– Мы с Рейфом отправимся сейчас к стаду, чтобы посмотреть, есть ли у нас потери. Ведь переправа далась животным очень нелегко. Уэйд уже там, он проверяет состояние скота и считает их поголовье.
Так вот, значит, куда он ускакал, думала Шторм, поднимая полог своей палатки и забираясь внутрь. К тому времени, когда она стащила с себя промокшую до нитки одежду и надела сухое нижнее белье, ливень прекратился, перейдя в морось, раскаты грома, прогремев несколько раз где-то в отдалении, наконец совершенно стихли. Уже сквозь полудрему она услышала голос Кейна, сообщавшего Куки, что двух шортхорнцев, по-видимому, унесло потоком, а одного затоптали свои же сородичи.
– Ты можешь разделать его, – сказал брат. – Жаркое на завтрак, что может быть вкуснее!
Глава 6
Аромат жареного мяса разбудил Шторм на следующее утро. Она попробовала повернуться на спину и застонала от боли. У нее было такое чувство, будто ее руки вывихнуты в суставах, кроме того, казалось, что у нее разламывается каждая косточка.
Шторм вспомнила, как буквально висела на хвосте Бьюти, когда их сносило вниз по реке, и она содрогнулась при этом воспоминании. Она была в тот момент, как никогда, близка к гибели. Неожиданно Шторм улыбнулась: как испугался Уэйд, найдя ее полуживой на берегу у кромки воды! Она вспомнила его поцелуй, и ее обдало жаркой волной. Этот поцелуй сказал ей о многом, она поняла, что он любит ее.
– Подымайся, Шторми, – окликнул ее старый Джеб, подойдя к палатке и врываясь в ее грезы об Уэйде, – Куки уже раскладывает жаркое по тарелкам. Давай-ка выходи поскорее, иначе эти обжоры все съедят.
Шторм улыбнулась. В палатке было совсем темно и, сев на постели, она потянулась к одежде, которую вчера разложила для просушки.
Когда Шторм вылезла из своего укрытия, ковбои уже позавтракали и погнали скот дальше. Уэйд только что получил свою порцию мяса с картошкой, а Кейн с Рейфом ждали очереди с пустыми тарелками в руках. Когда она встала за Кейном и Рейфом, Уэйд молча уселся с тарелкой на большой камень и принялся за еду. Она ожидала, что он хотя бы улыбнется ей, скажет хоть одно словечко. Но он всего лишь холодно кивнул, почти не глядя на нее, и начал сосредоточенно резать кусок мяса.
Приподнятого настроения Шторм как не бывало. Неужели поцелуй Уэйда этой ночью и его забота о ней пригрезились ей? Были всего лишь видением, галлюцинацией утомленного разума? Может быть, она получила этой ночью в реке сильный ушиб головы?
Нет. Шторм решительно покачала головой. Поцелуй был самым что ни на есть настоящим. И отнюдь не братским.
Когда Кейн и Рейф поинтересовались ее здоровьем, она ответила, что чувствует себя превосходно, и ей даже удалось широко и весело улыбнуться в подтверждение своих слов. Не могла же она признаться во всеуслышание, что опять поддалась сладкой мечте, и эта мечта ее, в который уже раз, обманула! Слезы закипели на ее глазах. Если Уэйд Мэгэллен осмелится поцеловать ее хотя бы еще один раз в жизни, она залепит ему такую оплеуху!..
И хотя ей меньше всего хотелось сейчас это делать, Шторм начала оживленно болтать с Кейном и Рейфом, как будто у нее в жизни не было ни забот, ни хлопот.
Что касается Рейфа, то его очень забавлял вид Уэйда, сидящего с кислым выражением лица в одиночестве на большом камне и бросающего искоса мрачные взгляды на них каждый раз, когда Шторм заливалась смехом.
Рейф задумчиво посмотрел в свою кружку с кофе, в голове у него начал созревать дьявольский план. Ему было ясно, что Мэгэллен сходит с ума по сестре своего приятеля, но по какой-то причине он ходит вокруг да около, ведя какую-то странную игру с ней.
За эти несколько дней Рейф хорошо узнал Шторм Рёмер, убедился, что эта молодая женщина совершенно не заслуживает подобного обхождения с собой. Рейф съел все до последнего кусочка, допил остаток кофе из кружки и отнес свою пустую посуду в фургон. Пора было осадить этого Мэгэллена, сбить с него спесь, и именно он, Рейф, мог с успехом сделать это.
