— Понятно, — кивнул Турецкий. — Как хоть секта называется, не знаешь?
— Да откуда?!
— Хорошо. Тогда попробуй объяснить мне, почему и кому может быть интересен твой банк. И что от него может понадобиться религиозной секте?
— Ну, Саня, чем банк может быть интересен?! Деньгами, конечно! Кому-то нужен крупный кредит, кому-то платежеспособный партнер… да мало ли какие дела можно крутить на пару с банком. А наше заведение еще свежее. Мы ни с кем по-крупному не связывались. Как-то поначалу чеченцы наехали — хотели, чтобы я их человека к себе в заместители взял. Но пока мы их за нос водили, война началась, не до нас им стало. А что касается этих сектантов, то им от меня, скорее всего, кредит нужен офигенный или поручительство под кредит: мол, если что, «Дюк» по их счетам заплатит. Они же сейчас все в политику лезут, как будто здесь не Вольта с ракетами, а сплошной Клондайк! Скажи лучше, что посоветуешь.
— Относительно банка — ничего, сам дока. Что касается сына, может быть, стоит подать официальное заявление в милицию и объявить розыск…
— Это я понимаю, — упрямо дернул головой Бибарцев. — Я хотел бы без особого шума…
— Почему? У тебя парень засвечен в милиции?
— Да нет, Бог миловал! Понимаешь, если начинать канитель обычным порядком, обязательно случится утечка информации. А любая негативная информация обязательно отражается на имидже банка. Человек умом понимает, что случай частный, фирма никак не пострадает, но чисто подсознательно пойдет в другое место.
— Я тебя понял. В частный сыск не думал обращаться?
— К ним я всегда успею!
— Тогда есть только такой вариант: какому-нибудь оперу из уголовного розыска в порядке статьи 127-й процессуального кодекса я дам поручение о производстве розыскных действий, о ходе выполнения коего он будет докладывать не своему непосредственному начальству, а только мне. Тогда и интенсивная работа будет вестись, и лишней огласки не будет. Но нужен такой человек, чтоб можно было ему доверять. У меня, честно говоря, такого товарища больше нет в розыске…
— Погиб? — выдержав небольшую, но почтительную паузу, спросил Бибарцев.
— Что ты, Бог с тобой! Не ужился с начальством, свое сыскное бюро открыл. Что ж, если государевы опричники не помогут, к нему можно будет обратиться. Профессионал и не жлоб…
— Постой, у меня, кажется, есть один такой на примете, — задумчиво произнес банкир. — И, кстати, в вашем МУРе служит…
— Кто такой?
— Опер. Капитан Майер.
— Майер?
Турецкий знал почти всех сыскарей в городском уголовном розыске, но эту фамилию слышал впервые.
— Он недавно в Москве, — пояснил Бибарцев. — Одесский немец, что уже само по себе колоритно!
— Хорошо. Переговори с ним. Если согласится, свяжись со мной…
Александр Борисович Турецкий в том же великолепном автомобиле возвращался в Генпрокуратуру и размышлял: хватило бы у него выдержки искать своего ребенка, пусть и взрослого уже, не спеша и втихаря, чтоб только не пострадал источник обогащения? И однозначно ответить на этот вопрос самому себе не мог.
Глава вторая
В ИГРУ ВСТУПАЕТ МАЙЕР
1
Если кто не видел капитана Марка Майера, а только слышал его голос, сказал бы с уверенностью, что разговаривает коренной одессит в восьмом поколении с доброй примесью еврейской крови. Если кто видел меланхолично жующего резинку и молчащего капитана Майера, сказал бы однозначно, что сия белокурая бестия, немного похожая на Дольфа Лундгрена, родилась и выросла среди альпийских лугов Германии и Швейцарии или где-нибудь в суровой, продуваемой северными ветрами Скандинавии.
На самом же деле Марк был сыном немца и белоруски, родился в Мурманске, вырос и выучился в Одессе, потому что папа служил на флоте и был большим докой по радиоперехвату, оттого и бросало его высшее командование с флота на флот, с моря на море. Заранее готовясь к выходу в отставку, Майер-старший выхлопотал себе квартирку в Москве, хотя сам еще дослуживал во Владивостоке. Закончивший к тому времени юридический институт Майер-младший взялся квартирку сторожить, а заодно работал оперуполномоченным в Московском уголовном розыске.
