– Он похож на тебя, Шторм. Сладко благоухающий, невинный и чуть-чуть дикий.
– Спасибо, Рейф, – Шторм взяла у него розу и, подняв руку, попыталась укрепить ее в волосах над ухом. Рейф подошел к ней совсем близко, протянув руку, начал помогать ей вплетать стебель, розы в густые кудри. В этот момент раздавшийся совсем рядом с ними грубый громкий голос заставил обоих резко обернуться.
– Кейн хочет, чтобы ты сейчас же вернулась к гостям, Шторм, – произнес Уэйд, пристально глядя на них.
Шторм ответила ему суровым взглядом, недовольная его приказным тоном и наглым поведением.
– Передай брату, что я вернусь к гостям, когда сама этого захочу, – отрезала Шторм, причем в ее голосе явно слышались нотки возмущения и негодования.
– Ты слышал, что она сказала, Мэгэллен? – Рейф презрительно выпятил нижнюю губу. – Она не маленькая девочка, чтобы можно было помыкать ею, как угодно.
– Не вмешивайся не в свое дело, Джеффри, – тон Уэйда и весь его вид выдавали скрытую угрозу. Он как будто только что заметил присутствие Рейфа. Уэйд вцепился в запястье Шторм и рванул ее к себе.
– Пошли, слышишь?
Бешенство охватило Шторм, когда она почувствовала, что он собирается силком тащить ее по тропинке к собравшимся во дворе гостям.
– Я приду, когда сочту нужным, – повторила она, стараясь освободить свою руку. – Ты делаешь мне больно, слышишь, ты, бешеная горилла!
– Черт бы побрал тебя, Мэгэллен, отпусти ее сейчас же! – Рейф вцепился сильными пальцами в плечи Уэйда и крутанул его на сто восемьдесят градусов лицом к себе. Уэйд весь напрягся, готовый к драке, и оттолкнул Шторм в сторону. Молниеносным неуловимым движением он выбросил вперед кулак и нанес удар прямо в челюсть Рейфа. Тот закачался и рухнул на колени. Увидя, в каком жалком положении он находится, Шторм ахнула и бросилась было к нему.
– Стой, где стоишь, – приказал Уэйд тоном, не терпящим возражений, и видя, что девушка не подчиняется, он схватил ее за руку, не пуская к Рейфу и не обращая никакого внимания на ее попытки сопротивления и злые оскорбительные слова, которые она выкрикивала ему в лицо.
Рейф спрятал улыбку удовлетворения. Его план удался, как нельзя лучше. Реакция Мэгэллена была сверх всякого ожидания – быстрой и неистовой. Теперь уже не было никакого сомнения в том, что этот малый сходит с ума по Шторм. Но почему он пытается скрыть свою страсть? Рейф потер ушибленный подбородок и с трудом поднялся на ноги.
– На этот раз ты победил, Мэгэллен, – произнес он ледяным тоном. – Я не стану драться из-за Шторм, потому что она – не кость, из-за которой могут сцепиться две голодные собаки. До скорой встречи, дорогая.
Он улыбнулся Шторм и направился по тропинке в сторону дома.
– Ты – толстокожий бык! – воскликнула Шторм и забарабанила кулаками в широкую грудь Уэйда, пытаясь вырваться, так как он все еще держал ее и мешал ей побежать вслед за Рейфом. – Ты не имел права бить его!
Уэйд не произнес ни слова в ответ и не сопротивлялся ее ударам, ожидая пока шаги Рейфа стихнут в отдалении. Затем он схватил ее запястья и насмешливо спросил:
– Почему ты так сердишься, моя девочка? – его серые глаза так и буравили ее злым пронзительным взглядом. – Неужели ты расстроилась из-за того, что тебе помешали заняться любовью с этим парнем?
Прежде чем она собралась с ответом, он рывком увлек ее в густую тень, которую отбрасывало растущее поблизости дерево и прорычал:
– Тебе вовсе не надо идти к Джеффри, чтобы получить удовлетворение!
Шторм открыла рот, чтобы ответить на его столь чудовищные обвинения, но он не дал ей возможности произнести хотя бы слово, запечатав ее рот своими губами. Она напряженно пыталась не поддаваться его страстному призыву, не обращать внимания на усердный язык, пролагающий себе путь внутрь ее рта.
