Пора решать. Блейд яростно набросился на существо, взрезая его своими лезвиями. Плоть разошлась как шелк, воняя, словно рыбья требуха, выброшенная на пристань. Когти оцарапали Блейда, рассекая его руку раскаленным клеймом. Один коготь уцепился за кожаный наруч на запястье, и тот отвалился, разрезанный пополам.
Сзади закричала Онория. Блейд извернулся в падении и отчаянно попытался схватить тварь. Поймал жилистую лодыжку, и существо обернулось с текучей гибкостью, стремясь добраться до лица Блейда.
— Онория! Беги!
Она сорвалась с места в вихре юбок. Блейд сомкнул руки вокруг тела вампира, пытаясь раздавить его своей силой. Тварь вскинула задние когтистые лапы, вонзаясь в живот Блейда и словно опаляя его кишки белым огнем. Он стиснул зубы, не давая монстру добраться до горла. Твою мать, сильный ублюдок! Хозяин трущоб разжал руки, пальцы скребли по шишковатым выступам вампирского хребта. Он вонзил в вампира свои ногти, совсем незначительно замедлив тварь.
Затем она внезапно высвободилась, набрасываясь на господина. Кривые когти царапнули Блейда по горлу. Он слегка прикоснулся к отметкам. Так близко. Всего несколько миллиметров правее…
Мимо с гневным рыком пронесся Уилл; его сузившиеся до тонких щелочек зрачки полыхали злостью.
В любое другое время Блейд убрался бы с дороги и позволил помощнику разорвать тварь на кусочки. Но это был вампир. Единственное живое существо, способное остановить вервульфена в припадке неистовой ярости.
Вампир двинулся вперед, за Онорией. Блейд бросился вслед за Уиллом. Руки грязнокровного хлопали по бокам, а ботинки тяжело шлепали по мостовой. Показалась Онория, за ней скачками несся вампир.
Она обернулась и увидела тварь. Расстояние между ними сократилось. Блейд резко увеличил скорость, обходя Уилла. «Ну уж нет. Она моя».
Он не успеет. На принятие решения — доля секунды. Грязнокровный выудил один из метательных ножей и сбросил скорость. Вампир уже почти настиг беглянку. Резким движением запястья Блейд послал кинжал в полет.
Лезвие глубоко вошло в бок вампира, и он завизжал. Уилл каким-то образом опередил Блейда, с рычанием врезаясь в существо со всей своей звериной силой. Они упали. Уилл боролся, просто пытаясь удержать тварь на месте. Нож все еще сидел глубоко в теле врага. Блейд ухватился за клинок и рванул его вверх, прорываясь сквозь сухожилия и мышцы, стараясь воткнуть его глубоко в нутро вампира. Густая черная кровь потекла из вампирских ран, но они практически тут же начали закрываться, стоило Блейду выдернуть нож. Бесполезно пытаться заставить тварь истечь кровью.
Вампир закричал; от высокого пронзительного вопля у Блейда свело зубы. Гнилая вонь забивала нос, мешая дышать. Затем тварь отшвырнула Уилла в сторону. Второй бросок. Нож вонзился в грудину монстра, проскальзывая меж его ребер. Налитые кровью глаза распахнулись от боли, вампир дернулся, лягаясь, полосуя когтями, пытаясь освободиться. Кровь забрызгала Блейда, обжигая кожу, как кислота.
Он вскрикнул и отдернул руки, стиснув их от боли, что окатила его тошнотворной волной. Вампир кинулся прочь, вскарабкался по водосточной трубе и исчез среди крыш.
Ушел. С кинжалом Блейда по-прежнему торчащим из его груди.
— Уилл? — Рука болела. По коже стекала кровь — темная, синевато-красная, давшая голубокровным их прозвание. Должно быть, вампир подрал его когтями несколько сильнее, чем Блейд осознавал.
Уилл с трудом поднялся на четвереньки и теперь стоял с опущенной головой. Онория исчезла, но они находились недалеко от ее дома. Блейд было двинулся туда, затем оглянулся на Уилла. Вампир все равно убежал в другом направлении, а вот помощник был ранен.
— Ты как? — Блейд присел на корточки.
Уилл оскалил зубы:
— Хреново. Сукин сын едва меня не выпотрошил.
