- Что с тобой случилось? В аду.
Его плечо поднялось и опустилось. Пропади они пропадом, эти демоны с их привычкой пожимать плечами.
- Ничего особенного.
Как отмахнулся.
Я ощутила острый укол раздражения, тут же исчезнувшего.
- Кончай, Джаф. Твои волосы…
- Тебе не нравится?
Он склонил голову набок, подставив свету свою шевелюру.
«Проклятье».
- Не в этом дело. Я спрашиваю, что случилось.
«Опять не желаешь мне ничего рассказывать? Особенно сейчас. Хочешь, чтобы я верила тебе на слово. Хочешь, чтобы все оставалось под твоим полным контролем».
Звучало вроде бы убедительно, только вес ножа в моей руке говорил о другом.
- Расскажи, почему ты чуть не разбилась, убегая от меня.
Он развел руками - для него это был весьма выразительный жест, и я заметила на ладонях темные тени. Видимо, оставшиеся после соприкосновения с ножом.
Самолет качнулся, выравнивая ход на новой высоте, отчего всколыхнулся край его плаща.
«А ты действительно хочешь знать?»
- Ну как я могу передать это словами? Я…
Потому что Ева - это все, что осталось на земле от Дорин, и я верила, что в ней сохранилось нечто человеческое - а в противном случае ничего человеческого не осталось и во мне. Потому что я не могла больше молиться, потому что дьявол украл у меня мое «я», потому что Ева была связана и с Люцифером, и с моей болью. И еще множество причин. На краткое доступное изложение каждой из них мне потребовалось бы полчаса, да и то, если он не будет перебивать. А может быть, пришлось бы искать демонско-мериканский словарь, если такой существует в природе.
- Понимаю. - Он сцепил руки за спиной, расставив ноги. - Есть вещи, которые невозможно растолковать даже самым близким. Попробовать объяснить или оставить все как есть - это на твое усмотрение. - Он повернулся, взметнув свой длинный черный плащ с шелестом, похожим на шорох перьев. - Тебе нужен отдых. Мы прибудем на место быстрее, чем ты думаешь.
- Куда?
- Ну а где Люцифер решится с нами встретиться? Там, где он может проследить за нашим продвижением.
С этими словами он вышел за дверь. Свет, проникший снаружи, резанул меня по глазам, так что я вскрикнула. Руки и ноги у меня дрожали, как у зверя, готового к прыжку.
Я извлекла из футляра первую половину ножа. Было не очень удобно, но я прижалась бедром к откидной койке и сравнила два деревянных изделия. На первый взгляд каждое из них само по себе выглядело завершенным, но потом я сообразила, что их можно приладить, если соединить вывернутыми шипами на крестовинах и повернуть. Части ножа гудели, и я сводила руки так, словно держала два мощнейших, тянущихся один к другому электромагнита.
Пальцами, на почти прозрачных ногтях которых еще оставались следы черного молекулярного лака, я бережно соединила половинки. Дерево засветилось мягким медовым насыщенным светом, гудение усилилось - обе части со щелчком слились воедино.
Мощный приток энергии в замкнутое пространство заставил самолет дернуться, а гул ножа ушел за пределы слышимости. Мир сосредоточился вокруг этого оружия: я увидела колышущиеся водоросли, как по краям проделанного мной разреза в ткани мироздания. Геометрия ножа слегка изменилась. Клинок, слегка изогнутый в форме листа, выглядел жутко, и можно было поверить, что он способен нанести страшный ущерб. У меня не осталось ни малейших сомнений: эта штуковина убьет любого демона.
«Не обольщайся, Дэнни, вспомни, что ту древнюю женщину нож не спас. Самоуверенность до добра не доводит».
Был ли нож у хедайры Сефримеля в тот роковой миг? Можно, конечно, попробовать поискать следы ее личности, запечатленные под гладкой поверхностью дерева, но будет ли толк? Я никогда не имела особых успехов в психометрии.
К тому же нож изготовлен из древесины неизвестной породы. Я и предположить не могу, какой именно.
Нож гудел. Он был источником мощи и власти, он давал возможность положить конец безумию, свободно дышать. Свободно думать, забыть о проклятой черной дыре в сознании, угрожавшей потерей рассудка, и о другой дыре - в сердце, где звучало имя Джафримеля. Избавиться от бремени болезненной печали и вины: этих чувств я не могла себе позволить, если собиралась действовать.
