– А вы, – она обратилась к Светлане, – настоящий экстрасенс! Не то, что другие кандидаты, особенно Эльвира с ее завываниями, магическими заклинаниями и черным котом. Кот-то у нее классный, а сама Эльвира – дерьмо!
Надо сказать, девочка мне понравилась. Если она так в десять лет рассуждает, то что будет дальше? Только в том и суть, что ничего не будет. Ну, выйдет она из детского дома, получит профессию, станет крановщицей или фрезеровщицей. Вот, собственно, и все. Весь талант пропадет. А там еще муж-алкоголик попадется, потом несколько сопливых и вечно ноющих детишек появятся... Вот она, судьба простой русской провинциальной бабы! Поэтому хорошо быть изящной, стильной столичной штучкой.
Светлана и Маша принялись обсуждать шоу, я же опустилась на кровать. Девочка вдруг заявила:
– Эй, вы, радиоведущая, не садитесь на Викину кровать, а то она вас в бараний рог скрутит! Знаете, какая у нее кличка? Борец сумо!
Я поспешно встала с кровати Вики по кличке «Борец сумо» и осмотрела скудно обставленное помещение. Помимо кроватей имелось еще два стола, шкаф, умывальник.
– Не думайте, что у нас здесь все фигово, – проследив мой взгляд, сказала Маша. – Агния Борисовна из кожи вон лезет, чтобы нашу жизнь улучшить. Правда, она одна такая. Остальные воспитатели – уроды и бакланы. А завхоз дядя Паша крадет все, что под руку попадется.
Я с беспокойством подумала о том, что дяде Паше было доверено транспортировать мои чемоданы. Ведь там дизайнерских тряпок на несколько тысяч евро! А что если завхоз их оприходует?
– Вы же по поводу Феликса? – внезапно произнесла Маша. – Только не притворяйтесь, что приперлись на вертолете из Москвы, чтобы повидать какую-то сироту в детдоме! Вас мой отец сюда направил?
Я открыла рот, не зная, что сказать.
– Мой отец – Сальвадор Аскольдов, – продолжила девочка. – Вернее, конечно, не мой, а Феликса. Того самого мальчика, душа которого вселилась в мое тело.
Мне потребовалось сесть, поэтому я снова опустилась на кровать. Только уже не на Викину, Борца сумо, а на соседнюю – там, как пояснила Маша, спала тихоня Надя, и она ничего не будет иметь против, если я посижу на ее одеяле.
– Ну что, тети, выпучили глаза? – заметила весело Маша. – Думаете, я сумасшедшая? Или сочиняю невесть что?
– Нет, я тебе верю, – серьезно ответила Светлана. – Но скажи, откуда у тебя взялись воспоминания о прошлой жизни? Давно они тебя посещают?
Маша нахмурилась, закрыла лицо руками.
– Давно или недавно, какая вам разница… И вообще, вы что, мне допрос решили устроить? Почему папа сам не приехал?
– Он тяжело болен, но уверена, что хочет с тобой встретиться, – пояснила Светлана.
– Поэтому и послал вас ко мне, чтобы вы выведали, не лохотронщица ли я какая? – со смешком, отрывая ладони от лица, произнесла девочка. – Что же касается видений... В последнее время меня стали мучить странные сны. Бетонный бункер, мальчик на матрасе… Я все время в поту просыпалась и кричала. Вика даже накостылять мне по шее обещала!
Девочка вела себя вполне естественно, я бы даже сказала – нормально. Было видно, что говорить о «прежней жизни» ей не очень легко, и она уж точно не пыталась нас обмануть!
– Когда вы в «Войне магов» рассказали эту историю... – Маша посмотрела на Светлану, – у меня в голове словно щелкнуло, и все встало на свои места. Я вспомнила абсолютно все! Странное чувство: я была Феликсом… Вернее, он после смерти стал мной. Вот такие дела!
Светлана опустилась на кровать и погладила Машу по руке.
– Все хорошо, милая моя... Я знаю, что тебе пришлось многое пережить, но все осталось в прошлом. Мы хотим только одного – выяснить правду. Готова ли ты помочь нам?
Девочка вздохнула.
– А что вы хотите? Поймать и наказать убийц Феликса? Но я не знаю их имен! Да и вообще, история-то давняя! К чему ворошить прошлое?
