными и колотыми, ни одной огнестрельной!
— Значит — отсюда! — подытожил Алексей.
— Скорее всего — да, но и я смог это только сейчас сопоставить! — снова сел на бревно Лекер. — И разве можно казнить только за то, что я принадлежу к одному виду с преступниками?!
— Лекер, ты же умный человек, — сказал Алексей. — Ты, наверное, успел заметить, какой здесь уровень цивилизации! Не знаю ход вашей истории, но у нас подобное было лет пятьсот назад, если не больше! И у нас в те времена казнили порой по причинам куда как менее серьезным, чем принадлежность к вражеской нации... Все-таки, как мне кажется, здешнее общество находится даже на более высоком уровне — если не технического развития, то уж морально-нравственного — точно! У нас бы, в так называемые средние века, никто бы и не подумал даже из-за слов женщины отменять казнь! Так что, дорогой Лекер, будь милосердней к местным жителям и прости им это мелкое недоразумение!
— Ничего себе “мелкое”! — возмутился Лекер. — Я чуть было не погиб!
— Ну, не погиб же! — улыбнулся Алексей.
Лекер с такой обидой глянул на Алексея, что тот не выдержал и рассмеялся.
— Ну, прости, прости! — похлопал он Лекера по плечу. — Это я шучу так!
— Что значит “шучу”? — не понял Лекер.
— О, брат, как у вас все запущено! — с сожалением посмотрел Алексей на Лекера. — Вы даже шутить не умеете?
— Да ты объясни, что это значит! Может, и умеем.
— Хорошо, попробую, — сказал Алексей. — Вот, например, ты сидишь сейчас такой злой и надутый, а я тебе говорю: “Не дуйся, а то лопнешь!”
— Я не могу лопнуть, как бы я не вдувал в себя воздух своими легкими, — немного подумав, очень серьезно сказал Лекер. — Если только мощным насосом...
Алексей не выдержал и захохотал.
— Почему ты смеешься?! — снова обиделся Лекер.
— То, что ты лопнешь — это и есть шутка! — воскликнул Алексей. — Я знаю, что ты не можешь лопнуть, ты знаешь, что ты не можешь лопнуть, но говоря так — я просто шучу, чтобы ты как бы представил себе это и рассмеялся, или просто улыбнулся! Чтобы поднять тебе настроение! Понял?
— Чего же смешного в том, если человек лопается? — все еще угрюмо ответил Лекер. — Пусть даже и не по-настоящему, а только мысленно...
— Да-а-а... — только и нашелся что ответить на это Алексей.
— Ладно, теперь я попробую пошутить! — встрепенулся вдруг Лекер. — Можно?
— Ну, давай! — обрадовался Алексей.
— Если ты сейчас не встанешь с бревна — у тебя отвалятся ноги! — радостно выдал Лекер, явно гордясь собой.
Алексей печально посмотрел на своего “ученика”. Тот, поняв, что не добился желаемого эффекта, добавил:
— И руки!
Алексей грустно вздохнул.
— И голова! — выпалил Лекер.
Алексей посмотрел на Лекера с сожалением.
— Больше отваливаться нечему... — обреченно произнес Лекер. — Почти...
И вот тут-то Алексей засмеялся.
— У меня получилось? — обрадовался Лекер.
— Почти! — все еще смеясь, ответил Алексей.
Лекер расплылся довольной улыбкой.
Урок юмористики неожиданно был прерван. Во двор стремительно вбежал один из братьев Илмы и скрылся в доме. Через пару минут он выбежал назад, а за ним столь же поспешно из дома показалась Илма. Она была очень встревожена. Брат нетерпеливо крикнул ей что-то, а потом посмотрел на Алексея с Лекером. Илма тоже посмотрела на них и сказала:
— Новое нападение!
— Из серого мира? — сразу спросил Алексей.
— Нет, не похоже... Не там и не те!
— А кто же? — поторопил Алексей девушку. — И где?
