— А чем занимался в Галте твой отец?
И я перехожу в наступление. Теперь и моя рука, скользнув по его ногам, занимает позицию в стратегически важной зоне.
— Картинами, — отвечаю я, в то время как Рэм с шумом выдыхает воздух.
— Картинами? — переспрашивает он дрогнувшим голосом.
— Да. — Мои губы касаются его живота; язык вдавливается в кожу, словно пытается проделать в ней лунку. — Он рисовал картины и продавал их за большие деньги.
Рэм погладил меня по спине, и я прогнулась под его рукой.
— Разве он был известным художником?
Чёртов дознаватель. Какой соблазн — с силой сжать сейчас пальцы. Моя рука находится для этого в самом что ни на есть подходящем месте. Но, пожалуй, не буду. В конце?то концов, я намерена получить от тебя сегодня всё, что возможно, по максимуму. Зачем же рыть яму самой себе?
Я застонала, якобы теряя контроль над собой под бомбардировкой его прикосновений.
— Не совсем, — прошептала я. — Он подделывал чужие картины. Был в этом настоящим мастером. И продавал. За счёт этого мы и жили.
Я первая подалась вперёд, сжимая руки плечах Рэма, не давая ему как следует вдуматься в сказанное. Его собственное тело давно стремилось к этому моменту, и удовольствие, которое я ощутила в миг долгожданного соединения, несомненно, было взаимным. Теперь мы двигались в общем ритме.
— Он занимался этим и в Листонии?
Прошло некоторое время, прежде чем Рэм припомнил, для чего именно здесь находится.
— И даже в Эсталии, — шёпотом призналась я, ещё немного раздвигая бёдра — чем он не преминул незамедлительно воспользоваться. — Он продавал картины здешним богачам. Даже его высочество приобрёл пару штук.
Я закусила губу, запрокидывая голову. Долго накапливавшееся напряжение достигло своего апогея и взорвалось вихрем невообразимых ощущений, полностью поглотивших тело и разум. Затем я обессиленно уронила голову на сиденье дивана.
Надо отдать Рэму должное. Граф поступил ответственно: он помог мне одеться. Прежде, чем уйти, я опустила руку на спинку стоявшего на пути кресла и обернулась.
— Надеюсь, вам понравилась наша беседа, лорд Монтерей, — лучезарно улыбнулась я. — Чрезвычайно приятно в наш непростой век встретить молодого человека, который так стремится к знаниям. Я бы даже сказала, стремится душой и телом. Однако из нас двоих я осталась в большем выигрыше. В то время как вы собирали сведения, я получила удовольствие.
— Ошибаетесь, леди, — просиял в ответ Рэм, ни капли нет смущённый тем, что его раскусили. И угрызений совести явно не испытывавший. — Вы получили удовольствие, я же получил удовольствие и информацию. Стало быть, в выигрыше именно я.
— Информацию, — повторила я с издевательской улыбкой. — Да, конечно. Надеюсь, вы не слишком сильно расстроитесь, если я скажу, что в полученной вами информации не было ни слова правды, и убедиться в этом будет элементарно? Так что удовольствие против удовольствия. Можете считать это ничьей. Если вам так легче.
Не дожидаясь ответа, я покинула комнату.
Не могу сказать, будто тот факт, что данная история получила продолжение, стал для меня неожиданностью. После свидания с Рэмом я благополучно вернулась в наши с Арманом покои. Подробно рассказала клиенту о времени, проведённом на женской половине, а вот о последовавшем за тем событии пока умолчала. Не то чтобы я считала такую скрытность обязательной: в конце концов, я действовала целиком и полностью в рамках нашего договора. Но существуют вещи, о которых я не имею привычки трепать языком, если на то нет хотя бы мало — мальски разумной причины.
В ту ночь я очень быстро уснула и, по понятным причинам, отлично спала. Мы с Арманом вместе позавтракали, а потом разошлись, и вот тут?то ко мне почти сразу приблизился незаметный мужчина среднего роста, в одежде неприметного серого цвета и не обладавший никакими особыми приметами. Единственным, что выделялось в его образе, были глаза — тоже серые и очень проницательные.
— Леди Ортэго. — Интонация говорящего не была вопросительной. Он точно знал, к кому обращается. — Его высокопреосвященство хотел бы пригласить вас на непродолжительную беседу.
