— Марикета Долгожданная сказала, что ты хотел со мной поговорить, — сообщила Никс Ридстрому, присаживаясь за стол.
— Да, мне нужен твой совет.
— Мой совет? — она прижала руки к груди. — А не ты ли недавно говорил, что я «сумасшедшая», которая явно «больна на голову»? Хнык-хнык, Ридстром. Хнык-хнык. Я была так раздавлена, что едва не слопала галлон
[41]мороженого «Бен энд Джерриз»
[42], только вот незадача — валькирии же не едят.
— Это Бауэн тебе сказал? — прищурился Ридстром.
— Ну, я, вообще-то, Всезнающая!
— Тогда ты также знаешь, что я тогда назвал тебя красавицей, — заметил Ридстром, хотя льстить было совсем не в его правилах.
Кейд, однако, отметил про себя, что Никс на самом деле была симпатичной крошкой. Впрочем, представить себе валькирию, которая была бы нехороша собой, было просто невозможно. Кейд впервые увидел одну из них, когда ему едва исполнилось девять лет, и с тех пор он был пленён красотой воительниц.
Никс поправила причёску и обронила:
— Хотя этой топорной попыткой заигрывания ты лишь констатировал очевидный факт, я всё же прощаю тебя.
Затем она театрально вздохнула и добавила:
— Думаю, теперь ты захочешь со мной переспать, — и, не обращая внимания на бурные протесты ошалевшего Ридстрома, продолжила: — Увы, здоровяк, я не свободна.
— Неправда, ты свободна, — возразила Реджин.
— А вот и нет, — настаивала Никс. — Майк Роу, звезда телешоу «Грязная работёнка»
[43], совсем скоро осознает, что я — любовь его жизни, — она мечтательно вздохнула. — Он даже поручил своим адвокатам связаться со мной, конечно, под предлогом… — Никс изобразила пальцами кавычки, — «запретительного судебного приказа»
[44].
Выдав это, валькирия опять переключила внимание на совершенно ошеломлённого Ридстрома.
— Итак, что касается моего совета… Чего ты хочешь, Ридстром, найти женщину, предназначенную тебе судьбой, или победить узурпатора твоего трона, Оморта Бессмертного? Что ты выберешь? Свою королеву или корону, которую твой брат благополучно потерял?
Кейд стукнул стаканом об липкий стол. Он облажался и прекрасно об этом знал. И ему ежечасно об этом напоминали. Кейд наизнанку выворачивался, чтобы исправить ситуацию — но раз за разом терпел неудачу.
— Мне будут пенять этим до конца моих дней? — огрызнулся он, не в силах от волнения скрыть свой плебейский говор. Обычно у Кейда это лучше получалось.
Он хотел быть похожим на своего старшего брата. На самом деле, очень хотел. Кейд часто представлял себе, как бы это было, если бы его уважали, если бы его ценили за мудрость и справедливость. Однако, по мнению Ридстрома, младший брат был «вспыльчивым, импульсивным и бестолковым».
Люди Кейда зарабатывали деньги, делая работу, за которую не брались даже отъявленные головорезы. Так уж вышло, но в характере Кейда просто-напросто отсутствовали какие-либо моральные барьеры.
Впрочем, и у Ридстрома были свои тайны. И Кейд совершенно случайно был посвящен в некоторые из них. Кое-что могло и невозмутимого Короля Ридстрома напрочь лишить его хвалёного хладнокровия.
— Да, я проверяла. Это будет висеть на тебе всю жизнь, — заявила Никс со всем авторитетом предсказательницы, которая ни разу не ошибалась — по крайней мере, ни разу за последние три тысячи лет.
Остальные демоны усмехнулись, кроме Грима, который окидывал Реджин нервными взглядами и неосознанно царапал когтями стол.
Ридстром открыто обвинял Кейдеона в потере своей короны, а Кейд в свою очередь ни разу не принёс брату извинения. Кейд полагал, что большинство братьев решили бы этот конфликт простым «Прости» и «Всё наладится, не переживай» в ответ. Но не он и его брат. Они спокойно не могли даже идти рядом по улице, чтобы не наброситься друг на друга с кулаками.
И при всём при этом братья Вуд были практически неразлучны на протяжении целых столетий.
