— Никому мы звонить не будем.
— А я не смогу отвечать на ваши вопросы без разрешения Глика или Фитцджеральда.
— Вам придется иметь дело с нами.
— А вам придется еще немного поработать над образом крутого парня. Попробуйте говорить более низким голосом. От этого мои придатки затрепещут от страха.
Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Мне говорили, что вы пренеприятнейшая особа.
— У вас есть ко мне вопросы, и, можете мне поверить, я действительно хочу на них ответить. Но по юридическим причинам не могу этого сделать. Привезите сюда Глика, Фитцджеральда или кого-нибудь еще из их конторы, и мы вместе ответим на ваши вопросы, устроим в Наханте настоящую вечеринку.
— Похоже, вам необходимо время, чтобы немного поостыть.
— А вам следует позвонить в биомедицинскую лабораторию.
Он встал.
— Кстати, о звонках, — снова заговорила Дарби. — Мне полагается звонок. Я хотела бы побеседовать со своим адвокатом.
Ее привели в камеру размером с чулан, в которой были две прикрученные к стенам двухъярусные кровати. В противоположном углу располагался унитаз из нержавеющей стали. От него несло лизолом и мочой. Свернув куртку и подложив ее под голову вместо подушки, Дарби улеглась на нижнюю кровать. Она поговорила с адвокатом, и он сказал, что ей не о чем беспокоиться. Он заставит их снять обвинение в незаконном ношении оружия. Но он сможет сделать это только утром, когда ему удастся встретиться с судьей. Таким образом, Дарби ожидал ночлег в лучшей гостинице Наханта. Завтра Лу будет вынужден ее отпустить. Если только не сфабрикует какое-нибудь другое обвинение. Дарби подозревала, что он на это вполне способен.
Он предъявил ей нелепое обвинение в ношении оружия только потому, что хотел втиснуться в серьезное расследование. Он что-то разнюхал и рассчитывал на повышение, возможно, даже перевод в более интересное место, на более высокооплачиваемую работу. Это позволило бы ему прекратить покупать подержанные полицейские прикиды в магазинах распродаж.
Итак, теперь ей предстояло разыграть в уме нечто вроде дуэли вооруженных гангстеров. Она представила себе Лу стоящим на песчаной дороге, позаимствованной непосредственно из одного из вестернов Джона Уэйна. Только в перестрелке с этим занудой ей не понадобится пистолет. Хватит и ее упрямства. Характер на характер. Посмотрим, кто сдастся первым. Интересно, каков его опыт общения с самыми несговорчивыми людьми на планете — разновидностью, известной под названием «ирландские католики»?
«Удачи», — усмехнувшись, подумала Дарби, устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Глава 42
Бесплатный континентальный завтрак в полицейском участке Наханта подавали в шесть утра. Он прибыл на картонном подносе. Дарби уставилась на предложенные ей яства: отсыревший гренок, рыхлое яблоко, омлет из яичного порошка. Все это было обернуто запотевшим изнутри целлофаном. Она остановила свой выбор на яблоке, и тут явился детектив Лу.
Шляпа и плащ исчезли, вчерашний костюм сменил другой, но такой же дешевый, хотя и черный, изготовленный из полиэстера, немнущегося и призванного противостоять разного рода пятнам. Впрочем, белая сорочка под этим немнущимся шедевром была измята. Возможно, это та же сорочка, в которой он был вчера? Что касается этого жуткого галстука в розовую и фиолетовую полоску, то она его уже точно видела.
Лу смотрел на нее через решетку в двери, сунув руки глубоко в карманы и позванивая мелочью и ключами. Его глаза оживленно блестели. Он был готов к сражению.
— Вы готовы вступить в игру?
— Еще как готова, — жуя яблоко, ответила она. — Вы кем хотите быть? Питчером или кетчером?
— Я подумываю о том, чтобы использовать вас в качестве консультанта.
— Где использовать?
— В этом деле, которым вы заняты.
— На вашем месте я бы немного расслабила узел галстука. Он слишком тугой и препятствует доступу кислорода к вашему мозгу. Это и порождает галлюцинации.
— Я пытаюсь вам помочь.
— Вздор, — отмахнулась она, приканчивая яблоко и швыряя огрызок в унитаз. — Вы предпринимаете последнюю отчаянную попытку разузнать, что же на самом деле происходит, потому что у вас вот-вот заберут это дело и ваш счастливый лотерейный билет запылает синим пламенем.