А вот и оно. Определённо, это было предсказуемо. Где племянник, там и дядя. Где дядя, там и племянник. Не так чтобы мне сильно хотелось идти. Непродолжительные беседы с кардиналами порой заканчиваются весьма продолжительным тюремным заточением. Впрочем, особых причин паниковать у меня пока нет. К тому же от таких приглашений не отказываются.
— Я могу предупредить своего супруга о том, что задержусь? — осведомилась я. — Он может волноваться.
— Не беспокойтесь, миледи. — Серые глаза иронично улыбались. — Вы не задержитесь надолго. Но его высокопреосвященство не любит ждать.
Ну, спорить я даже не пыталась. По этому типу сразу видно: непробиваем. Будет значительно проще пройти вместе с ним и послушать, чем моя скромная персона так заинтересовала высшее духовное лицо Эсталии.
Человек в сером удалился, едва я вошла в открытую им дверь. Ну, так я и знала! В просторной комнате лишь одно высокое окно. Правая его сторона прикрыта бардовой градиной, левая, напротив, свободно пропускает солнечный свет. Лицом к входу в массивном кресле сидит кардинал. А позади него и немного сбоку, положим руку на спинку кресла, стоит Рэм.
Граф приветственно склонил голову. На лице играет лёгкая улыбка уверенного в себе человека. Похоже, мой вчерашний ход его не расстроил. Он вообще ведёт себя так, будто ничего особенного вчера не происходило, максимум — светская беседа за бокалом вина.
Намеренно проигнорировав Рэма, я присела в подобающем реверансе перед кардиналом. На этот раз декольте моего платья было более скромным, так что заглядываться мужчинам было особенно не на что.
— Леди Ортэго, — неспешно, как и подобало его статусу, — произнёс кардинал. — Благодарю за то, что вы откликнулись на моё приглашение.
— Это большая честь для меня, ваше высокопреосвященство.
Он понимающе кивнул.
— Полагаю, я не задержу вас надолго. Есть несколько вопросов, которые я бы хотел прояснить. Надеюсь, вы поможете мне это сделать. Вообще?то мой племянник взялся разобраться с этим в менее официальной обстановке. Но, как я понимаю, ему это не удалось.
— Конечно, не удалось, — откликнулась я, глядя исключительно в глаза Рэму. — Ваш племянник работает бездарно и топорно. Если когда?нибудь он захочет стать дознавателем, я не рекомендовала бы вам брать его на службу.
Рэм без труда выдержал мой прямой взгляд. Я его не задела, но он принимал вызов. Кардинал лишь усмехнулся, оценив наш отчасти безмолвный обмен любезностями.
— Итак, леди Ортэго. — Как?либо реагировать на мои советы кардинал не стал и был абсолютно прав: кто я, в сущности, такая? — Пожалуй, я начну издалека. Думаю, это будет простительно человеку моих лет.
Я внимательно и в меру скромно смотрела в глубокие зелёные глаза. Ваших лет, милорд? Ох, что?то не хотелось бы мне бегать с вами наперегонки.
— Я вся внимание, ваше высокопреосвященство. Не сомневаюсь, что каждое произнесённое вами слово научит меня чему?то важному.
Конечно, я тщательно подбирала каждое слово, но к собственному удивлению заметила, что не кривлю душой. Лицемеря, я говорила вполне искренне.
— Прошу, присаживайтесь, — предложил кардинал. Рэм выступил из?за кресла, чтобы пододвинуть мне стул. Затем снова вернулся на своё прежнее место. — История, которую я собираюсь вам поведать, не является пока достоянием гласности, — проговорил кардинал. — Однако же о ней знает достаточно людей, чтобы её нельзя было назвать тайной за семью печатями. Именно поэтому я считаю возможным пересказать её здесь и сейчас. Итак, полагаю, вам известно, леди Ортэго, что его высочество является большим любителем светских развлечений.
— Мне приходилось об этом слышать, — осторожно признала я. — Хотя, сказать по правде, принц не произвёл на меня такого впечатления.
Кардинал одобрительно кивнул.
— Тем не менее, до недавнего времени он проводил много времени в различных увеселительных заведениях в обществе своих друзей. — Он слегка повернул голову в сторону Рэма. — Около двух недель назад, в некоем городе, расположенном не слишком далеко отсюда, принц посетил салон гадалки, пользовавшийся среди местных жителей большой популярностью. На второй этаж, где принимает клиентов гадалка, он поднялся в обществе двух своих друзей, один из которых присутствует в данный момент при нашей беседе. А вот непосредственно в комнатку, где состоится собственно процесс гадания, он вошёл один.
