На вкус слова ощущались как кислота.
— Она напала на нескольких членов моей команды.
Улыбка растянулась на моем лице. Это моя девочка. — Так жаль слышать это.
— Так же как и мне. У нас имеется столько надежд, когда речь идет о вас двоих. То, как вы работает вместе? Это идеальный симбиоз. Очень мало кто из Лаксенов и людей достигал этого.
Большая часть мутаций действует на людей подобно паразиту.
Она сложила руки, натянув свой скучный коричневый пиджак. — Вы можете значить так много для того, чего мы пытаемся достичь.
— По части излечения болезней и спасения невинных людей?
Я фыркнул. — И это все? Ты, правда, думаешь, что я тупой?
— Нет. Думаю, что ты наоборот далек от тупости.
Нэнси выдохнула через нос, наклонившись вперед и положив свои руки на темно—серый стол. — Цель Дедал — изменить путь человеческой эволюции. Порой для этого требуются радикальные методы, но результаты стоят каждой капли крови, струйки пота и слез.
— Пока это не ваши кровь, пот и слезы.
— О, я отдала все это, Дэймон.
Она расцвела. — Что если я сказала бы тебе, что мы не можем искоренить некоторые из наиболее опасных болезней, но мы можем остановить войны до того, как они начнутся?
Вот оно, осознал я. — Как вы будете сделать это?
— Думаешь, какие-нибудь страны захотят сражаться с армией гибридов? — Она склонила голову. — Зная, на что способен тот, кто успешно мутировал?
Часть меня испытывала отвращение от подтекста. Другая половина была просто обозлена. — Создавать гибридов так, чтобы они могли сражаться в глупых войнах и умирать? Вы мучили моего брата ради этого?
— Ты говоришь «мучили», я говорю «мотивировали».
Итак, это был один из тех моментов моей жизни, когда я действительно хотел впечатать кого-то в стену. И, думаю, она знала об этом.
— Давай ближе к делу, Дэймон. Нам нужна твоя помощь — твоя готовность. Если для нас все пойдет гладко, то и для тебя тоже. Что нужно еще, чтобы прийти к соглашению?
Ничто в этом мире не заставило бы меня обдумывать это. Это шло против природы, именно настолько это было неправильным. Но я нуждался в торге, и когда дошло до этого, неважно, чего хотели Дедал, чего хотел Люк, была одна вещь, которая имела значение. — Есть только одна вещь, которую я хочу.
— И что это?
— Я хочу увидеть Кэти.
Улыбка Нэнси не угасла. — И что ты готов сделать, чтобы добиться своего?
— Всё, — без колебаний сказал я и именно это имел в виду. — Я сделаю что угодно, но сначала я хочу увидеть Кэт, и я хочу видеть ее сейчас.
Расчетливый свет заполнил ее темные глаза. — Тогда, я уверена, мы сможем что-нибудь придумать.
Глава 9
КЭТИ.
Ноги болели, когда я, хромая, тащилась позади Арчера в учебную комнату. С кем я буду сражаться сегодня? С Мо? С парнем с ирокезом? Или это будет девочка с симпатичными рыжими волосами? Это не имело значения. Я получу по заднице. Единственное, что я знала, они не позволили бы любому другому гибриду убить меня. Я была слишком ценной.
Арчер замедлил шаг, позволяя мне доползти до него. Он не сказал ничего с тех пор, как вчера покинул мою камеру, но я привыкла к его молчанию. Хотя я не могла понять его. Не казалось, будто он поддерживал кого-то из них, но он никогда не говорил об этом откровенно.
Может, в этом заключалась его работа.
Мы остановились перед дверьми, которые я ненавидела. Когда они открылись, я сделала глубокий вдох и шагнула внутрь. Нет смысла медлить с неизбежным.
Сержант Дашер ждал внутри, одетый в ту же униформу, которую он носил с тех пор, как я впервые его увидела. Я задалась вопросом, был она у него в бесконечном запасе. Если нет, то у него был чертовский счет в химчистке.
Я думала о таких глупостях, пока меня не избивали до состояния одного огромного синяка.
