– Изменения потребуют много времени, – сказал Исидро. – Перестройка мышления куда сложнее, чем перестройка здания.
– Какой же вы умный, – вздохнул я.
– С годами ты станешь таким же, – сказал Исидро. – Мне надо идти, Ринальдо. Я договорился о встрече со своими старыми коллегами и уже почти опоздал.
– Конечно, вы можете идти, – отпустил я своего учителя, и он растворился посреди окружающих нас палаток и костров.
Несмотря на поздний час, практически никто не спал. Солдаты сидели вокруг огня, чистили или точили оружие, латали одежду и вели неторопливые беседы. Это были ветераны армии Вестланда, и перспектива умереть уже следующим утром была для них вполне привычна.
В той же части лагеря, где базировалось ополчение, царила куда более нервозная обстановка. Люди, впервые взявшие в руки оружие несколько недель назад и никогда не видевшие перед собой умирающего врага или умирающего друга, пытались примириться с мыслями о грядущей битве. Там пили куда больше вина, разговаривали гораздо громче, временами до нас с Карин доносились взрывы нервного, находящегося на грани истерики смеха.
Лучше бы ополченцы отдыхали перед боем, подумал я. Куда смотрят их командиры, почему не прикажут разойтись по своим палаткам и хоть немного отдохнуть?
– Они все равно не заснут, – сказала Карин, когда я поделился с ней своими сомнениями. – Когда я была гладиатором и знала, что на следующий день мне предстоит драться на арене, я тоже не могла сомкнуть глаз. Привычка приходит только через несколько лет. Большинство этих парней из ополчения завтра умрут, так пусть же они проведут свою последнюю ночь так, как они хотят.
– Если они отдохнут, возможно, потери будут меньше.
– Не будут, – сказала Карин. – Дело не только в их физическом состоянии, и даже не в выучке, которой у них нет. Эти люди еще не побороли свой страх, Ринальдо, страх перед выбором убивать или быть убитым.
– И когда же они смогут его побороть?
– Полностью – только к началу третьего в их жизни боя.
– Людовик хочет закончить эту войну одним сражением.
– Значит, им повезло, и в борьбе со страхом отпадет всякая необходимость. Почему накануне битвы мы разговариваем о них?
– Не знаю, – сказал я. – Я тоже вряд ли смогу заснуть.
– Тебе доводилось убивать.
– Да, и воспоминания об этом меня не особенно греют.
– Тебе не в чем себя упрекнуть. В сражении с гоблинами ты был просто великолепен.
– Выбора не было.
– На войне его никогда нет. Но ты убивал не только в бою.
– Это было еще хуже, – сказал я.
– Признаться, я удивлена, что ты смог казнить леди Мелиссу собственноручно. А как же твои разговоры о милосердии, склонность прощать тех, кто делал тебе зло…
– Может быть, все дело в том, что зло было сделано не мне, – сказал я.
– Ты мстил за меня, красавчик? Я тронута.
Я промычал в ответ что-то невразумительное. Конечно, месть в казни леди Мелиссы присутствовала, но там было и что-то еще. Политик не должен принимать решения, руководствуясь одной только личной причиной, и он всегда должен думать о последствиях.
Взявшись за руки, мы с женой покинули лагерь и медленно брели по белому песку. Завтра этот песок станет красным от пролитой крови.
В происходящем присутствует определенная ирония – впервые в современной истории разумные существа будут убивать друг друга на пляже.
Где мы только друг друга не убивали: на равнинах, в горах, на воде и под землей. Вот теперь добрались до пляжей. Что дальше? Будем убивать друг друга в воздухе?
Или когда-нибудь мы все же научимся жить в мире и обходиться вообще без войн? Хотелось бы в это верить.
Гарланд бежал по песку так легко и грациозно, что я невольно им залюбовался. Он – истинный атлет, но это и неудивительно. Если ты несколько веков подряд следишь за своей физической формой и шлифуешь движения, от которых зависит твоя жизнь, со временем ты обретаешь грацию хищного зверя. Боевое искусство эльфов зависит не от силы, а от скорости, ловкости и мастерства. Поэтому эльфы не носят брони и очень редко пользуются в бою щитами. Лучший способ защиты – убивать первым. Всегда.
Интересно, Гарланд совершает обычную пробежку или хочет сообщить что-то своему королю? Как выяснилось, хочет.
