Наверное, Андрей чем-то выдал свои нерабочие мысли: Горская обратила на него укоризненно-негодующий взгляд. Звук включился.
— …Так как возможности рассмотреть всё, даже очень коротко, у нас нет, — услышал Вереин, — мы с вами будем разбирать на лекциях только концептуальные вопросы. И чтобы не тратить время на ненужные мелочи, к следующей лекции вы самостоятельно ознакомитесь с темой «Организация как сложная система», — она сделала паузу и еще раз повторила название.
— А может, как-нибудь по-другому договоримся? — с намеком поинтересовался сидящий за второй партой бугай. — Мы всё-таки заочники.
— И-и-и? — преподавательница жестом предложила развить тему.
— …люди занятые… — послушно продолжил мужик, как муха, ступая на обманчиво гостеприимную дорожку липкой ленты.
— И-и-и?
— Давайте, мы дружно к вам на лекции походим, рефератики напишем, а вы нам троечки автоматиком? — совсем успокоившись, закончил парламентер.
— Позвольте у вас поинтересоваться, а в дипломчике, который вы получите, будет написано, что вы троечки автоматиком за рефератик получили? — пугающе вежливым тоном поинтересовалась Черная Герцогиня. — Нет? Или дипломчик у вас будет точно такой же, как и у очников?
— Но Мария Петровна, вы же знаете, какая у нас тут нагрузка на сессии, — не унимался мужик. — Через день то зачет, то экзамен.
— А когда вы поступали в университет, вы не знали, что вам придется самостоятельно изучать бОльшую часть материала? Этот факт подлая приемная комиссия от вас сокрыла?
— Все же понимают, что мы, по большому счету, пришли просто за корочкой.
— Так и купите ее себе где-нибудь в подземном переходе. Какие проблемы?
— Ну что вы утрируете. Это же всего лишь менеджмент. Не бухучет, не АФХД[5], не маркетинг, — продолжал мужик, и в душе Андрей был с ним полностью согласен. Но преувеличенно спокойное выражение лица Горской говорило о том, что самолету этого камикадзе оставалось лететь метров десять. И только Премия Дарвина скрасит родственникам почившего горечь утраты. Нужно же хоть какое-то чувство самосохранения иметь…
— Скажите, пожалуйста, — перехватил «мяч» Вереин, пока не грянул взрыв, — а вот этот пресловутый «материал», он нам где-нибудь когда-нибудь пригодится?
Мария Петровна одарила Андрея Взглядом. Именно с большой буквы. Описать выражение ее лица можно было словами: «Оно что, еще и разговаривает?!» Вот же стерва!
— Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, — честно призналась преподавательница, и это Вереину не понравилось. — Понимаете, есть люди, которые не пользуются и таблицей умножения. Потому что не выучили. А есть те, кто выучил, но все равно не пользуется. И ведь никто не может заставить их это сделать, что самое интересное.
И всё это снисходительным тоном.
Ну и что?! Он тоже постоянно забывает, сколько будет семью восемь. Разве это в жизни главное?
— Вообще-то, — Андрей начал заводиться, — если вы не знаете, человечество уже давно изобрело калькуляторы. Они значительно удобнее таблицы умножения. А еще люди создали Интернет, я лично проверял. И знаете, там можно найти практически всё. Зачем же нам сейчас нужно зубрить этот, безусловно, очень важный предмет, если мы сможем найти в нужный момент ответ на любой вопрос?
— А кто сказал, что нужно зубрить? — Андрей каким-то шестым чувством понял, что попал своим вопросом в «девятку»: девушка за кафедрой вдруг как-то внутренне расслабилась. — Как вы думаете, для чего вообще людям высшее образование? — поинтересовалась она у аудитории.
— Ради знаний! — отрапортовала с первой парты объемистая дама тоном отличницы.
— На самом деле, господин с предпоследней парты, как вас кстати?… — Мария Петровна обратилась к Андрею.
— Андрей Александрович Вереин, — он приподнялся и кивнул в лучших традициях гусар. Жаль, на кроссовках каблуков нет, он бы щелкнул.
— …господин Вереин справедливо заметил, — продолжила Горская, — что знания, в смысле, информацию, сейчас найти не проблема. Почему же университеты всё еще существуют?