В глазах Лу вспыхнул гнев, к которому явно примешивался испуг.
— С кем вы говорили? — поинтересовалась Дарби. — С федералами или секретными службами?
— Почему федеральное правительство интересует судьба Джона Смита? — спросил Лу.
Дарби усмехнулась, наслаждаясь моментом.
— Откуда мне знать, — пожала она плечами. — Может, вам следует спросить у федералов? Или кто там у вас в гостях?
— Штат Массачусетс очень серьезно следит за исполнением законов об оружии, — заявил человечек в черном костюме.
— Я все же рискну предстать перед судьей.
— Я не думаю, что ему понравится тот факт, что вы пользуетесь пулями с полостью в головной части. Я уверен, вам известно, что подобная амуниция является противозаконной. Но я готов снять обвинение, если…
— Поговорите с моим адвокатом.
— Федералы вас просто используют. Надо быть полной тупицей, чтобы считать, что они кого-то подпустят к своему расследованию.
— Тут вы правы. Не подпустят. Но это никак не влияет на тот факт, что вы говнюк.
Лу напрягся.
— Переговоры окончены, — заявила Дарби. — Сообщите, когда приедет мой адвокат.
Лу не сдвинулся с места. Он покраснел как рак и растерянно перебирал оставшиеся в его распоряжении возможности. Впрочем, в глубине души он уже знал, что проиграл.
Спустя несколько мгновений он обернулся и поманил одного из охранников. Патрульный подошел к двери и отпер камеру.
Лу сунул в рот леденец.
— Ваш адвокат уже здесь, — сказал он.
Дарби схватила куртку и, выйдя из камеры, вслед за Лу шагнула в большую, разгороженную на боксы комнату. Тут царила оживленная деятельность: звонили телефоны, повсюду стояли или сидели люди. В дальнем конце комнаты стоял стол с рядом кофеварок, возле которого толпились желающие взбодриться. Но стоило Дарби переступить порог, как все бросили свои дела и обернулись к ней. Некоторые ограничились косыми взглядами, другие откровенно пялились на нее и не думали отводить глаза.
— Сюда, — сказал Лу, придерживая выкрашенную серой краской дверь.
Дарби вошла в конференц-зал и замерла, увидев сидящего за столом человека.
Глава 43
Ее адвокат, Мартин Фридман, был коренастым круглым человечком с ястребиным носом, лысеющей макушкой и нечесаными клочьями седеющих волос над маленькими ушами. Каждый раз, когда Дарби встречалась с ним в его офисе в центре Бостона, его покрытые печеночными пятнами ручки стискивали потертую коричневую кожаную папку, с которой он не расставался со времен юридической школы. Фридман постоянно улыбался, сверкая ослепительными коронками, от него всегда пахло дорогим одеколоном, а на плечах его дорогого костюма покоились неизменные частички перхоти.
Сидящий за столом человек был высок и мускулист. Он был одет в черный костюм и синюю рубашку без галстука. Он невероятно напоминал умопомрачительно красивого нападающего из «Нью-Ингленд Пэтриотс», но, в отличие от Тома Брэди, у этого мужчины были белокурые волосы и самые интересные в мире глаза: один темно-зеленый, а второй синий.
Бывший партнер Дарби, Джексон Купер, неуверенно встал ей навстречу. Он явно был шокирован. Сначала это ее смутило, но потом она вспомнила, на кого сейчас похожа. Ее лицо изрезано стеклом, кровь на ранах запеклась, а джинсы, рубашка и куртка забрызганы засохшей и почерневшей кровью. Одним словом, она была измазана кровью, кожей, волосами, а возможно, и мозгами Джона Смита, а также кровью его жены, которой она изо всех сил пыталась помочь.
— Доброе утро, доктор МакКормик, — заговорил Куп. — Я надеюсь, что эти раны не являются результатом вашего пребывания здесь.
— Нет, они имеют иное происхождение.
Куп обернулся к Лу, замершему в проеме двери.
— Спасибо, детектив, вы можете нас оставить.
Дверь с мягким щелчком затворилась. Куп с обеспокоенным видом обернулся к Дарби.
— Учитывая то, как ты уверенно держишься на ногах, рискну предположить, что ты в порядке. Во всяком случае, физически. — Он понизил голос и быстро сказал: — Расскажешь мне обо всем позже. Садись. У нас мало времени.
