– Мне уже несколько месяцев предлагали съехать. Потом хозяин просто сдал квартиру кому-то еще, и я оказался на улице. У нас с Ло всегда были хорошие отношения, мы часто болтали, когда встречались в прачечной. С ней приятно поболтать. Узнав, в какую я попал передрягу, она предложила переехать к ней. Я сначала отказался, не люблю благотворительности. В конце концов Ло доказала, что две спальни для нее одной многовато. И кроме того, она сэкономит на аренде, если мы будем платить пополам. – Салэндер погладил выщипанную бровь. – Если честно, я хотел, чтобы меня убедили. Жить одному так... уныло. У меня тогда никого не было... Ло – замечательная девушка, а сейчас она куда-то упорхнула. Доктор Делавэр, вы считаете, нам действительно есть о чем беспокоиться? Я не хочу волноваться, но, признаюсь, озадачен.
– Лорен не намекнула, куда собирается?
– Нет, и машину не взяла – я видел ее на заднем дворе. Так что, может, она в буквальном смысле упорхнула? На самолете? Она вообще всегда торопится, не терпит промедления. И работает как заведенная – учится, исследования проводит.
– Исследования для университета?
– Нуда.
– А в какой сфере?
– Она мне никогда не говорила. Просто упомянула как-то, что разрывается между занятиями и исследовательской работой. Вы думаете, исчезновение связано с ее изысканиями?
– Все может быть. А она не говорила, для кого конкретно1 проводит исследования?
Салэндер покачал головой.
– Мы, конечно, друзья, однако не вмешиваемся в личную жизнь друг друга. У нас разные биоритмы – она "жаворонок", я "сова". Кстати, очень удобно – Ло бодрая и свежая на занятиях, а я прихожу в норму к началу работы. Когда я встаю, ее обычно уже нет дома. Поэтому я только через пару дней понял, что кровать Ло не тронута. – Он поежился. – Вообще-то мы не заходим в спальни друг друга, но миссис Э. казалась такой взволнованной... Поэтому я и согласился заглянуть к Ло в комнату.
– И правильно сделали.
– Надеюсь.
– А где вы работаете, мистер Салэндер?
– Можно просто Эндрю. Изучаю различные химические соединения. – Он улыбнулся. – Я бармен в одном заведении в западном Голливуде. "Отшельники" называется.
Майло и Рик иногда заглядывали в этот бар.
– Да, я знаю это место.
Эндрю удивился:
– Правда? Что же я вас раньше не видел?
– Просто проезжал мимо.
– Ясно. Имейте в виду, мой бомбейский мартини – произведение искусства. Так что добро пожаловать. – Его лицо внезапно помрачнело. – Нет, вы только послушайте! Лорен пропала, а я сижу тут и треплюсь о всякой ерунде!.. Нет, доктор, она не намекала, куда могла отправиться. Хотя не могу сказать, что до звонка миссис Э. я беспокоился. Лорен и прежде время от времени уезжала.
– На неделю?
– Да нет, на денек-другой, на выходные.
– Как часто?
– Может, раз в два месяца или один раз в шесть недель – точно не скажу.
– А куда?
– Однажды сказала, что была на пляже в Малибу.
– Одна?
Он кивнул.
– Рассказывала, что сняла номер в мотеле. Ей нужно было расслабиться, а шум океана действует успокаивающе. Что касается остальных случаев, то я не знаю.
– На те выходные она обычно брала свою машину?
– Да, всегда... Значит, в этот раз что-то не так, правда? – Эндрю потер татуировку, морщась, словно только что ее сделал и она все еще болела. – Вы действительно думаете, что-то случилось?
– Я еще слишком мало знаю, чтобы делать выводы. Но миссисЭббот всерьез обеспокоена.
– Может, миссис Э. всех просто накрутила. Так бывает с матерями.
– Вы с ней встречались?
– Однажды, пару-тройку месяцев назад. Она зашла к Ло, чтобы пойти вместе пообедать, и мы болтали, пока Лорен приводила себя в порядок. В общем, она мне понравилась, типичная дамочка пятидесятых годов. Так и видишь ее в "крайслер-империале" с ворохом покупок на заднем сиденье. Понимаете, что я имею в виду?
– Она показалась вам консервативной.
– Такая вся положительная. Театрально печальная. Из тех женщин, которые борются с приближающейся старостью с помощью туши, туфель под цвет костюма и всяческих диет.
– Да, с Лорен никакого сходства.
– Верно. Ло совсем другая – естественная, искренняя. – Он снова сжал мочалку, которую до сих пор держал в руке. – Уверен, что с ней все в порядке. С ней просто должно быть все в порядке.
Эндрю вздохнул, опять помассировал татуировку. Я спросил:
– Значит, в тот день они ходили обедать?
– Да, причем обед явно затянулся – Лорен отсутствовала часа три. А когда вернулась, было не похоже, что она хорошо провела время.
– Расстроилась?