Господин похлопал друга по плечу. Оставалось только ждать, когда волчий вирус исцелит разорванную плоть. Кожа полыхала жаром под холодной ладонью грязнокровного. Вирус уже работал на полную мощность, повышая температуру тела Уилла на несколько градусов. Ему предстоит полночи истекать потом от лихорадки, пока его кожа будет срастаться заново.
— Кому говорил, неча к ним лезть, — сказал Блейд, поднимаясь на ноги. — Они ж сильнее нас. Быстрее. Это те не со мной разминаться.
Уилл ухватился за протянутую руку Блейда:
— Спасибо. — Вервульфен сплюнул кровь и заставил себя подняться. — Че-то не дотумкал.
Блейд окинул его взглядом:
— Покеда с этим дерьмом не разгребемся, я от тебя не кормлюсь.
— Ты ж не собираешься у нее брать.
— У нее силенок не хватит. Пока.
— Сам-то не особо раскисай, — буркнул Уилл, стискивая руку друга, словно тот пытался вырваться. — Не только мне не следовало рыпаться за вампиром в одиночку. Она ж просто женщина.
Блейд стряхнул его ладонь:
— Вали домой. Поспи. Те не помешает.
— А сам куда намылишься?
— Убедиться, что она добралась домой в целости и сохранности, — проворчал хозяин, разворачиваясь на каблуках. Воздух пах чистотой, дождь смыл вонь вампира. Тварь наверняка спрячется в своем укрытии, чтобы зализать раны.
— Блейд?
— Че?
— Ты пырнул его ножом прямо в сердце, — прошептал Уилл.
Господин задумался.
— Знаю. Держи рот на замке. Остальным — ни слова. И ступай домой. Седня я присмотрю за хижкой Тоддов.
Глава 9
Онория захлопнула створку и прижалась к двери, ловя ртом воздух. «Боже праведный, пощади…» Она поежилась, прислушиваясь, нет ли погони. То чудище — вампир — шло за ней по пятам. Его странное свистящее дыхание слышалось за спиной. Потом оно затихло, а Блейд и Уилл остались бороться не на жизнь, а на смерть.
Живы ли они? Как же можно было их оставить? Но чем она могла помочь?
Онор оттолкнулась от двери и бросилась к спальне, доставая оружие из кармана. «Молнии» способны продырявить даже вампира.
Онория проскользнула мимо спящей на раскладной койке сестры.
В ящике комода осталось всего двадцать пуль. Можно сделать еще, но нет денег на ингредиенты. Дрожащими руками Онория открыла барабан и перезарядила пистолет.
Лена зевнула:
— Онор? Что ты делаешь? — Потерев заспанные глаза, она вдруг заметила оружие. — Куда ты собралась?
— На улицу, — ответила Онория. — Не высовывайся.
— Что произошло? У тебя кровь на юбках.
— Это не моя.
Отперев задвижку, старшая мисс Тодд глубоко вздохнула. Это безумие. Но ведь если вампир захочет до нее добраться, то ничто — ни двери, ни стены — его не остановит.
Густой туман тяжелой мутью повис на улице. Онория вышла за порог и закрыла за собой дверь. Потом сделала еще шаг.
— Черт тя дери, женщина! Ты че творишь? — раздался вдруг голос Блейда.
Онория едва не выстрелила в мостовую. Прижав руку к груди, она подняла голову. Блейд смотрел на нее с края крыши так спокойно, будто не находился на высоте метров шести.
— Я боялась, что тебя ранило, — мрачно пояснила она и добавила: — Тебя с Уиллом.
— Испереживалася за меня. — Блейд спрыгнул с крыши и приземлился рядом, согнув колени, чтобы смягчить удар.
— И за Уилла. — Несмотря на прохладный тон, Онория осмотрела грязнокровного, в поисках увечий. — Что с твоими ладонями? — спросила она. Он словно выбил окно голыми руками.
— Вампирская кровь, — пояснил Блейд, показывая ожоги.
— Больно? — Она не видела, как вирус латал его раны, но каждый раз, стоило моргнуть, и повреждения становились уже не такими заметными.
— Немного.
— Что ты тут делаешь?
— Приглядываю за домишком. Уилл слабоват стоять на страже.
— В этом нет нужды. Что случилось? Вы убили тварь?
Блейд потянулся к ней. Онория затаила дыхание. Неужели?.. Он сжал и нежно потер меж пальцев одну из прядей, обрамляющих ее лицо.
— Я ж слово дал тя защищать. — Затем опустил руку. — Нет, мы ранили чудище, но оно сбегло.