— Как ты меня нашел?
— Лиланд.
— Он тебе позвонил?
Куп покачал головой и снова сел на стул.
— После того как ты позвонила и оставила мне сообщение, на телефоне высветился номер лаборатории, — заговорил он, снимая толстую резинку с потертого конверта. — Решив, что ты вернулась на работу, я явился прямо туда и столкнулся с Лиландом. К счастью, он сегодня пришел очень рано. К несчастью, он рассказал мне о том, что произошло вчера в Наханте. Поговорим об этом потом, после того как ты встретишься со своим адвокатом.
— Он здесь?
Куп кивнул.
— В настоящий момент он общается с Лу и сержантом. Я столкнулся с ним в вестибюле, сообщил, кто я такой и что здесь делаю. Он сказал Лу, что я его ассистент. У нас есть десять минут. Может, ты наконец сядешь? Скорее всего, за дверью кто-нибудь подслушивает.
Она выдвинула из-под стола стул, а Куп принялся листать неопрятную пачку бумаг. Три месяца назад эти самые руки обнимали ее, а дождь барабанил по дорожке за дверью его дома. Он жадно прижимался губами к ее губам, как будто пытаясь что-то похитить у нее, прежде чем покинуть. Ее сердце бешено колотилось где-то в горле. Он отстранился и улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Он сказал, что ему пора. Позже, по телефону, он сказал ей, что никогда не вернется назад.
Но вот он сидит перед ней. Она видит его впервые после трехмесячной разлуки. Переполняющая ее радость постепенно стихает, сменяясь пронзительной грустью, потому что Дарби знает, что он облетел полмира и разыскал ее здесь не для того, чтобы сказать «Привет!».
— Взгляни на это.
Громко хлопнув по столу ладонью, Куп кладет перед ней помятый лист. Резкий звук возвращает ее в жаркую комнату без окон. Со всех сторон ее окружают грязные белые стены. После ночного трансатлантического перелета глаза Купа покраснели и припухли.
Дарби взглянула на припечатанную к столу страницу и увидела сделанную на лазерном принтере фотографию самодовольного ублюдка, которого она видела в биомедицинской лаборатории и который заставил ее подписать эти чертовы документы. Только на фото он был одет не в армейский камуфляж, а в обычный костюм с галстуком.
— Ты его знаешь? — хотел знать Куп.
Дарби кивнула и уже хотела выложить Купу все, что знала об этом типе, как вдруг поняла, что у них нет на это времени.
— Подробности потом, — прошептала она. — Кто он?
— Спецагент Сергей Мартынов. Психолог-криминалист Центра расследований похищений детей и серийных убийств, — произнес Куп, листая бумаги. — Они там занимаются исключительно преступлениями, связанными с детьми: исчезновениями, похищениями, убийствами, в том числе серийными. Федеральное подразделение. Работает в составе Национального центра анализа насильственных преступлений.
Дарби слышала об этой организации. Она была основана при Академии ФБР и подчинялась ее отделению поведенческих наук.
А Куп уже предъявил ей лазерное изображение мужчины в джинсах и черной футболке. Он стоял на залитой ярким солнцем дороге на фоне бескрайних полей. На боку у него висела наплечная кобура. Он щурился прямо в объектив. Дарби показалось, что он чем-то крайне недоволен.
Первое, что пришло ей на ум, было «Клинт Иствуд»: квадратная челюсть, густые каштановые волосы, зачесанные назад над высоким лбом. Впрочем, мужчина на фотографии был не таким загорелым, зато значительно более мускулистым, чем упомянутый киноидол. У него были длинные мясистые руки, украшенные буграми мышц и оплетенные вздувшимися венами. Он либо намеренно надел эту футболку, чтобы подчеркнуть накачанные грудь и плечи, либо был слишком велик и не помещался в общепринятую форму. И он был очень высоким. Во всяком случае, фото производило именно такое впечатление.
— А этого ты когда-нибудь видела? — поинтересовался Куп.
Она покачал головой.
— Нет, только Сергея… как там его? Кто это?
— Джек Кейси.
— Бывший психолог-криминалист?
Он кивнул.
— Он работал с рок-звездами поведенческих наук, когда таковые только зарождались. Ресслер, Дуглас… Да с кем он только не работал! С учетом всего, что я узнал о нем за последние двенадцать часов, я бы сказал, что он и сам рок-звезда. Он раскрыл много громких преступлений, но два дела стоят особняком.
