Киса недовольно скривился.
— Этот божий одуванчик?!
— Внешность обманчива. У Церковника шесть ходок. Последняя за разбой, — я усмехнулся, наблюдая, как вытянулись лица моих подручных.
— Тогда беру слова обратно, — Киса заглотил свою порцию алкоголя и, видно, за неимением корочки хлеба, понюхал свой мощный кулак. — Просекаю. Петрович — подставное лицо, как Фунт у Остапа Бендера?
— Вроде того. И как тебе «Золотой теленок»?
— Лафа! Лучше чуйской травки настроение подкидывает. В зоне раз пять перечитывал. Обхохатывался, как дурак.
— Молодец! Ты растешь в моих глазах.
— А я тоже «Теленка» читал! — Цыпа, явно ревнуя к популярности Кисы, капризно надул губы.
Мы встретились с ним глазами и, поняв всю нелепость ситуации, расхохотались. Киса, не удосужившись выяснением причины веселья, с готовностью присоединился к нам солидарно-громоподобными раскатами.
Один Петрович остался не при делах, удивленно помаргивая и глядя на нас, как на беглецов из дурдома.
— Что, Петрович, согласен стать командиром забегаловки? — немного успокоившись, спросил я. — Будешь сидеть на двух окладах — управляющего и ночного сторожа. Там и жить можешь.
— Подписываюсь, — важно кивнул старикан. — Когда приступать? За номер-то только до конца недели уплачено.
— Думаю, через день-два пасьянс сложится. — Я повернулся к Кисе. — Чтобы ускорить мыслительный процесс хозяина бара, мальчики, децал порезвитесь в заведении. Но без телесных повреждений, просто меблировку обновите.
— Сварганим в лучшем виде! — расплылся в широкой улыбке-оскале Киса, явно предвкушая приятное развлечение.
Обнадеженный скорым изменением своей судьбы, Петрович будто даже помолодел и, провожая нас, долго благодарно жал каждому руку.
Следующий день выдался хлопотным и суетливым. Как я и рассчитывал, бармен после визита ребят стал соображать в нужном направлении и попросил по телефону о встрече.
Войдя в бар, я сразу заметил следы недавнего погрома. Многих стульев, должно быть, изломанных до полной негодности, в зале не хватало, на полированной поверхности стойки остались безобразные царапины и трещины от ударов, а настенный плакат «Делу время, потехе — час» поменял цвет на грязно-желтый от разбившейся на нем кружки с пивом. Пулевых отметин нигде не было. Это хорошо, — значит мальчики все-таки знают чувство меры.
— Нашли для меня помещение? — с невинным видом спросил я, взяв пару кружек пива и одну из них дружески придвигая хозяину.
Сначала отчего-то поколебавшись, бармен все же принял презент.
— Есть вариант получше, — опустошив кружку, сообщил он, уставившись хитрыми глазками мне в переносицу. — К чему вам, господин хороший, конкурент в моем лице? Покупайте это заведение, и вся недолга. Сын давно в Челябинск к себе зовет. И я, наконец, решился. Дорого не запрошу…
Верный своему принципу брать быка за рога, я тут же предложил хозяину десять миллионов за переоформление бара на мое имя. В конце концов сошлись на тринадцати.
Бюрократическая волокита у юристов и в мэрии заняла весь день и то только потому, что мне известен их заветный пароль: «Не подмажешь — не поедешь».
Став полноправным владельцем заведения, приступа восторга почему-то не испытал, а, наоборот, расстроился, так как запоздало вспомнил, что обещал Лене навестить ее вокзальный «комок».
По складу характера из двух пословиц «Точность — вежливость королей» и «Обещанного три года ждут» мне ближе первая. Но уже наступил промозглый осенний вечер, ехать было бессмысленно — киоск, наверняка, прекратил функционировать.
Посему, прихватив мальчиков, направился не на железку, а в ближайший приличный ресторан «У Миши», радовавший глаз «новых русских» пошловатой помпезностью в виде двух декоративных колонн у входа. Правда, кухня оказалась на высоте, а цены вполне приемлемыми.
На другой день всей группой прибыли на вокзал. Оставив машину на стоянке у гостиницы, занялись розыском Лениной коммерческой точки.
Она оказалась в полусотне шагов от черного зева подземного перехода среди десятка таких же металлических близнецов. В крохотное окошко мне немного смущенно, но явно радостно улыбалась Лена.
— Натуральный бункер! — похвалил я, для верности подергав массивные решетки, надежно закрывавшие стеклянную мини-витрину.
— Мой Стечкин прошьет его насквозь, — заметил Цыпа, измерив пальцем толщину перегородки.
— Надеюсь, местной шпане подобная артиллерия не по карману. — Я подмигнул Лене. — Сударыня, проявите милосердие и впустите честных гангстеров погреться.
Еле втиснулись в коробку киоска, габаритами напомнившую мне «стакан» — тюремный пенал, где «спецконтингент», стоя, ожидает вызова на допрос. За неимением стульев расселись на тарных ящиках с водкой.
Лена гостеприимно распечатала литровую емкость «Смирновской». Пили, как бродяги, без церемоний — из горлышка, пустив бутылку по кругу.
— Как торговлишка идет? Не худо, вижу? — поинтересовался у Лены, успевавшей и с нами общаться, и отпускать товар покупателям.
— Место бойкое, — немного замялась Лена. — Думаю, месяца за два долг смогу тебе вернуть. Даже с процентами.
— Да я совсем не к тому! — возмущение мое было искренним. — Деньги не к спеху. Отдашь, когда в силах будешь. Скажем — через полгода. И никаких процентов!
— За полгода всякое может случиться! — Лена как-то странно взглянула мне в глаза, передернув плечами. — Вчера от Александра два гаврика приходили. Сюда. Потребовали десять процентов от выручки. В толк не возьму — как узнали?!
— Это просто. Либо следили, либо случайно засекли — третьего не дано. И что ты?
— Я ведь тебя ждала, сказала, что вечером отвечу. А когда поняла, что не придешь, подрядила за пятьдесят тысяч ребят каких-то, и они отметелили вымогателей. Те еле ноги унесли.
— Рискованное мероприятие… Надо было согласиться для вида и ждать нас. — Я озабоченно задумался. — Ладно. Черт с ними. Сегодня-завтра мы с Вороном разберемся… А ты возвращайся-ка лучше домой и сделай себе каникулы на несколько дней. Дверь никому не открывай.
— Вот еще! И не подумаю! — Лицо Лены раскраснелось то ли от водки, то ли от волнения. — Ничего Александр мне сделать не посмеет. Десять лет на него горбатилась — хватит, ни рубля больше с меня ему не отломится!
— Ну, ну, малышка! Не пори горячку. Лучше перестраховаться. — Я встал с импровизированного стула. — У нас дельце в гостинице, а ты пока успокойся и запирай лавочку. Через пяток минут встретимся на автостоянке. Подбросим тебя до дома.
Петровича искать не понадобилось — он дисциплинированно сидел в номере и смотрел телевизор.
Я бросил ему на колени связку ключей.
— Записывай адрес своих владений… Ремонт кой-какой учини, вывеску закажи, обнови мебель. Сам прикинь, что нужно. Бочки будут с пивзавода завозить — складируй в подсобке. Все усек?
— Что на вывеске изобразить? — по-деловому стал уточнять Петрович. — И капуста потребуется.
— Само собой. — Я выдал старику пачку денег. — Надеюсь, за недельку управишься, а то пиво закиснет, не дай Бог. Название пусть будет «Только для двоечников». Люблю потаенный смысл — мы же все прошли Екатеринбургский лагерь номер два… Нет возражений?
Мальчики не возражали.
На автостоянке Лены не оказалось. Оставив ребят в машине, направился к киоскам, проклиная ее детско-глупое упрямство.
На окошке висела табличка «закрыто», но оно почему-то было распахнуто. Сунув в него голову, собрался высказать резкую нотацию, но слова буквально застряли в горле. Лена сидела напротив, косо привалившись к стенке и глядя на меня удивленными невидящими глазами. В середине лба зияло пулевое отверстие, сочившееся черными сгустками крови.
Я осмотрелся, непроизвольно нащупывая под курткой пистолет. Ничего подозрительного. Только какой-то мужик торопливо спускался в подземный переход. Что-то в его фигуре показалось мне знакомым.
Вывел меня из оцепенения Киса, мягко обхвативший за плечи и почти насильно увлекший к автостоянке.
— Рвем когти, Михалыч! Свидетелями проходить нам резона нет.
«Жигуль» резко рванул от вокзала, словно от погони.
— Легче, Цыпа! — прикрикнул Киса. — Не привлекай внимания!
Автомобиль сбавил ход и влился в транспортный поток.
— Да, плакали, Монах, твои денежки, — неверно истолковал мое молчание Цыпа. — Куда держим курс? Бензина мало.
— Давай на ближайшую заправку, а затем к Интеллигенту. Пора его перевербовывать — хватит Ворону небо коптить!
Жора открыл дверь только после третьего звонка. На нем был шелковый стеганый халат к домашние тапочки. И то и другое бордового цвета.
— Ты не один? — Интеллигент окинул взглядом нашу четверку, задержавшись на Могильщике.
— Откровенный разговор предстоит. Не удивляйся, что Могильщик с нами. Я его распропагандировал и, как умный человек, сейчас он работает на меня.
Мы прошли в комнату и расселись за круглым столом, на котором стояла глубокая фаянсовая тарелка. В ней лежали широкий столовый нож и оплавленная свеча. На краях тарелки застыли ровные пластинки воска. Интеллигент сразу унес тарелку на кухню и вернулся оттуда с бутылкой яичного ликера и стопками.
— Раз базар серьезный, без поллитры не обойтись! — попытался он юморить, разливая жидкость в стопки. — Да и перебрал ночью, недавно только встал. Душа требует безотлагательного опохмела.
Я буквально впился глазами в его правую руку — тыльная сторона ладони выглядела, как только что ошпаренная.
— Говоришь, спал до самого нашего прихода? И на вокзале, ясно, не был? — Я поднял на Жору тяжелый взгляд, наливавшийся ненавистью.
— Непонятка какая-то! — Интеллигент попытался вскочить, но Киса с Цыпой, вмиг уяснив ситуацию, навалились ему на плечи, усадив обратно.
— Не врубаешься, значит? — Я вынул «братишку» и передернул затвор, загоняя патрон в ствол. — Объясню напоследок. Умный ты, но дурак, как говаривал один знакомый мент. Я в курсе, что такое парафиновый тест в судебно-медицинской экспертизе. Перед нашим визитом ты капал свечкой на лезвие ножа и наносил воск на руку, чтобы вывести пороховые пигменты, остающиеся после стрельбы. Ты явно здорово перестраховался… Хотя я бы тебя все одно вспомнил, так как видел спускающимся в переход.
— Из тебя мог выйти крутой следователь, — напряженно ухмыльнулся Жора, косясь на мой взведенный шпалер. — Был на железке, признаю. И что из того? Выполнял работу. Какие у тебя претензии вдруг вылупились?
— Лена моя давняя знакомая… — стараясь не нажать раньше времени на курок, ровным, каким-то чужим голосом сказал я.
— Мне это было не известно! — вспылил Жора, явно почуяв в моем тоне приговор. — Предъявлять не имеешь права! Скажите, мужики!..
— По закону — Интеллигент чист, — неохотно подтвердил Могильщик.
Киса с Цыпой сидели с отсутствующим видом, давая понять, что вмешиваться в дебаты не намерены.
— На воровской закон мне глубоко наплевать! — процедил я, чуть переместив ствол, чтобы и Могильщик оказался в секторе огня. — В наше время авторитетов нет, а которые есть — пашут на угро! Сейчас король один — беспредел, основанный на чисто личном интересе. И ко всему — ты правая рука Ворона, моего врага. Вывод напрашивается…
— Не гони лошадей! Ты же не все знаешь! На прошлой неделе Александр заплатил мне за твою жизнь, а я на дело не пошел!
— Но отправил на него Могильщика! — для ясности дополнил я, неожиданно поняв, как перетянуть Могильщика на свою сторону. — Кстати, Жора, во сколько Ворон оценил мою особу? Если начнешь луну крутить — стреляю.
— Четыре лимона отстегнул… Не вру, гадом буду!
— Ты и так гадина! — Лицо Могильщика прямо перекосилось благородным негодованием. — Сука! Ты ж мне всего два дал! Монах, позволь, я эту падлу сам сделаю!
— Это же не по закону, — не удержался я от издевки. — Ладно. Перейдем к сути. Что, Жора, можешь предложить, исходя из ситуации?..
— Жизнь Александра! — не задумываясь, выпалил Интеллигент, лихорадочно блестя глазами. — Поехали прямо сейчас, и я при вас его кончу.
— Каким образом попадем в квартиру?
— Легче простого. У меня ключи от обеих дверей. Сволочуга эта меня за шестерку держал — даже в лабаз за хавкой должен был ходить. Придушу, как котенка, он ведь беспомощен совсем.
— Понятно. Без интереса будешь работать, или как? Между прочим, много за Ленку отхватил?
— Обижаешь, Монах! Ясно — бесплатно сделаю. А за девку только два лимона Ворон дал. Да она больше и не стоила. Обыкновенная простит…
Договорить он не успел. Мой «братишка» кашлянул и пуля, выбив передние зубы, вошла в его затылок, навсегда заставив замолчать поганый язык.
— Цыпа, ты у нас завзятый мойщик посуды. Займись рюмками, а потом стол и стулья протри, — сказал я, пряча пистолет в наплечную кобуру. — Киса с Могилой — за шмон. Основное — ключи.
— Не такой уж он умник был, — сообщил Киса через некоторое время, держа раскрытый том словаря Даля. Книга была обезображена — середина вырезана, а в образовавшейся нише помещался «ТТ» с навинченным глушителем.
— Да, — согласился я, укоризненно покачав головой. — К тому же такое неуважение к классику. А еще Интеллигент…
Кроме интересующих нас ключей и оружия в разных тайниках были обнаружены «рыжие» николаевские червонцы в количестве тринадцати штук, шесть тысяч баксов и около четырнадцати «лимонов» деревянными. Золото, валюту и пистолет я изъял в пользу нашего фонда, а рубли тут же поделил между мальчиками. После чего лица их явно прояснились, и они, наконец, перестали обращать какое-либо внимание на торчащие из-под стола ноги в домашних тапочках цвета бордо.
Счастливого пути, Ворон
Чем мне нравятся многоквартирные девятиэтажки, так это тем, что соседям совершенно наплевать друг на друга, их всецело занимает только сугубо личная жизнь. Такая вот парадоксальная закономерность.
Поэтому мы поднялись на нужный нам четвертый этаж, не привлекая чреватого опасностью, праздного любопытства квартиросъемщиков.
Ключи подошли к замкам, и мы почти бесшумно проникли в трехкомнатное гнездо Ворона с высокими потолками, по-старинному украшенными лепниной.
Ворон был в кабинете один. Удобно расположившись в электрокаталке, он смотрел какой-то порнофильм, потягивая пиво прямо из банки. При виде нас резко сунул руку под сиденье, но Киса оказался проворнее и, подскочив, выбил у него точно такую же пушку, что была на вооружении у Интеллигента.
— Нехорошо встречаешь гостей, Сашок! — укоризненно заметил Киса, обыскивая Ворона на предмет наличия у того боевого дублера. Второго пистолета не оказалось, но зато на свет божий была извлечена пухлая записная книжка. Я сразу занялся ее тщательным изучением.
— Там ничего интересного, Монах-Индивид! — проскрипел Александр севшим голосом. — Мой любовный послужной список… Девочки, что отвечали мне взаимностью. Когда был здоров… Храню, как память.
— Не бей на жалость и не хитри, Шура! — Я захлопнул книжку и убрал в карман. — Здесь список проституток, обеспечивающих безбедное существование твоей кодле. Благодарим за щедрый подарок. Твое наследство попало в надежные руки. Можешь спокойно отправляться на отдых в Сочи…
— И билет для меня приготовил ты?! — Ворон натурально каркал, захлебываясь от бессильной ярости и начав очень смахивать на прототип своей клички.
Ребята, не дожидаясь команды, уже принялись за шмон.
— Выпей, расслабься, — предложил я, вспомнив, как Могильщик пытался скрасить мне последний день на этом свете.
Ворон минуту молча смотрел в мои глаза, а затем потянулся к бару. Выбрал он шестидесятиградусное шотландское виски. Закономерно — на его месте я напоследок избрал бы тот же напиток.
— Никак не можешь забыть мне свой срок? — оторвав влажные губы от бутылки, криво усмехнулся Ворон. — А ведь я знал, что так будет.
— И ошибался, должен тебя огорчить, — я выключил телевизор и сел на диван напротив каталки. — Разыскивать твою персону и в мыслях не держал. В Сочи отправишься за убийство Ленки.