Знакомство с банкиром Бибарцевым произошло у Марка при обстоятельствах для банкира неприятных, а для Майера — вполне обычных, рабочих, хотя и не лишенных некоторой изюминки.
Дело было вечером. Марк в составе дежурной оперативной группы отдыхал после выезда на банальное бытовое убийство: мужики выпивали в подвальном помещении водку, затем после небольшой ссоры один другому нанес семнадцать колото-резаных ран.
Около полуночи дежурная группа отправилась на квартирную кражу. Странная была эта кража-грабеж, или это потерпевший, гражданин Бибарцев С. Н., от расстройства говорил как-то сбивчиво и непонятно. Во всяком случае, дежурный получил сообщение, что дверь в квартиру Бибарцева взломана, а в квартире находятся двое детей, совершенно хозяевам незнакомые…
Квартирка у Бибарцевых оказалась небольшая, трехкомнатная, но ладненькая, со вкусом отделанная и обставленная. Хозяин сидел на кухне в обществе двоих ребятишек, одетых весьма затрапезно. Один лет восьми, другому — не больше пяти. Пацаны робко смотрели на хозяина, а руки тем временем проворно порхали к большой коробке с конфетами, стоящей посреди стола, и таскали оттуда темно-коричневые бочоночки ассорти, один в рот, другой в карман…
Жена Бибарцева беспокойно ходила по гостиной, ей хотелось убедиться, что из ценностей пропала самая малость, но не решалась, пока не поищет следы преступления милиция.
Марк бегло осмотрелся в квартире, понял, что воры наследили незначительно, и, оставив эксперта колдовать над отпечатками пальцев на полировке мебели, пошел к хозяину.
— Добрый вечер! — сказал он, наблюдая от дверей кухни, как перепуганные мальчишки, словно заведенные, безостановочно жуют и жуют дармовые конфеты.
Бибарцев кивнул молча, не желая ни подтверждать, ни опровергать слова оперуполномоченного, характеризующие вечер.
— Эй вы, охрана! — строго приказал Марк детям. — Ну-ка перестаньте жрать сладости, а то тут начнут жужжать пчелы!
Те послушно убрали ручонки под стол и молча следили за высоким громогласным милиционером круглыми глазенками.
— Разрешите присесть?
— Да-да, пожалуйста, — торопливо, спохватившись, предложил Бибарцев.
— Расскажите, как и что произошло.
Сергей Николаевич управился за минуту: пришли из гостей примерно полдвенадцатого, смотрят, а дверь не заперта. Вошли. В квартире незнакомые дети сидят и жрут конфеты. Чего здесь делаете? — последовал вполне уместный вопрос. Шли, говорят, увидели, что дверь открыта, заглянули — никого нет, вот и решили хозяев подождать, посторожить…
— Настоящие тимуровцы! — с сарказмом заметил Марк.
Дети, не знавшие, кто такие тимуровцы, помалкивали.
— Теперь вы, бейбусы, говорите! — приказал Марк.
Младший только таращился и сглатывал еще, наверное, сладкую слюну. Затараторил старший:
— Мы, дяденька мент, от друга шли, смотрим — дверь открыта, а по лестнице два мужика бегут и чемодан тащат. Ну мы сразу догадались, что это воры, и решили посторожить здесь, пока хозяева придут…
— А конфеты на столе были?
Мальчишка взглянул мельком на Бибарцева и сказал неохотно:
— Не… В шкафчике.
— Зачем туда лазили?
— Можно мы домой пойдем? — вместо ответа заканючил мальчишка.
Вслед за ним начал похныкивать и младший — не то его друг, не то брат.
— Ну-ка цыц! Пока не скажете, кто вас научил слово «мент» говорить, никуда не пойдете!
Старший потупился и негромко произнес:
— У нас батя так говорит…
— Оно и видно!
С этими словами Марк встал, вышел из кухни в гостиную, чтобы спросить у Бибарцевой, чего она недосчиталась после визита незваных гостей. Похищенного оказалось немного — три золотых колечка и тридцать тысяч рублей.
