Криминальный гамбит - Евгений Сартинов 9 стр.


Доктор с удивлением посмотрел на лейтенанта.

— Тайны мадридского двора?

— Есть некоторые сложности, — признался Юрий.

— Хорошо, нет проблем. Сделаем в лучшем виде, — заверил доктор.

В коридоре Астафьев покосился на сидевших на диванчике двух милиционеров.

Один из них, позевывая, листал журнал, второй заигрывал с хорошенькой медсестрой. Никто из них не обратил внимания на то, что кто-то вышел из палаты.

— Охрана, язви тебя! — пробормотал Астафьев, но одергивать бойцов не стал.

Больше всего Юрий рассчитывал как раз не на них, а на родителей Ольги. Эти же двое перед дверью должны сдерживать убийц самим фактом своего присутствия. "Да, — размышлял он, — вроде бы есть главный свидетель, а в то же время и нет.

Рассчитывать на Орлову пока нельзя".

* * *

Как и было задумано по плану, лейтенант отправился по адресам участников банкета. Сначала он решили опросить второстепенных лиц: официантов, поваров, администраторов. Увы, это ничего не дало. Работников сферы обслуживания интересовало только одно: как побольше урвать для себя с банкетного стола.

Гораздо больше дали показания личного шофера самого Стародымова.

Астафьев застал его в гараже рядом с мэрией. Мужчина лет сорока пяти неторопливо, копался в моторе черной «Волги», но охотно оторвался от своего занятия для разговора с оперативником. Себя он попросил называть просто Иваном.

В тот памятный вечер он находился при машине и поневоле видел всех выходящих на крыльцо ресторана покурить.

— В синем платье, говоришь? С блестками? — переспросил он Астафьева. — И на голове такая вроде как башня? Видел, как же. Она из девиц, наверное, единственная не курила.

— Откуда вы знаете?

— Да другие постоянно выскакивали из ресторана посмолить, а ее я один раз только и видел. Она вышла из ресторана и пошла по аллее.

— Одна?

Иван ненадолго задумался.

— Сначала с ней была еще одна деваха, тоже хорошенькая, в серебристом таком платье, волосы распущены. Она, по-моему, не хотела, чтобы та, в синем, уходила. За руки ее все хватала, тянула за собой… Поддатенькая она хорошо была, это точно.

— Кто поддатенькая? — не понял Юрий. — В синем платье или в серебристом?

— В серебристом, а про ту ничего такого сказать не могу.

— Она в какую сторону пошла? По аллее в сторону памятника или в противоположную?

— В противоположную.

«В сторону дома», — подумал Юрий.

— А что было потом? — спросил он водителя.

— В смысле?

— Ну, были потом еще какие-нибудь приметные события. Драки, шум?

Шофер пожал плечами:

— Да нет. Вскоре после этого все начали разъезжаться. Меня тоже попросили отвезти какую-то компанию, потом шефа отвез.

— А какая машина уехала первая, не припомните?

Теперь водила задумался надолго.

— Кажется, серебристый джип «чероки», — неуверенно сказал он.

— Спасибо.

— Не за что.

Юрий отправился в управление, размышляя обо всем услышанном, но метров через сто его догнала знакомая «Волга».

— Вам в какую сторону? — спросил Иван, высовываясь в окошко.

— А вы куда едете?

— Я в больницу, там мать нашего мэра на приеме, надо ее отвезти домой.

«Ну, это судьба, — подумал Юрий, усаживаясь в машину. — В больницу так в больницу».

Они долетели минут за пять, а на прощание Иван порадовал лейтенанта еще одной интересной информацией:

— Да, про ту машину…

— Про какую? — не сразу сообразил Астафьев, углубившийся в свои мысли.

— Ну, которая уехала первой, джип. Я вспомнил, мы пока стояли там, разглядывали ее. Мужики говорили, что в ней раскатывает Гусев.

— Тот самый? Вадик?

— Да.

Гусев был одним из местных крупных мафиози, правой рукой самого Антонова.

Последние годы он подвизался на ниве бизнеса и. спокойно писал на своих визитках: "Вадим Александрович Гусев. Президент компании «Арктур-эст».

В больнице Юрий накинул на плечи белый халат и поспешил в знакомую палату.

У постели Ольги неподвижно, уйдя в свои мысли, сидела мать девушки.