— Зачем заставлять меня делать выбор? — спросил Ридстром. — Ты могла бы сказать мне, как получить и то, и другое.
Никс хитро подмигнула демону.
— Тогда это не будет так… забавно? — Валькирия пытливо взглянула на Кейда, а затем выжидающе уставилась на Ридстрома, словно подталкивая его к ответу.
— Я хочу… свою корону.
— Прекрасно, — ответила Никс, и взгляд валькирии гневно потемнел. — Вот ты и спустился по дереву решений до своего листа. Всего четыре слова — и обе ваши судьбы только что изменились коренным образом, — она обернулась к Кейду. — А ты? Что ты готов сделать, чтобы вернуть брату его королевство?
Что угодно, мать его, — процедил он.
Никс вздохнула, словно не одобряла его ответ, но удивлена им не была.
— Ты бы пожертвовал жизнью ради этого?
— Да, — не задумываясь, согласился Кейд. Он и так уже достаточно пожил. Кейду было больше тысячи лет от роду, а жил он одиночкой, не имея никого родного на свете, кроме брата и сестёр.
Умерев, он мог, по крайней мере, искупить свою вину. Если кто-то должен был расстаться с жизнью, чтобы спасти их королевство, так уж лучше он.
— А ты отрёкся бы от женщины, которую предназначила тебе судьба? — спросила валькирия, и демоны за их столом притихли.
Вот этим, в отличие от его жизни, оказалось не так легко пожертвовать.
«Ответь на чёртов вопрос»,— встряхнул себя Кейд. Он всё равно не мог быть с ней. Эта женщина была запретным плодом. —
«Ридстром сейчас прожжёт во мне дыру. Он знал? Да отвечай же».
— Да, я бы сделал это.
— Прекрасно, — она обернулась к Ридстрому. — Что касается твоей короны… Ты и шайка Кейда уже многие месяцы ищете одного чрезвычайно мерзкого колдуна, который единственный знает, как победить Оморта Бессмертного.
— Мы никому об этом не рассказывали, — удивился Ридстром и, прищурившись, устав и л ся н а в алькир ию.
— Не переживай, я растрезвонила об этом по всей округе, — отмахнулась Никс. Ридстром окинул её сердитым взглядом, и она добавила: — Но здесь есть одна проблема.
— Какая?
— Этот колдун… был убит, — ответила валькирия и поднесла руку к уху. — Ух ты, я прямо слышу, как рухнули твои надежды и разбились вдребезги.
— Как? — выдавил Кейдеон, проводя рукой по лицу.
— Его выпил досуха один красноглазый вампир.
Кейд и Ридстром заметно напряглись.
— Этот кровопийца… он ещё жив? — Кейд подался вперёд, уже представляя себе, как станет пытать вампира, чтобы добыть украденные у колдуна воспоминания. Братья Вуд вампиров не жаловали.
— О, да, — ответила Никс. — И я даже знаю, где он.
Ридстром королевским движением руки подал ей знак продолжать. Никс замерла.
Кейд уткнулся в стакан и отхлебнул большой глоток.
«Мать твою, Ридтром, ты только что всё испортил»,— только и успел подумать демон.
Ты смеешь мной помыкать? — глаза Никс сверкнули серебром от злости. — Будто я твоя придворная гадалка, или того хуже, ученица у этой гадалки на побегушках? — она понизила голос. — Я в два раза старше тебя, и двое из моих троих родителей — боги.
Ридстром, должно быть, уже понял, что сделал глупость, но не уступал.
— Никс… — настойчиво повторил демон, медленно и предостерегающе.
— Ох, Ридстром, — валькирия застенчиво улыбнулась ему и почесала, как котенка, под подбородком, — у этой сумасшедшей такая каша в голове, что она совсем забыла, куда подевала пиявку! — сообщила она и поднялась, делая вид, что уходит. — Бывай! Ночь коротка, а нам с Реджин нужно успеть ещё кое-кому сегодня надрать задницу.
— Никс, останься. Я уйду. Ты можешь поговорить с Кейдом, — взмолился Ридстром, очевидно, полагая, что Кейду больше повезёт в общении с ней.
Как правило, Кейдеону удавалось ладить с женщинами значительно лучше, чем его брату. За исключением того единственного случая, когда он первый и последний раз говорил со своей суженой. И Ридстром не уставал с удовольствием напоминать ему, какой «идиотский вздор он тогда нёс».