Онория почувствовала легкое разочарование. И, посмотрев на его разорванную рубашку и множество сочащихся кровью порезов, предложила:
— Можешь зайти, мне нужно осмотреть твои руки.
И отвернулась прежде, чем успела бы забрать назад приглашение. Чарли заперт в своей комнате. Блейд не сможет его учуять: брат несколько месяцев назад лишился присущего ему мальчишеского аромата.
Вдобавок господин, как выяснилось, сидел на крыше, истекая кровью и мучаясь от боли, потому что обещал защищать Онорию.
В груди слегка потеплело. «Не глупи, — укорила себя Онор. — Может, он намного честнее, чем ты думала, но все равно голубокровный».
Онория закрыла все три замка. За ее спиной Блейд прошел по комнате, рассматривая разношерстную мебель и вымытый до блеска пол.
— Сядь, — попросила хозяйка, подошла к плите и поставила чайник. Маленькая плитка уже потухла, поэтому Онория встала на колени и положила в печку дрова. Все, что угодно, только бы не смотреть на гостя.
Следующий этап был хуже всего. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула:
— Снимай рубашку, я смою кровь.
— Не нужно. Энти тряпки уже не спасти, милашка. — Но Онория услышала, как он снимает рубашку через голову.
И тут же вспомнила интимную сцену кормления в укромном уголке до появления вампира. Стало жарко. Это проклятое возбуждение совсем ни к чему.
Собравшись с силами, Онор встала и развернулась. Но, даже зная, что Блейд обнажен по пояс, оказалась не готова к этому захватывающему зрелищу: свет от камина поблескивал на бледной коже, очерчивая изгибы и округлости впечатляющих мышц. Он был стройным, «текучим», не таким широкоплечим и мощным, как Уилл.
И все равно Онории хотелось его коснуться, погладить курчавые светлые волосы на груди. Возможно, даже провести кончиком пальца от пупка вниз по узкой дорожке, уходящей под пояс штанов…
Блейд тихонько кашлянул и улыбнулся:
— Онор, мои руки. — И тут до нее дошло, что господин уже вытянул их на ее обозрение.
— Хорошо, — резко ответила зардевшаяся мисс Тодд.
«Что делать? Бинты, нужны какие-нибудь бинты».
Онория порвала на лоскуты старую рубашку брата, налила кипяток в миску и поставила остывать. Она могла двигаться и выполнять простые задачи, но не думать. Или же, напротив, слишком много размышляла.
Тонкая струйка крови побежала по животу Блейда. Намочив льняную тряпочку, Онория встала на колени у его ног и, ощущая мускулистое бедро под кончиками пальцев, осторожно промокнула порез.
— Рана затянулась, — хрипло заметила Онория.
Какая глупость. Ей доводилось видеть обнаженных мужчин — подопытных пациентов в Клинике, которые, обезумев, срывали с себя одежду и трясли прутья клетки, а также парочку конюхов дома Кейна, плавающих в пруду.
Вот только Блейд не был ни юнцом, ни буйно помешанным.
— Ага, — кивнул он и откинулся в кресле, положив руки на бедра и лениво рассматривая врачевательницу сузившимися глазами.
— Ты очень быстро исцеляешься, — сказала она.
— Эт вирус.
Нет, дело не в этом. Онория не раз занималась ранеными в Клинике. Голубокровные быстро исцелялись, но не так. Хотя… ее пациенты были новообращенными. Возможно, когда вирус захватывал тело, то также ускорял исцеление и реакции. Разумеется, возрастала и нужда в питании.
— Ты всегда так быстро выздоравливал? — Онорию снедало любопытство ученого.
— Без понятия. Смотря скока крови выпью.
— Ясно. — Она прополоскала тряпочку. — Кровь сдерживает вирус, давая ему необходимые железо и кислород. И чем больше крови…
Что произойдет? Вирус успокоится? Усилится дар исцеления? Или вирусу самому нужна кровь, чтобы жить и размножаться? Получается, он воспроизводится в организме?
В молчании Блейд не сводил с нее глаз:
— А ты много знашь.
Она проговорилась. Далеко не все понимают, на что способен вирус, зная только, что он передается через выпитую или впрыснутую кровь голубокровного. Пришлось быстро что-то придумать, так как Блейд уже с подозрением уставился на помощницу прищуренными глазами.
