— Знаете, кто старику голову отрезал? — спросил Колька, лежа голым животом на свежеструганных досках и болтая поднятыми вверх ногами.
Пашка и Лизка одновременно глянули на него, недоверчиво щурясь. Колька ужасно переживал падение своего “авторитета” в глазах друзей и хотел хоть как-то реабилитироваться.
— Ты конечно же знаешь! — не удержавшись, съехидничал Пашка.
В связи с утренними событиями, перепуганная Вера Васильевна запретила внукам отлучаться со двора, и дети откровенно скучали, сидя на штабеле досок, предназначенных для ремонта сарая. Настроение было паршивым, не хотелось ни играть, ни даже просто разговаривать.
Однако, Колька, видимо, был как раз настроен поболтать. Он ничуть не обиделся на Пашкину реплику, напротив, обрадовано кивнул и горячо зашептал:
— Знаю! Это они!!!
— Кто они? — выдавил Пашка. — Люди в черном?
— Наоборот! Эти, которых мы видели! Пришельцы!
— С чего ты взял, что мы видели пришельца? — немного оживился Пашка. — Он же не прилетел на тарелке!
— А откуда он вылез, ты видел?! Это еще круче тарелки! И потом... — тут Колька замолчал, приняв заговорщицкий вид.
— Ну что ты тянешь, рассказывай! — пискнула совершенно уже оправившаяся от вчерашнего потрясения Лиза. — Что за манера такая — играть на нервах! — выдала она явно подслушанную у взрослых фразу.
— Ну ладно! — выдохнул Колька. — Только поклянитесь, что никому ни слова!
— Ой-ой-ой! Больно надо! — фыркнула Лизка и возмущенно отвернулась.
— Ладно тебе! — поддержал сестру Пашка. — Мы тебя не заставляем, хочешь — рассказывай, не хочешь — как хочешь! Чего мы будем тебе клясться, как в детском саду?
— Хорошо, слушайте! — снова зашептал Колька, который не в силах уже был и сам хранить свою страшную тайну. — Они ко мне сегодня ночью приходили!
— Во сне! — снова не удержался от подколки Павел.
— Может и во сне, — на удивление спокойно отреагировал на это Колька. — А только слышал я их четко-четко, словно они в моей башке разговаривали! А перед этим я увидел в окошке, как от реки в нашу сторону летит самая настоящая “тарелка”, только маленькая. Она светилась неярко так, словно пряталась, красным таким огнем... Долетела до начала деревни и там, где-то за магазином, погасла. Я еще немного подождал, а потом спать лег...
— Да это кто-нибудь с сигаретой от реки шел, вот тебе красный огонек и померещился! — сказал Пашка, но уже не насмехаясь, а заинтересованно, словно говоря этим Кольке: “Спорь, опровергай, доказывай!”
И Колька принял это условие.
— Не надо! Это было намного больше сигареты, — сказал он. — И не просто красный огонек, а что-то длинное, как лодка, и оно светилось красным… Ну, чтобы видеть, куда лететь! Только тускло так, чтоб не засекли, наверно. А у села они вообще свет вырубили, чтобы никто их не увидел!
— Да какие еще “они”! — возмутился Пашка. — Откуда ты знаешь, что там кто-то был?
— Так я же вам уже сказал, что они со мной разговаривали! — стал наконец-то выходить из себя Колька. — Вы что, не верите?!
Лизка собралась уже ответить нечто едкое и колкое, но Павел ткнул сестру в бок и сказал Кольке:
— Ладно, давай рассказывай все, а там посмотрим: верить тебе или нет!
Колька хотел было притвориться обиженным, но передумал и зашептал дальше:
— Я сплю, а потом врубаюсь, что возле меня кто-то есть! Открываю глаза — никого! Хоть и темно, а все равно ведь видно, если бы кто стоял... Но кажется так, что рядом кто-то стоит и смотрит на меня во все зенки, прямо сверлит взглядом бошку! Мне аж не по себе стало. Одеяло на голову натянул, а толку нету, все равно смотрят, прям сквозь одеяло! А потом прямо в черепушке у меня заговорили: “Где то, что вы забрали? Где то, что вы забрали?” Прямо, как робот какой-то говорил! Я совсем перессал! “Что, — говорю, — забрали? Я ничего у вас не забирал!” А они: “Мы тебя видели в проходе! Где голова?” Тут я дотумкал, что они про бошку того урода говорят. А ты же, Пашка, мне сказал, что дядя Леша ее к Митричу понес, ну я и...
