— На какой еще мед? — Даша старательно прятала глаза.
Ксюшка снисходительно качнула головой.
— Он высказал предположение, что, возможно, у тебя аллергия на мед. Естественно, я подтвердила — что мне оставалось делать? Тогда он сказал, что тебя надо срочно везти в больницу.
— А на каком он языке разговаривал? — Даше было очень стыдно, она готова была провалиться сквозь землю, горы и озера вместе взятые.
— На немецком, разумеется. Я переводила.
— А… Ах, ну да…
От перенесенного волнения Даша даже забыла, что сестра прекрасно говорит по-немецки.
— Но все-таки при чем здесь мед?
— Неужели ты еще не поняла? Он просто не хотел тебя компрометировать. Одно дело — напилась как свинья и упала в снег, а другое — случился коллапс от сильного аллергена. Я же говорю, Сергей очень деликатный человек.
— Деликатный, как же… — пробормотала Даша.
Ей было совершенно не понятно, что же все-таки произошло вчера вечером на даче. Неужели Михаил решил таким идиотским образом всех разыграть? Но тогда почему она упала в обморок? Что бы ни говорили остальные, особенно Полетаев, она почти не пила и ни на какой мед у нее аллергии никогда не было.
Даша появилась на пороге номера полковника, словно Медный всадник, разве что без коня и шпор.
— Полетаев, ответь мне на незамысловатый вопрос: почему я упала в обморок?
— Потому что я передавил тебе сонную артерию, — не отрываясь от телевизора, сообщил полковник. Он был поглощен хоккейным матчем.
Даша побледнела.
— Что ты сделал?
Она закрыла дверь и прошла в комнату. Сев напротив хозяина, попыталась заглянуть ему в лицо:
— Повтори, что ты сейчас сказал? — Полковник нехотя оторвался от экрана.
— Я пережал тебе сонную артерию. — Даша смотрела не понимая.
— Ты хотел меня убить?
— Я хотел спасти тебе жизнь.
— Оригинальный способ.
— Единственно верный в тот момент. Поняв, что матч досмотреть не удастся, Полетаев с сожалением щелкнул пультом.
— Вместо того чтобы сделать вид, будто ничего особенного не произошло…
Даша молча таращилась на полковника.
— …Какие, однако, у тебя выразительные глаза, — заметил Полетаев и продолжил: — Ну так вот, вместо того чтобы повести себя как нормальный зрелый человек, ты вдруг начала орать, что они убийцы, рваться выяснять отношения, кричать, что ты всех посадишь… Что мне оставалось делать?
— Да все что угодно! — попыталась возмутиться Даша.
— Нет, моя дорогая, все, что угодно, только ты можешь позволить себе делать. У меня же была одна-единственная цель — как можно быстрее увезти с этой дачи тебя и Ксению. На меня тебе в общем-то начхать, но ты в своем праведном гневе почему-то напрочь забыла, что на даче находится еще и маленькая девочка, твоя сестра.
Только сейчас Даша поняла, какой чудовищной опасности подвергла жизнь сестры. Если родители узнают — они убьют ее. И будут правы.
— Но… — слабо пискнула она. — А… а почему они все-таки нас отпустили? Поверили, что я умираю?
— Нет. — Полетаев смотрел на нее большими добрыми глазами. — Ты не поверишь, совершенно неожиданно они оказались не наемниками-убийцами, не террористами, а абсолютно нормальными, обыкновенными людьми, со своими недостатками и представлением о том, что такое весело.
Даша сидела не в силах произнести ни слова. Она не могла разобраться в своих чувствах. Не знала, радоваться ли ей, что осталась в живых, или пойти и застрелиться из-за того, что превратила себя в ходячее посмешище. В произошедшем было нечто странное, нелогичное, а значит, требующее разъяснения.
— То есть ты утверждаешь, что после стрельбы ты видел Михаила живого и здорового?
Полковник поднял палец:
— Я видел, как к нему подбежал Артур и Олег, они повозились, а потом все втроем сели и над чем-то громко ржали.
— Но ты к ним не подходил?
— Разумеется, нет! Передо мной стояла совершенно другая задача: как можно быстрее перебраться в более людное и безопасное место. С этой целью я обездвижил тебя и попросил Ксюшу сказать остальным, что у тебя аллергия на мед, а я лично видел, как ты пила водку на меду, и тебе требуется неотложная медицинская помощь.