— Потому что без дипломов на работу не берут, — принеслось откуда-то сбоку, и студенты дружно рассмеялись, снимая напряжение.
— Между прочим, правильно делают. В Интернете можно найти ответ на любой вопрос. И даже не один. В менеджменте, как и психологии, на одни один и тот же вопрос можно дать двадцать ответов. И все они будут правильными. Потому что управленческая ситуация вроде одна, а оттенки разные.
— Пятьдесят оттенков менеджмента, — схохмил Игореша.
— Где-то так, — согласилась преподавательница с улыбкой. — Только полноценное высшее образование может научить вас думать как менеджера. Мало просто знать, важнее понимать какой из ответов окажется правильным в данной конкретной ситуации.
— И вы нас этому научите? — не без сарказма поинтересовался Андрей у этой девчонки, которая на вид была моложе его лет на пять, а то и больше. Тоже мне, гуру…
— Человека нельзя ничему научить, — неожиданно заявила Черная Герцогиня. — Как вы думаете, в чём главное отличие человека от остальных животных?
— У него есть интеллект? — предположил кто-то из студентов.
— У птиц и млекопитающих тоже есть интеллект, — возразила преподавательница.
— Я бы не сказала это про собаку своей свекрови, — произнесла женщина с соседней галёрки, вызвав очередной взрыв смеха. Горская реплику проигнорировала.
— Человек способен на чувства? — версия был озвучена каким-то девичьим голосом.
— Чувства по природе сплошная биохимия и инстинкты, — не согласилась Горская. — Животные не только способны испытывать чувства, они только этим и занимаются.
— А человек занимается не только «этим», — фраза прозвучала двусмысленно, вызвав смешки. Чего Вереин и добивался. — В смысле, человек по природе своей животное, но с возможностью выбора: хочет — следует инстинктам, хочет — разуму. В общем, делает, что хочет.
На самом деле, Андрей просто озвучил свои мысли. Инстинкты требовали от него получить эту женщину, а разум — держаться от нее подальше. Опять же, вдруг ее «заболевание» заразно? Не простой выбор поставила перед ним природа…
— И это — правильный ответ! — обратилась к нему преподавательница, всем своим видом демонстрируя, как глубоко она удивлена услышать его от Вереина. — У человека всегда есть выбор. Лошадь можно привести к водоему, но заставить ее пить невозможно. Это я сейчас не жеребцом вас обозвала, а попыталась иносказательно донести мысль, что научиться чему-то человек может только сам. Но я, в меру своих сил, учебной программы и двухсот восьмидесяти восьми вверенных мне часов, могу вам в этом помочь.
— Так, может, уже начнем? — недовольно проворчал лысоватый тип с первого от окна ряда.
— А я уже начала. Как вы думаете, зачем я трачу свое — и ваше, — драгоценное время на эти разговоры?
— Пытаетесь пробудить нашу совесть? — прилетело откуда-то спереди.
— Думаете, поможет? — Черная Герцогиня подняла одну бровь.
— Запугиваете? — предложил свою версию бугай с самурайскими корнями.
Горская хмыкнула:
— Посмотрите на себя и на меня. Как вы это представляете? — она помолчала в ожидании новых версий. — Что нужно сделать, чтобы задача, поставленная руководством, была выполнена? Нужно четко сказать, что именно необходимо сделать, объяснить, что будет в противоположном случае, и гарантировать своим авторитетом выполнение обещанного. Судя по обсуждению моей сексуальной жизни, доказывать, что я своё слово сдержу, не требуется. Теперь выбор за вами: хотите — работаете, хотите — нет. Еще вопросы есть? — уточнила Горская.
— А вы всегда в черном ходите? — не удержался Вереин.
— Да. Я в трауре, — ответила девушка без улыбки, и Андрей мысленно дал себе подзатыльник за бестактность. — По системе российского образования, — закончила она. — Итак, записываем первую тему…
В целом, лекция прошла довольно спокойно. Маша ожидала худшего — после такого-то сомнительного дебюта. Аудитория отзывалась на вопросы вяло, но ведь всё-таки отзывалась. Пара как пара…
Если бы не навязчивое внимание к ней со стороны этого звёздного — не сказать, звезданутого, — футболиста. И внимание к его особе.