Кейд признавал, что оказался в тот раз не на высоте, но «идиотский вздор»? Чёрта с два!
Ридстром тем временем велел всем отойти к барной стойке, и демоны тут же подчинились. Все, кроме Рока, который, грязно выругавшись, исчез, бросив напоследок лишь:
— Меня опять призывают.
«Твою ж так, и кто теперь меня подвезёт?» — подумал Кейдеон. Ни он, ни Ридстром больше не могли телепортироваться. Они потеряли эту способность после неудачной попытки свергнуть Оморта — тот околдовал обоих, лишив возможности перемещаться в пространстве.
«Я верну Ридстрому его чёртову корону, даже если это, мать его, убьёт меня…»
Когда они остались наедине с валькирией, Никс спросила:
— Ты придёшь на собрание в эти выходные?
Кейдеон кивнул.
— Как там союз, складывается? — поинтересовался демон. Он слышал, что Никс активно прилагала руку ко всем событиями этого Воцарения. А раз Никс принимала в этом столь живое участие, это могло означать лишь одно — у нынешнего Воцарения ожидался аппокалиптический размах. В противном случае Никс Всезнающая предпочла бы заняться любимым занятием валькирий — пройтись по магазинам.
— Пока что на нашей стороне Ликаны, Обуздавшие жажду, Фурии, Духи, благородные эльфы, несметное число демонархий, Дом Ведьм, возможно ЦРУ и даже один колумбийский наркобарон. Нимфы заняли выжидающую позицию и сохраняют нейтралитет.
Реджин открыла, было, рот, но Никс оборвала её, не дав произнести и слова:
— С ним было проще всего, Реджи.
Лучезарная валькирия пожала плечами и снова принялась наблюдать за соревнованием по армрестлингу в другом конце бара.
— Может, ты всё же хочешь мне что-нибудь сказать про этого кровопийцу? — поинтересовался Кейдеон у Никс между делом, стараясь придать своему голосу непринуждённый тон.
— Я не знаю, сможете ли вы с ним совладать, — ответила Никс. — Он несказанно могуч.
Кейд заскрежетал зубами.
— Хотел бы я, чтобы ты видела, как я разделался со своим последним врагом. А это было, как два пальца об асфальт.
Никс воззрилась на потолок, а когда вновь взглянула на демона, в её глазах светилось удивление.
— Очень мило. Но я не рассмотрела, что ты сделал с его позвоночником.
Она могла заглядывать и в прошлое? Ходили такие слухи…
— Я заставил его ползти за ним, перед тем как отсечь ему голову, — ответил Кейд и нахмурился. — А ты что делаешь, когда вырываешь кому-то хребет?
— То же самое. Это же классика, её нельзя переписать. Кстати, насчёт бесхребетности — как идут дела с твоей дамой сердца, Кейд?
Кейдеон изучающе уставился на валькирию поверх своего бокала. «Никс видит меня насквозь. Она знает, что я чувствую. Она знает». Кейд славился своей жестокостью, он был наёмником, одно имя которого вселяло страх. Однако иногда он хотел свою женщину так отчаянно, что его буквально выворачивало наизнанку. Вот только она была слишком молода и слишком человечна — и то и другое единственные две вещи недостижимые и запретные для демона.
Человеческая женщина не переживёт, если демон заявит на неё права в своём истинном демоническом обличье.
Кейд больше не мог отрицать, что она была его, и другие женщины абсолютно перестали его интересовать. Каждый раз, когда он смотрел на неё из темноты, его уверенность росла.
Он задумался, знала ли Никс о фотографии, которую он хранил рядом со своей кроватью, и в ту же секунду Никс понимающе улыбнулась ему. Кейдеон выругался.
— Всезнающая, Кейд, — тихо произнесла она.
Кейд пожал плечами, в очередной раз пытаясь придать себе безразличный вид.
— Так ты расскажешь мне о вампире, или нет, милая? Ни тебе, ни мне на самом деле не хочется здесь торчать.
— Я расскажу тебе, — ответила Никс, не сводя восхищённого взгляда с его рогов. — Только если ты дашь мне облизать твои каменно-твёрдые рога…
— Никс! — внимание Реджин вернулось к их разговору.