При всей неприязни, которую Даша в данный момент испытывала к уверенному, безупречному в манерах и поступках полковнику, она не могла не отдать должное в верности принятого им решения.
— И что они?..
— Они очень испугались. Совершенно реально испугались. Великолепный Леша тут же предложил свою машину…
— У него была здесь машина? — быстро спросила Даша. — Он же в командировке. Полетаев тяжело вздохнул.
— Он взял ее напрокат. Чтобы из заводской гостиницы ездить кататься на лыжах.
Даша молча кусала ноготь. Она испытывала почти детскую обиду. Ее прекрасная версия о том, что рыбаки и гальваники — преступники, собравшиеся для покушения на президента, разлетелась в пух и прах.
— Ты уверен, что они не убили Михаила? — на всякий случай спросила она.
— Детка, — видя ее неподдельное горе, полковник старался говорить мягко, — оставим на секунду Мишу в покое. Ты знакома с таким понятием, как логика?
— Допустим.
Больше, чем иронию в свой адрес со стороны полковника, она ненавидела его сочувствие.
— Подумай сама, будь это профессиональные преступники, разве стали бы они напиваться до положения риз и палить из ружей по товарищам? Наемные убийцы в основном люди непьющие. Хоть с этим ты согласна?
Даша неуверенно кивнула.
Видя, что возражений не будет, Полетаев продолжил:
— Кроме того, я видел, как они стреляют. Уверяю, даже ты в школе делала это лучше.
Даше вдруг стало тоскливо. Наверное, и вправду, с возрастом люди мозгами каменеют.
— И что теперь будем делать?
Полковник вопросительно приподнял бровь.
— Ты это в каком смысле интересуешься? В глобальном или по поводу ближайших трех часов?
— Да все равно. — Она устало поднялась. — Как-то нескладно все получается. И гостиница дрянь, и погода хуже некуда, да и женихов никаких.
Полковник рассмеялся.
— А как же Артур? И красавец хоть куда, и тебе вроде приглянулся.
— С чего ты взял?
— Да видел я, как ты ему двумя глазами подмигивала.
— Никому я не подмигивала! — вспыхнула Даша. — К тому же его Ольга неусыпно пасет. Да к нему ближе чем на пять метров и подходить-то страшно.
Полетаев сочувственно кивнул:
— Угу. Жаль. Себя мне предлагать вроде как неудобно, подумаешь, что напрашиваюсь.
— Не подумаю. — Она вздохнула тоскливо-тоскливо. — Слушай, а может, мне и правда за тебя замуж выйти?
Возмущенный взор был ей ответом.
— Я что, просроченный товар в бакалейной лавке? — Даша увидела шанс отыграться за перенесенное унижение.
— Ну что не первой свежести, так это точно. — Полковник набычился.
— Извини, хоть это и не в моих правилах — я обычно не выставляю женщин из своего дома, но… В общем, ты будешь первой. — Он встал и широким жестом указал на дверь. — Всего хорошего!
У Даши не было сил ни возражать, ни сопротивляться. Вяло махнув лапкой, она побрела к двери.
— Всего хорошего…
Со спины она напоминала побитого бассета. Ну разве что уши короче.
Обратно в номер идти совершенно не хотелось. Не хватало только выслушивать сейчас еще и нотации собственной малолетней сестры. Она взглянула в окно. Судя по мотающимся из стороны в сторону кронам деревьев, погода на улице стояла отвратительная.
«Вот и хорошо, — с обреченной тоской решила Даша. — Может, простужусь и помру».
Выйдя на улицу, бедняжка побрела к озеру. Для нее этот укрытый глубоким снегом водоем с самого приезда был каким-то сакральным местом. Спотыкаясь и поскальзываясь на обледенелой тропке, она дошла до того, что, судя по буклетам, летом является набережной. Дорога как дорога, разве что огорожена чугунной решеткой. Пряча от ветра лицо в ладонях, Даша прошлась туда-сюда вдоль ограды и, обнаружив лестницу, даже спустилась к самому озеру по витым гулким ступеням. Но дальше идти побоялась — неизвестно, какой глубины тут сугробы, можно и по уши в снег зарыться. Потоптавшись на последней ступеньке и не найдя вокруг ничего занимательного, она вскарабкалась наверх. Солнце слепило так, что различить, где озеро, где просто снег, а где небо, практически было невозможно. Ни на что нельзя было смотреть без слез. Сильные порывы ледяного ветра насмерть примораживали слезы к коже, превращая в общем-то и без того унылое мероприятие в форменное мучение. И тем не менее Даша терпела. С одной стороны, она словно схимник наказывала себя за собственную глупость, а с другой — просто не знала, куда идти. Ей казалось, что сейчас любой, кто ее встретит, начнет тыкать в нее пальцем и смеяться.
