Так, хотя на контакты с немецкими покупателями зерна вышел именно он, сейчас контроль за этой деятельностью осуществлял Мазепа. Ему, и девчонкам с кафедры экономфака, (так он называл их по привычке, хотя те уже давно уволились оттуда), это все было гораздо ближе и понятнее.
Заготовки контролировал Донецкий.
«Терками» занимался Кудякин.
А у Грачева было так называемое общее руководство.
Теперь же он мог заняться тем, что ему нравилось, и на что он, собственно говоря, учился. Земледелием.
Для этого в «Деметре» был создан новый отдел.
Специалисты бывшего «Красного Октября» — агрономы, инженеры, механики — остались на своих прежних местах, только им строго-настрого объяснили, что теперь они должны точно и четко выполнять указания, которые им будут приходить из «Деметры».
Для этого в новый отдел Грачев пригласил специалистов бывшего сельскохозяйственного НИИ. Те из умных, кто еще оставался в институте на нищенской зарплате, соглашались на предложения Грачева быстро. Так он взял двух человек на перспективу — отличного агрохимика и неплохого селекционера. Однако тех, кого Павел Александрович особо хотел видеть у себя на фирме, уже не было. Они подались куда-то на вольные хлеба.
Впрочем, Грачев их быстро разыскал. Ничего хорошего они себе не нашли, были в полной растерянности, и двух докторов наук Павел Александрович получил практически даром. Когда он рассказал им о своих планах, глаза у тех загорелись. Правда, потом взгляд потух, и сменился скепсисом, но Грачев знал, что если он сдержит свое слово, то и ученые его не подведут.
Классного инженера неожиданно предложил Шувалов. «Замечательный», по его словам, инженер, как раз специализировавшийся на сельхозтехнике, в настоящее время торговал на рынке запчастями к автомобилям, и уже имел небольшой павильончик.
Покупатели, однако, больше ходили к нему за советами, чем покупали запчасти. Сам инженер свою торговлю ненавидел, но жить-то было на что-то надо.
Шувалов долго соблазнял его на переход, но битый жизнью инженер твердо держался за синицу в руках. Тогда Шувалов переговорил с Грачевым, и тот согласился выкупить у инженера все его запчасти вместе с переносным павильоном. Сраженный этим инженер не только пошел в штат, но и пригласил другого маящегося от перманентной безработицы специалиста.
Он намекал, что знает и еще толковых инженеров, но Грачев сказал, что пока хватит и этого. Когда фирма пойдет в рост, и понадобятся новые кадры, тогда он и обратится за советом.
Итак, отдел был укомплектован. Двум агрономам и двум инженерам «Деметра» приобрела новые служебные автомобили, и заключила договор о долгосрочной аренде двух гостиничных номеров в ближайшем к новому хозяйству городке.
И вот тут во весь рост перед Грачевым встала новая, (а для «Красного Октября» уже старая), проблема — пьянство и воровство.
Павел Александрович изгрыз себе все ногти на руках. Как-то он упустил из вида две этих страшных беды. Как говорится, давно не работал «на земле». Но сразу было ясно, что с такими «гирями» на ногах толку не будет.
Пара бессонных ночей, несколько бурных совещаний с соратниками… Грачев пришел к выводу, что придется стать жестоким. Может быть, даже очень жестоким. И что с этого момента его путь с законом начнет более или менее заметно расходиться.
«Впрочем», — думалось ему, — «Мазепа прав. В этой стране по закону даже сдохнуть нельзя толком».
Для решения проблем было решено использовать пряник и кнут. Причем кнут был заметно больше пряника.
Пряники были денежные. «Деметра» влезла в еще один кредит, но всем работникам хозяйства были погашены задолженности по зарплате. Всем тем, кто пожелал устроиться на работу в «Агро-1», пообещали приличные по сельским меркам заработки.
В качестве кнута «Деметра» учредила частное охранное предприятие — «Стальной щит». Под него пришлось произвести еще один заем, и сумма накопленных долгов учредителей «Деметры» стала немного напрягать… Но эти затраты были крайне необходимы. Иначе хаос и анархия просто похоронили бы все производственные задумки.