«Когда она спит?» — подумал лейтенант, и ему стало жалко эту рано постаревшую женщину, так непохожую на свою красавицу дочь.

— Анна Владимировна, — позвал Юрий.

— А, это ты, Юрочка? — вздрогнула от неожиданности женщина.

— Ну, как дела?

— Не знаю. Спит Олечка. А глаза открывает и меня не узнает, разговаривает, как с чужой, но врачи говорят, что все будет хорошо, и она обязательно все вспомнит. А мне как-то не по себе.

Дыхание девушки было спокойным и ровным, она смотрела свои хрустальные девичьи сны.

— Анна Владимировна, скажите, вы не помните, кто из девушек в тот вечер был в серебристом платье и с распущенными волосами?

— Ой, их так много было, а я, знаете ли, смотрела только на Ольгу. А что, это важно?

— Да. Нашелся один свидетель, который видел, как эта девушка провожала Ольгу, говорят, она даже не хотела ее отпускать с банкета.

— А, вспомнила! В серебристом платье была Света Самойленко.

— Это точно?

— Она одноклассница Ольги, именно она подбила дочку участвовать в этом проклятом конкурсе. С месяц нас уговаривала, не могу, говорила, одна идти, стесняюсь. А вдвоем будет легче. Они ведь, Самойленко, побогаче нас живут, он там в администрации работает, что-то с культурой связано. И платье это самое синее Света нам одолжила, свое выпускное. Фигуры у них почти одинаковые, они раньше вообще как две сестры были, только Света черненькая, брюнетка, а Оленька блондинка. Пять лет в школе неразлучны были, это потом они в разные институты поступили. Света училась похуже, так что она сейчас в институте учится, педагогическом, а Оленька…

«Ну, это мне ни к чему, это мы знаем», — подумал Юрий, чувствуя, что Анну Владимировну теперь будет трудно остановить.

— И какое она заняла место? — торопливо спросил он.

— Света?

— Да.

— Второе!

— А вы знаете, где она живет?

— Ну, как же! Недалеко от нас, буквально через дорогу. Пархоменко десять, квартира четыре.

— Хорошо, большое спасибо.

Юрий уже поднялся, чтобы уйти, но замешкался. Он целиком включился в расследование этого дела и хотел знать мельчайшие подробности того рокового дня.

— Скажите, Анна Владимировна, а как получилось, что вы ушли с банкета, не дождавшись дочери? — спросил он.

Лицо женщины приобрело несчастное выражение.

— Андрей у меня дорвался до бесплатной выпивки и так накачался, что я от стыда решила отвести его домой. Если б знать, что все будет вот так…

Глава 10

Чтобы посетить загадочную Светочку Самойленко, Астафьеву надо было ехать в центр, в сторону родного ГОВД. Ему повезло со средствами передвижения — его подбросил встретившийся случайно в больнице сосед по лестничной клетке. Чуть подумав, Юрий решил зайти на работу, вдруг что-нибудь изменилось в раскладе сил. Новости оказались неутешительными.

В кабинете он застал Мазурова, тот стоял у окна с сигаретой. Это был плохой знак, в больнице майор бросил курить, и только что-то чрезвычайное могло заставить его снова взяться за узаконенную Минздравом отраву.

— Бычка привезли, — сразу оповестил он Астафьева.

— Давно?

— С полчаса назад. Допрашивают в ИВС. Там и Мамонов, и Касьянов, сейчас смотрю, и Жучихин туда пробежал.

Юрий покачал головой. Василий Иванович Жучихин был не только личным шофером Мамонова, но по совместительству и денщиком и адъютантом, служил подполковнику верой и правдой. Среднего роста, прапорщик обладал невероятной физической силой. В молодости он занимался тяжелой атлетикой, и это отложило отпечаток на его облик — голова, казалось, лежала на плечах, шея как бы вообще отсутствовала.. Сам же прапорщик был далеко не прост: темные, с татарской раскосостью хитрованские глаза с лихвой выдавали его натуру. Мамонов заметил его лет пятнадцать назад, тогда Жучихин был обычным шофером, да и сам Мамонов пахал в УГРО простым опером. Но что-то тогда рассмотрел в нем будущий подполковник и волок за собой всю службу, выпрашивая у начальства лычки и звездочки для своего любимца. Он не раз жалел, что Жучихин не имеет соответствующего образования, тогда сделал бы для него и офицерское звание.