— Ой, посмотрите, кто идет!
Даша резко вздернула голову. Слезы покатились из полуослепших глаз с удвоенной силой.
Смеясь и тыча пальцами, на нее шла объединенная компания рыбаков и гальваников. Впереди, конечно, дефилировала Ольга, как всегда, во всем фиолетовом.
— Прекратите смеяться! — Ольга кокетливо хлопнула Артура по плечу. — Видите, человеку плохо. Девушка плачет. — После чего развела руки, словно намереваясь заключить Дашу в объятья. — Дорогая, как ты нас напугала!
— Вовсе я не плачу. — Даша незаметно сковыривала с веснушчатых щек слезные льдинки! — Это от солнца.
— Так очки надо носить солнцезащитные. — Фиолетовая ведьма словно решила отыграться за все обиды, нанесенные Ксюшкой. — В твоем возрасте кожу уже следует беречь.
— Тебе лучше знать, — огрызнулась Даша. — Чем же я вас так напугала?
— Ой, ты бы видела, что с тобой случилось! — Голос Ольги прямо-таки переливался от радости. — Сначала ты начала орать, как подстреленная, потом вдруг хрюкнула на весь лес, вся побледнела, дыхание у тебя перехватило… И ты упала лицом прямо в снег. Ужас!
«Сволочь».
— У меня аллергия на мед, а я просто не знала, что пью, — выдавила Даша, бледнея от ярости.
— Дорогая, повторяю, в твоем возрасте надо быть осторожнее с алкоголем. Это ведь и печень, и почки, и…
— Кстати, а вы куда в таком количестве?
— Просто гуляем.
Ольга явно была недовольна уходом от благодатной темы.
— Гуляете? — Даша обежала быстрым взглядом компанию, сердце застучало чуть быстрее. — А где Михаил?
— Мишка домой поехал.
Артур слепил снежок и запустил в пролетающую чайку. Та резко и обиженно закричала.
Даша повернулась к солнцу спиной, так ей были лучше видны лица рыбаков.
— Уехал? Чего так резко?
— У него, видать, от излишков алкоголя опять бубнилка распухла. — Лицо Артура выражало полную безмятежность. — Он испугался и решил срочно в Москву лететь, пока совсем не отвалится.
— Понятно. — При всей правдоподобности объяснения, что-то во всем этом настораживало. Даша посмотрела на Олега Петровича: ей показалось, что он исподволь следил за ее реакцией. Самый старший из рыбаков отвел глаза и начал насвистывать какую-то мелодию.
— Так ты идешь с нами? — Здоровяк Леша подхватил двух своих коллег и потащил к лестнице, ведущей к озеру. — А ну, девки, пойдем, покатаемся по льду.
— Мы коньки не взяли, — весело отбивались грудастые сотрудницы гальванического цеха. — Леш, отстань, сейчас все мокрые будем.
Ольга, взяв под руку Артура, поспешила следом. И только Олег Петрович замешкался.
— Так вы с нами не пойдете, Дашенька?
— Нет, спасибо, я уже погуляла.
— А как поживает герр Даслер?
— Нормально. — Даша все еще переваривала сообщение о скоропалительном отъезде Михаила. — Утром с ним виделись.
— Ну и как он?
— В каком смысле?
— Какие у него планы? Она пожала плечами.
— Не знаю. Он со мной ими не делился.
— Мне показалось, что вы ему очень понравились.
Даша через силу улыбнулась:
— Это вам только показалось.
— Нет, нет, — погрозил пальцем Олег Петрович, — у меня в таких делах глаз наметанный.
— Уверяю, на этот раз ваш глаз ошибается. — Она поспешно принялась прощаться. — Вы простите, но мне надо идти, я все еще не очень хорошо себя чувствую.
На самом деле ей не терпелось поделиться с полковником новостью об отъезде Михаила. Интересно, что он на это скажет?
Олег Петрович был явно разочарован.
— Вы не станете возражать, если вечерком мы за вами зайдем?
— Зачем?
Даша хоть и была поглощена своими мыслями, все же удивилась настойчивости собеседника. Что это — простая вежливость, желание приударить или нечто большее?
— Как зачем? Вместе поужинаем.