Она держалась отлично, пока Уэйд не стащил ее блузку за широкую оборку вниз, обнажив грудь, и не начал ласкать ее соски. Все было забыто: и гордость, и решимость не отвечать на его ласки. Шторм застонала от удовольствия. Она подняла одну руку и погрузила свои дрожащие пальцы в черные густые волосы Уэйда.
Но тут внезапно он оттолкнул ее и снова натянул ворот блузки на предплечья, закрыв грудь. Шторм заморгала в недоумении.
– Ну, этого пока хватит. Или тебе мало? – усмехнулся он. Его слова были столь жестоки, как будто он полоснул ее ножом.
И Уэйд потащил спотыкающуюся Шторм по тропинке на освещенное место, где в это время снова возобновились танцы. Не говоря ни слова, он отпустил ее и поспешил прочь. Через минуту Шторм услышала звонкий цокот копыт удаляющегося галопом скакуна. Она знала, что это был вороной жеребец, уносивший Уэйда прочь. Шторм ощутила внутреннюю опустошенность: радость и веселье окончательно покинули ее.
Правда, настроение Шторм несколько поднялось, когда она увидела в толпе гостей Джози; отчаянье было написано на хмуром лице этой женщины. По крайней мере Уэйд не взял ее с собой!
Кейн пригласил всех за стол, и толпа гостей направилась к деревьям, под которыми был накрыт ужин. К Шторм снова подошел Рейф, и они вместе присоединились к остальным гостям.
– Итак, Шторм, – произнес Рейф, понизив голос, и его глаза заискрились смехом, – наш петух все же убежал, да так, что только пятки засверкали. Но как он распетушился! Он был просто ослеплен ревностью!
– Нет, Рейф, здесь дело вовсе не в ревности, – грустно возразила Шторм. – Просто Кейн послал его за мной, и он решил, что приведет меня, во чтобы то ни стало, назад к гостям.
Рейф бросил на нее скептический взгляд.
– А зачем ты понадобилась Кейну?
Шторм была озадачена.
– Я не знаю. Он заметил меня только что, но лишь улыбнулся и помахал мне рукой…
В голосе Шторм звучала обида на брата.
– Он, наверное, подумал, что неприлично хозяйке дома покидать гостей и уединяться.
Рейф только покачал головой. Вне всякого сомнения, Шторм Рёмер была слишком невежественна в вопросах мужской ревности. Рейф наполнил тарелку Шторм, а затем положил целую груду мяса себе на тарелку, и они отошли к группе приятелей Шторм, наблюдавших за Джози и державших пари: который из двух мужчин, с кем она сегодня кокетничала, отвезет ее домой после этой вечеринки.
– Может быть, им придется тянуть жребий, – предположил парень, стоящий рядом с Рейфом. Его замечание было встречено дружным смехом.
– Да, им придется, пожалуй, тянуть жребий… тянуть жребий, кто из них первым ляжет с ней в постель, – развил мысль другой острослов.
Ответом ему был еще один взрыв безудержного хохота.
Одна из женщин, переходя на более серьезный тон, заметила:
– Я слышала, что Уэйд бросил ее, и она совсем обезумела, стараясь вернуть его расположение к себе.
Слыша, как ее друзья перемывают косточки Джози, ехидно потешаются над ней и делают на ее счет довольно грубые вольные замечания, Шторм не могла не почувствовать жалости к ней. Что будет с этой женщиной, когда все узнают, что Уэйд и его старая любовь снова вместе?
«Джози будет так же ранена этим известием в самое сердце, как ранена я сама», – ответила Шторм на свой собственный вопрос.
Миновал еще один час, который показался Шторм самым длинным в ее жизни. Ее губы свело судорогой от искусственной улыбки, раздаваемой налево и направо, а горло болело от вынужденного смеха. Праздник уже давно кончился, а некоторые гости все никак не хотели расходиться. Наконец брат и сестра попрощались с последним гостем.
Но еще прежде, чем последние отзвуки топота копыт и поскрипывания колес замерли вдали во мраке, Шторм встала перед Кейном и уперла руки в бока.
– Что это тебе вздумалось посылать за мной Уэйда, – спросила она, – приказав ему вернуть меня к гостям, как будто я – маленькая девочка и мне десять лет?
– Не пойму, о чем ты говоришь, – Кейн взглянул на нее как на сумасшедшую. – Я вовсе не посылал его за тобой. Мы едва ли вообще перемолвились хотя бы единым словом за целый вечер, я ведь был страшно занят! Хотя, постой, я видел, когда он уезжал, на нем лица не было, он походил на раненого медведя гризли. А ты с ним успела поговорить?