Эксперт-криминалист Вася Чугунов поведал в свою очередь, что из наиболее свежих отпечатков пальцев на мебели он может однозначно выделить совсем крохотные, по всей видимости детские, пальчики.
— Что и требовалось доказать! — удовлетворенно молвил капитан милиции Майер и вернулся на кухню.
— Так, гаврики, — сказал он мальчишкам. — Мне все про вас известно, кроме ваших имен, фамилий и адресов. Одних ночью я вас домой не отпущу, будете ждать, пока участковый за вами не придет. А сейчас мы с вами будем протокол писать.
— Какой протокол? — спросил старший.
— Протокол изъятия колечек и деньжат. Вы хорошие дети, поэтому отдадите это все добровольно, а то мент в тюрьму вас заберет. А?
— Не надо в тюрьму, дяденька!
Пацаны заплакали, уже не притворяясь.
Бибарцев чувствовал себя не очень уютно. И когда старший мальчишка, размазывая по щекам слезы испачканным в шоколаде кулаком, снял с шеи шнурок с нанизанными на него кольцами, а из носка вытащил деньги, Сергей Николаевич вдруг спросил:
— А может, не буду я заявление писать, а, капитан? Напишешь в своей бумаге, что дверь злоумышленники взломали, а обокрасть квартиру не успели…
— Мне это сделать нетрудно. И как говорится, душа, спрятанная под моим казенным мундиром, тоже подсказывает — пожалей. Но во-первых, я знал одного чудного мальчонку девяти лет, он выглядел невинно, как Пьеро, но за полгода «выставил» четырнадцать квартир с совокупной прибылью более пятидесяти тысяч долларов. Во-вторых, я должен убедиться, что мальчишки сами пошли на такой дешевый халоймыс, что их не послал злодей папа, который разучивает с этими октябрятами новые слова. Если они работали на собственного папашу, его надо судить как организатора и вдохновителя преступления, и тогда ваше заявление очень даже понадобится. Договорились?
2
После того случая прошел примерно месяц. Майер к Бибарцеву не приходил, и Сергей Николаевич решил, что дело с маленькими воришками он замял. А теперь, когда самому понадобилось обратиться к капитану милиции, обнаружил, что телефон его или не записал, или записал где-то, но потерял. Впрочем, разыскать оперуполномоченного, зная его место службы, не проблема. Другой вопрос — согласится ли он на такую, так сказать, негласную работу. Во всяком случае, поначалу Майер к предложению Бибарцева отнесся без восторга.
— Вы не знакомы со следователем Турецким? — спросил банкир, надеясь, что сработает авторитет бывшего однокашника.
— Слыхал про такого, — уклончиво ответил Майер. — А встречаться не приходилось, Бог миловал…
— Что это вы так недружелюбно? — несколько растерялся Бибарцев.
— У нас, знаете ли, с прокуратурой любовь взаимная, но трудная. К тому же о вашем Турецком слава идет, мол, дела он раскручивает настолько грязные, что потом те, кто ему расследование поручал, сами не рады…
— У меня проблема ясная, Ельцина вам допрашивать не придется.
— Кто знает… — засомневался Майер.
Но в конце концов оказать услугу согласился.
Узнал, какая помощь требуется, заинтересовался и позвонил Турецкому:
— Вас беспокоит Майер из МУРа…
— Скорее, это Бибарцев вас беспокоит при моем попустительстве! — хмыкнул следователь и добавил: — Не хотелось небось в прокуратуру звонить, а?
— Не говоря горбатого слова, не очень. А шо до банкира, так даже интересно пошукать человека, который потерялся не в Жмеринке, а между Москвой и Мюнхеном, как думаете?
— Пожалуй, да. Могу по знакомству выдать вам на эту работу отдельное требование, чтоб занимались этим вы вполне официально, Марк… как вас по отчеству?
— Я пока еще молодой и красивый, так что можно без отчества, Александр Борисыч. А письменное поручение не помешает, а то меня гражданин начальник нашего отдела полковник Токарев кражами завалил выше головы.
— Договорились!