— Там, где я попала в твой мир, — ответила Илма, — в лесу. А кто — не видно.
— Илма, ты что-то совсем разучилась говорить по-русски, — недовольно поморщился Алексей. — Что значит “не видно”?
— Я говорю правильно, — топнула ногой Илма. — Их не видно! Они убивают и ранят наших воинов, но их самих не видно!
Алексей вскочил на ноги.
— Твой брат хочет, чтобы мы пошли туда с ним? — спросил он.
— Он не может тебя об этом просить, — ответила девушка. — Ты — наш гость и не обязан воевать за нас... Он только просит, чтобы я спросила у тебя: знаешь ли ты, кто это может быть и как их можно победить?
— Я не знаю, — развел Алексей руками.
Брат Илмы без слов понял жест Алексея. Он сказал Илме что-то и быстро побежал со двора.
— Постой! — крикнул ему вслед Алексей. — Я с тобой!
— Нет! Не ходи! — вцепилась вдруг в руку Алексея Илма. — Ты не умеешь воевать! Ты погибнешь!
— Илма, — мягко отвел ее руки в сторону Алексей. — Твои братья обратились ко мне за помощью...
— Нет! — оборвала его девушка. — Я же сказала тебе: они только хотели узнать...
— Но я не знаю! — твердо сказал Алексей. — Но, может быть, смогу узнать, если увижу сам!
— Но их не видно!
— Вот и посмотрим!
— Это тоже шутка? — спросил вдруг молчавший до сих пор Лекер. — Можно смеяться?
— Думаю, пока не до смеха, — ответил Алексей. И сказал, обратившись уже к Илме: — У вас найдется какое-нибудь оружие для меня?
— И для меня! — подскочил неожиданно Лекер.
Илма посмотрела на мужчин каким-то особенным взглядом, хотела было что-то сказать, но передумала и скрылась в доме, а через минуту вынесла арбалет, колчан со стрелами и копье. Еще один арбалет с колчаном были перекинуты через ее плечо.
— Ты... — начал было Алексей.
— Я пойду тоже! — сказала Илма таким тоном, что Алексей понял всю бесполезность дальнейших споров. К тому же, брат Илмы давно убежал, а дороги они с Лекером, разумеется, не знали.
Бежать пришлось долго, и Алексей заметно выдохся. Сказывалась к тому же раненная голова, которая, правда, перестала кружиться. Зато Лекер держался молодцом и бежал легко и непринужденно, ничуть не запыхавшись. То же можно было сказать и об Илме, но девушка все-таки слегка прихрамывала на простреленную ногу.
— Как... твоя... нога? — отдуваясь, выкрикнул Алексей.
— Уже почти прошла, рана затянулась.
— Как затянулась? — Забыл об усталости Алексей. — Ведь ранение было только вчера!
— Я говорила тебе, — улыбнулась девушка. — Моя мама умеет лечить!
Алексей не нашелся, что ответить, подумав только, что мир этот, похоже, не столь примитивен, как он думал до этого.
Наконец, троица приблизилась к лесу. Лес этот был похож на земной, только не на тайгу, или на лес средней полосы России, а на леса более южные — что-то дубово-буковое, почти без подлеска.
Едва вбежав под кроны могучих деревьев, все трое услышали доносящиеся из глубины леса звуки: людские крики и лязг металла. Это заставило их побежать еще быстрее, хотя Алексею уже казалось, что бежать он больше не сможет — не только быстрее, но и вообще. “Надо бросать курить!” — мелькнула в его голове дурацкая мысль. И в то же мгновенье что-то просвистело у него над самым ухом. Оглянувшись, Алексей увидел вибрирующую оперением стрелу, воткнувшуюся в дерево метрах в трех сзади. Алексей крепче сжал лежащее в руке копье — арбалет он отдал Лекеру. Тот, кстати, уже снял его с плеча и заряжал стрелой. Это же делала и Илма. Затем все трое ринулись вперед, чувствуя, как азарт предстоящей схватки вытесняет из тел усталость от бега.