Ещё один лёгкий поворот головы. Кажется, на этот раз кардинал посмотрел в сторону Рэма неодобрительно, чего я не заметила, когда речь заходила о светских утехах.
— Всё происходило, как обычно в подобных случаях, — продолжал рассказ кардинал. — Гадалка взяла руку принца и стала рассказывать его судьбу по ладони. Но её лицо быстро приняло мрачное выражение. Она сообщила его высочеству, что он умрёт через полтора месяца, в ночь синей луны.
Я нахмурилась. Ночь синей луны — кажется, это ближайшее полнолуние. И остаётся до него чуть менее месяца.
— Но стоит ли переживать из?за слов обычной гадалки? — спросила я, продолжая подбирать слова очень аккуратно. — Ведь большинство из них просто морочат клиентам голову. И порой нагадывают людям всевозможные ужасы только ради того, чтобы придать себе веса в глазах будущих посетителей.
— В чём?то вы правы, — кивнул кардинал. — Но сложность заключается в том, что именно эта гадалка уже предсказывала двум своим клиентам смерть в синее полнолуние.
— И что же?
— В обоих случаях её предсказание сбылось, — жёстко произнёс кардинал.
Теперь многое вставало на свои места. И усиленная охрана, и особенно внимательное отношение к новым, незнакомым людям, и даже недовольство короля в связи с тем, что его сын рано прибыл на бал. Странно, что принца и вовсе не заперли до самого полнолуния в какой?нибудь башне. Впрочем, от судьбы не уйдёшь, она может настигнуть и в кольце каменных стен. Гадалка ведь не сказала, от чего именно должен умереть Рикардо. (Если, конечно, кардинал об этом не умолчал). Думаю, принц рассуждал так же, поэтому и настоял на том, чтобы продолжить вести нормальную жизнь. Королю же такое решение навряд ли понравилось, и он позаботился о том, чтобы его высочество во всяком случае окружало плотное кольцо охраны.
— Что вы об этом думаете, леди Ортэго? — полюбопытствовал кардинал так, будто мы находились сейчас на закрытом совещании. — Какие вы бы сделали выводы из этой информации?
Ну что ж, почему бы и не поделиться мнением.
— Думаю, вариантов два. Либо она — одна из немногих настоящих гадалок, и принцу действительно угрожает опасность, либо… Либо эта женщина сама приложила руку к смерти предыдущих клиентов. Не знаю, из каких соображений, но группа людей, в которой она состоит, могла обеспечить одним и тем же людям сначала предсказание, а потом и его исполнение. И в этом случае принцу тоже грозит опасность. Кстати, а знала ли гадалка, кто перед ней находится?
— Хороший вопрос, — одобрил кардинал. — И одновременно сложный. Его высочество не представился. Но и сказать, что он тщательно скрывал свою личность, тоже нельзя.
— Понятно, — кивнула я. — Ну что ж, в таком случае я бы не стала сбрасывать со счетов ни один из предложенных вариантов. Но почему бы вам не допросить эту гадалку и не выяснить всё у неё лично?
— И снова хороший вопрос. Быть может, вы захотите сами дать на него ответ?
— Она сбежала? — понимающе протянула я.
— Исчезла, — поправил кардинал. — Увы, прошло какое?то время, прежде чем это дело перешло в моё ведение и им занялись серьёзно. К тому моменту салон оказался заброшен. На данный момент о местонахождении гадалки ничего неизвестно. Более того, мы даже не знаем, как она выглядела. Во время общения с клиентами она, как и многие представительницы её профессии, прятала лицо под синей вуалью. Судя по голосу, она была женщиной молодой, вероятнее всего, не старше тридцати. Хорошо сложена. Приблизительно вашего роста.
— Понятно, — пробормотала я.
Интерес, проявляемый во дворце к незнакомым лицам женского пола, действительно получал некое объяснение. Но что?то всё ещё не складывалось. Всё же подозревать в каждой женщине сбежавшую гадалку — это перебор.
— И что же, — я подозрительно вскинула голову, — ваш племянник сообщил вам, что леди Аделина Ортэго является чрезвычайно подозрительной особой, которая наверняка замешана в государственных интригах?
