Учитель
Учитель мой, которого недавно
Я слушать был готов с раскрытым ртом.
Остался очень умным, очень славным,
Но говорить стал как-то не о том.
Его слова о прошлом, настоящем
Впивались в ум всего лишь год назад,
Теперь я замечаю, как все чаще
Они в прозрачном воздухе висят.
Учитель мой не видит за рассказом,
Как вьется к потолку словесный пух,
Как сквозняки рассеивают фразу,
Лишь он для новой переводит дух.
Учитель милый смотрит просветленно,
Как много дал он сердцу и уму,
Как просто с ним вскрывать судьбы законы,
Да жить по ним придется самому…
Про школу
И. А. Осокиной
Воспоминание первое: я – ученик
Учитель по доске стучит мелком,
Через плечо поглядывая строго,
А я смотрю – клокочет за окном
Внеклассный мир —
я жду конца урока.
Есть мир, что виден лишь из окон школ —
Огромный, многоцветный, многошумный.
Звенит звонок —
и все, что ты прошел,
С доски стирает в тишине дежурный…
Воспоминание второе: я – учитель
Я объясняю новый материал
(Контрольную на днях пришлет РОНО!),
Я говорил, а класс внимать устал.
А хмурый Кошкин смотрит за окно.
Я понимаю, знаю по себе, —
Что, может быть, вот именно сейчас
Он первый раз подумал о судьбе,
В душе перешагнув девятый класс,
И невзначай свою судьбу связал
С осенним ветром в городском лесу…
– Ну, Кошкин, повтори, что я сказал!
(Контрольная работа на носу!)
Старый друг
Я прохожего толкнул,
я извинился.
Присмотрелся повнимательней —
и вдруг…
Боже милостивый,
как он изменился,
Школьный мой товарищ,
старый друг!
Он стоит большой, черноволосый,
На себя тогдашнего похож,
Задает веселые вопросы
С присказкой своей:
«Ну ты даешь!»
А в плечах —
какая-то сутулость,
В голосе ребячливом —
надлом…
Друг мой, друг,
вот время и коснулось
Нас испепеляющим крылом.
Засвеченная пленка
Неполучившаяся пленка!
А где теперь они —
По неумелости влюбленных
Засвеченные дни?
Лес, обессилевший от охры,
Одними нами жил!
Развел руками друг-фотограф
И пленку отложил.
Тот лист, с шипением погасший,
В холодный пруд упав,
Теперь уже не настоящий.
Мой друг, конечно, прав!
Где выбиравший хвою ветер,
Как шпильки из травы?
Есть правота во всем на свете —
И мы с тобой правы.
Прав некто, засветивший пленку.
Никто не виноват.
На красных фотоснимках кленов
Запечатлен закат…
* * *
Мне кажется, я
вырастаю из нашей любви,
Как детской порой
вырастал из ребячьей одежды.
Все, впрочем, сложнее,
но как это ни назови,
Душе не подходят
былые мечты и надежды.
Так что же я медлю?
Так что же тяну эту боль?!
Конечно, привычка…
Но есть радикальные средства!
Да только потом
не вернешься в былую любовь,
Как в детство свое.
… А я так торопился из детства!
Первая любовь
Ее, наверно, можно миновать,
Влюбившись сразу
вдумчиво и зрело,
И навсегда утратить
благодать
К ней возвращаться —
к первой, неумелой,
Загадочной, застенчивой, слепой,
Чтоб, испытав,
как счастье убывает,
И вспомнив удалое:
«Есть любовь!»
По-взрослому поправиться: «Бывает».
Этот дом
Нынче дом этот не интересен,
Потому что живущая в нем
Героиня «младенческих песен»
Не живет больше в сердце моем.
Незнакомке вослед просветленно
Погляжу…
Мир волнующе нов!
Это – юность. Начало сезона.
А в Москве – мириады домов!
Тыщи тел, тыщи лиц незнакомых,
Увлеченных своею судьбой.
Ухожу… Знаю, делаю промах,
Что так просто прощаюсь с тобой.
Радость жизни пока еще телом
Ощущаю…
Сомненья – под спуд!
…Светят окна в дому опустелом —
Дом старинный: его не снесут!
Младшему брату
Люби, брат, как получится,
Не думая о том,
Что из любви получится
И где твой будет дом.
Коль сразу две понравятся,
Влюбляйся сразу в двух.
Пусть многим не понравится,
Такой свободный дух!
Живи, мой брат, по-своему,
Ведь все, как ни кружись,
Устроит жизнь по-своему —
На то она и жизнь…
В карауле
Холодный сумрак у истоков лета.
И ветер от усердия осип.
Скрипучий лес.
Мне кажется, планета
Скрипит, вертясь вокруг своей оси.
У горизонта будто бы светает…
А может, небосводу ночь мала.
Ужели звезды кто-нибудь считает?