— Растрепал?!
— А что мне оставалось делать?! Я ж вам говорю — перессал! Вам бы такое услышать! — Колька обиженно засопел.
Пашка подумал немного и решив, что, пожалуй, испугался бы не менее Кольки, миролюбиво сказал:
— Не обижайся, давай дальше!
— А что дальше? — все еще обиженно ответил Колька. — Дальше все. Я им сказал про Митрича, и все пропало. Ни голосов, ни этого сраного чувства, что кто-то стоит... Я и сам уже было подумал, что это сон, а как сегодня услышал, что у Митрича голову отрезали, сразу врубился — это они! Ведь бошку того чмошника у Митрича не нашли?
— Вроде бы нет...
— Ну, видите! Они бошку своего забрали, а в отместку и у Митрича отрезали!
— Но ведь голову у того... ну, у того... отрезал не Митрич! — запищала молчавшая до сих пор и тихонько дрожащая Лизка.
— А им пофиг! У кого нашли — тот и виноват! — зло сплюнул Колька. — Отморозки инопланетные!
— Ну и чего теперь будем делать? — посмотрел на сестру и друга Павел. — Расскажем кому-нибудь?
— Да ты че?! — возмутился Колька. — Меня еще в дурдом сдадут, если узнают, что мне голоса слышатся! Кто мне поверит?! Чем я докажу?!
— Но мы-то верим!
— То вы, а то они! Мне вон даже мамка вчера не поверила, что мы этого козла видели! Меньше, говорит, телик надо смотреть...
В итоге, Павел с Лизой все же пообещали Кольке, что никому не расскажут про его странный сон. А потом Колька ушел домой, поскольку все надолго замолчали, каждый по-своему переживая услышанное.
А наутро Колька пропал. Тетка Маруся, Колькина мать, ни свет — ни заря влетела в избу Веры Васильевны.
— Колька у вас?! — заорала она с порога.
Алексей и дети еще спали, поэтому Вера Васильевна сердито зашипела:
— Тише ты! Всех перебудишь!
— Так мой Колька пропал! — заплакала тетка Маруся. — Я думала, вдруг он у вас!
— Да что ему в такую рань у нас делать? — удивилась тетя Вера. — Да ты не реви, может, он на рыбалку ушел, на утреннюю зорьку!
— Да он бы сказался... — неуверенно пробормотала Колькина мать, однако, плакать перестала и с появившейся надеждой бросилась назад. Через пару минут, впрочем, со двора вновь послышался ее плач с причитаниями:
— Ой, вся ведь одеждушка дома! Ой, где же ты, Коленька?! Ой, убили тебя лихие люди!
Вера Васильевна в сердцах сплюнула и вышла во двор.
— Ну что ты ерунду-то городишь?! — закричала она на соседку. — Чего ты ребенка раньше времени хоронишь?! Не паникуй ты раньше времени и народ не пугай!
Действительно, соседи уже стали собираться возле калитки тетки Маруси, тревожно переговариваясь. Тетка Маруся, увидев, что “слушателей” стало больше, запричитала еще сильней.
Наконец, во двор, сонно щурясь, вышел Алексей, разбуженный странными звуками.
— Теть Вер, что случилось? — спросил он угрюмо, исподволь ожидая новой беды.
— У Маруськи Колька пропал...
— Как пропал? — сон как рукой сняло с Алексея.
— Проснулась утром, а его нет. И одежда вся на месте... — тетя Вера и сама уже стала склоняться в мыслях, что с Колькой действительно случилось что-то неладное.
— Так, я побежал к Спиридонову! — на ходу застегивая рубаху, бросил Алексей.