— Племянник? — удивился кардинал. — Отнюдь. Мой племянник, напротив, считает, что, вероятнее всего, вы не имеете к произошедшему ни малейшего отношения. — Я изумлённо взглянула на стоящего за спиной кардинала Рэма; тот ответил короткой ухмылкой. — Больше того, я склонен разделить его точку зрения. Не думаю, что вы замешаны в данной истории. Если бы я считал иначе, мы бы с вами беседовали в другом месте и при других обстоятельствах. Однако, надеюсь, вы сами понимаете, что безопасность наследника престола требует от нас повышенной бдительности. Я не имею морального права не проверить любую версию, даже самую маловероятную. Итак, — его взгляд стал ещё более испытывающим, — я бы хотел, леди Ортэго, чтобы вы просветили меня по одному вопросу. Скажите, отчего мои люди обнаружили в ваших вещах три запечатанных колоды карт, две в обычной отделении сундука и одну — в потайном?
Он смотрел пристально, не моргая, не намеренный пропустить ни одной мельчайшей эмоции, которую я имела бы неосторожность проявить даже в самой мельчайшей степени. Так вот оно что! Карты! Да, это было с моей стороны несколько неосмотрительно. Хотя кто же мог знать, что всё так сложится? Хм. Он сказал 'три'. Стало быть, четвёртую они не обнаружили.
— Вы увлекаетесь гаданиями, леди Аделина? — настойчиво спросил кардинал, видя, что я медлю с ответом.
— Нет, ваше высокопреосвященство. Я использую их исключительно для игры.
Тут меня нельзя было упрекнуть во лжи.
— Вот как? — изогнул бровь кардинал. — Ну что же. Это можно легко проверить. Как известно, гадалки не играют в карточные игры. Они опасаются, что столь неуважительное обращение с картами приведёт к утрате дара прорицания. Опасаются небезосновательно, ибо подобные случаи действительно имели место. Вы же не будете возражать против того, чтобы сыграть прямо здесь и сейчас?
Он по — прежнему смотрит очень внимательно, готовый уловить любой признак малейшего сомнения. Но я лишь удовлетворённо улыбаюсь.
— Ну что вы, ваше высокопреосвященство, конечно же, я ничего не имею против.
— Отлично.
Видимо, он надавил на какую?то пружину, вызывая слуг, но я этого не заметила. Однако дверь незамедлительно и бесшумно распахнулась, и в комнату внесли карточный столик, четыре стула соответствующего ему размера и колоду карт. Подобная подготовленность бесспорно впечатляла, однако я тайком поёжилась. Любопытно, какие ещё предметы были готовы столь же расторопно внести в помещение ожидавшие снаружи люди? И не было ли среди этих предметов, к примеру, щипцов или даже небольшой переносной дыбы?
— Во что будем играть? — повышенно бодро осведомилась я.
— Как вы относитесь к истансу? — поинтересовался в ответ кардинал.
Я согласно склонила голову. Что ж, хороший выбор. Истанс — достаточно сложная игра, и человека, которые не знает правила и ориентируется наугад, сразу же будет видно. Более того, выиграть, совсем уж не имея опыта, ориентируясь лишь на случай, почти невозможно. Прекрасно.
— Но ведь в Истанс положено играть вчетвером, — напомнила я.
— Конечно. Ринольд, ты не мог бы позвать Гратена? — обратился к племяннику кардинал.
Ни слова не говоря, Рэм вышел из комнаты и вскоре вернулся в компании того самого невзрачного человека, который привёл меня к кардиналу.
— Гратен, надеюсь, вы не будете возражать против партии в истанс? — спросил кардинал.
Я тихонько фыркнула, полуотвернувшись. Кто же будет возражать, когда приглашает кардинал? Уж неважно, будь то партия в истанс, оргия на восьмерых или полугодовое умерщвление плоти.
Гратен предсказуемо согласился. Рэм галантно пододвинул мне стул за карточным столом.
— Но надо пригласить четвёртого? — заметила я. — Нас ведь только трое.
— Если вы не возражаете, я сыграю с вами, — улыбнулся кардинал.
— О, ваше высокопреосвященство тоже играет…
По — моему, это противоречит законам религии. Духовное лицо не вправе играть в азартные игры, равно как не вправе, к примеру, танцевать на балах. Однако что?то подсказывало мне, что кардинал Монтерей нарушал подобные правила не единожды, да и вообще относился к ним как к малозначащим условностям.