— И одно из них дело Майлза Гамильтона?
— В точку. Тебе известно, что любимого серийного убийцу Балтимора ждет повторное судебное разбирательство?
— Кажется, лаборатория ФБР что-то там напартачила с уликами.
— Не напартачила, а сфабриковала, — уточнил Куп.
— И кто это сделал? Кейси?
— Все знают, что именно он работал с делом Гамильтона. И еще все знают, что Гамильтон убил жену Кейси и ребенка в ее утробе.
— Да, я помню. Он привязал Кейси к стулу и заставил его на это смотреть, — пробормотала Дарби.
Дело Гамильтона освещала вся пресса США, и информация большими кусками всплывала у нее в памяти. Первым, что она вспомнила, был тот поражающий воображение факт, что Майлзу Гамильтону, единственному ребенку бывшего балтиморского сенатора, не было и девятнадцати, когда он убил жену Кейси. Не меньше поражало и то, что он не убил самого Кейси. Он оставил Кейси привязанным к стулу наблюдать, как истекает кровью его жена, а сам прыгнул в его машину и помчался в аэропорт. Полиция перехватила Гамильтона, когда он выходил из самолета, чтобы пересесть на рейс в Париж. При нем обнаружили фальшивый паспорт и чек на огромную сумму денег, которые он перевел на свое имя с папенькиных необъятных банковских счетов.
Вдогонку за этими фактами ей на ум пришла еще одна деталь относительно Кейси, эта совсем уже недавнего происхождения. Не так давно он жил и работал здесь, в штате Массачусетс, на Северном Берегу, в полиции Марблхеда. Она это вспомнила только потому, что Кейси и здесь работал над громким делом, попавшим на первые страницы всех национальных изданий. Серийный убийца, которого кто-то из местных журналистов окрестил Песочным человеком, убивал целые семьи, когда они спали. Всякий раз он преднамеренно оставлял одного члена семьи в живых. Что привлекло к этому делу внимание всей нации, так это методология преступника. Дождавшись, пока полиция соберется в доме жертв, он приводил в действие бомбу.
— После того как Гамильтона арестовали, Кейси ушел в отставку, — заговорил Куп. — Несколько лет он скитался, а потом…
— Приехал сюда, — закончила за него Дарби. — Дело Песочного человека, девяносто девятый год. Мы с тобой пришли в лабораторию сразу после того, как все это случилось.
— Все верно, но дело в том, что Кейси работал над этим делом не один. Если верить слухам, ему кто-то помогал. Еще один бывший психолог-криминалист.
— И кто же?
— Малколм Флетчер.
Как только прозвучало это имя, в комнате воцарилась тишина, которую, немного поерзав на стуле, первой нарушила Дарби.
— Флетчер имеет какое-то отношение к тому, что происходит со мной?
— Об этом надо спросить федералов. На тех документах, которые ты мне прислала, не было отпечатков Флетчера. Зато были отпечатки Кейси. И еще этого парня. Сергея.
И все же Куп не мог прыгнуть в самолет и проделать весь этот путь для того, чтобы сообщить ей, что в деле Риццо замешаны федералы и бывший полицейский психолог. Он мог прислать все эти фотографии по электронной почте и прокомментировать их по телефону.
— Что еще у тебя есть?
— Я работаю консультантом в Идентификационной и паспортной службе Великобритании. Они рассматривают возможность интеграции с американской единой автоматизированной системой идентификации отпечатков пальцев. Федералы предоставили нам доступ к своей базе данных. И тут твоя посылка наводит меня на мысль испытать нашу интеграцию в деле. Я снимаю с документов отпечатки пальцев и ввожу их в британскую базу данных. Там ничего нет, поэтому поиск продолжается уже в американской системе. И вот уже известный тебе результат лежит у меня на столе. Я обращаю внимание на время. Два часа дня по местному времени. Запомни эту деталь. Но твоему покорному слуге совершенно невдомек, что в это время у себя в кабинете его шеф говорит по телефону с начальником отделения поведенческих наук. Что самое интересное, так это то, что федералы позвонили моему боссу за час до того, как я получил результаты своего запроса, и принялись допытываться, откуда у нас эти отпечатки, и так далее, и тому подобное.