– Расстроилась. И не в себе, словно ее по голове стукнули. Я понял, произошло что-то неприятное. Поэтому сделал ее любимый коктейль и спросил, не хочет ли она поговорить. Ло поцеловала меня сюда, – он показал на розовую щеку, – и сказала, что ничего серьезного. Правда, потом выпила коктейль до последней капли, а я сидел с видом внимательного слушателя... Короче, она со мной поделилась... – Он остановился. – Ничего, что я вам рассказываю?
– Мне можно доверять. Это часть моей профессии.
– Да, верно. Кроме того, Лорен говорила, что вы ей нравитесь. Ладно. Тем более тут нет ничего такого. Лорен рассказала, как все детство пыталась выйти из-под опеки родителей, поступать по-своему, а теперь ее мать стремится делать то же самое.
– Контролировать ее?
Эндрю кивнул.
– А она не сказала, каким образом?
– Нет. Извините, доктор. Мне просто не по себе из-за происходящего. Да и нечего больше добавить. Я и так рассказал все, что знал, и лишь потому, что вы нравились Лорен. Она однажды наткнулась на ваше имя в газете, в статье о полицейском расследовании, и сказала: "Послушай, Эндрю, я знаю этого парня. Он старался вытащить меня". Я ответил что-то вроде: "Ему это не удалось". Она засмеялась и сказала: возможно, такие пациенты, как она, и заставили вас отказаться от практики и начать работу с копами. А я, – его щеки зарделись, – сострил насчет того, что мозгоправы сами частенько съезжают с катушек. Ло возразила, сказала, что вы прикольный и надежный, кажется, так. Тогда я сказал: "Какая скукотища", а она: "Нет, иногда надежность – как раз то, что нужно". Она терзалась, думала, сама все испортила и не использовала свой шанс с терапией, но, оглядываясь назад, поняла, что все было подстроено.
– То есть?
– Родители пытались использовать вас как оружие против нее, а вы не стали играть по их правилам. В вас была целостность. Вы точно не хотите выпить?
Я почувствовал, что в горле у меня пересохло.
– Не отказался бы от колы.
– А что-нибудь покрепче? – Он усмехнулся. – Или доктора не употребляют?
– Нет, просто рановато для меня.
– Поверьте моему опыту, для этого не бывает рано. Ладно, вам колу с лимоном или с лаймом?
– С лаймом.
Он поспешил на кухню и скоро вернулся с колой и бокалом белого вина для себя. Снова сел на тахту, облокотился на колено, подпер рукой подбородок и посмотрел мне прямо в глаза.
Я продолжал:
– Итак, Лорен чувствовала, что мать пытается ее контролировать, но не сказала как?
– А на следующий день Лорен вела себя как ни в чем не бывало и ни словом не обмолвилась о матери. Я вообще думаю, миссис Э. играла не особо важную роль в жизни Ло. Они уже долгое время жили отдельно. Больше мне нечего рассказать о ее отношениях с семьей. Так что допивайте колу.
Эндрю опять вытащил из кармана часы.
– Ваш друг должен вот-вот подойти? – спросил я.
Он слегка вздрогнул.
– Да.
– А у Лорен есть друзья, с которыми я бы мог поговорить?
– Нет.
– Вообще ни одного?
– Ни одного, она ни с кем не встречалась. И с девчонками тоже не дружила. Мы оба – социальные одиночки. Еще одно качество, которое нас сближает.
– Кроме того, что вы "сова", а Лорен – "жаворонок"?
– Да, у нас тут маленький уютный птичник – и наилучшее соседство, какое у меня когда-либо было. Лорен просто прелесть, и я действительно не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Ну а сейчас, если хотите, могу перелить колу в одноразовый стаканчик, и вы выпьете ее по дороге.
Так вежливо меня никогда не выпроваживали. Я поставил стакан на столик и встал.
– Последний вопрос. Миссис Эббот упомянула, что Лорен не взяла вещи. Это так?
– Да, я ей сказал. Я знаю все вещи Ло – у нее классная одежда. Переехав сюда, я соорудил ей гардеробную. У нее два чемодана марки "Самсонит", которые мы почти задаром взяли на блошином рынке в Санта-Монике. Оба здесь. И рюкзак, с которым Ло ходит в университет. И книги. Так что она явно планирует вернуться.
Эндрю начал потягивать вино, но вдруг взволнованно спросил:
– Это ведь неправильно – сбегать вот так, без багажа?
– Если только у Лорен не импульсивный характер.
– В том смысле, что, встретив горячего парня, она махнула с ним в жаркие края? Было бы очень мило.
В его голосе слышалось сомнение.
– Хотя маловероятно?
– Просто Лорен... Если бы она влюбилась, я бы знал. Ока все делала по порядку: вставала, шла на пробежку, училась, приходила, ложилась спать, потом вставала, и все заново. Сказать по правде, она была немного зубрилой.