– Сир, в нашем лагере дракон, – доложил Гарланд.
Судя по тому, что Гарланд не слишком взволнован визитом крылатой рептилии, непосредственной опасности этот дракон не представляет.
– Гарлеон? – уточнил я.
– Да, сир.
Спрашивать, что именно Гарлеону понадобилось в лагере эльфов, не было никакого смысла.
– Надеюсь, он ничего не повредил?
– Нет, он приземлился очень аккуратно. Снес пару палаток правым крылом, но пострадавших нет. Он хочет поговорить с вами, сир. Перед битвой.
– Я даже знаю, о чем он хочет поговорить, – вздохнул я. – Скажи ему, пусть прилетит сюда. Драконы очень громогласны, и незачем ему нарушать сон наших солдат.
– Конечно, сир, – Гарланд развернулся и побежал обратно.
Продолжать движение, пусть даже неспешное, не было необходимости, и мы с Карин сели на песок, лицом к морю и спиной к военному лагерю, слушая мерный рокот набегающих на берег волн.
Говорить не хотелось. Хотелось просто сидеть на песке, смотреть на звезды, наслаждаться аккомпанементом волн и больше чувствовать, чем слышать, дыхание Карин рядом со мной. Здесь и сейчас мне было хорошо и спокойно. Жаль, что даже вся магия Повелителя Молний не способна растянуть это мгновение еще хотя бы на пару дней…
Или лет.
Для того чтобы преодолеть небольшое расстояние на малой высоте, дракону приходится интенсивно работать крыльями, и Гарлеон совершил посадку, подняв тучу песка, тут же набившегося нам в волосы, в карманы и во все складки на одежде. Хорошо, что мы успели зажмуриться и прикрыть уши руками.
– ИЗВИНИ, РИНАЛЬДО, – громыхнул Гарлеон, наблюдая за нашими потугами избавиться от засыпавшего нас песка.
– Я все понимаю, – сказал я. – Недостаток высоты не позволяет тебе планировать.
– ИМЕННО ТАК. У НАС С ТОБОЙ СУЩЕСТВОВАЛА ДОГОВОРЕННОСТЬ, И НАЗНАЧЕННЫЙ СРОК ДАВНО ВЫШЕЛ, – сказал Гарлеон. – ТЫ ОТЫСКАЛ УБИЙЦУ МОЕГО ПЛЕМЯННИКА, КАК ОБЕЩАЛ?
Я подумал об оставшемся в лагере Джеффри Гавейне. Хотя именно его рука и нанесла Грамодону смертельный удар, леди Ива была виновна в убийстве дракона ничуть не меньше. А выдавать Гарлеону присягнувшего мне на верность человека я не собирался с самого начала.
– Нашел, – сказал я. – Но мне не удалось захватить его живым. Убийца твоего племянника мертв.
– ОН ПРИНЯЛ СМЕРТЬ ОТ ТВОЕЙ РУКИ?
– Нет, от руки одного из моих слуг, – сказал я. – Но это ведь одно и то же.
– ЖАЛЬ, ЧТО Я НЕ СМОГ ПОКАРАТЬ ЕГО САМ, НО Я ВСЕ РАВНО ГОВОРЮ ТЕБЕ СПАСИБО, КОРОЛЬ РИНАЛЬДО.
– Не стоит благодарности. Мне ведь тоже задолжали пару неприятных минут.
– УВИДИМСЯ ЗАВТРА НА ПОЛЕ БИТВЫ, – сказал Гарлеон, разворачивая крылья.
– Там и увидимся, – согласился я. – Удачи в бою.
– И ТЕБЕ, КОРОЛЬ РИНАЛЬДО.
Он улетел, оставив нас вытряхивать новую порцию песка. Что ж, вот я и отдал еще один долг. Карин трижды чихнула.
– Давай не будем возвращаться в лагерь, – предложил я. – В наш шатер заявится еще какой-нибудь гость, и нам придется терпеть его присутствие полночи, тогда как здесь мы могли бы провести время более приятно.
– Как показывает опыт, эльфы находят своего короля и на пляже.
– Если мы будем сильно заняты, они не решатся к нам подойти.
– Заманчивое предложение, красавчик, – согласилась Карин. – Но чем мы можем здесь заняться?
– Могу предложить пару-тройку вариантов, моя королева.
Разведка не обманула – флот Красного континента появился на горизонте утром следующего дня. С берега он не показался мне очень большим, и белые точки далеких парусов не выглядели слишком угрожающе.