3
После первого дня поисков Эдуарда Бибарцева Марк был вынужден признаться самому себе, что работа эта изматывающая, нудная и пока малорезультативная. Начал он, как водится, с аэропорта. Там он достаточно быстро установил, что Бибарцев Эдуард Сергеевич прибыл в Москву рейсом таким-то. После этого, показывая цветную кодаковскую фотокарточку искомого лица работникам таможни, багажного отделения, ресторана и прочих служб, Марк попытался выяснить, не видел ли кто-нибудь, с кем, куда и на чем уехал с аэровокзала пассажир Бибарцев. Но никто этого пассажира не вспомнил.
Тогда Майер переписал фамилии нескольких пассажиров, летевших с Бибарцевым одним рейсом, чтобы найти их и попробовать поговорить с ними. Отметил в основном тех, кто сидел рядом и вблизи студента школы бизнеса. Среди них оказались двое немцев, после минутного колебания Марк вписал в свою рабочую книжицу их тоже. По-немецки он говорил достаточно бегло. К тому же небольшой, но достаточно насыщенный собственный опыт подсказывал капитану, что наши ребята, бывшие советские люди, очень неохотно контактируют с милицией и не любят «светиться» в качестве свидетелей каких бы то ни было происшествий. Представители Западной Европы в этом отношении более законопослушны, чем наши совки.
Прежде чем заниматься дальше рутинной, но необходимой работой — искать и опрашивать возможных свидетелей похищения Бибарцева-младшего, — Марк решил позвонить Бибарцеву-старшему, чтобы хоть немного подбодрить его. Возможно, банкиру станет легче, когда он узнает, что его сын затерялся уже здесь, на родной, будь она неладна, земле. А может, чем черт не шутит, блудный сын уже дома, кушает компот, сваренный любящей мамой?
Увы, нет. Эдуард дома не появлялся. Отец его, нисколько не обрадовался, узнав о том, что сын долетел-таки до Москвы, а дальше — неизвестность.
— Скажите, Сергей Николаевич, вы не знаете, может, у вашего сына есть здесь девушка? — спросил Майер.
После небольшой паузы Бибарцев неуверенно ответил:
— Насколько мне известно, постоянной пассии он не имел. Кажется, я сумел ему внушить мысль, что думать о любви гораздо безопаснее тогда, когда достаточно прочно стоишь на ногах. А чтобы не начались комплексы по Фрейду, всегда можно найти квалифицированную утеху на час… Вы не согласны?
— Как же ж можно не согласиться?!
— Иронизируете, Марк? Уже женаты?
— Никак нет!
— Вот видите. Знаете, боюсь, что все это из-за банка. Кто-то чего-то от нас хочет, насколько я понял Эдуарда, какая-то секта… у них свои филиалы и в Германии, и здесь…
— Предполагаете шантаж?
— А что же еще?
— Тогда надо писать на пленку все переговоры с теми, кто на вас наедет.
— Это понятно. Что вы посоветуете, чтобы обеспечить безопасность сына?
— Пока ничего. Но мы, во всяком случае, не спугнем предполагаемых похитителей: помощь я вам оказываю негласную, заявления на розыск вы не писали, поэтому можете смело играть с теми, кто будет звонить, в поддавки…
— Помогите, Марк, мы заплатим…
— Не ради этого стараемся.
— Тогда почему? Это же для вас лишняя работа!
— У меня нездоровая любознательность! Шучу. И вот что, Сергей Николаевич, по телефону мы с вами больше не будем разговаривать о деле. Если на вас наезжают серьезные люди, они вполне могут поставить ваши телефоны на прослушивание.
— Понял. А как же тогда?..
— Будут новости, я найду способ сообщить их вам.
4
Марк Майер наскоро перекусил горячей сосиской в тесте, разрешил себе баночку пива и отправился на розыски соседей Эдуарда Бибарцева по рейсу. Коммерческий директор фирмы «Кров и Ко», прилетевший вчера из Германии, в офисе отсутствовал, девица-секретарша с профессиональной любезностью объяснила Марку, что господин Семеновский ездит по городу, решает дела и когда вернется в фирму — неизвестно.
К счастью, Гена Неквасов, еще один сосед Бибарцева в салоне самолета, работавший в основном сам на себя, в тот день вез из Германии кое-какой товарец. А сегодня, как сообщила усталым, прокуренным голосом его жена, сидит в своем коммерческом киоске в районе Лужи — вещевого рынка в Лужниках.