- Это неважно, - прошептала я, ни к кому не обращаясь.
Потому что так оно и было. Нет никакой разницы, могу я доверять Джафримелю или нет. Мы движемся по предначертанному пути. Так искусственный интеллект ведет грузовую капсулу по заложенному в программе маршруту. Так начатое Великое Действо завершается само по себе, изменяя ткань мира, преобразуя реальность в соответствии со своими собственными законами.
Одно из двух: или он выполнит условия соглашения, или нет. Но в любом случае кому-то из демонов, а может, и нескольким придется умереть. За этим я прослежу.
Все остальное не имеет значения.
Глава 34
Пустыня Вегас - это такое местечко, что ничего хорошего о нем при всем желании сказать нечего. В ее центре зияет огромный кратер с немыслимым уровнем радиации, стенки которого покрыты тонкой стеклянной коркой, образовавшейся, когда чудовищный взрыв расплавил песок. Эта корка давно растрескалась, из-под нее торчат остатки металлических конструкций. У самого края кратера, почти сползая в него, расположен Город Призраков. Скелетов там столько, что кости видны даже с воздуха, хотя большая часть погребена под песками и перемещается вместе с ними, то поднимаясь на поверхность, то снова уходя вниз. Стон песков - единственный звук, который можно здесь услышать.
А ведь некогда в этом городе, потеснившем пустыню, процветали азартные игры, пьянство и плотские удовольствия. Как обычно бывало в Мериканскую эру, люди сурово порицали страсти, но предавались им с огромным пылом. «Евангелистам», как и всем тоталитарным режимам, требовалось место для отдыха, и за неимением лучшего выбрали Вегас. Возможно, суровым вождям Республики показалось забавным перемещение правительства в обитель греха, когда после убийства Кохбы бар Гилеада оппозиционные силы вытеснили их из прежней столицы. А может быть, поскольку после ряда крупных сражений они были выбиты из колорадских бункеров, им было больше некуда деваться. Впрочем, не исключено, что это произошло из-за общего хаоса.
Так или иначе, они укрепились здесь, угрожая в случае попытки штурма нанести ядерный удар. Но в итоге ядерный удар был нанесен по ним.
По окончании Семидесятидневной войны никто так и не взял на себя ответственность за активацию кодов, позволившую сбросить бомбу. Правда, тот, кто это сделал, спас гораздо больше жизней, чем погубил. Упрямцы не сдались бы просто так, а поскольку безумных фанатиков было много и ресурсов в их распоряжении хватало, кровь могла бы литься еще долго, особенно в горах и в труднодоступной местности.
Однако этот человек разом убил миллион, а то и больше людей, по большей части ни в чем не повинных мирных граждан. После самого взрыва они еще долго продолжали умирать от болезней, вызванных радиацией, в созданных в пустыне фильтрационных лагерях. Агенты временного правительства не спеша разбирались в том, кто из выживших после бомбардировки мятежник, а кто законопослушный гражданин.
Под управлением Маккинли самолет плавно скользил над выемками и возвышениями пустыни. Во всех направлениях простирались акры развалин. Старый бетон почти полностью разрушился и искрошился, каркасы из стали деформировались и проржавели. Яркий свет отражался от песка и, попадая в иллюминаторы, наполнял салон мерцающими пятнами. На сей раз самолет был небольшой, меньше предыдущего транспортного средства, без каких-либо дополнительных помещений. В открытом колодце грузового отсека, узком и тесном, сидела заточенная в серебристый магический круг беловолосая женщина-демон. Чтобы увидеть меня, ей нужно было откинуть голову назад и поднять глаза.
В левой руке я держала вложенный в ножны меч, в правой сжимала нож, и его гул соперничал с гудением двигателя. Позади кабины, прислонясь спиной к корпусу, стоял Ванн; время от времени он тихо переговаривался с Маккинли. Чуть дальше от кабины маячил Джафримель, руки его были сцеплены за спиной, волосы слегка поблескивали. И, вот уж чудо из чудес, Антон Кгембе собственной персоной. Скользнув по мне взглядом, маги подался к Джафу и стал по-приятельски что-то нашептывать ему на ухо.
Все как обычно: интриги, заговоры, двойные агенты и сплошной обман. Где, интересно, Леандр? Уцелел ли он после того, что случилось с нашим прежним самолетом?