Все небо, словно крошево стекла.
Стараюсь думать о тебе,
о счастье…
Но все выходит как-то о тепле.
Холодный ветер мысли рвет на части
И клочья злобно гонит по земле.
Как будто на меня погода взъелась!
Пытаюсь тщетно
к ветру стать спиной.
– Стой! Кто идет? —
Нет, показалось…
Зрелость
Приходит не замеченная мной.
В артполку
Близких залпов доносятся гулы.
Незнакомо строчит пулемет.
Рядом бой!
Но развод караула
В гарнизоне спокойно идет.
Я вернусь в «караулку»,
ладони
Подержу над огнем и засну.
…Очень любят у нас в гарнизоне
Кинофильмы крутить про войну!
Стихи о комвзводе
С армейским другом, пиво попивая,
Сидеть и разговаривать о том,
Что караулы, почта полевая,
Ученья, – все осталось за бортом.
Теперь в любую пору и погоду
В труде – отчасти, полностью – в гульбе
Подчинены с тобой мы не комвозводу,
Придирчивому,
а самим себе!
Конечно, мы, товарищ, не бесхозны.
На подчиненье выстроен весь мир,
Но ведь начальник, даже самый грозный,
Он все-таки еще не командир!
И если наш покой пребудет прочен,
И если не пойдет разрядка вспять,
Нас по тревоге не поднимут ночью,
Чтобы под полной выкладкой гонять.
Но, помня все солдатские невзгоды,
Грущу я не о грохоте сапог…
А вот бы на «гражданку» мне комвзвода —
Я всюду бы успел, я все бы смог!
Строевые песни
Я вспоминаю строевые песни:
Ты можешь быть усталый и больной,
Но если приказали, то хоть тресни,
Скрипи зубами, но шагай и пой
О том, что ты всегда стоишь на страже,
О том, что номер почты полевой
Во сне твоя девчонка помнит даже,
О том, что горд солдатскою судьбой!
И пусть давно уже хожу не в ногу,
И не ношу – почти – защитный цвет,
И даже начинаю понемногу
В поэзии торить свой скромный след,
И пусть меня журналы помещают,
А критики не рвутся запинать, —
Поэту никогда не помешает
Привычка – по команде запевать!
Письма
Ты, Держащая море и сушу
Неподвижно тонкой рукой!
А. Блок
Я как-то научился жить без писем,
Сам не пишу, да и не жду уже.
И от работы почты независим,
Живу с приятной легкостью в душе.
Но помню я себя совсем иного:
Пилотка, сапоги, ремень ПэШа…
В плену у почтальона полкового
Была моя солдатская душа.
Я на плацу шагал сквозь мокрый ветер,
Я выполнял команды комполка,
Но правила мной тонкая рука,
Чертившая мой адрес на конверте…
Письмо в северный город
Я уже много лет
собираюсь тебе написать —
Расспросить, как дела,
как устроилась жизнь
и так далее…
Рассказать о себе,
о работе своей…
Но опять
День проходит за днем —
и письмо ты получишь едва ли.
Помнишь красную осень,
от листьев сгорающих дым?
И какой-то щенок
увязался за нами вдогонку…
Он вертелся в ногах,
не давая остаться одним,
Как я злился тогда
на себя и на ту собачонку!
Это очень смешно.
Как бы мы хохотали с тобой,
Если были бы вместе.
Но вместе мы больше не будем.
Все прошло-миновало.
Осталась лишь нежная боль.
Это лучшее чувство —
из всех,
что отпущены людям.
До свиданья, любовь!
До свиданья, любовь!
Обязательно встретимся снова.
В сердце пусто не будет —
напрасно душой не криви!
В расставании, милая,
нет ничего рокового.
Это – анахронизм:
погибать от несчастной любви.
Переменятся чувства —
и мы переменимся сами.
Так со сменой жильцов
свет иначе мерцает в окне…
Но высокие женщины
с пристальными глазами
До последней черты
будут горестно дороги мне…
В автобусе
– Прости! Ах, как с тобой все сложно!
Взгляни в окно. Да не сердись!
Автобус дребезжит, чем можно,
И мчится, грязь взметая ввысь.
Гляди, чернеет лес за полем.
Он, как огромная толпа,
Которая без общей воли
Нерасторопна и глупа.
Смотри, деревья, что поближе,
Навстречу дальним тем иду,
Те притомились, отстают,
Те догоняют…
И я вижу,
Как бестолково дерева,
В сугробах потеряв дорогу,
Бредут рассеянно, не в ногу,
Идут кто в лес, кто по дрова…
В межсосенной неразберихе
Автобус наш им не догнать.
За нами вслед несутся крики
Скрип сосен, крики подождать…
А мы – быстрей,
а грязь – все выше!
Взлетает прямо до небес…
Что наша ссора! Посмотри же:
В противоречье целый лес!