ЧОП возглавил полковник из областного УВД на пенсии. В помощники он взял еще вполне молодого подполковника. Остальных сотрудников они набирали сами.
— Нам нужны следователи и спортсмены, — объяснил полковник Павлу Александровичу. — Следователь находит, а спортсмен наказывает.
— А проблем с законом у нас не будет? — осторожно спросил Грачев.
— Ну, — довольно откровенно и цинично объяснил полковник, — на уровне РОВД я могу решить практически все вопросы. У тех кого не надо, там даже заявления не возьмут. Да и потом, народец хоть и совесть потерял, конечно, зато они и бояться научились. Если палку не перегибать, то никто и не рыпнется.
— Кстати, — добавил полковник. — Вам, Павел Александрович, надо бы телохранителя завести. У меня есть на примете один парень. Не семи пядей во лбу, зато преданный и дерется здорово. И стреляет неплохо.
— Я, конечно, заведу, — согласился Грачев, — но только позже. У нас сейчас средств впритык. Вот еще год, два, развернемся… Тогда точно воспользуюсь вашим советом.
Полковник не вполне одобрительно посмотрел на номинальное начальство:
— Смотрите, Павел Александрович, как бы поздно не было.
Грачев вздрогнул, но промолчал.
Проверку на эффективность ЧОП прошел довольно скоро.
Приехав на поле, главный агроном «Деметры» обнаружил, что вспашка произведена безобразно. Причина выяснилась моментально. Механизатор был сильно подшофе, и вел трактор, как Бог на душу положит.
Крики главного агронома не произвели на него впечатления. Колхозник трижды послал его во всем известном эротическом направлении, а по поводу качества работы, сообщил, что и так сойдет, и что не надо его учить всяким «слишком умным». Он, дескать, пятнадцать лет здесь пашет, и лучше всех все знает.
Агроном в бешенстве уехал, но вместо него прибыла машина ЧОПа. Без особого труда бойцы вытащили механизатора из трактора, попутно разбив ему бровь, затолкали в легковушку, и куда-то увезли.
Когда небывало быстро протрезвевший алконавт вернулся домой, он был как-то чрезвычайно бледен и нехорошо кашлял. Кстати, на нем повис долг в виде стоимости солярки, которую он бесцельно сжег, неправильно перепахивая поле.
Как-то само собой история распространилась по поселку, попутно обрастая еще более ужасными слухами. Руководство никак на это не реагировало, справедливо считая, что в данном случае это все только на пользу делу.
Любители воровать временно притихли. А вот с алкоголиками ситуация не исправилась. Они, конечно, понимали, чем для них все это может закончиться, но спиртное отнимало у них даже остатки разума. Их можно было бить, даже убить, наверное, но многие просто физически были не способны бросить пагубную привычку.
Вопрос перед алкоголиками был поставлен ребром: или они кодируются, за счет фирмы, или должны уволиться по собственному желанию.
Треть предпочла уволиться. Нужно было как-то затыкать образовавшуюся пробоину в трудовых ресурсах. Директор «Агро-1» предложил устроить вахту, и пригласить на работу еще не спившихся трудяг из соседних загибающихся хозяйств. Предложение было принято, и таким путем проблему, хотя бы временно, удалось на некоторое время решить.
Впрочем, пока никому и ничему до конца не доверяя, Грачев просил ЧОП постоянно контролировать все то, что творится в хозяйстве.
В него начали вливать кое-какие средства в виде ремонта техники, закупки нужного количества удобрений, семян высшего качества… И Грачев прекрасно понимал, какой это соблазн для местного ворья. Ведь только украв, и продав на сторону, (какому-нибудь местному фермеру), мешок семян элитной пшеницы, можно было безбедно квасить где-то месяца два-три.
Тем не менее, это был первый год вообще в истории данного хозяйства — включая и советский период его существования — когда вся работа на земле была выполнена качественно и строго в соответствии с научными указаниями.
Грачев и Донецкий ждали этого урожая как-никогда в жизни… И он их не обманул. Это было нечто.