“Труповозка” из города, правда, пришла в тот же день и тело старика увезли на судмедэкспертизу. Но и безо всякой экспертизы Спиридонов понимал, что дело было очень “нечистым”. Одного взгляда на перерезанную шею трупа было достаточно, чтобы увидеть, что отсутствующая голова была отделена не топором, не ножом, не пилой даже — настолько ровным был разрез. “Словно лазерным лучом”, — вертелось в голове у Ивана Валентиновича, хотя и эта “версия” вряд ли подходила к данному случаю — ткани на линии разреза не были обожжены.
Разумеется, первым в списке подозреваемых был некто Алексей Романович Белозеров, тридцати лет, приезжий, племянник Веры Васильевны Югаревой, местной жительницы, пенсионерки, всеми, кстати, уважаемой. Именно этот гражданин Белозеров являлся последним, кто видел потерпевшего живым. Он же, между прочим, и вызвал милицию, то есть его, старшего лейтенанта Спиридонова, к месту происшествия.
Вообще-то, говоря откровенно, на подозреваемого Алексей Белозеров явно не тянул. Было в нем что-то такое, что сразу отмело у участкового все мало-мальские подозрения в его адрес. Но, с другой стороны, как признался сам Белозеров на проведенном допросе, вместе с потерпевшим накануне убийства они распивали спиртные напитки, причем в довольно приличном количестве — по поллитра на брата! А по пьяной лавочке чего только не бывает, этого уж он, старший лейтенант Спиридонов, насмотрелся за двадцать пять лет работы сельским участковым! К тому же, опытный милиционер просто нюхом почуял, что Алексей Белозеров чего-то недоговаривает! Ну да ладно, приедет следователь из города — пусть разбирается! Участковый Спиридонов свое дело сделал: осмотр места преступления произвел, свидетелей допросил, нужные протоколы составил и по начальству доложил. Все, большего при его должности и не требовалось!
Примерно так размышлял Иван Валентинович утром следующего дня, когда к нему домой просто-таки ворвался тот самый Алексей Белозеров.
— Пропал Колька Пеструхин! — закричал он прямо с порога.
Участковый в тот момент как раз садился за стол завтракать, поэтому он невольно поморщился, предчувствуя, что приятный аппетит ему сейчас испортят.
— Во-первых, здравствуй, а во-вторых, давай без лишнего шума рассказывай все подробно, — степенно ответил Спиридонов, посыпая солью разрезанный на две половинки помидор. — И вообще — присаживайся-ка к столу, позавтракаем вместе.
— Да какой завтрак! — возмутился Алексей. — Я ж говорю: ребенок пропал!
— Ну вот что, Алексей Романович, — перешел на официальный тон участковый. — Ты давай тут не разоряйся! Докладывай толком: когда, при каких обстоятельствах... И вообще, кто решил, что он пропал? Я Кольку, слава богу, сызмальства знаю! Он же деревенский пацан! На рыбалку, небось, убежал спозаранку, а мамку предупредить — ума не хватило!
Алексей и сам уже понял, что ведет себя, действительно, чересчур истерично — сказались, видимо, события последних двух дней. Поэтому он сел на стул — не к столу, а возле входной двери — и, стараясь оставаться спокойным, заговорил:
— Тетка Маруся... то есть, Мария Алексеевна Пеструхина, Колькина мама, рано утром увидела, что сына дома нет. Насчет рыбалки она тоже проверила — вся Колькина одежда дома. Выходит, что он исчез из дому в том, в чем ложился спать — в трусах и майке. Кто ж так на рыбалку ходит?
— М-да, — нахмурился Спиридонов, не переставая жевать. — Это уже серьезней, если мать ничего не напутала... Может, и не углядела чего, что уж, так-таки она всю Колькину одежду пересмотрела? А потом, пацан летом и в трусах с майкой вполне может бегать! Это ж тебе не город!
Немного пожевав, участковый добавил, словно извиняясь:
— Ты пойми, по существующим законам я не могу принять заявление о пропаже человека ранее, чем через трое суток после его исчезновения! Да и ехать мне сейчас в город надо! Вчера еще надо было, а вчера сам знаешь, что... Заодно и по вчерашнему делу надо документы передать, кстати. Давай знаешь как решим? Ты — человек свободный, отпускник, так сказать... Я вот тебя и попрошу помочь с Колькой! Согласен?
— Согласен, — пожал плечами Алексей. — Но что я могу сделать?