– Кто вообще смог бы поговорить с подобным типом? – фыркнула Шторм. – Он только отдает приказы, а потом затыкает уши, чтобы не слышать никаких возражений и доводов.
– Да, Уэйд именно такой человек, – Кейн отвернулся, чтобы спрятать от сестры довольное выражение лица. Он думал в эту минуту о том дне, когда его упрямый друг сдастся, наконец признается Шторм в любви и сделает ей предложение. Если этого не случится, этот придурок просто, в конце концов, свихнется.
Громко, сладко зевнув, Кейн произнес:
– Я смертельно устал. Пойдем-ка спать. Мы разберемся в этом запутанном деле завтра. – Он взглянул на свое окно и добавил: – Я вижу, Рейф уже лег спать.
Следуя за братом в дом и поднимаясь по ступенькам лестницы к себе в спальную комнату, Шторм напряженно думала, глубокая складка озабоченности залегла на ее лбу. Что за игру ведет Уэйд? С одной стороны, он разыгрывает из себя старшего заботливого брата, а с другой стороны, бешено ревнивого любовника.
Уже засыпая, Шторм окончательно решила, что его сегодняшний поцелуй совсем не был братским. Значит…
Смеет ли она надеяться?
Глава 11
Было прекрасное утро. Шторм вышла на кухню, наслаждаясь утренней свежестью и прохладой, и села за стол, где уже завтракали Кейн и Рейф. В эти октябрьские дни солнечные лучи не били уже с такой силой в окна, как месяц назад.
Наступила осень.
– Кто хочет покататься со мной верхом сегодня утром? – спросила Шторм, беря в руки блюдо с яичницей.
– Было б здорово, если бы мы оба могли сопровождать тебя, дорогая, – сказал Кейн, – но, к сожалению, мы будем весь день заняты, нам предстоит согнать в одно стадо тот скот, который мы с Уэйдом скоро погоним в форт.
Шторм пожала плечами.
– Тогда я поеду одна, – отозвалась она и добавила обиженным тоном: – В конце концов, мне придется полюбить свое собственное общество.
Рейф усмехнулся, а Кейн дотянулся до нее и дернул за прядку волос.
– Никто и никогда не сомневался, что ты очень любишь себя.
Когда оба мужчины поели и вышли из-за стола, Рейф наклонился к Шторм и прошептала ей на ухо:
– Если ты увидишь Бекки, передай ей привет от меня.
– Я не увижу ее сегодня, – прошептала Шторм в ответ. – А почему бы тебе лично не передать свой привет?
Шторм уже поставила ногу в стремя и собиралась подняться в седло, когда внезапно услышала стук копыт приближающейся лошади. Ее сердце упало, когда она узнала жеребца Уэйда, скачущего по дороге к их ранчо. Но у нее все похолодело внутри, когда она увидела, что Уэйд не один. Позади него на крупе лошади, обхватив руками талию всадника, сидела Джози; ее подбрасывало и трясло при каждом ударе копыт о землю.
Уэйд проснулся на рассвете с той же мыслью, с которой и заснул: он ужасно вел себя на вечеринке у Шторм, он совершенно забылся. Его ревность к объездчику лошадей просто ослепила его, лишила разума. Но он забыл все на свете, когда увидел, как близко этот малый стоит рядом со Шторм в лунном свете, и его руки касаются ее волос. Уэйд хотел только одного: чтобы они отошли друг от друга на значительное расстояние, и поэтому ложь сама собой слетела с его уст.
Громко, протяжно вздохнув, он уселся на кровати. Более того – он полностью потерял контроль над собой, он поцеловал Шторм и позволил себе вольные ласки. Что она подумала обо всем этом? Она или почувствовала себя страшно оскорбленной или все поняла – поняла, что это была реакция мужской ревности.
Уэйд потянулся за брюками. Ему не надо было долго гадать, какое значение придала Шторм такому поведению, его вспышке ревности. Он отлично знал, что она любит его, что их любовь взаимная. О ее чувствах свидетельствовала масса признаков: ее глаза начинали сиять и лучиться, как только она встречала его, а какой оскорбленный и обиженный вид был у нее, когда она видела его с Джози, или когда он намеренно не замечал ее.