— Кто это сказал? — воскликнула Никс, недоумённо распахнув глаза. — Я этого не говорила! Ох, ну ладно, вампира зовут Конрад Рос. Но с ним надо быть начеку. Он в одиночку одолел мага-некроманта Ботропа Живого Мертвеца.
— Это был Рос? — Кейду доводилось слышать об этом наёмном убийце. И Кейдеон вынужден был признать, что кровопийца делал свою работу хорошо. У его убийств был неповторимый, ужасающий почерк. А в их деле это было очень важно. — Где он?
— Чтобы его найти, вам нужно следовать за тем, кто преследует вампира во сне.
— Я не говорю по-предсказательски, — ответил Кейд, но Никс не стала ничего объяснять. — Это всё, что ты можешь мне сказать?
— Хочешь знать больше? — Никс выгнула брови. — Тогда ты должен был позволить мне лизнуть твои рога.
Глава 14
Когда Конрад, стиснув челюсти, медленно закрыл глаза, Наоми поняла, что он не собирается опровергать слова брата.
«Никогда не был с женщиной?» — девушка даже рот приоткрыла от изумления. Наоми и до этого невероятно влекло к Конраду, но теперь в её глазах он стал просто неотразим. Этот мужчина, с его потрясающим, словно созданным, чтобы дарить удовольствие женщине, телом — оказался девственником.
О! Вот только это разоблачение создало проблему. С его-то гордостью и скрытностью, Конрад теперь откровенно сгорал от стыда и не находил покоя в удерживающих его цепях. Жилы вздулись на напряженных руках, которые он, должно быть, с неистовой силой сжимал за спиной в кулаки. Для Конрада, конечно же, было унизительным то, что Наоми оказалась посвящена в его тайну.
Гордость вампира получила чувствительный удар. Наоми знала мужчин, и она знала, что любое проявление слабости перед женщиной, которую они находили привлекательной, уязвляло их самым сокрушительным образом.
У девушки сердце разрывалось от сочувствия к нему.
Мёрдок непонимающе нахмурился при виде реакции Конрада.
— Просто вообрази, если ты найдёшь свою Невесту на вечеринке, не далее как через неделю ты сможешь уложить её в постель. Неужели тебе даже не интересно, каково это?
— Уйди, — велел Конрад голосом, полным ярости.
— За океаном ситуация накаляется, так что никто из нас не сможет вернуться раньше, чем завтра к вечеру. Не хочешь попить, прежде чем я уйду?
— Вон с глаз моих, — прорычал вампир, изо всех сил натягивая цепи. Мышцы на шее мужчины напряглись до предела, и Конрад принялся раскачиваться из стороны в сторону на кровати. Наручники с такой силой врезались в его запястья, что на простынях уже алели пятна крови.
— Конрад, успокойся, — Мёрдок встал. — Я ухожу.
Когда Мёрдок исчез, Наоми собралась с духом и пристроилась ещё ближе под боком Конрада.
— Ты, кажется, смущён, но, право, не стоит, — начала она, стараясь говорить как можно более непринуждённо. — Et alors. Ce n’est pas grand-chose
[45]. Подумаешь, большое дело…
— Уходи.
— Конрад, кажется, твой брат искренне полагает, что ты в самом скором времени сможешь найти свою Невесту и уложить её в постель. Однако я думаю, что он упускает один чрезвычайно важный момент — надо, чтобы и она захотела тебя. Я могла бы рассказать тебе обо всём, что нравится женщинам. Я могла бы научить тебя, как соблазнить её.
Её слова лишь со всей очевидностью ещё больше взбесили его, и девушка поторопилась добавить:
— Послушай, это твоя комната, и я уважаю твоё право на уединение, но, может быть, этой ночью я могла бы просто посидеть здесь с тобой? Я не скажу ни слова. Я просто не хочу оставаться одна…
Наоми уже успела заметить, что когда Конрад был разъярён, его клыки становились острее — и сейчас они выглядели именно такими.
— Что ж, ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — тихим, неестественно ровным тоном начал он. — Так что, будь хорошей девочкой и пообещай мне, — прорычал вампир и сорвался на крик, — что добудешь этот чёртов ключ!
— Ты сказал, что хочешь убить своих братьев. Ты сказал, что просто жаждешь сделать это.