В военном лагере Вестланда царило вполне понятное возбуждение. Хотя у армии Вестланда в запасе было несколько часов и приказ на построение еще не прозвучал, солдаты в спешке совершали последние приготовления перед боем. Поскольку я являлся полным профаном в военных делах и должен был оказывать армии магическую поддержку, делать мне было абсолютно нечего. Чакры в шлифовке не нуждаются, даже перед боем.
Я сидел в раскладном кресле у входа в королевский шатер и наблюдал, как Карин затачивает свои клинки. Вряд ли этот процесс мог сделать ее оружие еще более острым, их и так можно было использовать для бритья. Скорее, таким способом она старалась избавиться от нервного напряжения.
С утра мы с родственниками долго препирались по поводу того, кто же поведет эльфийские войска в атаку, пока я буду занят в другом месте. Я считал, что эта честь должна принадлежать принцу Озрику, как следующему в списке наследования, однако мой дядя отказался в пользу лорда Аларика. В этом решении тоже присутствовала определенная логика, ибо Аларик официально являлся лучшим воином Зеленых Островов, однако его кандидатура не устроила Дорана, утверждавшего, что атаку должен возглавить он сам. Принц нес какую-то ахинею в поддержку своей позиции, что-то вроде «молодым везде у нас дорога» и «пора дать следующему поколению шанс проявить себя». Мне надоела эта демократия, и я отдал свой решающий голос в пользу лорда Аларика. В конце концов, он тут самый главный профессионал. И если он возглавит атаку и ринется в бой в первых рядах, то шансы, что Красные его ухлопают и тем самым избавят меня от лишних проблем, вырастают на порядок. Хоть лорд Аларик и доказал свою лояльность, я не собирался прощать ему замечания, сравнивающего мою жену с козой. И вообще, мой мастер над оружием мне не нравился.
Карин закончила точить мечи и взялась за кинжал.
– Ты все еще уверена, что хочешь принять участие в бою? – поинтересовался я. – У тебя есть полное право этого не делать.
– Выходит, ты хочешь рисковать своей жизнью в одиночку, красавчик?
– Я – чародей, – сказал я. – Я буду драться на большом удалении от врага, и мой риск не идет ни в какое сравнение с опасностью, угрожающей коннице или пехоте.
– Ты еще скажи, что чародеев на войне не убивают.
– Убивают, но значительно реже, чем пехотинцев.
– Я предпочла бы прикрывать твою спину, красавчик, но раз это невозможно, то я буду драться вместе с твоим народом.
– С нашим народом.
– Тогда тем более я должна это сделать. Королева я или нет?
– Как правило, наши королевы не воюют.
– Значит, до сих пор у вас были неправильные королевы, если они сидели дома, пока их мужья рисковали своими головами на поле брани. И закончим эту дискуссию, красавчик. Здесь ты меня не переспоришь.
– Как скажешь, – вздохнул я. Честно говоря, мне было бы куда легче, если бы она осталась в тылу. Не на Зеленых Островах, конечно, ибо я еще не забыл историю с ее похищением, но в Хайгардене, вместе с семьей короля Людовика. Если вы спросите мое мнение, то королевы, ждущие своих мужей дома, нравятся мне куда больше, нежели королевы, убитые на поле брани.
– Меня не убьют, красавчик, – сказала Карин, словно прочитав мои мысли. – Лучшего гладиатора Вольных Городов не так-то просто прикончить.
Четверо эльфов смогли захватить ее в плен. Правда, двое заплатили за это своими жизнями, но… Непобедимых людей нет. Рано или поздно проигрывают все.
– У меня плохое предчувствие, – сказал я.
– Выброси его из головы. Это не предчувствие, а обычное волнение.
– Может быть. Не хочешь позавтракать?
– Не имею привычки набивать желудок перед боем, красавчик.
– А кофе выпьешь?
– Разве что чашечку.
Она бросила возиться с кинжалом и присоединилась ко мне. Прежде чем взять чашку кофе, Карин прильнула к биноклю и еще раз обозрела горизонт.
– Как-то они странно идут, – заметила Карин. – Слишком кучно.
– Значит, в них будет гораздо легче попасть.
– Ты думаешь, они идиоты, красавчик?