Еще не село солнце, а новое стадо скота шортхорнской породы уже было доставлено на ранчо Рёмеров. Ковбои прогнали животных мимо усадьбы на пастбище в нескольких милях от территории, где паслись лонгхорнцы. Кейн не хотел допускать смешения пород, и, кроме того, он не знал, как отнесутся строптивые лонгхорнцы к вновь прибывшим животным. Одно агрессивное движение – и лонгхорнцы легко могли вспороть своими длинными острыми рогами брюхо низкорослых шортхорнцев.
Шторм вместе с Уэйдом, Рейфом и своим братом галопом подскакали к конюшне. Когда Хуан подхватил поводья всех четырех лошадей и повел их к деревянному корыту с водою, чтобы напоить усталых животных, Кейн сказал:
– Бери свою седельную сумку, Рейф, и неси ее в дом.
Когда Рейф, подхватив сумку, отошел на несколько шагов, Уэйд с угрюмым выражением лица произнес:
– Ты что же это, собираешься пустить его на ночь в дом?
– Конечно, а в чем дело? – Кейн с удивлением взглянул на приятеля. – Я нанял его себе в помощники на несколько месяцев, но он – не батрак. Я не могу отправить его ночевать в барак, где спят скотники.
– Думаю, что ты поступаешь очень опрометчиво. Ты же знаешь, он положил глаз на Шторм. Он всю дорогу нашептывал ей сладкие речи.
– Кейн озорно усмехнулся:
– Ты так считаешь? – он как будто задумался на мгновенье, но затем решительно покачал головой. – Да нет, Рейф, – честный малый. Если он и увлечен Шторм, то все равно он ничего лишнего не позволит себе по отношению к ней. Кроме того, он будет спать в моей комнате, на той самой койке, на которой обычно спал ты, когда оставался переночевать у меня.
Разговаривая, они взошли на крыльцо и замолчали, так как навстречу им вышла Мария. Экономка радостно приветствовала всех троих мужчин. Окинув одобрительным взглядом высокую стройную фигуру незнакомца, она, к досаде Уэйда, тепло поздоровалась с ним. Затем Мария взглянула на самого Уэйда и произнесла:
– И часа не пройдет, как у меня будет готов ужин. Может быть, и вы тоже отужинаете с нами, Уэйд?
Но Уэйд только покачал головой и хмуро сказал:
– Спасибо, Мария, но я лучше поеду домой, посмотрю, как там отец. Он ведь оставался совсем один, пока я был в отъезде.
Он скользнул быстрым взглядом из-под полуприкрытых век по девушке, без дальнейших объяснений сошел с крыльца и вскочил на своего жеребца.
– Да, этот человек немногословен, – засмеялся Рейф, когда Уэйд пронесся галопом мимо них.
– Он не всегда такой, – возразила Мария, – просто ему, похоже, вожжа под хвост попала.
Рейф постарался сохранить безразличное выражение лица. Он-то уже давно догадался, что за вожжа попала под хвост Мэгэллену, и надеялся, что она хорошо припечатала его по больному месту.
Примерно через час, когда Шторм, Кейн и Рейф сидели на крыльце, до их слуха донесся громкий стук копыт, раздавшийся на прибрежной дороге. Всадник приближался к ним.
Рейф вгляделся в сгустившийся сумрак.
– Да это же жеребец Мэгэллена!
Похоже на то, – согласился с ним Кейн. – Думаю, Уэйд отправился навестить свою подружку Джози Сейлз. Он не видел ее уже пару недель.
Рейф почти физически ощутил, как тело Шторм, сидевшей рядом с ним, напряглось и застыло, и подумал, что такого дурака, как Уэйд Мэгэллен, он, пожалуй, не видел никогда в жизни.
– Нет, он, должно быть, поехал на работу, – произнесла Шторм тихим голосом, чуть не плача.
– Что это у него за работа по ночам? – Рейф вопросительно взглянул на девушку.
– Его отец содержит салун в Ларами под названием «Лонгхорн», – ответил Кейн за сестру. – И когда Уэйд не занят перегоном скота, он обычно работает поздними вечерами за стойкой бара в этом салуне.