Дашер бегло осмотрел меня. Из краткого взгляда, брошенного на мое отражение в туманном зеркале в ванной, я знала, что выгляжу как свежее месиво. На правой стороне моего лица, на щеке и глазу были безобразные фиолетовые тени и отеки. Моя нижняя губа была разбита. Остальное тело выглядело как сплошной синяк.
Он покачал головой и отошел в сторону, позволяя доктору Росу проверить меня. Доктор измерил мое давление, послушал дыхание и затем немного посветил мне в глаза.
— Она выглядит немного истощенной, — сказал он, пряча стетоскоп в лабораторный халат.
— Но она может участвовать в стрессовых тестах.
— Было бы мило, если бы она на самом деле участвовала, — проворчал один из парней за панелью управления. — А не просто стояла там.
Я стрельнула в него взглядом, но прежде, чем я успела открыть рот, сержант Дашер отрезал.
— Сегодня будет иначе, — сказал он.
Сложив руки, я зафиксировала на нем взгляд. — Нет. Не будет. Я не буду сражаться с ними.
Он задрал подбородок. — Возможно, мы проводили стрессовый тест неправильно.
— Вот это да! — воскликнула я, улыбаясь про себя тому, как сузились его глаза. — Что из всего этого неправильно?
— Мы не хотим, чтобы ты сражалась просто так, Кэти. Мы просто хотим убедиться, что твоя мутация жизнеспособна. Я вижу, что ты не желаешь причинять боль другим гибридам.
Крохотная капелька надежды разгорелась внутри меня, как хрупкий саженец, просунувшийся из земли. Может быть, сделать остановку, накопить все эти синяки значило хоть что-нибудь. Это был маленький шаг, который, вероятно, ничего не значил для них, но значил для меня.
— Но мы должны увидеть твои возможности под воздействием большого стресса.
Он жестом указал на парней возле панели, и моя надежда разбилась и сгорела. Дверь открылась. — Я думаю, тебе будет легче принять этот тест.
О Боже, я не хотела проходить через эти двери, но я заставила одну ногу встать перед другой, отказываясь показывать хоть унцию слабости.
Дверь закрылась за мной, и я оказалась перед другой дверью, ожидая, пока узлы образуются в моем животе. Как они могли сделать это приемлемым? Не было ничего, что они могли бы...
В это мгновение другая дверь открылась, и через нее вошел Блэйк.
Я заглушила сухой, горький смешок, когда он с важным видом вошел в комнату, едва обратив внимание на дверь, закрывшуюся позади него. Вдруг слова Дашера о том, что это будет более приемлемо, обрели смысл.
Блэйк нахмурился, когда остановился передо мной. — Ты выглядишь дерьмово.
Тлеющий гнев вспыхнул. — А ты удивлен? Ты знаешь, что они здесь делают.
Он протолкнул пальцы через волосы, и его взгляд переместился на мое лицо. — Кэти, все, что ты должна была сделать — это использовать Источник. Ты сама усложнила это для себя.
— Я усложнила...
Я оборвала себя, когда гнев раскалился во мне. Источник зашевелился в моем животе, и я почувствовала, как мелкие волоски на моем теле встают дыбом.
— Посмотри на себя,— он махнул на меня рукой. — Все, что от тебя требовалось — это делать то, что они просят, и ты не могла избежать этого.
Я шагнула перед, свирепо глядя на него. — Если бы ты не предал нас, я бы в первую очередь избежала всего этого.
— Нет, — печаль проползла по его лицу. — Ты бы, в конечном счете, оказалась здесь, независимо ни от чего.
— Не согласна.
— Ты и не хочешь соглашаться.
Он сделал глубокий вдох, но гнев взял надо мной верх. Блэйк переместился, чтобы положить руку на мое плечо, но я сбросила ее. — Не трогай меня.
Мгновение он таращился на меня, а потом его глаза сузились. — Как я уже говорил тебе раньше, если ты хочешь злиться на кого-либо, то злись на Дэймона. Он сделал это с тобой. Не я.
Вот и всё.
Весь скрытый гнев и разочарование поднялись во мне, как ураган пятой категории. Мой мозг отключился, и я не задумываясь, развернулась. Мой кулак только задел его челюсть, и в тоже время Источник взял надо мной верх. Заряд света выстрелил из моей руки и крутанул его на месте.
Он затормозил у стены, испустив удивленный смех. — Проклятье, Кэти, это больно.