Она схватила книгу и снова уткнулась в нее. Любой обманщик на ее месте стал бы заваливать нас информацией, а Маша отказывается с нами говорить!
– Ты что, не понимаешь, как это важно? – рявкнула я. – Феликс стал жертвой похищения и убийства, и если ты что-то знаешь, а ты точно что-то знаешь, то должна...
Светлана, подойдя ко мне, прошептала:
– Не здесь и не сейчас. Пойдемте!
– Спасибо тебе, Маша! – сказала она громко. Мне пришлось подчиниться ясновидящей и выйти за ней в коридор.
– Девчонку надо как следует выпороть, а то она распущена до невозможности! – заявила я в сердцах. – Трудно поверить, что ей всего десять лет. Как она ведет себя со взрослыми!
Светлана покачала головой.
– Маша – уникальное явление.
– Ну и как нам вытащить из этого уникального явления информацию? – усмехнулась я. – Девчонка же намеренно не хочет нам ничего говорить. Маленькая паршивка!
– А вы бы с большим удовольствием стали повествовать о том, что произошло с вами в прошлой жизни? – парировала ясновидящая. – И в особенности о том, что стали жертвой убийства? Думаю, чужие воспоминания, нахлынувшие на Машу, не доставляют ей ни малейшего удовольствия.
Пришлось признать правоту Светланы. Похоже, я была слишком сурова с девочкой. Но мне так хотелось услышать историю Феликса! Маша-то жива и здорова, а мальчик, судя по всему, уже одиннадцать лет как мертв.
Глава 8
Делать было нечего. Светлана сказала, что утро вечера мудренее, и мы отправились на поиски директрисы. Плаксина обнаружилась в актовом зале – за беседой с полным священником с рыжеватой бородой. Местный Савонарола, то есть отец Нектарий, одарив нас тяжелым, немигающим взглядом, произнес густым голосом:
– Это и есть столичные гости, дочь моя? Где-то я уже их видел. Ну, конечно же, вы – та самая чародейка и ведунья, которая морочит людям голову и издевается над нашей верой!
Он ткнул длинным пальцем в Светлану. Меня это заинтересовало – отец Нектарий же проклинает всевозможные шоу, тем более с участием экстрасенсов, запрещает всем их смотреть. По логике вещей, и для него самого телевизор должен быть табу. Так откуда же он в курсе, кто такая Светлана?
Прием был далеко не самый ласковый, нам пришлось выслушать целую проповедь по поводу того, что такое православная вера и с чем ее едят. Светлана пыталась возразить, сказала, что она тоже верующий человек, но священник, оборвав ее на полуслове, заявил:
– Если ты верующая, то как смеешь заниматься чертовщиной? Чудеса творил только Христос, но ему было дозволено, потому что он Сын Божий! А ты кто такая? Неужели ставишь себя на одну доску со Спасителем нашим?
Отец Нектарий, как мне стало ясно, относился к чрезвычайно распространенной категории священников-мракобесов. Удивительно, но в Православной Церкви почти все такие! Странно, а за границей таких служителей Церкви почти не осталось. Разве только где-нибудь в Италии доживают свои дни подобные колоритные личности, да в Америке полно экзальтированных проповедников, заявляющих, что до Страшного суда осталась пара недель.
Отец Нектарий стал попрекать директрису, а Агния Борисовна терпеливо сносила его обидные слова, даже не пытаясь возразить. А ведь мне казалось, Плаксина не из тех, кто лезет за словом в карман. Ну да, она же говорила, что детский дом финансово зависит от отца Нектария!
– И дочь Божья Мария… Что она вообразила о себе? До меня дошли слухи, она звонила на богомерзкую передачу и заявила... язык не поворачивается повторить... заявила, что в нее вселилась душа некоего убиенного отрока. Душа каждого человека уникальна и после его кончины переживает мытарства! Но уж точно не вселяется в чье-то тело! Если в Марию кто и вселился, так бес, дух высокомерия и тщеславия!
– Маша – чрезвычайно интересный ребенок, – ответила спокойно Светлана, не поддаваясь на провокации отца Нектария. – И она не обманывает, когда рассказывает свою историю.
Лицо священника налилось кровью, и мне показалось, что его вот-вот хватит удар. Разговор пришлось завершить, и директриса, извинившись перед батюшкой, вышла вместе с нами из актового зала.
