И все же в любом языке есть свои нюансы, едва различимые оттенки, путаница с которыми может полностью изменить смысл фразы. Одно неверное движение рукой, и жест из существительного превратится в глагол, прилагательное или что-нибудь еще. Все равно что заменить «к» в слове «куй» на «х». Всего одна крошечная буква, а смысл меняется капитально.
В общем, когда Эмбер показала «очень» задом наперед и в жесте «особенная» использовала все пять пальцев правой руки вместо положенных двух, я, мягко говоря, обалдела.
Я моргнула.
Квентин тоже.
Решив, что мы ее просто не поняли, Эмбер еще раз показала предложение. К моему полнейшему ужасу. Схватив ее за руки, я оглянулась на Квентина. Он улыбался, и по этой улыбке было ясно, как высоко он оценил прямоту Эмбер.
Я закрыла ему руками глаза. Он тихо рассмеялся и убрал мои ладони.
- В чем дело? – встревожилась Эмбер, пряча руки за спину. – Что я сказала?
- Она… она совсем не это имела в виду, - показала я Квентину.
- Чего я не имела в виду?
- А мне кажется, именно это она и собиралась сказать, - ответил он.
- Нет, солнце. – Я потянула его за руку и подняла со стула. – К тому же нам пора идти. Спасибо за ужин.
Куки сидела с открытым ртом, пытаясь понять, что произошло.
- Думаю, нам лучше остаться, - сказал Квентин, сияя широченной улыбкой. – Посмотреть, что еще она знает.
- Нет, нет и еще раз нет.
Я потащила его к двери и уже собиралась ее закрыть, как вдруг Эмбер крикнула:
- Так что я сказала?
Я прислонилась к двери и повторила:
- Она совсем не это имела в виду.
Квентин закатил глаза и опять рассмеялся:
- Я знаю, что она пыталась сказать. Я же не идиот.
- Ну да, точно. Извини. Только сотри с лица эту свою ухмылочку.
- Какую еще ухмылочку?
Я показала пальцем:
- Вот эту.
Он потер губы, пытаясь буквально стереть улыбку, но без толку.
- На всякий случай уточню. Эмбер, - я шагнула ближе и показала так, чтобы видел только он, - не трахается и не отсасывает.
На этот раз от смеха Квентин согнулся пополам. Наконец взяв себя в руки, он поинтересовался:
- Как думаешь, ее учительница и правда учила ее именно так показывать «Я очень особенная»?
Я об этом даже не задумывалась.
- Скорее всего нет. Разве что учительница всю учебу в колледже работала девушкой по вызову.
У него затряслись плечи. Отсмеявшись, Квентин глянул в сторону. Я тоже это почувствовала. Волну тепла, текущую прямо к нам. Мы оба уставились на Рейеса, который поднимался по ступенькам. Ей-богу, походка у него как у пантеры. Каждое движение четко выверено и просто переполнено опасным изяществом, как у крупного хищника.
Его глаза вспыхнули, остановившись на мне.
- Мистер Фэрроу, - поздоровалась я, когда он прошел мимо.
По его взгляду я поняла, что он помнит Квентина.
- Мисс Дэвидсон, - в тон отозвался Рейес и кивнул Квентину. Потом зашел к себе в квартиру и не спеша закрыл за собой дверь.
- Его я тоже вижу, - показал мне Квентин с настороженным выражением лица. – Вижу, кто он. Из чего он сделан.
- Из чего он сделан? – переспросила я.
- Он – тьма, - ответил Квентин, наполняя каждое слово тоннами подозрительности. – Она его окружает, как черный туман. Никогда такого раньше не видел.
Так же, как я не вижу собственного света, я не вижу и ту бесконечную, непроглядную тьму, которая окружает Рейеса. То есть вижу, но только когда он приходит ко мне в нематериальном виде. Хотя мне об этом уже говорили. Как-то раз Ангел упомянул об этой тьме, но я тогда подумала, что он преувеличивает.
- Ну, - я взяла Квентина за руку, - у него была нелегкая жизнь.
Похоже, он не мог отвести взгляд от двери Рейеса.
- Кто он такой?
Учитывая только что состоявшийся разговор, я не знала, хочу ли отвечать на этот вопрос. Квентину и так досталось. Но врать ему мне хотелось еще меньше.