— Я в детстве читала «Путешествия по Востоку» сэра Никодемуса Бэнкса.
— Первого голубокровного.
— По правде сказать, он был не первым. Давай, я посмотрю на руки. — Подтащив кресло поближе, Онория взяла Блейда за руку. Кончиками пальцев дотронулась до мозолей на его ладонях. Он аккуратно и коротко стриг ногти. Рабочие руки, совершенно не похожие на холодные ухоженные пальцы представителей Эшелона. Невольно она задумалась, каково чувствовать прикосновение огрубевшей кожи. — Он всего лишь распространил вирус по Европе.
Ага, прячась от убийц восточного Белого двора. В детстве Онории это казалось захватывающим приключением, и она заставляла отца перечитать историю снова и снова.
— Не слыхал об ентой книжке. Она об вирусе? — спросил Блейд.
— Никодемус отправился послом в Запретный город в Белый двор. Императорская семья считалась божественной, а вирус — даром, который передавали только своим родным. Сэр Никодемус писал, что, по слухам, этот дар прибыл из таинственного исчезнувшего мира, скрытого в Гималаях много лет назад, и что император инфицировал себя сам, дабы получить власть и внушить страх врагам.
— Как же Бэнкс заразился? — спросил Блейд.
Онория вычистила порезы на его руках. Те уже почти исцелились. Лишь на ладонях виднелись остатки сильного ожога.
— Гостей пускали далеко не во все уголки дворца, но сэр Никодемус был… исследователем.
— То бишь бабником?
— Похоже на то. — Ее губы предательски сложились в улыбку. — Он услышал девичье пение и забрался по стене. Никодемус писал, что голос был словно у соловья. И что влюбился в девушку еще до того, как увидел.
Блейд закатил глаза:
— Хренов стихоплет.
— Да, есть в этом что-то поэтичное.
— Те понравилась история. Ты — романтик, — с улыбкой пожурил Блейд.
— Вовсе нет, — возразила Онория. — Сэр Никодемус сильно рисковал. Император считал богохульством распространение вируса кем-то, кроме него, тем более чужаком. Когда во дворце узнали о случившемся, наш исследователь едва успел унести ноги.
— А девушка?
— Она должна была убежать и встретиться с ним. Вместо этого ему прислали ее руки в корзине, а заодно лучших наемных убийц.
— И че дальше?
— Сэр Никодемус сбежал по шелковому пути через пустыню. Он мало что запомнил. Кажется, впал в прострацию. А к тому времени, как пришел в себя, был уже в Греции, снедаемый жаждой крови.
— Если он правда любил девчонку, то должон был мстить ее папаше.
— Он и отомстил, — кивнула мисс Тодд. — Власть императорской семьи зиждилась на тайне и том факте, что даром обладали только они. Когда о вирусе узнали все на свете, он больше не представлял собой что-то особенное или могущественное. Они превратились просто в людей, над которыми довлеет проклятый недуг. Сэр Никодемус начал распространять болезнь, заражая… девиц легкого поведения.
— Ага, знаем таких.
— Но, добравшись до Англии, он стал выбирать, кому предложить свою кровь. Во Франции сэр Никодемус заработал целое состояние, продавая вирус французской аристократии. К тому времени, как недуг распространился по Англии, господин бывший посол слыл настоящим богачом.
— С чего платить за проклятье?
Онория посмотрела на Блейда, пытаясь сдержаться и не коснуться его лица.
— Улучшить скорость, зрение, выносливость, получить долголетие. Вирус гарантирует, что голубокровный больше ничем не заболеет. В то время течение недуга было неизвестно. Единственным минусом стал тот факт, что зараженный вынужден питаться кровью. Стоило измениться одному человеку, и весь двор захотел последовать его примеру.
— Одобряю такой план, — ответил Блейд. — Продать кровь за чертову уйму золота и к тому ж отомстить врагам. Я б восхитился им, не будь он таким долбанным позером.
— Как это по-мужски, — пробормотала Онория. — Вот, я сделала все, что могла.
Блейд посмотрел на руки:
— Заживут.
Но быстро ли? Нужно записать в блокнот свои соображения. Также надо бы проверить его рефлексы, но мисс Тодд и так подозревала, что Блейд быстрее и сильнее любого новообращенного подопытного. Не поэтому ли убить вампира, по слухам, труднее, чем голубокровного? Потому что в них вирус намного сильнее?