Энергия потрескивала в моем позвоночнике, сплавляясь с костями. — Как ты смеешь обвинять его в этом? Это не его вина!
Блэйк развернулся и облокотился на стену. Кровь сочилась из его губы, и он вытер ее тыльной стороной руки. Странный блеск появился в его глазах, и затем он оттолкнулся от стены. — Это полностью его вина.
Я выбросила руку, и другой заряд энергии выстрелил вперед, но он увернулся от него и засмеялся, поворачиваясь ко мне с раскинутыми руками. — Это лучшее, что ты можешь? — подстрекал он меня. — Ну же, я обещаю, что с легкостью пойду на тебя, Котенок.
От использования уменьшительного имени — уменьшительного имени, которое дал мне Дэймон — я потеряла самообладание. В следующую секунду Блэйк попытался схватить меня. Я метнулась в сторону, игнорируя болезненный протест мышц. Он широко распахнул руки, затрещал беловато—красный свет. Я увернулась в последнюю секунду, едва избежав прямого удара.
Позволив напору энергии подняться во мне еще раз, я послала новую искривленную струю через комнату, ударив его в плечо.
Он отступил назад, руки опустились к коленям, когда он согнулся пополам. — Думаю, ты можешь лучше, Котенок.
Огненный гнев скользнул мне на глаза, как завеса. Бросившись вперед, я схватила его как защитника НФЛ на скорости. Мы упали беспорядочным клубком рук и ног. Я приземлилась на него сверху, снова и снова замахиваясь рукой и опуская ее. Я даже не видела, куда била, только чувствовала вспышку боли в суставах пальцев, когда они касались его плоти.
Блэйк протолкнул свои руки между моими и отбросил их, выводя меня из равновесия. В следующую секунду я пошатнулась, а потом он поднял свои бедра и крутанулся. Я упала на спину, выбив воздух из легких. Я нацелилась на его лицо, одержимая идеей выцарапать ему глаза.
Он поймал мои запястья и, наклонившись, пригвоздил их над моей головой, на его левом глазу открылся порез, его щека начала опухать. На меня нахлынуло ужасное удовлетворение.
— Могу я задать тебе вопрос? — оскалился Блэйк, зеленые крапинки в его глазах стали ярче.
— Ты когда-нибудь говорила Дэймону, что целовалась со мной? Держу пари, что нет.
Каждый вдох, который я делала, я чувствовала каждой частичкой своего тела. Моя кожа стала гиперчувствительной к его весу и близости. Энергия росла внутри, и комната, казалось, окрасилась в бриллиантовое сияние белого. Ярость съедала меня, направляя каждый вдох и фиксируясь в каждой клетке.
Его оскал стал шире. — Так же, как ты никогда не говорила ему, как нам нравилось обниматься...
Энергия прорвалась из меня и неожиданно я была уже не на полу — мы были уже не на полу — я парила в воздухе в нескольких футах от него. Мои волосы струились позади меня, а его упали вперед на его лицо.
— Дерьмо, — прошептал Блэйк.
Перевернувшись вверх, я вырвала свои запястья из его хватки и ударила руками по его груди. Шок прокатился по его бледному лицу за секунду до того, как он полетел назад, врезавшись в стену. Цемент треснул, трещина распространялась подобно паутине. Казалось, вся комната сотряслась от удара, когда голова Блэйка рванулась назад, а потом он рухнул вперед. Часть меня ожидала, что он поймает равновесие прежде, чем шлепнется на пол, но он не поймал. Он ударился с мясистым звуком, который выбил из меня гнев.
Словно меня удерживали невидимые веревки, которые теперь перерезали, я приземлилась на ноги и шагнула вперед.
— Блэйк? — прохрипела я.
Он не пошевелился.
О нет...
Руки тряслись, я встала на колени, но что-то темное и толстое растянулось из-под его тела.
Мой взгляд переметнулся к стене. Отпечаток размером с Блэйка был ясно виден, форма, достигающая по меньшей мере трех футов цемента.
О Боже, нет...
Медленно я посмотрела вниз. Кровь образовывала лужи под его неподвижным телом и растекалась по серому цементному полу, приближаясь к моим кроссовкам.
