Побывали они таким образом в тринадцати школах, и везде ответы учеников содержали дурное предзнаменование для Ахера.
Последний из школьников, к которому р. Меир обратился с тем же вопросом, прочитал стих:
«Нечестивому же сказал Бог: «Что тебе до Моих уставов?».
Рассказывали про Ахера, что при посещении им школ он, указывая на детей, сидящих за учебниками, говорил:
Еще рассказывали про Ахера, что он постоянно напевал какую-нибудь греческую песенку, а когда он находился в бет-гамидраше, ронял из карманов разные книги еретического содержания.
Как началось вероотступничество Ахера?
Рассказывают следующее.
Однажды в субботу он сидел, занимаясь св. учением, в Генесаретской долине. И видит он – некий израильтянин влезает на верхушку пальмы, берет из гнезда птицу-мать от едва вылупившихся птенцов и уходит благополучно. В ту же субботу вечером другой израильтянин влез на дерево, сперва согнал с гнезда птицу (как и повелевается Торою) и затем взял птенцов. Но едва он сошел с дерева на землю, его ужалила змея, и он тут же скончался.
Глубоко задумался Элиша над этим случаем:
«Как же так? – размышлял он, – в Торе сказано: “Мать отпусти, а птенцов возьми себе, чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои”. Где обещанное добро и долгоденствие этого человека?»
Это и послужило началом его вероотступничества.
Когда Элиша заболел, пришел к нему р. Меир и начал его убеждать:
– Покайся и возвратись к вере.
– Но может ли еще быть принято мое раскаяние?
– А разве не сказано: «Ты возвращаешь человека до сокрушения?» То есть доведя человека до окончательного сокрушения духа его.
Заплакал Элиша и со слезами на глазах скончался.
– Эти слезы показывают, – радостно воскликнул р. Меир, – что учитель мой умер раскаявшимся.
Едва его похоронили, пал с небесных высот огонь на могилу и начал охватывать ее пламенем.
Известили р. Меира:
«Могила твоего учителя вся в пламени!»
Поспешил туда р. Меир. Разостлал он над пылающей могилой молитвенное покрывало свое, и громко и властно зазвучал голос его словами Ноемини:
И в тут же минуту пламя на могиле погасло.
Существует еще такое предание:
Ученые были того мнения, что Ахера на том свете судить не будут, но не удостоится он и жизни грядущей: судить его не будут – потому что он занимался изучением Торы, а блаженства он лишен будет за прегрешения свои. Р. Меир же говорил:
– Нет, справедливее, чтобы он искупил муками грехи свои, но и блаженства грядущей жизни удостоился бы. Оно так и будет. И после смерти моей, вы, в знак этого, увидите, что дым пойдет из его могилы.
И после кончины р. Меира пошел дым из могилы Ахера.
Видя это, сказал р. Иоханан:
– Геройство ли это – обречь на сожжение учителя своего! Единственный в своем роде был он среди нас, и не могли уберечь его! Если бы он под моим влиянием находился, кто в силах был бы отнять его у меня? Когда я умру, я сумею прекратить дым из могилы его.
И после кончины р. Иоханана дым из могилы Ахера прекратился.
Ради семейного мира
Однажды в канун субботы, вечером, одна женщина до того заслушалась проповеди р. Меира, что вернулась домой, когда лампады уже успели догореть.
– Ты где это была так поздно? – спрашивает муж.
– Слушала проповеди р. Меира.
Муж, человек склонный к грубым шуткам, крикнул ей:
– Пусть будет, что угодно, но ты не переступишь моего порога, прежде чем не пойдешь и не плюнешь в лицо этому проповеднику!
[И выгнал ее из дому.]
Прошла неделя, другая, третья. Говорят ей соседки:
– Ты все еще с мужем в ссоре? Соберись, пойдем с нами к проповеднику.
Р. Меиру уже было известно об этом случае, и, когда женщины пришли, он вышел к ним с повязкой на глазу и спрашивает:
– Не умеет ли кто из вас ячмень на глазу заговорить?
Соседки и говорят тихонько той женщине:
– Иди-ка ты, пошепчи и сплюнь ему в больной глаз – муж и помирится с тобою.
Женщина направилась было к р. Меиру, но, подойдя поближе, оробела.
– Учитель, – созналась она, – это неправда, я заговорить глаз не умею.
– Ничего, не беда, дочь моя, – успокоил ее р. Меир, – ты только плюнь мне в лицо семь раз, я и вылечусь.
Женщина так и сделала.
– А теперь, – заявил ей р. Меир, – иди к своему мужу и скажи: «Ты приказал плюнуть раз, а я целых семь раз плюнула».
– Раби! – взволновались ученики, – пристойно ли ученому так унижать себя?
Убежище сатаны
Были два человека, которых сатана восстанавливал друг против друга – и постоянно при наступлении св. субботы люди эти затевали между собою ссору.
Случилось побывать в том месте р. Меиру. Три недели подряд в канун субботы он удерживал их от ссоры – и они наконец помирились и стали друзьями. И услышал р. Меир вопль сатаны:
– Горе мне! Раби Меир из убежища моего изгнал меня! (
– Спрашивай.
– На днях некто отдал мне одну вещь на хранение, а сегодня пришел взять ее обратно. Должна ли я возвратить ее, или нет?
– Дочь моя! – говорит р. Меир, – надо ли возвратить чужую собственность? Как ты можешь еще спрашивать об этом?
– Без твоего ведома я не хотела сделать это, – говорит Берурия, – и с этими словами она берет мужа за руку, подводит его к постели и сдергивает простыню.
Горько зарыдал р. Меир, оплакивая смерть детей:
– О, дети мои! Дети и наставники мои! Дети, милые мне добронравием своим, а светом Торы, сиявшим в очах ваших, озарявшие меня!..
Не грешники, но грехи
Соседи у р. Меира были люди злые и безнравственные. Довели они его до того, что он стал просить Бога о их смерти.
Слыша это, говорит ему Берурия:
– Нет, муж мой, не на грешников надо гибель просить, а на грехи. Об этом и просил Господа псалмопевец, говоря: «Да исчезнут грехи с земли – и нечестивых не будет более». Помолись же лучше, чтоб люди эти раскаялись и исправились.
Воззвал р. Меир к милости Господней – и злые соседи его сделались людьми честными и добрыми. (
Привела она волка к колодцу. А у того колодца журавец был в виде коромысла с двумя бадьями. Прыгнула лисица в одну из них и спустилась в колодец, а другая бадья поднялась вверх.
– Зачем это ты спустилась туда? – спрашивает волк.
– Да тут, – отвечает лиса, – и мяса, и сыра сколько душе угодно.
И указывает она волку на отражение луны в колодце, похожее на круг сыра.
– А как, – спрашивает волк, – мне попасть туда?
– Полезай в верхнюю бадью.
Едва волк влез, бадья под тяжестью его опустилась вниз, а другая, с лисицей, поднялась вверх.
Кричит волк из колодца:
– Послушай, как мне выбраться отсюда?
Р. Симеон бен Иохай и сын его Элазар
Два рта
Р. Симеон бен Иохай говорил:
– Если бы я был на Синае в момент Откровения, я попросил бы Бога дать людям по два рта каждому: один исключительно для учения, другой для обихода… Нет, нет! – прибавлял он тут же, – если земля и так едва может устоять от клеветы и сплетен, то что же это было бы, если бы каждый человек имел по два рта! (