– А разве нет? Ведь они же развязали эту войну…
– Красные не могут не понимать, что у нас на берегу установлены требюшеты и катапульты, – сказала Карин. – А значит, им следует держать большую дистанцию между кораблями, чтобы затруднить нам прицеливание.
– Может, они еще рассредоточатся, – предположил я. – У них есть несколько часов, чтобы поменять построение.
– Может быть.
– Но ты так не думаешь, – заметил я.
– С чего ты взял, красавчик?
– Слышу. Я всегда слышу, когда ты соглашаешься со мной искренне, а когда – для проформы.
– Людовик считает, что может расстрелять половину их флота еще на подходе, – сказала Карин. – Я не верю, что все окажется так просто.
– Откуда такой пессимизм?
– Это не пессимизм, красавчик. Это жизненный опыт.
– Разве есть разница?
Войска Вестланда потихоньку начали выстраиваться в оборонительную линию. Инженеры готовили к бою смертоносные машины. На левом фланге гномы суетились вокруг своих орудий.
Наверное, им просто не терпится испытать свои изобретения в настоящем деле.
– Куда ты смотришь, красавчик?
– Колин произносит какую-то речь, – сказал я. – Наверное, воодушевляет войска перед битвой.
– Который из них Колин?
– Возьми бинокль.
Исидро покинул свой шатер, вертя в руках полностью заряженный магической энергией посох. Что ж, накануне такой битвы даже самые лучшие наши маги имеют право на запрещенные приемы.
– Готов к драке, мой мальчик? – поинтересовался он.
– Нет, – честно ответил я. – А что делать?
– А вы, моя королева?
– Я все еще пытаюсь ее отговорить, – сказал я.
– Это бесполезно, – сказала Карин.
– Думаю, что в окружении таких воинов, как Озрик, Аларик, Гарланд и прочие королева будет в большей безопасности, чем где бы то ни было, – сказал Исидро.
Он на самом деле так думает или просто хочет меня успокоить?
Если битва пойдет по разработанному человеческими генералами плану, эльфийская легкая конница останется в резерве и вступит в дело после сигнала короля Людовика. По этой причине мы оказались в глубоком тылу готовящегося к бою войска Вестланда и располагали чуть большим запасом времени, нежели все остальные. Справа от нас завершала последние приготовления тяжелая кавалерия Хайгардена, также оставленная про запас.
Этот элитный отряд, которым командует сам Людовик, состоит исключительно из рыцарей самых знатных родов Вестланда. Они будут биться под знаменем Хайгардена, но каждый из них носит свой собственный герб. Единая форма у них отсутствует, каждый старается перещеголять другого своими доспехами. Особо поражают воображение шлемы. Некоторые рыцари носят простые головные уборы из железа, а некоторые таскают на шлеме фигуру какого-нибудь дикого животного устрашающего вида.
Чародею доспехи без надобности, но Исидро совместно с Карин удалось уговорить меня надеть под кожаную куртку легкую кольчужную рубашку. На этом я и остановился, несмотря на то, что они продолжали увещевания. Будь их воля, они выпустили бы меня на бой в полном рыцарском облачении и со щитом во весь мой рост. Предполагается, что чародеи должны оказывать магическую поддержку с воздуха, так зачем мне вешать на себя лишние килограммы?
Улучив момент, когда Карин пошла проверять своего скакуна, я подозвал к себе Гарланда и Гавейна.
– Вам двоим я доверяю больше прочих, – сказал я. – Поэтому именно вам я намерен поручить самое ответственное дело. – Они изобразили из себя воплощенное внимание. – Что бы ни произошло на поле битвы, вы оба головами отвечаете за жизнь королевы. Ясно?
– Да, сир, – ответили они дуэтом.
– Если с ней что-нибудь случится, я не приму никаких извинений, – сказал я. – Уважительных причин нет. Даже ваша собственная смерть не послужит вам достаточным оправданием.
– Не беспокойтесь, сир, все будет нормально, – заверил меня Гарланд. Гавейн молча кивнул. Мне бы их уверенность…
Едва эта парочка удалилась, как притащился Доран. Судя по бледному лицу, красным глазам и всклокоченной шевелюре, принц был истинным рыцарем и собирался выйти на бой с тяжелейшего похмелья.
– Хорошо быть чародеем, – завел он свою старую песню. – В то время как мы будем валиться под мечами вражеской пехоты, ты продолжишь разить врагов молниями с небес. А что делать, если нет таланта?