- Мне не очень хочется отвечать, - сказала я и повела его вниз по лестнице.
Он на пару секунд задумался, а потом показал:
- Тогда мне не очень хочется знать.
Я завезла Квентина в монастырь, поздоровалась со всеми сестрами, быстренько сыграла партию в покер на костях, с треском продула, а потом отправилась к Рокету с новеньким инструментом, примостившемся на заднем сиденье. Если я не могу перелезть через забор, то пройду сквозь него.
Я вытащила из машины болторез, пользоваться которым оказалось куда сложнее, чем я думала. А еще он был тяжелым и громоздким. Какого черта? В фильмах все кажется проще простого. Как куст азалии обкорнать. А мне явно предстояло потрудиться. Надо было взять с собой перчатки. Моим рукам тут точно не поздоровится.
Сделав наконец проем, в который можно было пролезть, я сунула в него голову и тут же поняла, что на острых обрубленных краях крепкой проволоки остались мои волосы и уйма других образцов ДНК. Ну блин! Все шло совсем не так, как я планировала. В конце концов протиснувшись сквозь забор (что навеяло мне мысли о том, как я появилась на свет), я нашла окошко, которое вело в подвал и которое я никогда не запирала на замок. Зато сейчас оно оказалось очень даже запертым. Я бы воспользовалась ключом, но кто-то, судя по всему, сменил все замки, которые сумел отыскать. Кем бы ни были эти «Ч&Р Индастриз», они дорого заплатят за мою кровь на их заборе.
Вытащив фонарик, я пошла по лестнице весьма сомнительной устойчивости.
Вдруг в луче света появилась Сахарная Слива. Слива, она же Бекки Тафт, она же младшая сестра офицера Дэвида Тафта, которая умерла, когда ему было одиннадцать, а ей – девять, была невозможно прелестной девочкой, которая, ей-богу, могла бы преподать парочку уроков папаше Рейеса. Я назвала ее Сливой, потому что на ней была пижама в сахарных сливах, в которой она умерла. Подбоченившись, она стояла передо мной. Светлые волосы спутанными прядями спадали на спину. Я всегда думала, что, если бы любила детей, Слива бы мне понравилась. Ну ладно, скорее всего нет, но думать не запретишь.
- Привет, милашка, - сказала я. – Где Рокет?
- Прячется.
- Ох, ну и нравится же ему эта игра!
- Нет, он из-за тебя прячется. Ему надо тебе что-то показать. – Она смерила меня обвиняющим взглядом.
Я едва сдержала смех.
- Что показать?
- Что-то на стене. Он боится, что ты на него рассердишься.
- Правда? Ну все, сгораю от любопытства.
И тут меня осенило. А вдруг там мое имя? Вдруг болторез как-то выскользнул, я нечаянно перерезала себе горло и истекла кровью, а сама об этом даже не догадываюсь? Вот был бы отстой.
- Можно я расчешу тебе волосы? – спросила Слива, показывая мне дорогу и с каждым шагом вертясь, как юла.
Дети, блин. И жить с ними невмоготу, и на обед не съесть.
До меня почти сразу дошло, о чем она просит.
- Нет! – завопила я и, с трудом подавив вспышку бешеного страха, заговорила спокойнее: - Нет, милая. Как-нибудь в другой раз.
Но было уже поздно. Она остановилась, скрестила на груди маленькие ручки и заскулила, как щенок. Именно этого мне и не хватало – чтобы меня днем и ночью преследовала и мучила разобиженная Слива.
- Ну ладно, хорошо. Можешь расчесать меня, когда я найду Рокета. Но никаких ножниц! Я в курсе, что ты со своими куклами сотворила.
Она оскорбленно ахнула:
- Я так только с плохими куклами поступала!
О да, она целиком и полностью в своем уме.
Рокета мы нашли в одной из палат стационара. Конечно же, это самая жуткая часть лечебницы.
- Привет, Рокет, - поздоровалась я, потихоньку приближаясь к нему.
Он сидел в углу, свернувшись в клубок. Похоже, в последнее время у меня шикарно получается скручивать людей в узлы.
Я присела рядом с ним и осторожно коснулась его плеча:
- Что случилось?
Рокет покачал головой и совсем ссутулился. Таким я его еще никогда не видела.