Несколько раз шофер спасал своего начальника при задержаниях и однажды даже прикрыл Мамонова своим телом, получив удар ножом в бедро.

Но особенно ценен был Василий Иванович при допросах. Тактика «прессования» подозреваемых была известна давно, сам Мазуров не раз применял запрещенные методы, если знал — перед ним стопроцентный убийца. Порой приходилось пускать в ход и руки, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что творил на допросах Жучихин. Мазуров ругался с Мамоновым по этому поводу еще в бытность обоих капитанами, после этого Мамонов начал вести допросы подозреваемых за закрытыми дверями, на пару с Жучихиным. Странно, при этом прапорщик не был садистом, наоборот, в повседневной жизни слыл добродушным и даже добрым человеком. Ответ был прост — он все привык делать хорошо, в том числе и «работу» с подозреваемыми.

— А еще знаешь, какая есть неприятная новость? — сказал майор. — У Афонькина нашли пистолет.

— Как это? — не понял Юрий.

— Так это. Обыск проходил под личным руководством Мамонова и этого его варнака, Касьянова. Где-то на кухне, на полочке за кастрюлями и нашли.

— А точно тот?

Мазуров кивнул:

— Уверен. Иначе бы Мамонов не отправил его срочно на баллистическую экспертизу.

— А колодниковская «купальщица»?

Майор ухмыльнулся:

— Пришлось тоже отправить. Все отправили: и кровь с ковра, и по Бурлаку.

Ну, а что у тебя?

Астафьев коротко рассказал о своих успехах.

— Это интересно, — оживился Мазуров. — До дома Орловых там метров триста.

Ее могли перехватить только те, с серебристого джипа. А с этой Светой надо бы встретиться.

— Я сейчас к ней собираюсь.

— Ты обедал?

— Нет.

— Я тоже. Сходить перекусить, что ли?

Но в этот момент открылась дверь и в кабинет вошел возбужденный Колодников.

— Кажется, я вычислил, кто ту бабу в колодец запрятал! — с ходу информировал он.

— Кто?

— Некто Засыпкин, Николай Федорович. Дважды судимый, наркоман. Дом его буквально в ста метрах от колодца.

— С чего ты взял, что именно он?

— Сейчас, — сказал Андрей и, налив из графина стакан воды, залпом осушил его. — Жарища, — пожаловался он. — Мозги аж кипят. Так вот! Его сожительница, некто Валя Игошина, сидела в свое время также за наркоту. Соседи припомнили, что как раз в ноябре, когда закрыли этот колодец, оба исчезли из города. Не было их месяца три, потом появилась сначала она, а вскоре и он. Но самое главное, — Колодников торжественно поднял палец, — Я, кажется, вычислил и саму жертву.

Глаза Мазурова заблестели не меньше, чем у торжествующего Андрея. Он всегда восхищался четкой, красивой работой и радовался так, как будто провел ее сам.

— Ну, давай, доказывай, пока не верю, — поторопил он Андрея.

— Слушайте. В ноябре прошлого года прошла оперативка о некоей Варваре Пыршевой, пятьдесят второго года рождения, воровке на доверии. За ней числилось несколько эпизодов, довольно типичных: подходят на улице к детям и начинают рассказывать, что с их родителями произойдет что-то страшное, если не снять с них порчу, узнают, есть ли кто дома, и таким образом проникают в квартиру.

— Ну-ну!

— Последний раз она хапнула приличную сумму в долларах плюс золото. Не знаю уж почему, но она там сильно наследила, в квартире повсюду ее пальчики, искала на совесть. По ним Пыршеву и вычислили, но найти не смогли — исчезла.

Все приметы с моей «купальщицей» сходятся: возраст, рост, комплекция, а самое главное — татуировка, роза на плече.

— Но почему ты решил, что ее запорола именно эта парочка? — не выдержал Астафьев.

— Эта самая Валя Игошина сидела в зоне в одно время с Пыршевой. Я позвонил туда, благо это у нас в области. «Кум» покопался в архивах и подтвердил, что они даже были большими подругами. Похоже, Валя была личной «коблихой» Паршевой.

— Чем? — не понял Юрий.

— Ну, любовницей Пыршевой, удовлетворяла ее, — пояснил Мазуров.

— Так что приехать к ней Пыршева вполне могла, к примеру, поняла, что наследила, и решила на время лечь на дно.