– Отец Нектарий не терпит, когда ему перечат, – пояснила Плаксина. – Боюсь, что ситуация с Машей выйдет нашему детскому дому боком. Ну, да ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Хотя с точки зрения теории реинкарнации каждая душа умирает и возрождается несчетное количество раз...
Последняя фраза была произнесена с усмешкой.
Агния Борисовна проводила нас в противоположное крыло, где показала Светлане и мне комнаты. Не фонтан, конечно, не «Риц» и не «Хилтон», но сойдет. Первым делом я пересчитала чемоданы и успокоилась – нет, вороватый завхоз дядя Паша ничего не присвоил. И это радовало.
Директриса пригласила нас зайти к ней через полчасика – к тому времени будет готов ужин, а сама отправилась увещевать отца Нектария. Я прошлась по большой комнате с высокими потолками, уселась на скрипучую железную кровать и задумалась.
А вдруг душа человека и правда не умирает? В религиозную муть я как-то не верила – адское пламя, черти с крючьями да сковородками, вечные муки... Все это было так дико и глупо! Ведь если тело умирает, а в загробный мир попадает только эфемерная душа, то как она может испытывать физические мучения, как ее могут варить в смоле и жарить на противнях демоны и бесы? У души же нет нервных окончаний, она не в состоянии страдать! Да и пресловутые черти... Нет, решительно не завидую я их работе в невесть где расположенном аду, куда, если верить личностям наподобие отца Нектария, попадают едва ли не все люди после кончины – грешки-то за любым водятся! И с каждой секундой на том свете все прибавляется и прибавляется работы, потому что умирают все новые и новые люди. И эти миллионы и миллиарды надо, так сказать, обслужить – каждого определить на свою сковородку или подвесить ребром на крюк. Мне вспомнилась фраза из «Братьев Достоевских» касательно загробного мира: «Откуда там крючья?» Действительно, откуда? В аду что, имеются фабрики по их производству? Там что, тоже все делается на конвейере? А адское пламя, в конце концов! Сколько же энергии на том свете используется? Неужели и там имеется свое, потустороннее, подобие «Газпрома», который обеспечивает газом всю адскую кухню? Значит, есть и потусторонние олигархи? Только откуда они качают энергию, из квазаров и сверхновых, что ли?
Нет, в ад я не верила. Во всяком случае, в тот ад, который проповедует религия – с чертями и чертенятами, с раскаленными сковородками и булькающими котлами со смолой. Но если нет ада, значит, нет и рая. Вот как все просто! И в раю уж точно не ждут героя-террориста сорок девственниц. В такое верят только сексуально озабоченные и закомплексованные типы, у которых нет возможности предаться любовным утехам в земной жизни. Но ведь что-то после смерти есть?
Я подошла к окну, за которым сгущалась ночь. Кладбище тонуло во мраке, и даже церковь исчезала во тьме. Неужели и меня ждет рано или поздно бездна без конца и края, ледяная, безмолвная, вечная? Но и атеистическая доктрина меня не успокаивала – то есть, что мы умираем все и исчезаем раз и навсегда. Тогда уж лучше выбрать себе религию по вкусу, как-то интереснее...
Мои теологические размышления прервало появление Светланы. Вместе с ней мы отправились к директрисе. Та встретила нас радушно, а в ее кабинете уже был накрыт обильный стол, и я сразу почувствовала, как у меня заурчало в желудке. А потому набросилась на вполне приемлемый суп-харчо, закусывая его отличными пирожками с капустой. Все же есть своя прелесть в жизни в провинции...
Отец Нектарий, к большой моей радости, убрался восвояси, и никто больше не пытался устроить нам головомойку.
После сытного ужина, завершившегося зеленым чаем и халвой, разговор вывернул на законы мироздания. Директриса сама не могла определиться с тем, во что она верит, а во что нет. Светлана, казалось, придерживалась мнения, что даже и не стоит пытаться узнать правду.
Разошлись мы далеко за полночь. Бредя по уснувшему детскому дому, я испытывала неприятное чувство. Казалось, будто за мной кто-то – или что-то, причем настроенное весьма злобно, – наблюдает. Я старательно гнала от себя подобные мысли.