Все трое помолчали, наслаждаясь тишиной теплой ночи. Сладкий пьянящий аромат доносился до них с клумбы, где росли невысокие кустики роз. Легкий ветерок играл в листве стоящей во дворе купы деревьев, которые отбрасывали в дневное жаркое время прохладную благотворную тень.
Кейн и Рейф, прервав молчание, опять начали переговариваться вполголоса, время от времени смеясь над острым словцом или замечанием своего собеседника. В ночной тишине слышалось отдаленное мычание прибывших в незнакомые места шортхорнцев, все еще нервничавших и тревожащихся.
Кейн взглянул на небо над головой и заметил:
– Сегодня полнолуние, светло, как днем, это отличное время для отлова одичавших лонгхорнцев. Их обычно окружают и загоняют в ловушки, когда эти коварные бестии выходят из зарослей на водопой или на пастбище, чтобы подкормиться.
– Ты не возражаешь, если я отправлюсь вместе с тобой? Я видел диких быков только на картинках.
– Конечно, поехали вместе. Но только будь предельно осторожен. Их рога очень опасны. Проклятые твари могут легко разделаться с человеком.
– До завтра, Шторм, – произнес Рейф и слегка взлохматил ее волосы, проходя мимо вслед за Кейном, спускающимся с крыльца.
Шторм еще немного посидела на крыльце, стараясь не думать об Уэйде и Джози и о том, чем они занимаются, оставшись наедине. Ей до слез хотелось, чтобы Уэйд действительно был сейчас в салуне, а не в постели Джози.
«Сейчас же прекрати думать о нем! – наконец приказала она самой себе. – Ты ходишь вокруг него кругами, думая об одном и том же. Переведи свои мысли на какой-нибудь другой предмет – хотя бы для разнообразия!»
И Шторм действительно принудила себя мысленно переключиться на завтрашний день. Она начала обдумывать свои планы, как провести его, что ей предстоит сделать. И прежде чем она отправилась спать, Шторм твердо решила, что завтра они с Бекки обязательно сходят на могилы родителей.
– Ну и как прошла твоя поездка? – спросила Бекки, вдохнув аромат букета цветов, сорванных со своей клумбы, и ставя их в кувшин с водой. – Надеюсь, отношение Уэйда к тебе изменилось в лучшую сторону.
Шторм испуганно взглянула на подругу.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Перестань, Шторм, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Он вел себя отвратительно по отношению к тебе в тот день – помнишь? – когда вы случайно встретились у меня. Как с цепи сорвался. Он не сказал тебе ни единого доброго слова.
– О, я совсем забыла тот инцидент, – солгала Шторм. – И потом он ничем не оскорбил меня.
Просто он игнорировал мое присутствие, делая вид, будто меня нет в комнате.
На секунду Шторм заколебалась, подумав, не рассказать ли подруге о жадном поцелуе Уэйда, об его объятиях, но она решила не делать этого. Бекки была по-своему натурой романтической и могла бы, вероятно, истолковать этот поцелуй самым лестным для Шторм образом, снова поселив в ее душе тщетные иллюзии.
Бекки сменила тему разговора:
– Эти цветы будут прекрасно смотреться на могильном камне, – произнесла она, вставая.
Над четырьмя могилами на холме возвышался один общий надгробный камень. Так захотели девочки. Их родители были при жизни близкими друзьями и должны были остаться таковыми и после смерти.
– Кейн содержал могилы все это время, пока мы отсутствовали, в образцовом порядке, старательно ухаживая за ними, – заметила Бекки, беря кувшин с цветами. – Каждую весну он красил оградку, которую сам установил вокруг могил.
Бекки не хотела переключаться на скорбные мысли об утрате родителей, об их безвременной кончине и поэтому вдруг спросила:
– А что приготовила нам на ланч Мария?
– Я точно не знаю, но думаю, что это жареный цыпленок, – ответила Шторм, когда они подошли к тому месту, где их ожидали лошади:
– Прекрасно. Мне нравится, как Мария готовит жареных цыплят.
Лошади тронули с места и пошли неспешным шагом, так как Бекки боялась расплескать воду из кувшина с цветами, который держала в руке.
– У нас на ранчо гостит один человек, – произнесла Шторм.
– Я его знаю? Мужчина или женщина?
– Нет, ты его не знаешь. Он сопровождал нас всю обратную дорогу домой, присматривая за купленным стадом. Он – специалист по новой породе крупного рогатого скота, которую решил завести Кейн.