— И легла в колодец, — хмыкнул Мазуров.

— Но зачем лучшей подруге ее убивать? — усомнился Астафьев.

— Ну Юра, — Колодников развел руками. — Ты что, не знаешь наркоманов? У той же на руках был хорошие деньги, не считая золота! Полгода можно колоться, если не больше.

— Что дальше будешь делать? — спросил Мазуров.

— Надо подумать. Экспертизу бы провести…

— Мамонов уже отправил.

— Как?! — удивился Колодников. — Когда?

— Сегодня.

Мазуров рассказал оперативнику все происшедшее в этот день, и радостное возбуждение майора сошло на нет. Он выругался.

— Козлы! Боюсь, обломают они Свинореза. Пару дней подержат без дозы, а потом он все что надо подпишет. Значит, все-таки они валят все на этих троих, — сказал Колодников.

— На кого?

— Ну, Бурлака, Свинореза и Афонькина.

— На пятерых, Андрюша, — поправил Мазуров. — Приплели сюда и экскаваторщика — уже сидит в ИВС, а кроме того, хотят притянуть на цугундер и рыбака на синем «Москвиче». Будет у них за «шмаровоза».

— Хреново, — подвел итог Андрей.

— Да уж, хуже некуда.

Мазуров снова закурил, поднялся, подошел к окну.

— Дома, как его, рыбака-то, Панов, что ли, уже ждут. Как приедет, сразу сцапают.

— Панов, точно.

— А когда он приедет? — спросил Юрий, — По утрам он приезжает. Привозит вечерний и утренний улов. Долго рыбу сейчас не подержишь, протухнет на такой жаре, — пояснил Колодников.

— Значит, завтра его и возьмут, — пришел к выводу Мазуров.

— Да вот хрен им, — хмыкнул Андрей. — Этого я уж не допущу…

— Идут! Оба! — крикнул, глядя в окно, Мазуров. Астафьев и Колодников в секунду подскочили к нему.

— Что-то я у них на рожах не вижу радости, — заметил Юрий.

— Юр, ну разве можно так говорить о вышестоящем начальстве, — хрипловато хохотнул старший опер.

На лицах Мамонова и Касьянова и в самом деле читалось явное разочарование.

Подполковник обернулся к Касьянову и сказал:

— Ничего, без ширева он долго не продержится. Завтра подпишет все что угодно, хоть убийство Патриса Лумумбы.

Настроение Мамонова испортилось окончательно, когда он увидел в окне глазевшую на них троицу во главе с Мазуровым. Под этим жестким взглядом Юрий невольно отступил назад, но и он успел заметить, как перекосилось лицо подполковника.

— А эти что в окне торчат? — обратился он к капитану. — Пускай напишут рапорт о проделанной сегодня работе.

Касьянов чуть задержался в дежурной части, а когда прошел в девятый кабинет, то застал там одного Мазурова. Остальные успели покинуть ГОВД через запасной выход, минуя очи начальства.

На своем неизменном «уазике» Колодников приехал в район, где жил рыбак Панов. Машину, как всегда, оставил на другой улице и пешком направился к старому неприметному домишке. За забором залаяла собака, но Колодников смело толкнул калитку и сразу увидел хозяина дома. Худощавый мужик лет пятидесяти с дочерна загорелым лицом возился с надувной лодкой.

— Здорово, хозяин, — приветствовал оперативник рыбака.

— А, начальник, — засмеялся тот, поднимаясь с земли. Он цыкнул на собаку и подошел поближе. — Чем обязан таким визитом?

— Ты дружка своего Панова давно видел?

— Витьку?

— Ну да.

— Вчера, заезжал ко мне, просил лески ноль четыре, сети латать, — А когда он приедет?

— Завтра утром, как обычно.

— Ты вроде ему родственником приходишься?

— Ну да, он мне двоюродный брат.

— Вот что, ты место, где он сейчас обитает, знаешь?

— Ну как же, на Гнилом, ближе к Россоши.

— Не хочешь его навестить?

— А что, надо?

— Очень.

Колодников оглянулся по сторонам и, поманив пальцем рыбака, тихо сказал:

— Передай ему, чтобы дня три в городе не появлялся. И место пусть сменит, а «москвичек» свой пусть припрячет подальше, больно приметен, понял?

Лицо мужика вытянулось, он почесал искусанную комарами шею.

Назад Дальше