Споткнувшись, я открыла рот, но не издала ни звука. Блэйк не двигался. Он не перевернулся со стоном. Он вообще не шевелился. И видимая кожа на его руках и предплечьях уже бледнела, приобретая ужасный оттенок белого, который создавал разительный контраст с темно-красной кровью.
Блэйк был мертв.
О Боже.
Время замедлилось, а потом ускорилось. Если он был мертв, это значило, что Лаксен, который изменил его тоже, потому что именно так это работало. Они были связаны вместе, как мы с Дэймоном, и если один умер... второй умрет тоже.
Блэйк сам нарывался огромным количеством способов. Я даже обещала убить его, но слова... слова — это одно. Действия — совсем другое. И Блэйк, даже учитывая все те ужасные вещи, которые он сделал, был жертвой обстоятельств. Он только подстрекал меня. Его убийство не подразумевалось. Он предал, чтобы спасти другого.
То же самое, что делала — и буду делать я.
Моя рука дрожала, когда я прижала ее ко рту. Все, что я говорила ему, нахлынуло на меня. И в ту крохотную секунду, когда я уступила ярости — ничто в сравнение с миллионами — я изменилась, став чем-то, из чего я не уверена, что когда-либо смогла бы вернуться назад. Моя грудь быстро вздымалась, в то время как легкие панически сжимались.
Интерком, включаясь, щелкнул. Это жужжание в мертвой тишине поразило меня. Голос сержанта Дашера заполнил комнату, но я не могла отвести взгляда от безжизненной фигуры Блэйка.
— Отлично, — сказал он. — Ты прошла этот стрессовый тест.
Это было слишком — очутиться здесь, так далеко от моей мамы и Дэймона и всего, что я знала, затем осмотры и последующие сражения с гибридами. А теперь это? Этого было слишком много.
Позволив голове запрокинуться, я открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука.
Ничего, когда вошел Арчер и нежно положил свою руку на мое плечо, направляя меня к выходу из комнаты. Дашер сказал что-то, звучащее очень похоже на одобрение отца, а потом меня забрали из учебной комнаты в кабинет, где ждал доктор Рот, чтобы взять еще крови. Они привели женщину Лаксена, чтобы исцелить меня. Минуты превратились в часы, и я все еще ничего не говорила и ничего не чувствовала.
ДЭЙМОН.
Находиться в наручниках из металла, покрытого ониксом, с завязанными глазами в течение пяти часов, а потом оказаться в полете, было не тем, что я считал забавным проведением времени.
Полагаю, они опасались, что я обрушу самолет, что было бы глупо. Он доставлял меня туда, куда я хотел идти. Я не знал местоположения, но я знал, что это должно быть там, где они держали Кэт.
И если она была не там, то я собирался совершить массовое убийство.
Когда самолет приземлился, меня затолкали в ожидающую машину. Из—под повязки я мог разобрать яркий свет, запах был очень сухим и кислым, смутно знакомым. Пустыня? Во время двухчасовой поездки меня поражало, что я возвращался в место, где, черт возьми, в последний раз был почти тринадцать лет назад.
Зона 51.
Я ухмыльнулся. Держать меня с завязанными глазами было бессмысленно. Я знал, где мы находились. Все однажды обнаруженные Лаксены проходили через удаленное соединение авиационной базы ВВС Эдвардса. Я был молод, но я никогда не забывал сухость воздуха или удаленный, бесплодный ландшафт Грум Лэйк.
Когда мы доехали, я вздохнул и дождался, когда откроют дверь позади меня. Руки легли на мои плечи, и меня вытащили из машины, я подумал, что тому, чьи руки были на мне, действительно повезло, что мои были скованы наручниками за спиной, или кто-то ушел бы сегодня с работы со сломанной челюстью.
Сухая жара пустыни Невада палила, когда меня провели несколько ярдов, а потом холодный воздух ударил меня, подняв пряди волос со лба. Мы оказались в лифте прежде, чем сняли повязку с глаз.
Нэнси Хашер улыбалась мне. — Извини за это, но мы должны принимать меры предосторожности.
Наши взгляды встретились. — Я знаю, где мы. Я бывал здесь раньше.
Одна тонкая бровь приподнялась. — Много всего изменилось, с тех пор, как ты был ребенком.