Там, где в лучшие годы «Красный Октябрь» получал по двадцать, по двадцать два центнера с гектара, они получили сорок! А несколько полей — даже дали по пятьдесят пять! И это было ценное зерно! Самое дорогое по закупочной цене.
На очередном собрании учредителей Грачев сиял как медный таз.
— Это победа! — восторженно заявил он. — Нам пришлось серьезно помучиться, но результат — великолепный. С такой урожайностью нам ничего не будет страшно. Если сравнить по затратам, то рентабельность приближается где-то почти к пятидесяти процентам! Мы вкладываем рубль, а получаем полтора. Так что взятые кредиты мы можем отдать уже в этом году.
Несколько скептически относящийся к этому делу вначале господин Кудякин был весьма приятно удивлен. Он даже предложил еще вложиться в бизнес. Грачев согласился подумать над предложением.
С одной стороны, если принять предложенные средства, то Кудякин становится крупнейшим учредителем. С другой стороны… С другой стороны Павел Александрович мечтал уже о следующей покупке. В соседнем районе также на ладан дышало еще одно сельхозпредприятие, обладавшее землей хорошего качества. Ситуация в нем была такая же критическая, какая ранее была и в «Красном Октябре».
Директор этого предприятия имел беседу с Шуваловым, предложив тому поговорить с Грачевым, и выкупить у него долю в хозяйстве, составлявшую шестьдесят два процента.
— Я много не прошу, — сказал он. — Мне бы только на старость хватило. Да и колхоз жалко. Я ведь тут четверть века отпахал. А сейчас землю бурьяном зарастает. Людишки спиваются, разбегаются кто куда. А я и родился тут. Мне больно. У вас деньги есть, я слышал, в «Красном Октябре» порядок, наконец, навели… Выкупайте мою долю, и работайте с Богом.
Сумму старик запросил вполне разумную, но ведь получив решающую долю, «Деметра» получала в нагрузку и немалые долги хозяйства. Так, например, они были столько должны энергетикам, что предприятию просто отключили свет.
Нужны были средства, и немалые. Кудякин собирался продать один из своих магазинов, и вложиться в «Деметру». Это было достаточно серьезно. Магазин был довольно крупный, и денег за него Кудякин рассчитывал получить немало.
Павел Александрович решился.
Было проведено новое собрание, от Кудякина приняли средства, и директора «Заветов Ильича» пригласили в городской офис.
Офис… Когда «Деметра» еще проводила организационный мероприятия, Мазепа настоял на том, чтобы в арендованном первом этаже жилого здания, где раньше располагались какие-то советские учреждения, был проведен качественный, так называемый «евроремонт». Это стоило немало, но Сергей Борисович был очень убедителен.
— Мы будем принимать массу народа из сельской местности, — сказал он. — Даже после того как индивидуум из деревни сходит в наш прекрасно оборудованный туалет, я вас уверяю, у него будем совсем другое настроение. Если в кабинете стоит большой аквариум и плавают красивые рыбы, то у него не возникнет сомнения, что мы можем купить и сделать все, что захотим. Он будет уверен, что мы пришли всерьез и надолго. Колхозник должен быть морально подавлен. У него и мысли не должно возникнуть, что он может говорить с нами на равных.
И теперь Грачев убедился, что Мазепа угадал с психологией. Когда директор «Заветов Ильича» прошел по офису «Деметры», он был просто потрясен. Сверкающий пол, картины на стенах, пальмы в огромных кадках… Легкий, приятный запах в воздухе, (Мазепа распорядился распылить как раз перед приездом «клиента»).
— Хорошо живете, — сказал директор. — Солидно.
— Да, солидно, — ответил Грачев. — И давайте так сделаем. Мы купим вашу долю немного дешевле, чем вы предлагаете. Зато мы включим вас в состав наших акционеров. Мы пришли всерьез и надолго, как видите. Вы останетесь директором хозяйства, будете получать дивиденды, и их размер, между прочим, будет зависеть, в том числе и от вас.