- Ага, что случилось? – повторила за мной Слива и ткнула в Рокета палкой.
Он успел отмахнуться.
- Слива! – укоризненно сказала я. – Не тыкай в Рокета. Святой ежик! Где его сестра?
Сестру Рокета звали Синяя Незабудка. Понятия не имею, откуда у нее такое имечко. Видела я ее всего один раз. Крошечный ангелочек, короткое каре и комбинезончик.
Слива пожала плечами и опять собралась ткнуть Рокета.
Я отобрала у нее палку.
- Ты, кажется, хотела меня расчесать.
- Ой, да! Хотела! И хочу-хочу! – Она помчалась куда-то в коридор. Наверное, за расческой.
- Ну ладно, Рокет, что тебя беспокоит? – Он снова покачала головой, и я решила подобраться к нему через соблазн: - В следующий раз я принесу тебе минералку. – Рокет прикусил губу, и я пошла ва-банк: - Виноградную.
- С зонтиком? – спросил он.
Когда я в прошлый раз принесла ему минералку, я сунула в бутылку зонтик, оставшийся с гавайской ночи в «Вороне».
- С зонтиком, - пообещала я.
Он поерзал, прислонился спиной к стене и положил ладони на согнутые колени.
- Хорошо, но вы рассердитесь.
Вернулась СС с щеткой, которую она отыскала одному Богу известно где.
- Сядь на попу, - велела она. – И не дергайся. У меня тут работы непочатый край.
Я уселась и, стаскивая с волос резинку, наградила Сливу мрачным взглядом:
- Нормальные у меня волосы.
- Знаю, - сказала она, как будто извиняясь. – Выглядят не так уж плохо, просто по-дурацки.
Что ж, теперь мне все стало ясно. Когда в следующий раз пойду к своему парикмахеру, обязательно передам ей эти слова. Может быть, она сумеет объяснить, почему мои волосы выглядят по-дурацки.
Я повернулась спиной к Сливе и постаралась не дернуться, когда она приступила к расчесыванию. Она со всей дури провела по волосам щеткой от макушки до самых кончиков, и я поняла, что остается только одно – надеяться, что под конец у меня останется хоть парочка локонов прикрыть лысину.
Меня всегда немного поражали умения Сливы. Далеко не все призраки могут передвигать предметы, не говоря уже о том, чтобы брать их в руки и использовать по назначению. Мне кажется, Слива умела это только потому, что никто не сказал ей, что уметь этого ей не положено, а ей самой такое и в голову не приходило.
С трудом пережив очередное прочесывание по корням волос, я заметила маленькую ладошку, торчавшую из стены рядом с Рокетом. Это была Незабудка. Она держалась за плечо брата, словно боялась меня. Или боялась за него.
- Рокет, почему ты считаешь, что я рассержусь?
- Потому что.
- Разве я на тебя хоть когда-нибудь сердилась?
- Нет, мисс Шарлотта, но однажды вы расстроились.
- Хорошо, я постараюсь не расстраиваться.
К этому моменту кожа у меня на черепе просто горела. Слива чесала, царапала и драла, и, видимо, всерьез вознамерилась снять с меня скальп, потому что там наверняка уже открылось нешуточное кровотечение.
- Так что случилось? – снова спросила я у Рокета.
- Я должен вам показать, мисс Шарлотта.
Незабудка потянула его за руку, как будто хотела протащить его вместе с собой сквозь стену.
- Все хорошо, Незабудка. Она принесет нам виноградную минералку с зонтиком.
Рокет показал пальцем куда-то мне за голову, я повернулась и увидела, как Слива резко рванула внушительную прядь.
- Ай! – Я схватилась за волосы и выдернула их у нее из руки. – Святой ежик, Слива!
- Ты пошевелилась. – Она одарила меня таким взглядом, будто я неисправимая идиотка.
Мне удалось получше рассмотреть щетку.
- Где ты ее взяла?
Она была странной формы с грязными щетинками вокруг сломанной пластмассовой ручки.
- В подсобке.
Я знала только одну щетку, которая могла так выглядеть.
- Боже милостивый! – завизжала я, вскочив на ноги. – Это же ершик для унитаза!
Она пожала плечиками:
- Ну и что?