Интуитивно Маша всегда могла определить лидера в толпе. По позе, положению головы, взгляду, интонациям, кучкованию «свиты» вокруг. Было заметно, что футболист только появился в этом коллективе. Однако с первых же минут группа, не крякнув, «легла» под него. Горская шесть раз мысленно дала себе по губам, когда сама (дура!) попросила его публично представиться. С той минуты в сторону красавчика-спортсмена нет-нет, да поворачивалась чья-нибудь голова. Ей даже несколько раз пришлось делать замечания, что уж совсем из рук вон. Новый повелитель второго курса направления «Менеджмент» поклонение принимал благосклонно, но сам, практически не отрываясь, смотрел на нее тем «я-слежу-за-тобой» взглядом, от которого волосы на затылке встают дыбом.
Ничего, она привыкла. Бывало и хуже.
Например, в первый год ее работы. Маша была гордостью матери. Пошла в школу с шести лет, потом один класс сдала экстерном. В итоге университет она заканчивала с ребятами, на два и более года старше ее. Маленькая, худенькая. «Вундеркиндер», как ее звали. Сразу поступила в аспирантуру. И в первый же год, из-за того, что посреди осени одна из преподавательниц ушла в декрет, ей дали часы. В том числе, на заочке. Лекции. Ведь Маша — гордость факультета, что ей стОит прочитать шесть часов?
Она готовилась. Перекопала все учебники. Вызубрила лекцию и дважды рассказала ее перед зеркалом. Но это всё равно не помогло справиться с паникой.
Тогда, вечером, в ожидании шестой пары, она сидела на кафедре и пыталась согреть трясущиеся руки кружкой чая. Со звонком вошел Валера — тогда для нее Валерий Владимирович. Как ни странно, он сразу увидел то, что не желали замечать остальные. Он опустился перед Машей на корточки и сжал теплыми ладонями ее кисти:
— Ты всё равно знаешь больше, — сказал Залесский, глядя ей в глаза. — И даже если в чем-то ошибешься, они этого не поймут. Просто помни, что это ты ставишь им оценки, а не они тебе. Выше нос, — закончил он и подмигнул: — Так меньше шансов захлебнуться. Всё у тебя получится.
И у нее получилось. И тогда, и потом, на семинарах у очников-пятикурсников, которые никак не хотели признавать авторитет девчонки, младше их по возрасту. Она пережила разнос своего первого открытого занятия. Прошла предзащиту, а потом защиту в своем совете, тысячу лет здоровья этому серпентарию. Что ей может сделать какой-то Вереин?
Со звонком Маша наметанным глазом пересчитала студентов, отпустила их отдыхать, очистила доску, заполнила журналы и недосчиталась пяти «энок». Предоставив старостам возможность восстановить вселенскую справедливость — зачем людям карму портить? — Горская покинула кабинет.
И поняла, что интуиция вопила не зря.
В коридоре ее поджидал тот самый футболист.
— Мария Петровна, а вы вечером заняты? — поинтересовался он с улыбкой. Улыбка удалась, что скрывать. Бред Питт удавился бы от зависти. А это изящество манер! «Хочешь любви, большой и чистой? Приходи, как стемнеет, на сеновал».
— Занята, — честно ответила Маша. — Я вообще очень занятая женщина.
— Даже самые занятые женщины должны иногда отдыхать. Как вам предложение сходить в ресторан?
Правильно, перед лечебными процедурами главное — вовремя подкрепиться.
— Молодой человек, вы зря тратите своё и моё время, — отбрила его Маша. — Я не встречаюсь со студентами.
— Боитесь за свою репутацию? — в глазах Вереина загорелся злой огонек.
— Нет, за вашу. Представляете, однокурсники узнают, что мы с вами ужинали, а я на следующий день всё такая же стерва. Что они подумают о ваших мужских способностях? Так что наш девиз — всё для студента. Позвольте, я пройду?
В душе Горской полыхал гнев. Она что, производит впечатление одной из тех дур, что готовы повиснуть на шее красавчика по первому свисту?! Козел! Надо же, снизошел он. Осчастливить решил!
Она влетела на кафедру и чуть было не столкнулась с Валерой.
— Ты чего такая взъерошенная? — спросил он.
— Да так, мелочи, — взяла себя в руки Маша. — Ты еще не уходишь?