— А то же, что и я бы делал! Во-первых, опроси соседей, друзей Колькиных, может, кто чего и видел, или Колька сам накануне рассказывал. Во-вторых пошуруй вокруг села, к реке сходи, туда-сюда, где ребятня обычно ошивается, может, самого найдешь, а может — след какой.
— Какой след? — удивленно переспросил Алексей.
— Откуда я знаю? — буркнул участковый. — Ну, удочки брошенные, одежду там, кровь...
Алексей вздрогнул при последнем слове, но участковый сурово повторил:
— Да, и кровь, и может чего еще похуже... Быть может все! Я, конечно, надеюсь, что ничего такого не будет, и Колька к обеду уже отыщется сам, но надо быть готовым ко всему! Ну, а если вдруг случится чего неожиданного, или найдешь чего... — тут Спиридонов слегка замялся, — вот тебе телефон отделения милиции, где я буду, позвонишь!
С этими словами Иван Валентинович накорябал на клочке бумаги несколько цифр и протянул Алексею.
— Все понятно?
— Понятно, чего там...
Алексей не стал терять времени даром. Первым делом он собрал всех сельских пацанов от семи до семнадцати лет во дворе тети Вериного дома. Таковых, вместе с племянниками Пашкой и Лизой, набралось одиннадцать человек. Младшие тут же устроили шумную возню, но Алексей строго крикнул:
— А ну-ка, тихо все! Я вас не ромашки собирать позвал!
Дети перестали баловаться, хотя все равно вели себя непоседливо и шумно.
— Так дело не пойдет! — вновь прикрикнул Алексей. — Ну-ка, сядьте все вон на доски! Вы двое, — показал он на самую шебутную парочку приятелей лет семи-восьми, — сядьте по разные стороны.
— Так вот, ребята, — начал Алексей, когда пацаны расселись и успокоились. — Все вы уже знаете, что пропал ваш товарищ Коля Пеструхин. Мне нужна ваша помощь. Во-первых, поднимите руки те, кто видел его вчера.
Руки подняли пятеро, включая Пашку и Лизу.
— Кто из вас разговаривал с Колей? — обратился Алексей уже к этой пятерке.
Таких оказалось всего трое, опять же включая племянников.
— Ну, с вами я поговорю отдельно, — махнул рукой на Пашку и Лизу Алексей. — А вот ты, — обратился он к парню лет пятнадцати, тоже поднявшему руку, — как тебя зовут?
— Колька, — ответил рыжий веснушчатый парень.
— Вот ты, Николай, о чем ты разговаривал с Колей?
— Да ни о чем, — пожал плечами рыжий Колька. — Как дела, че делаешь... Про рыбалку...
— А что про рыбалку? — встрепенулся Алексей. — Он что, собирался на рыбалку?
— Так а че на нее собираться? — удивился парень — Взял удочки да пошел!
— Ну, может, он именно сегодня хотел пойти рыбачить? Ничего про это он не говорил?
— Да нет, не собирался вроде, — помотал головой рыжий. — Он рассказал, что недавно лещей наловил много, я спросил где... Ну, просто такой треп, кто чего поймал...
Алексей понял, что все это бесполезно — никуда Колька Пеструхин не собирался, а если и собирался, то никому не сказал.
— Ну, хорошо, — немного подумав, сказал Алексей, обращаясь ко всем собравшимся, — а где вообще вы любите ошиваться в эту пору?
В ответ заговорили все хором, перебивая друг друга:
— На рыбалке!
— На реке...
— В лесу...
— На МТП...
— Что такое МТП? — насторожился Алексей.
— Машинно-тракторный парк! — раздалось сразу несколько голосов. — Ну, где машины и трактора стоят, там еще мастерские, свалка...
— Ну, это малышня там больше лазит, — махнул рукой длинный худой парень лет семнадцати.
— Почему? — отозвался белобрысый парнишка, примерно одного возраста с пропавшим Колькой. — Мы с Коляном там тоже часто лазаем!
— Так вы тоже малышня, — отмахнулся длинный.
— Чего?! — возмутился белобрысый. — Ты зато слишком большой вымахал, жердяй!
Худой парень вскочил, чтобы броситься на обидчика, но Алексей крикнул снова: