– Неужели вы хотите иметь что-то общее с делом об убийстве, миссис Брайс? – спросил Столбридж, внимательно, без улыбки, разглядывая ее.
– Я хочу помочь вам в расследовании, касающемся Элвина Гастингса, – спокойно ответила она. – И должна признаться, что пока я отнюдь не уверена в том, что убийство – а уж тем более два убийства – имело место. Тем не менее, вы пробудили во мне любопытство и я хотела бы ознакомиться с этим делом подробнее.
– Но я не понимаю, к чему вам принимать участие в преследовании убийцы? Это может оказаться опасным!
– Я тоже считаю, что это слишком опасно, – вмешалась Эмма. – Не думаю, дорогая моя, что вам стоит расследовать и эту сторону дела. Вы делаете многое, но все же это чересчур…
Несколько минут в комнате было тихо. Луиза молчала, закусив губы. «Я все равно вынуждена буду рассказать ему кое-что, – думала она. – Он уже понял, что у меня есть некий мотив, и не успокоится, пока не узнает, в чем тут дело». Она скрестила руки на груди, сделала глубокий вздох и сказала:
– Что ж, сэр, я готова поделиться с вами своими секретами, но после этого у вас не останется иного выхода кроме как сотрудничать со мной в расследовании. Иначе мы все время будем натыкаться друг на друга и, возможно, мешать.
– Вы не любите развлечения? Балы, пикники, ассамблеи? – неожиданно спросил Столбридж. – Неужели вам так скучно в свете, миссис Брайс, что вы идете на огромный риск, избрав предметом своего любопытства такого опасного человека, как Элвин Гастингс?
– Я расскажу вам свой секрет, – как ни в чем не бывало продолжала Луиза. – Его знают всего двое: Эмма и главный редактор газеты «Флайинг интеллидженсер».
– Этого бульварного листка? Но что общего может быть у светской леди и «желтой» газетенки, печатающей самые пошлые сенсации?
Луиза убеждала себя, что готова к подобной реакции: мало кто был высокого мнения об упомянутом издании, но, все же, ее больно ранили его пренебрежительная оценка и явное презрение.
– Так уж получилось, – сказала она ровным голосом, – что я являюсь ведущим корреспондентом этой «желтой» газетенки.
Энтони застыл, глядя на нее в полнейшей растерянности. «Ну что ж, – сказала себе Луиза, – конечно, теперь его мнение обо мне упало очень низко, но, по крайней мере, я поразила и повергла в оцепенение самого Энтони Столбриджа. Думаю, такое с ним случается не часто».
– Вы корреспондент «Флайинг интеллидженсер»? – переспросил он.
– Именно. Я пишу под псевдонимом Фантом.
– Это, несомненно, своего рода откровение, – пробормотал Энтони.
Губы его дрогнули в улыбке, и Луиза, гордо вскинув голову, спросила:
– Вы находите мое занятие смешным, мистер Столбридж?
– Слово «потрясающее» будет более к месту, – отозвался он. – Знаете, моя сестра будет от вас в восторге.
– Она читает мои статьи? – оживилась Луиза.
– Еще бы! Но, думаю, она будет рада познакомиться с вами и по другой причине. Вообще у вас неожиданно много общего с моей сестричкой.
– Не понимаю. Ваша сестра тоже пишет для газеты?
– Нет, не для газеты, но тоже пишет и тоже скрывается под чужим именем.
– Чем же она занимается? – Луизу снедало жгучее любопытство. Прежде она ни разу не встречала женщину, которая скрывалась бы под вымышленным именем.
– Она пишет пьесы, – вздохнул Энтони. – Слышали, наверное, имя Э.Г. Харрис.
– Конечно, я знаю ее пьесы! – воскликнула Луиза. – Они ставятся на сцене театра «Олимпия». Сейчас идет «Вечер на Саттон-лейн». Я ходила на нее на прошлой неделе. Это прекрасная пьеса, и там есть несколько совершенно замечательных моментов… Особенно сильное впечатление производит корабль, который тонет прямо на сцене.
– Я в курсе.
– А, кроме того, все зрители просто уверены, что героиня обязательно утонет, – ведь она позволила себе влюбиться, а такого рода предосудительная связь всегда ведет к печальному концу. Так бывает всегда, своего рода закон жанра. И тут буквально ниоткуда появляется джентльмен, который спасает ее! – Луиза вздохнула и закончила: – Но, к сожалению, это был не ее возлюбленный Найджел.
– Если я правильно помню сюжет, этот самый Найджел был женат с самого начала пьесы, – осторожно заметил Энтони.
– Все правильно, но он-то этого не знал! Найджел пребывал в уверенности, что его жена умерла, а ее, оказывается, запер в сумасшедший дом ее братец – настоящим негодяй!
– Уверяю вас, я тоже смотрел пьесу, миссис Брайс, так что нет нужды пересказывать мне подробности.
Да, конечно. – Луиза вспыхнула от смущения. Кажется, она чересчур увлеклась.
Луиза – поклонница творчества вашей сестры, мистер Столбридж, – с улыбкой сказала Эмма.
Я так и понял. Должен отметить, миссис Брайс, что я тоже читал кое-что из вашего творчества.
– Не думала, что вы признаетесь в том, что читали «Флайинг интеллидженсер», – язвительно отметила Луиза, но в тоже время сердце ее замерло от волнения: он читал!
– Уверен, что у «Флайинг интеллидженсер» есть две категории читателей, – сухо сказал Энтони. – Те, у кого хватает смелости признаться в своей слабости и они читают этот листок открыто, – и те, кто слабость эту всячески скрывает. Должен также отметить, что популярность газеты среди представителей высшего общества значительно выросла, после того как в ней стали появляться репортажи Фантома. Я приношу вам свои искренние поздравления, миссис Брайс. Несколько раз вам удалось действительно поразить общество вашими разоблачениями скандалов в высшем свете.
– Хочу, чтобы вы знали: скандалы интересуют меня не как таковые, не просто ради сенсационности. Основная моя цель – увидеть торжество справедливости.
– Справедливость? – Энтони вопросительно выгнул брови.
– Именно, мистер Столбридж! Уверена, вы не хуже меня знаете, что нередко представители высшего общества пользуются тем, что знатность рода и богатство ставят их в привилегированное положение. Аристократы пользуются своей неуязвимостью перед лицом закона и правосудия. Они совершают преступления и не несут за них ответственности.
– Понимаю. И вы сочли, что ваш долг – добиться справедливого возмездия для тех, кто совершил преступления?
– К сожалению, выполнить подобную задачу практически невозможно! – воскликнула Луиза, всплеснув руками. – Всем известно, что Скотленд-Ярд бессилен, если речь идет о людях высшего света. Полицейские не могу проводить расследования, потому что все двери мгновенно захлопываются перед ними. Вы сами признали, что нет никаких шансов на то, что полиция сможет обыскать дом Гастингса.
– Все так. Но тем не менее…
– Благодаря Эмме я оказалась в очень выгодном положении, – продолжала Луиза, не позволяя ему перебивать. – Я вращаюсь в высших слоях общества, но не привлекаю к своей особе никакого внимания.
Энтони задумчиво взглянул на леди Эштон. Та безмятежно улыбнулась в ответ, налила себе еще чаю и сказала:
– Должна признаться, это чертовски забавно.
– Хочу также подчеркнуть, что я никогда ничего не выдумываю, – продолжала Луиза. – Прежде чем писать статью, я каждый раз провожу самое тщательное расследование. Иначе нельзя, потому что я не хочу унизить или обидеть невиновных.
– Довольно! – Энтони вскинул руки, словно защищаясь. – Я более ни минуты не сомневаюсь в благородстве ваших намерений или в вашем энтузиазме, миссис Брайс.
Луиза перевела дыхание и поправила очки.
– А скажите, – после некоторого раздумья спросил Энтони, – ведь вы добываете информацию и нужные для статей сведения не только лично? Наверняка у вас, как у всякого настоящего журналиста, есть свои информаторы.
– Да, – обронила Луиза, мгновенно насторожившись. Хотел бы я узнать имя человека, который подал вам мысль заняться финансами Элвина Гастингса.
Луиза задумалась. Ее информатор, Миранда Фосетт, получала от своей роли помощницы журналистки искреннее удовольствие. Если удастся убедить ее довериться Энтони, то она, пожалуй, поможет и в его расследованиях.
– Возможно, мой информатор согласится помочь – осторожно сказала она. – Но без предварительного разговора с этим человеком я ничего гарантировать не могу.
– Я понимаю, – отозвался Столбридж.
– Давайте расставим все точки над «i», сэр, – сказала Луиза. – Наш разговор закончится здесь и сейчас, если вы не согласитесь сделать меня полноправным партнером в своем расследовании.
– Не думаю, что такого рода партнерство разумно, миссис Брайс, – сказал он холодно, и глаза его опасно сузились.
– Не думаю, что у вас есть выбор, мистер Столбридж, – невозмутимо отозвалась Луиза.
Глава 10
Через десять минут Энтони Столбридж покинул дом номер двенадцать по Арден-сквер, перешел на другую сторону улицы и углубился в аллею небольшого парка, занимающего центр площади. Настроение его было далеко не радужным.
Итак, Луиза оказалась журналисткой, и даже более того, – корреспондентом «Флайинг интеллидженсер». Эта новость ошеломила его. Ни разу в жизни он не только не встречал, но и не слышал о женщине, которая занималась журналистикой да еще писала разоблачительные статьи, получая информацию непосредственно в высшем свете, так сказать, изнутри.
Да, карьера Луизы Брайс оказалась, мягко говоря, необычной, но зато объясняла многие факты, приводившие его в изумление. В частности, эти обыски, которые она тайно провела в домах Хэммонда и Уэлсуорта, а также ее интерес к Элвину Гастингсу.
Кроме того, он понял, почему Луиза Брайс ведет только скучные разговоры на балах, носит немодные платья, очки и старается, чтобы ни у одного мужчины не возникло желания взглянуть на нее дважды. Она сделала все возможное, чтобы люди вообще не замечали ее. Впрочем, теперь она невольно попала в число тех дам, о которых сплетничает высший свет. И причиной тому он, Энтони. Общество не преминет связать их имена в одной сплетне и обсудить все с подробностями. «Интересно, как Луиза справится с этим?» – думал он.
Столбридж огляделся и обнаружил, что находится на небольшой поляне в центре парка. Здесь имелось две чугунных скамьи и мраморная статуя нимфы. Окинув местные достопримечательности равнодушным взглядом, он двинулся дальше, и вскоре парк кончился. Столбридж вышел на улицу, свернул за угол и попал в узкий переулок. Срезав, таким образом, путь до делового квартала, он вскоре добрался до оживленной центральной улицы. Хотел было подозвать кеб, но передумал. Прогулка пешком даст возможность привести в порядок мысли и внести успокоение в его несколько смятенную душу. Да, Энтони Столбридж нервничал, и виной тому были миссис Брайс и ее настойчивое предложение о партнерстве.
Он не хотел втягивать ее в расследование, которое может оказаться опасным, но она лишила его выбора. Луиза ясно дала понять, что и без его помощи будет продолжать свои изыскания. Так что единственный выход в данной ситуации – согласиться на предложение о партнерстве, по ходу дела присматривать за ней и по мере возможности защищать. Он вспомнил твердый взгляд, гордо вздернутый подбородок, холодный блеск стеклышек в очках и вздохнул: оберегать миссис Брайс скорее всего будет нелегко. Уж он постарается, решил без колебаний Энтони.
Глава 11
– Догадываюсь, что мне вряд ли удастся отговорить вас от участия в этой авантюре, – сказала Эмма. – Но, тем не менее, я должна попытаться. Луиза, задуманное нами расследование чрезвычайно рискованно.
– Я и раньше рисковала, в этом не будет ничего нового. – Луиза встала и подошла к окну. Она смотрела в сад, но не видела его очарования, поглощенная своими мыслями.
– Нет, теперь все может оказаться по-другому и опасность будет несоизмеримо выше. Ведь прежде вы никогда не участвовали в расследовании убийств.
– Именно поэтому я не могу упустить подобную возможность. Нельзя игнорировать два вероятных убийства дам из высшего общества, да еще связанных с Элвином Гастингсом. Такие люди, как Гастингс, почти всегда уходят безнаказанными, не платят за свои грехи и чинимое беззаконие. Если есть хоть какая-то возможность доказать его преступления предать негодяя в руки правосудия, сделать так, чтобы восторжествовала справедливость… Я не могу отойти в сторону, Эмма.
– Не забывайте, что эти убийства могут оказаться плодом воображения мистера Столбриджа. Да, он говорит уверенно, но доказательств у него нет. Вполне вероятно, что у него имеются собственные причины искать виноватого. Помните, мы ведь говорили об этом.
– Не думаю, что он затеял все это расследование только для того, чтобы очиститься от подозрений. И вообще мне кажется, Энтони Столбриджу глубоко наплевать на то, что именно думают и говорят о нем в свете. Интуиция подсказывает мне, что он искренне верит в виновность Гастингса и хочет отомстить за смерть Фионы Ризби.
– Не знаю…. А если вы приписываете ему столь благородные мотивы только потому, что он вам подсознательно нравится и вы хотите думать, что у вас есть нечто общее. Вы оба ищете воздаяния злодеям за преступления и так далее.
– Возможно, вы и правы. – Луиза отвернулась от окна и взглянула на подругу. – Но в любом случае я намерена довести это дело до конца и выяснить правду – какой бы она ни была.
– Не сердитесь на меня, дорогая. Я искренне восхищаюсь вашим журналистским талантом, смелостью и тем, что вы жаждете лишь справедливости, не преследуя никаких личных целей… Но не слишком ли вы увлеклись наказанием господ из высшего общества? Это опасно!
– Я ценю вашу заботу, Эмма, и постараюсь быть осторожной.
– Вами движет гнев и страх, который вселил в вашу душу лорд Гэвин, – печально сказала Эмма. – Ваш мучитель мертв, но все равно преследует вас.
– Не стану спорить по этому поводу. Произошедшее в ту ночь продолжает являться мне в кошмарных снах, и, думаю, этот ужас не оставит меня до самой смерти. И возможно, в какой-то мере вы правы: я ищу опасности, потому что она дает мне ощущение жизни, дает надежду избавиться от прошлого. Но поймите: я делаю то, что должна делать. Статьи, которые я пишу в газету, расследования – все это позволяет ощутить собственную значимость, доказать, что я не пустота в жалком платье.
– Значит, вы твердо решили принять участие в расследовании мистера Столбриджа!
– У меня нет выбора. – Некоторое время Луиза молчала, потом опять отвернулась к окну и тихо добавила: – Должно быть, он безумно любил свою Фиону.
Глава 12
Вот и большой дом на Брэктон-стрит. Энтони поднялся по ступеням и постучал молотком, возвещая о своем приходе. Он немного страшился того, что его ждет, но нет никакой возможности избежать этого… Раздались шаги в холле, дверь распахнулась, и на пороге возник им высокий и худой седовласый дворецкий.
– Мистер Столбридж, сэр. Прошу вас, входите.
– Добрый день, Шаттл. – Энтони вошел и привычным движением бросил шляпу на мраморный стол у стены – Как твое здоровье?
– Превосходно, сэр, благодарю вас. – Дворецкий закрыл дверь. – Ваша матушка и сестра в библиотеке. А батюшка, разумеется, в мастерской.
– Разумеется. Благодарю.
Энтони добрался до двери в библиотеку и несколько секунд стоял возле нее, собираясь с силами, чтобы отразить натиск любящих женщин. Глубоко вздохнув, он решил, что готов к предстоящему испытанию, и открыл дверь. Большой письменный стол и мольберт расположены так, чтобы на них падал свет из высоких окон. Окна выходили в просторный сад. Джорджина, его мать, стояла подле мольберта с кистью в руке и в фартуке, защищающем платье от красок. Ее темные волосы уже кое-где серебрились сединой, и она никогда не скрывала, что возраст ее ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. Но Джорджина сохранили прямую спину, девически стройную фигуру и способность радоваться жизни.
Сестра Клэрис расположилась за столом, поверхность которого была завалена листами бумаги, исписанными ее почерком. Должно быть, очередная пьеса, решил Энтони. Клэрис подняла личико; рыжеватые пышные кудри пламенем сверкнули на солнце, голубые глаза вспыхнули радостью.