Приняв душ и почистив зубы, я нырнула под одеяло и повернулась на бок. Сердце у меня билось, как бешеное. Не стоило так много лопать на ночь!
В голову лезли разнообразные, большей частью глупые мысли. Например: если переселение душ – реальность, то выходит, что во мне тоже обитает чья-то душа? И кем, интересно, я была в прошлой жизни?
Совершенно незаметно для самой себя я заснула, а когда открыла глаза, то увидела, что уже рассвело.
Глава 9
Понежиться в постели мне не дал перезвон колоколов – неужели так происходит каждое утро? Раньше, в советские времена, детей будил пионерский горн, а теперь – церковная колокольня…
Я как раз выбирала подходящий наряд, когда в дверь постучали. На пороге возникла Светлана, которая, пожелав мне доброго утра, произнесла:
– Меня мучили кошмары...
– Я так и думала, что ужин был слишком плотный, – вставила я, разбирая свои тряпки.
Но женщина отрицательно покачала головой.
– Не в том дело. Зло... Оно вполне осязаемо для тех, кто обладает даром. Его можно почувствовать, как чувствуешь запах гнили или разложения.
– Ясновидящие что, как собаки, в состоянии чуять то, что недоступно нам, простым смертным? – спросила я, вертясь перед мутным зеркалом и пытаясь сообразить, какой цвет мне лучше подойдет – салатно-зеленый или пурпурно-красный.
– Можно сформулировать и так, – обронила Светлана. – Зло – концентрированная энергия, причем особого, темного, рода, поэтому ее можно уловить. Его волны исходят от каждого из нас, ведь любой человек думает о чем-то плохом, у всех имеются потаенные запретные желания...
Я вдруг подумала о том, какого же цвета мои мысли касательно Софки Безенчук. Наверное, настолько темные, что, подобно «черным дырам», поглощают даже свет! О, с каким бы наслаждением я спихнула Безенчучку в «черную дыру»! Паучихе там самое место!
– Вот сейчас, – заметила Светлана, – вы подумали о чем-то очень плохом, но эта мысль доставила вам огромное удовольствие.
– Как вы узнали? – спросила я ошарашенно, уронив на пол один из своих нарядов. – Вы что, можете читать мысли? Тогда ведь вам цены нет!
– Я могу только улавливать настроение, которое придает ауре особый оттенок. Чем темнее, тем хуже замыслы и ужаснее фантазии. Вы пару секунд назад были окружены коконом цвета гнилой сливы.
Ну спасибо! Я даже обернулась в поисках упомянутого кокона, но ничего, конечно, вокруг себя не обнаружила.
– Теперь кокон исчез, вернее, его оттенок сменился на прозрачно-хрустальный, – успокоила меня ясновидящая. – Вам лучше надеть зеленое. Этот цвет лучше оттеняет вашу ауру.
Не знаю, шутила Светлана или нет, но я послушалась ее совета. Пока я переодевалась в крошечной ванной комнатке, примыкавшей к спальне, ясновидящая продолжала вещать.
– Зло... Оно где-то рядом! Обычно я не обращаю внимания на такое, потому что практически от каждого человека исходит плохая энергия. Оно и понятно – кто-то обижен, кто-то раздражен, кто-то просто устал, кого-то бросила жена, кто-то получил нагоняй от начальника или опоздал на электричку… Это все негативные эмоции, но вполне обыденные и не однородные. Здесь же я ощущаю совсем иное!
Обрядившись в зеленый сарафан, я занялась своим лицом перед зеркалом. Спросила, подводя ресницы:
– Может, из-за кладбища рядом? Оттуда наверняка течет черная энергия, или как вы там называете…
– Нет, на кладбище вообще нет никакой энергии, – заверила меня ясновидящая. – И я могу только повторить расхожую фразу – бояться надо не мертвых, а живых! То, что я вижу... У меня своего рода предчувствие, прогноз на будущее, нечто совершенно черное, мрачное, злое. Я почувствовала это особенно сильно ночью. Да, зло где-то поблизости! Оно, как зловоние, разлито по всему детскому дому!
– Наверняка эмоции детей здесь далеко не самые положительные, – подводя губы, обронила я. – Подумайте сами – почти все из них отпрыски алкоголиков или преступников, ребята попрошайничали, промышляли воровством. Чего уж тут хорошего!