— Нет, у меня впереди две пары. У того самого курса. А ты всё, отстрелялась?
— Если бы. Мне еще видео-лекцию писать.
— Маш, на тебе уже лица нет. Одни глаза остались. Иди-ка ты домой. А я потом к тебе с бутылочкой твоего любимого муската подъеду. Будем заниматься реанимацией.
— Мускат — это хорошо. Но видео я всё же запишу. Подумаешь, получится обезличенная лекция…
Валерка хмыкнул, оценив каламбурчик, отсалютовал и прикрыл за собой дверь.
Маша добрела до «чайного» кресла и рухнула в него.
Андрей был зол. Как он был зол!
И даже не мог сказать, на кого был зол больше.
Он терпеть не мог таких вот «фиф». Мисс Неприступность, куда бы деться! Этой вот женской любви к «поломаться» он так и не смог понять к своим тридцати двум годам. Говорят, мужчины любят покорять. Нет, когда тебе на шею вешаются — это тоже слишком. Поюзать можно, но не больше. Но в жизни есть вещи поважнее, чем женщины, чтобы изводить на них время и силы. Такие показательные «выдрыги» его раздражали. Андрей прекрасно знал, что немного терпения, денег, комплиментов, две-три недели — и «неприступная», причмокивая, приступит к более подходящему использованию своего ротового аппарата.
Но и он тоже хорош. Что, пожар, горим? Последняя минута матча? К чему эта спешка?
Вереин и сам не мог этого объяснить.
Обычно он предпочитал красивых беспроблемных девчонок. Нет, он, разумеется, планировал обзавестись семьей, детьми. Как положено. И даже пару раз пытался перейти к совместному проживанию. Но оказалось, что он с трудом переносит нахождение посторонних женщин в своей квартире. «Потому что эти женщины — не твои», — смеялся в ответ на подобные рассуждения Олег. Андрей же считал, что пока просто не созрел для серьезных отношений. Ещё столько всего нужно успеть сделать! А тут капризы начинаются: «Куда пошел?», «Когда вернешься?», «Ты меня не любишь!» Не, ну их, этих баб, от них одни проблемы.
Черная же Герцогиня была вообще Одной Большой Проблемой. Но при этом он не мог на нее наглядеться. В прямом смысле этого слова. Разумеется, он не жаловался на внешность своих подруг. Но здесь просто глаз не мог оторвать. Андрей не рассчитывал на «быстрый секс», очевидно, что тут у нас «не раньше третьего свидания». Но ему хотелось сидеть и смотреть на нее. Наваждение какое-то!
От размышлений его оторвал звонок. Он вошел в аудиторию сразу за преподом — приятным мужиком чуть старше его на вид. Вот это был нормальный преподаватель! И предмет серьезный и нужный — «Финансовый учет». В математике и формулах Андрей был не силен. На теоретических вопросах он вяз, как пресловутая муха в сиропе, но пару раз задал вопросы из своей практики. И, что приятно, Залесский, — кажется так, — на них доступно ответил. По крайней мере, ради этого стоило идти в вуз.
Со звонком преподаватель вышел из кабинета.
— А вот это тот самый недо#@$т Черной Герцогини, о котором ты говорил, — хохотнул, предварительно оглянувшись, Игореша.
На душе у Андрея похолодало.
— С чего ты взял? — уточнил он на всякий случай.
— Он у нас ме-е-естный, — «проблеял» Сашок. — Несостоявшийся Склифосовский.
— Лобачевский, дурень, — беззлобно поправил его Игорь. — Я тут на мехмате учился, но не сошелся характером с КошИ[6].
— Еще один местный мозгоед? — Вереин поддерживал разговор на автомате.
— Не, это такой математический Ньютон, только масштабом поменьше. А по поводу нашей «звёздной пары», — провел мальчишка острым лезвием под грудиной Андрея, — факультет экономики и менеджмента уже третий год слезы льет. Девчонки локти из-за Залесского кусают. Красивый, при деньгах, без пяти минут доктор наук. Короче, первый жених универа. А вся мужская половина по ночам пускает слезу на Горскую. И не только слезу, — парень подмигнул, и у Вереина рука зачесалась врезать шуту оплеуху. — Все ждут, когда же объявят день свадьбы, чтобы возложить траурные венки на могильную плиту последней надежды.