Застегивая рубашку, Уэйд думал о роли Рейфа Джеффри в жизни Шторм. Он давно заметил, что Рейф много значил для девушки, что обаятельный зрелый мужчина вполне мог заставить Шторм влюбиться в себя. Как вынесет это в таком случае Уэйд, он сам не знал. Если он увидит ее замужем за Рейфом или за любым другим мужчиной, это разорвет ему сердце.
Но это же глупо, это слишком эгоистично! Его золотоволосая девочка вполне достойна хорошего мужа, достойна иметь детей, собственный дом. Ему следовало бы радоваться, если все это случится в ее жизни.
Однако именно сейчас он должен снова уязвить Шторм в самое сердце, заставить ее думать, что его поцелуй ничего в сущности не значил.
Он должен сейчас заехать за Джози и вместе с ней отправиться на ранчо к Рёмерам под предлогом, что хочет одолжить у них лошадь для Джози, чтобы отправиться вместе с ней на конную прогулку. Шторм обязательно должна увидеть их вместе.
Шторм крепко сжала побледневшие губы, когда увидела, что Уэйд и Джози спешиваются и направляются к ней. Она вспомнила о разговоре, услышанном на вечеринке – будто Уэйд ничего общего не имеет больше с этой женщиной, надолго заарканившей себе Мэгэллена. Однако, как оказывается, на деле все было иначе.
Он приехал сюда с этой действующей на нервы Джози Сейлз! Шторм пришла в бешенство, но старалась не выдать себя. «Он прекрасно знает, что я в этот час должна быть еще дома, и вот он нарочно подсовывает мне под нос эту отвратительную Джози!» Шторм решила ни в коем случае не поддаваться на провокацию и не скандалить с соперницей.
Она уже была в седле, когда Уэйд окликнул ее подчеркнуто нетерпеливым, сердитым тоном. Она снова спрыгнула на землю и, взглянув на него через плечо, процедила сквозь зубы:
– Кейна нет дома. Он будет занят весь день.
– Мне и не надо Кейн, маленькая злючка-колючка, – Уэйд высвободил свою руку из рук Джози и большими шагами подошел к Шторм. Окинув ее с головы до ног своим жестким взглядом, он произнес: – Просто я надеялся взять у вас на время верховую лошадь для Джози. Ты едешь одна на прогулку?
Шторм бросила на него взгляд, полный откровенного недовольства.
– Да, одна.
Уэйд помолчал немного. Его глаза были устремлены прямо на пышную грудь Шторм под мягкой хлопчатобумажной блузкой. Шторм заморгала от смущения, готовая провалиться сквозь землю – так недвусмысленно он разглядывал ее. Наконец, он поднял взгляд и предложил:
– Мы с Джози тоже едем на прогулку. Значит, поедем вместе.
Шторм взглянула на Джози и по тревоге, ясно читавшейся в ее глазах, поняла, что такой план между ними не обсуждался.
Однако, самой Шторм тоже не нравилась подобная идея. Черт бы побрал этого проклятого Уэйда. Он даже не спросил её, подойдет ли ей их с Джози компания. Он просто объявил, что они все трое едут вместе на прогулку.
– Одну минутку, не спеши так, Уэйд Мэгэллен, – она торопливо пошла вслед за ним, уже исчезнувшим в воротах конюшни, поднимая облачко пыли своими каблучками. – Я не хочу сегодня ехать на прогулку с компанией. Я хочу побыть одна.
– Почему? – Уэйд резко повернулся на ходу, задав вопрос хриплым злым голосом. Шторм чуть не налетела на него. – У вас что, свидание с Джеффри на реке? У тебя ведь там есть любимое местечко, где ты обычно купаешься.
На секунду Шторм показалось, что она ослепла от гнева, она почти не различала лица Уэйда, ее глаза застлала белесая пелена. Но тут Джози, которая тоже поспешила за ним, вошла и громко захихикала. Шторм молниеносно взяла себя в руки и мило улыбнулась. Она подошла вплотную к Уэйду и произнесла самым дружеским тоном:
– Почему бы тебе не убраться к чертовой матери, Уэйд Мэгэллен?
Уэйд пристально взглянул на нее сверху вниз, но ничего не сказал, потому что видел, что она еще не израсходовала весь свой запас бешенства. Он стоял и ждал, что будет дальше. Это окончательно вывело Шторм из себя. Она размахнулась и ударила, что было силы, мысом своего сапожка прямо по голени наглеца. Он тут же вскрикнул от боли и, согнувшись, схватился за ушибленное место.