- Слива, это омерзительно! – Я начала прочесывать волосы пальцами, пытаясь вычистить из них грязь. Может быть, в Развалюхе осталось немного лизола или дезинфицирующего средства для рук.
- Да плевать, - отозвалась она, и мне пришлось напомнить себе, что она умерла в девяностые, на самом пике навсеплевательной революции. Ее словарный запас очень отличался от словарного запаса Рокета, умершего в пятидесятые.
Успокоившись, я посмотрела туда, куда показывал Рокет, подошла к стене и нервно сглотнула. Мне и за всю жизнь здесь не разобраться. Я честно старалась найти имя, которое он хотел мне показать, но на стене, как всегда, было полно имен. Трудно было различить, где заканчивалось одно и начиналось другое.
- Чуть-чуть дальше, - подсказал Рокет.
Я шагнула в сторону и увидела имя, нацарапанное на пустом пространстве стены, отдельно от остальных. В глаза бросились буквы «у» и «о», я подалась ближе, чтобы рассмотреть последнее из трех написанных слов. Фэрроу. Я задрожала, нырнула с головой в умиротворяющую стадию отрицания и сделала еще один шаг. Александр. Я застыла. Из легких будто выкачали весь воздух. Я рассмотрела каждую буковку, пока не остановилась на первом имени. Больше десяти лет я знала только это имя. Имя, которое значило для меня невыразимо много.
Прекрасный.
Дикий.
Опасный.
Неукротимый.
- Вы сердитесь, мисс Шарлотта?
Имя расплывалось перед глазами, а я снова и снова повторяла его, перекатывала на языке, пробовала на вкус каждый звук, давала ему срываться с губ. Рейес. Рейес. Рейес.
- Вы расстроились?
Краем глаза я увидела Незабудку. Она прошла сквозь стену и пыталась утащить с собой Рокета.
- Не понимаю, - сказала я в полнейшем недоумении. – Я же только что его видела. – Я повернулась к Рокету, чувствуя, как во мне разгорается гнев. – Он не умер. Я только что его видела.
Глядя на меня огромными глазами, Рокет медленно встал на ноги.
- Чарли, прекрати, - отчитала меня Слива. – Ты пугаешь Незабудку.
- Он не умер, - повторила я Рокету.
- Пока нет, - покачал головой Рокет. – Пока нет, мисс Шарлотта.
Даже не успев подумать, я оказалась перед ним и схватила за грязный воротник рубашки. Чтобы он не испарился, как любит это делать в самый неподходящий момент.
- Когда? – спросила я, точно зная, каким будет его ответ.
Он пытался заговорить, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, но я слишком его перепугала.
Я подтянула его к себе, пока не соприкоснулись наши носы, и спросила еще раз:
- Когда?
- Не когда. Не как. Только кто. Нельзя нарушать п-правила.
Я взяла себя в руки и сказала, четко проговаривая каждую согласную, чтобы до него наверняка дошло:
- Я разорву твою сестру пополам.
- Несколько дней, - ответил Рокет, и слезинка покатилась по его щеке. Его трясло. – Ему осталось несколько дней.
- Почему? Что произойдет?
Он молчал, поэтому я, не отрывая от него взгляда, схватила свободной рукой Незабудку за комбинезон. Она не сопротивлялась, только продолжала цепляться за его ногу, зато Рокет наконец-то меня понял.
- Ему будет плохо, - ответил он и закрыл глаза. Его веки трепетали, потому что сейчас он всматривался в сверхъестественный мир. – Но это не настоящая болезнь. Не человеческая. У вас нет выбора.
- Что? Что значит – у меня нет выбора?
- Вы… Вам придется его убить. Вы не виноваты.
С чего бы мне убивать Рейеса? Не буду я его убивать. Не буду, и точка. Но судя по всему, что-то должно меня к этому привести.
- Как мне это остановить? – прошипела я сквозь зубы.
Рокет вернулся в реальность и посмотрел на меня ясным взглядом.
- Никак, мисс Шарлотта. Это нарушение правил. – Я опустила голову, уставилась на него исподлобья, и он добавил: - Нельзя нарушать правила.
- Чарли, я все брату расскажу, - пригрозила Слива. Она стояла рядом со мной, уперев руки в бока, и сверлила меня до смешного сердитым взглядом.