– Он молод? Хорош собой?
– Он невероятно обаятельный мужчина, – ответила Шторм, весело улыбаясь, чтобы подруга не заподозрила каких-нибудь серьезных чувств с ее стороны к гостю. – Думаю, ему лет тридцать пять или около этого. Я хочу познакомить вас, надеюсь, он тебе понравится.
– Спасибо, Шторм, не надо. Я вовсе не ищу знакомства с мужчинами, какими бы обаятельными они ни были, – произнеся это, Бекки минуту помолчала, а потом спросила с надеждой в голосе:
– А тебе он нравится? Как ты сама чувствуешь, между вами может возникнуть роман?
– Нет. Только дружба.
Бекки разочарованно нахмурилась, и они надолго замолчали, не проронив ни единого слова до самого кладбища.
Когда они положили цветы к подножию могильного камня и выдернули пару сорняков, осмелившихся вырасти на святых для девушек могилах, Шторм обратила внимание Бекки на то, что небо начало хмуриться.
– Мне очень не нравятся вон те черные тучи. Думаю, что нам следует забыть о ланче на свежем воздухе и поспешить по домам.
– Ты права, – согласилась Бекки, взглянув на быстро мрачнеющее небо. – Но мне очень жаль, что я так и не попробовала цыпленка, приготовленного мисс Марией.
Взглянув на огорченное по-детски лицо подруги, Шторм рассмеялась:
– Возьми цыпленка с собой и съешь его дома.
Я наверняка получу то же самое блюдо на ужин, – сказала она.
Они торопливо сели в седла и, пришпорив своих лошадей, пустили их галопом. Шторм успела добраться до ранчо как раз в ту минуту, когда первые крупные капли дождя упали на пыльную землю. Она от души надеялась, что Бекки тоже успела вовремя вернуться домой.
Возникшие еще в дороге дружеские отношения между Шторм и Рейфом укрепились, они много времени проводили вместе. Им нравилось общество друг друга, и они не скрывали этого от окружающих. Их постоянно видели вдвоем: на прогулках верхом, в Ларами, куда они ездили за покупками и завтракали в кафе. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в округе быстро распространились слухи и сплетни. Мария предостерегала Шторм и обращала ее внимание на то, что о ней говорили, но девушка только смеялась. Ее совершенно не интересовало то, что думали или говорили о ней соседи.
Рейф отвлекал ее мысли от Уэйда – по крайней мере, днем. Но ночью, когда она лежала без сна в постели, все ее мечты были обращены к Уэйду. О Рейфе не могло быть и речи. Только Уэйд, его руки, его тело, его страстная любовь грезились ей в ночной тишине.
Как и большинство соседей, Уэйд понятия не имел, что Шторм и Рейфа связывает только дружба. Ночи Уэйда тоже проходили в тревожном сне и беспокойных сновидениях.
Как раз после одной из таких мучительных ночей он буквально налетел на Шторм в Ларами, на главной улице.
Он шел в салун, чтобы поговорить с отцом, и по дороге туда его вдруг кто-то окликнул сзади. Уэйд обернулся и подождал, пока его догонит знакомый фермер – сосед.
– Если вы идете в заведение вашего отца, то пойдемте вместе, я тоже туда направляюсь, – сказал фермер.
Уэйд кивнул и, когда он обернулся, чтобы продолжить свой путь уже вместе с этим знакомым, задел широким плечом проходившую мимо Шторм. Если бы Рейф не кинулся к девушке и не поддержал ее, она наверняка упала бы на колени.
– Смотреть надо, Мэгэллен!
Холодное злое предупреждение Рейфа повисло между ними в сгустившемся от напряжения воздухе. Его рука заботливо обнимала Шторм за плечи. Эти хозяйские движения рук Рейфа по отношению к Шторм вывели Уэйда из себя. Он плотно сжал губы в одну узкую жесткую линию и с безрассудным выражением в глазах сделал угрожающий шаг по направлению к сопернику, но тут вмешалась Шторм, она встала между мужчинами, тяжело, взволнованно дыша.
Рейф еще усугубил напряженную ситуацию тем, что прижал за плечи Шторм спиной к своей груди и насмешливо взглянул в глаза Уэйда, как бы бросая ему дерзкий вызов.
– Ты что же это, Джеффри, занимаешься соблазнением младенцев? – насмешливо спросил Уэйд.