– Все делала по распорядку, кроме тех случаев, когда уезжала на выходные?
– Получается так.
– У нее сейчас перерыв в занятиях. Чем Лорен занималась на каникулах?
– Работала.
– Над исследовательским проектом?
– Я же говорю, зубрила. Ло бы каждую свободную минутку занималась, если бы я не вытаскивал ее время от времени на поиски антиквариата.
– Должно быть, старательность приносила свои плоды. Миссис Эббот говорит, у Лорен сплошные "отлично".
– Ло очень этим гордится. Даже показывала мне зачетку. Это выглядело забавно.
* * *
На заднем дворе я увидел навес для машин, за ним начиналась аллея. "Миата" была единственным припаркованным там автомобилем. Не новая, кое-где виднелись щербинки и царапины, покрыта пылью. Машина заперта, брезентовый верх аккуратно натянут. На заднем бампере наклейка университетской стоянки. В кармашке водительской дверцы виднелся дорожный атлас, рядом с рычагом переключения передач лежали солнцезащитные очки. Больше я ничего не заметил.
Я вернулся к своей машине, обдумывая все сказанное Салэндером.
Ни подруг, ни парня. Зубрила.
Ее соседство с голубым говорило о том, что она ценила общение, а не секс.
Может быть, оттого, что за секс ей все еще платили?
Работала манекенщицей с восемнадцати лет. Возможно, она и в самом деле подрабатывала на подиуме, но скорее всего это лишь отговорка.
Выходные, проводимые в одиночестве. Однажды на пляже в Малибу, в остальных случаях – неизвестно где. Специально напускала туману, чтобы скрыть встречи с клиентами?
"Сова" и "жаворонок". Если ей нужно уединение, Салэндер – превосходный кандидат на роль соседа. В то же время он явно проницательный малый. Подрабатывай Лорен проституцией, разве бы Эндрю не заметил?
А если и заметил, то сказал бы об этом? Мне показалось, он говорил откровенно, и все же кто знает...
Я вспомнил его слова о доходах Лорен. "У нее есть сбережения". Откладывала, пока работала. Достаточные, чтобы ничего не делать несколько лет.
"Мне всегда платят хорошие чаевые".
Хорошая одежда, но в остальном ведет аскетический образ жизни. До того, как Салэндер переехал, в квартире почти не было мебели. И машина не новая. Экономит, хотя одевается со вкусом. Необходимо соответствующе выглядеть для работы?
И кроме того, странная встреча с матерью, после которой Лорен вернулась сама не своя, жалуясь, что Джейн пытается ее контролировать. Однако они обедали вместе два-три месяца назад, вряд ли это послужило причиной исчезновения.
Исчезновение. Несмотря на подбадривания Салэндера, сам я не был уверен в благополучном исходе случившегося.
Семь дней, без багажа, без машины, без объяснения.
Может, Лорен действительно приедет, светясь от счастья... Студентка-отличница, вернувшаяся после проведения научных исследований. Или профессор предложил принять участие в загородной конференции, сделать доклад. Или полетела куда-нибудь – это бы объяснило, почему не взяла машину. Но не решило бы загадку с одеждой... И к тому же зачем такая секретность?
Если только Салэндер не настолько знаком с ее гардеробом, как утверждает, и она все-таки что-то взяла с собой. Несколько вещей поместились бы и в небольшую сумку.
Исследования... Какой-то научный проект в моей alma mater. Она изучает психологию, так что исследования должны проводиться в этой области. На том же самом факультете, который и мне дал путевку в жизнь.
Я отправился на восток, в сторону Уилшира, и попал в пробку – работники дорожной службы, самой идиотской службы штата, перегородили две полосы, видимо, посмеиваясь в душе над водителями. Наконец добрался до Ла Синеги. И пусть вокруг царили шум и грязь, в душе возникло подзабытое чувство – я могу быть кому-то полезен.
Глава 6
Я подъехал к университетскому городку в 16.30, и большинство его обитателей уже двигались в обратном направлении. На двух автостоянках, где я пытался припарковаться, шли ремонтные работы. Начальство университета вечно жалуется на недостаток средств, и тем не менее ребята с отбойными молотками трудятся не покладая рук. Видимо, до следующего землетрясения без работы они не останутся.
Было почти пять часов, когда я добрался до здания психологического факультета, надеясь застать там хоть кого-нибудь. Штукатурка на стенах поменяла цвет со времени моей учебы: с грязно-белого на золотисто-бежевый. Непривычно яркая окраска для места, занимающегося разработкой искусственного интеллекта и проведением опытов над крысами с поврежденным мозгом, которых заставляют бегать по причудливым лабиринтам. Возможно, все дело в том, что даже во времена экономического бума денег на гранты не прибавилось. Или такая расцветка стен должна воплощать душевную теплоту и доступность обучения? Если так, то идея была похоронена под восемью этажами безликой архитектурной коробки, которая, как ни раскрашивай, приветливее все равно не станет.