Лукас, скрестив руки, хмуро стоял у ограждения справа от меня.
- Не стоило тебе этого делать.
«Не стоило и тебе наводить на меня пушку. Ты на меня работаешь. По крайней мере, сам об этом говорил».
- Я же извинился.
Это прозвучало неубедительно, даже по моим меркам.
- У меня выдалась неудачная неделя, Лукас.
- Я не привык, чтобы мои клиенты пытались меня убить. Я пришибал взбесившихся наемников и за меньшее.
Самолет качнулся, и он переступил с ноги на ногу. Мне стоило немалых усилий сдержаться и не выплеснуть негодование; я даже вспотела.
- Ты стрелял в нее.
«Да и в меня, если на то пошло».
- Приказ есть приказ. У твоего любовника здравого смысла побольше, чем у тебя, - прошептал он, а его усмешка была весьма красноречива.
- Так теперь ты работаешь на него?
Я смотрела на белую голову Евы. Пряди ее волос шевелились, сама же она неподвижно сидела на дне пустого грузового отсека. Стоило ей, почуяв мой взгляд, расправить плечи, как серебряная нить предостерегающе загудела.
- Если так, я здесь ни при чем. Хотя нанимала тебя я.
Он не ответил, но я не успокоилась.
- Пошел бы ты… подальше, Лукас.
- Ничего не выйдет, детка. Тебя нельзя оставлять без присмотра.
- Не лучшее время, чтобы насмехаться надо мной.
«Я ведь и впрямь могу отмочить какую-нибудь глупость».
Его это задело.
- Так ведь и для того, чтобы пытаться меня убить, время тоже не лучшее.
- Ты обманывал меня, - не унималась я. - Предупреждаю, Лукас, не доводи меня до крайности. Я не в настроении.
- Я просто наблюдал, как разворачивается игра.
Его желтые глаза сузились: несмотря на скрещенные руки и опущенные плечи, чувствовалось, что Лукас на взводе. Того и гляди дернется за ножом или пушкой, и что мне тогда делать?
Просчитав шансы и оценив возможные последствия, я пришла к единственно возможному решению: если он попробует напасть на меня, придется проверить на практике, заслуживает ли он зваться бессмертным.
Однажды, еще до того как Джаф изменил меня, мне довелось столкнуться с Виллалобосом в Нуэво-Рио. Тогда, помнится, я с перепугу чуть дара речи не лишилась. А сейчас я спокойно и рационально прикидывала, каким способом его убить.
«Да, как меняются времена».
Он продолжал, и я заставила себя слушать.
- Должен признать, поначалу ты повела дело ловко, но потом пошла сплошная дурь, и чем дальше, тем хуже. Ты просто взбесилась и принялась крушить все, что под руку подвернется. Так, знаешь ли, дела не делаются.
- Где Леандр? - спросила я, не желая слушать о том, какой дурой считает меня Виллалобос.
Плевать мне, умно я себя веду или нет. Сейчас мне нужно одно - убить демона, и я уже дошла до точки, когда мне стало все равно, какого именно.
Лукас смотрел на меня пронизывающим взглядом. На его худощавом желтом лице застыло презрительное выражение.
- Ты это так, из любопытства? Хорошо, что ты на меня не запала, а то мне досталось бы еще больше.
«Вот уж не ожидала».
Опустить глаза я не могла: рефлекс не позволял отводить взгляд.
- Оставь свои хреновы комментарии при себе, Виллалобос.
Если Леандр не потянул, получится ли у Кгембе? Ужасно, наверное, но на самом деле это меня не волновало.
Эта мысль подействовала на меня как укол. Он ведь человек. Человек, который решил рискнуть. Это его выбор.
«Ты рассуждаешь как демон, Данте. Он рискнул и проиграл. Жаль, но ничего не поделаешь».
Я беспокойно переступила с ноги на ногу.
- А почему бы тебе меня и не послушать? Работы еще много, а ты уже успела напортачить, и чем дальше, тем хуже. Я всегда довожу дело до конца, но тут…
- Лукас. - Спокойный голос Джафримеля вклинился в наш разговор, шедший на повышенных тонах. - Хватит.
Как будто нам надо было напоминать, кто тут главный. Мы с Лукасом уставились друг на друга, и мое внезапное желание врезать по долбаной физиономии отозвалось возбужденной дрожью зажатого в руке ножа. Он предназначен для убийства демонов, но интересно, какой урон такой клинок нанесет тому, кого не берет смерть?
