Одно утешало князя – это был не случайный покупатель, а его старый верный друг. Можно надеяться: то, что собиралось долгими годами, не пойдет прахом. К тому же у графа в отличие от Александра Яковлевича были наследники: те, кому предстояло принять отцовское достояние. До конца дней своих князь грустил, что остался в этом смысле обделенным. И ведь как странно: у деда Александра Яковлевича было двадцать восемь детей. И не от гаремных невольниц, а всего-навсего от двух браков.
* * *
Свою незадавшуюся женскую долю Клеопатра Ильинична подправила тем, что взяла на воспитание сына рано умершей сестры, графини Кушелевой, и растила его с поистине материнской любовью. В основном она жила в Полюстрове, которое тогда считалось предместьем столицы, и вдали от городского шума старалась приучить мальчика к серьезным занятиям, а когда тот подрос, отдала его в Царскосельский лицей.
Александр прекрасно учился и обещал оправдать самые радужные надежды тетушки. Организованный, умевший правильно распределить свое время, молодой граф много читал, разбирался в искусстве и вообще к любому занятию подходил чрезвычайно серьезно. После поездки по Европе, познакомившись с образовательными учреждениями, именно он, Александр Григорьевич, внучатый племянник канцлера, взял на себя все хлопоты по завершению в Нежине образцовой по тем временам гимназии – «Гимназии высших наук имени князя Безбородко».
Поскольку этот род ввиду отсутствия наследников должен был оборваться, то специальным указом государя Александра Кушелева было велено впредь именовать графом Кушелевым-Безбородко – «дабы знаменитая заслугами фамилия пребывала навсегда в незабвенной памяти российского дворянства».
Великолепие дворцов императорского Петербурга вполне объяснимо: их возводили гениальные люди. Однако при всем том именно возле малого Мраморного дворца графа Николая Кушелева-Безбородко обязательно замедлишь шаг, чтобы перейти на другую сторону улицы и рассмотреть каждую деталь. Кажется, с таким изыском и тщательностью можно отделывать драгоценную шкатулку, но никак не огромное здание.
Граф Николай не ошибся: именно картины романтиков и реалистов, таких, как Делакруа, Курбе, Милле и другие, расширили семейное «безбородковское» собрание, сделав его уникальным по своей полноте и ценности. «Кушелевская галерея, – по вердикту искусствоведов, – завещанная графом петербургской Академии художеств, в течение нескольких десятилетий оставалась главным в России местом знакомства с новой французской живописью... После смерти Кушелева-Безбородко в Петербурге уже не выдвигались собиратели его масштаба, и первенство перешло к Москве, где из представителей торгово-промышленного капитала выделилась горстка настоящих меценатов».