Конечно, для Грачева было бы лучше выкупить сразу всю долю, чем получить нового акционера. Но та «небольшая» скидка, которую он попросил у директора хозяйства, была, на самом деле, не такой уж и маленькой. А сэкономленными средствами Павел Александрович собирался распорядиться несколько более разумно, чем обеспечивать безбедную старость постороннему человеку.
Момент был решительный. Директор замялся.
— А можно мне подумать? — спросил он.
Павел Александрович постарался удержать мышцы лица в доброжелательном положении. Он скрестил пальцы рук.
— Конечно, вы можете вернуться домой, подумать… Только вот работу в вашем коллективе нужно начинать уже сейчас. Иначе нет смысла затевать дело. Пока доведем до ума вашу технику, пока разберемся с работниками… Сами понимаете. Если пропустим оптимальные сроки посева, то…
Грачев знал, что в хозяйстве на посевную уже не было средств. И уж тем более, это прекрасно знал и сам директор. И все-таки он колебался.
— Я, Павел Александрович, все же должен немного подумать. Всего несколько дней.
— Ну что же, — Грачев едва сдержался, чтобы не швырнуть чем-нибудь тяжелым в этого идиота. — Ваше право. Подумайте, конечно. Только очень уж не задерживайте, пожалуйста.
Когда директор ушел, Павел Александрович еще долго сидел в своем кабинете один, передав секретарю, что он никого не будет сейчас принимать.
Он сидел в своем мягком кожаном кресле и грыз ногти.
«Идиоты! Скупили за копейки землю у своих колхозанов, а теперь трясутся, как бы дороже ее кому продать. Сами ничего не могут. Ни денег, ни силы, ни власти! Все равно ведь не удержат. Отдадут как миленькие. Но по хорошему не отдадут. Отдадут, только когда к стенке прижмут. Как в «Красном Октябре». Если бы не тряслись за личные шкуры, не удалось бы с ними так просто все вопросы решить… А тут решили пряником! По-хорошему. А они наглеют сразу. Сидят, и думают, что мы еще что подбросим. Будто это нам деваться некуда… Надо было сразу с двумя хозяйствами переговоры вести. Чтобы они друг с другом соревновались… Зря так не сделал. Впредь будет наука… Отказать, что ли, этому ослу? Жалко… Хорошая земля. Да и деньги у Кудякина уже взяли… Как же… Ну как же все-таки быть… А пусть заготовители пустят слух, что мы решили соседнее хозяйство купить. Раз в этом такой упрямый осел сидит… А там руководство сговорчивее оказалось… Пусть подергается директор. Мы ему — и деньги, и акции. А без нас — только паи его земельные. Ни денег, ни покупателей… И грядущее банкротство…».
Задачу, поставленную Грачевым, блестяще выполнил Шувалов. Он съездил в соседний бывший колхоз имени Кирова, будто бы по вопросам закупок зерна следующего урожая, (хотя вопрос этот совершенно не «горел», но пустил там слух, что «Деметра», в принципе, могла бы купить это хозяйство целиком. И добавил, между делом, что соседний колхоз, (а именно «Заветы Ильича»), благодаря своему упертому директору, будет теперь самостоятельно решать все свои проблемы.
Слух сработал.
Не прошло и двух дней, как директор «Заветов Ильича» снова лично примчался в офис «Деметры».
Павел Александрович хотел было сначала еще сильнее уменьшить выкупную цену, дабы наказать строптивого старикашку… Но подумал, что палку перегибать не стоит. Раз директор «созрел», надо не вводить его снова в транс, а брать теплым.
Так «Деметра» получила еще одно хозяйство — «Деметра-Агро-2». А центральный аппарат пополнился еще двумя инженерами и двумя агрономами.
Также потребовали людей бухгалтера и экономисты. Грачев дал добро, и девчонки с экономфака нашли кого-то для себя из своих бывших студентов.
Новым людям пришлось покупать новые служебные автомобили, и сразу появилась проблема с парковкой…
Впрочем, это были даже приятные проблемы — они означали рост компании.
Павел Веретенников.
Последние полгода в армии Паше было неплохо. Кавказцев в части было немного, молодых подогнали, и «дедушка» в основном был занят тем, что искал себе какие-нибудь развлечения.