— Вместе — это вы и я?
Олег Петрович неожиданно смутился. Он явно не ожидал подобного вопроса.
— Ну почему же… Все вместе. И господина Даслера позовем. Вы пригласите его? — Даша стало еще интереснее.
— А почему именно я должна его приглашать? Мы не настолько близко знакомы, чтобы…
— Вот и познакомитесь поближе! — перебил Олег Петрович. — Все-таки он немец.
На конопатом лице отразилось искреннее недоумение:
— Ну и что, что немец? Я понимаю если бы он был брауншвейгской колбасой, та хотя бы вкусная. А с этого какой толк?
— Странная у вас, однако, логика. — Олег Петрович не знал, улыбнуться ли шутке, или осудить потребительское отношение к людям. — Получается, от каждого человека должен быть какой-то толк?
Даша глянула с вызовом.
— Конечно. А по-вашему разве не так? — Олег Петрович окончательно смешался.
— Пожалуй, я думаю несколько иначе.
— В таком случае, почему вы все время интересуетесь господином Даслером?
Прямой вопрос застал Олега Петровича врасплох. В складках вокруг губ вдруг появилась жесткость, глаза стали злыми, рука совершенно отчетливо дрогнула в направлении Даши. На долю секунды ей даже показалось, что рыбак сейчас ее ударит или сделает еще что-то. Но Олег Петрович мгновенно совладал с внезапной вспышкой гнева. Он погасил раздражение и подчеркнуто спокойно принялся что-то искать в карманах.
— Да ни за чем. Что криминального в том, чтобы помочь иностранцу приятно провести время у нас на родине?
— Даже если он в этом не нуждается?
Делая вид, что пинает кусок льда, Даша на всякий случай отошла подальше.
— Вы-то откуда можете знать, в чем он нуждается, а в чем нет?
В голосе мужчины снова послышалась неприязнь.
«Зачем же им все-таки так понадобился немец?» — думала Даша.
— И в самом деле, — произнесла она вслух. — Ладно, я загляну к господину Даслеру, поинтересуюсь его планами на вечер.
Олег Петрович сразу повеселел:
— Вот и прекрасно. Значит, вечером мы за вами заходим?
— С нетерпением будем ждать, — осклабилась Даша и, не прощаясь, побежала к своему корпусу
Глава 15
Полетаев долго не отвечал на стук. Даша уже хотела пойти в свой номер и позвонить по телефону, как замок наконец-то щелкнул. Полковник стоял в дверях, потягиваясь и позевывая.
— Что еще? — Он потянулся и хрустнул суставами.
Даша наклонила голову прислушиваясь.
— Остеохондроз?
— Остеопороз! — Полковник опустил руки и перестал зевать. — Вот что отдыхал, что нет. Зачем пришла?
— Так, давай договоримся сразу, — Даша по-хозяйски втолкнула его в номер и закрыла дверь на ключ, — с этой минуты ты говоришь только по-немецки.
— Ну конечно!
— Я серьезно. За нами могут следить. — Полетаев посмотрел на нее с легкой обеспокоенностью.
— Послушай, не хочу тебя пугать, но мне кажется, тебе все-таки стоит показаться врачу. Полная диспансеризация тебе бы не повредила.
И столько в его голосе было искренней тревоги, что Даша переспросила:
— Я что, так плохо выгляжу?
Полковник несколько раз утвердительно кивнул.
— Просто отвратительно. На твоем месте я бы не стал медлить.
— И все-таки придется немного подождать. — Даша приложила палец к губам и выразительно указала на дверь. — Итак, отныне мы говорим только по-немецки…
Полетаев обреченно вздохнул.
— Хочешь поработать над произношением?
— Нет! Просто не хочу, чтобы нас застали врасплох. Ты знаешь, что произошло?
Полетаева как-то нехорошо перекосило.
— Кто бы знал, как я ненавижу, когда ты произносишь это слово: «произошло»! Это прошедшее время сводит меня с ума.
— И тем не менее. — Даша коротким жестом призвала к тишине. — Тебе придется меня выслушать.
— Ну кто бы сомневался. — Полковник смотрел на нее с откровенной неприязнью. — И что же такого ужасного произошло за те несчастные полтора часа, что я пытался поспать?
— Исчез Михаил. — Даша глянула победоносно. Полетаев приподнял брови.
— В каком смысле «исчез»? Дематериализовался на твоих глазах?
Даша отрицательно покачала головой.