- Ты думаешь об этом, Валентайн?
Это прозвучало очень мягко. Если у Лукаса была когда-нибудь подружка, он наверняка говорил с ней вот таким нежным и убийственно спокойным тоном. Трудно поверить, что за этим скрыта сталь, острая как бритва.
- Давай испробуй на мне. Славная будет схватка. Но пока до этого не дошло, вспомни, кто еще был в том самолете вместе с Леандром. Ты думаешь, она задержалась, чтобы прикрыть его отход? Да наплевать ей на него. Тебя просто используют. Не будь это так жалостно, было бы чертовски забавно смотреть, как ты пляшешь по указке Синеглазки…
Я рванулась вперед, но Джафримель успел перехватить мое запястье, когда я уже взмахнула возбужденно гудевшим ножом.
«Ударь! Убей! Пролей кровь!»
- Лукас, - спокойно напомнил Джафримель, - у тебя со мной контракт.
- Так я выполняю его условия. - Виллалобос оскалился в гримасе, мало напоминавшей улыбку. - Ты тоже порядочный идиот, хоть и демон. Надо было делать, что следовало, когда подвернулась возможность.
- Меня не интересует твое мнение относительно моих методов. - Рука Джафримеля напряглась и тут же расслабилась, поблескивающие края плаща чуть колыхнулись. - От тебя мне требуется лишь умение убивать обитателей ада. Остальное не твоя забота.
- Включая твои похороны, - буркнул Лукас, развернулся и двинулся прочь.
Но эффектно удалиться было просто некуда, и он остановился возле кабины, где его лицо освещалось через окно отраженным светом пустыни. Интересно, не покалывает ли сейчас его кожу из-за моей близости? Джафримель на меня даже не глянул. Сцепил руки за спиной и застыл неподвижно, глядя в люк багажного отсека. Ева так и сидела, сгорбившись, не шевелясь, и у меня неожиданно сжалось сердце. Бедняжка, сидит одна в голом трюме, даже поговорить не с кем.
«Это ведь не по-человечески, Дэнни».
- Можно я туда спущусь?
Джафримель как будто не слышал, он продолжал смотреть на светлую голову демона. Я уже собралась повторить, но он вдруг встрепенулся.
- Зачем?
«Sekhmet sa ' es».
- Мне надо спрашивать разрешение?
- У тебя нож, моя любознательная, - слегка пожав плечами, промолвил он. - Вряд ли я могу тебя остановить.
Тяжелый, неприлично теплый деревянный предмет оттягивал мне руку. Перстни искрились и шипели от напряжения. Снаружи, в радиоактивной пустыне, воздух был наэлектризован еще сильнее, время от времени он разряжался бело-голубыми молниями. Я кожей ощущала прикосновение невидимого убийцы, смертоносную силу, высвобожденную путем расщепления крохотного кусочка материи вселенной.
«Может, не стоит беспокоиться? Я ведь почти демон. Разве у них бывает лучевая болезнь? А если бывает, не все ли равно?»
- Ты не хочешь рассказать мне о том пророчестве?
- Пустая болтовня.
Хорошо, что на сей раз он не стал пожимать плечами, разве что слегка повел ими.
- Думаю, андрогин уже предложила тебе подходящую версию этой истории.
- Да… Руку, что нож способна держать, жаркое пламя не сможет пожрать. В смерть снизойдет и вернется она. Руке той сила без меры дана.
- Хедайра Илваримеля действительно кое-что сказала перед смертью: возгласила имя своего а'нанкимеля и прокляла меня. Пророчество - это просто слух. - В каждом его слове звучала почти осязаемая горечь. - Полагаю, ты мне не веришь.
«Я уже не знаю, кому верить! - Мои глаза скользнули по гарде ножа, обхватывавшей мою руку. - Мщение! Убить его, чтобы не смел больше морочить мне голову».
Ладно, а что потом? Я не знала. Даже если боги будут милостивы ко мне и я сумею убить Люцифера - что не гарантировано даже с помощью Джафримеля, - что будет дальше?
А ведь в Сент-Сити осталась дочь Гейб, малютка. Она в доме, которым заправляет секс-ведьма-трансвестит. Я обещала вырастить ее, заботиться о ней, защищать ее.