Додумать не успела. Дверь закрылась — тоже не успела попросить не закрывать, чтобы свет продолжал вливаться в коридор. Но…
— Лианна…
Он встал за спиной, положил руки на мои плечи. Большой и сильный, словно закрывая собой от того, что есть в коридоре. Защищает? Но почему не завёл в комнату? Я немедленно выпрямилась, насторожившись. Его ладони, тёплые и сильные, чувствовались как-то успокоительно. И, странно, но тошнота начала уходить. Он стоял, не двигаясь, и я чувствовала его тело, которое грело меня даже на расстоянии. Может, в этой темноте я тоже становлюсь чувствительной, как он?
— Лианна, ты точно полукровка?
От странного вопроса я быстро повернулась к нему.
Ладони на моих плечах он держал легко, так что развернулась я тоже без усилий.
— Почему тебя это…
Его сухие пальцы коснулись моего лица, быстро погладили моё лицо, снова, как в прошлый раз, задержавшись на моих губах. Съехали к шее, мягко огладили её. Уже понимая, что сейчас Дрейвен сделает, я стояла, не двигаясь. Ждала. Он поднял мне голову за подбородок, я почувствовала его тёплое дыхание на своих губах. Секунды… Он сомневается или боится?.. А я? Я же знаю, кто он… Почему же меня так и тянет… Ведь всего несколько часов назад, до приземления на Кере, я ненавидела его чёрной ненавистью?!
Чего он ждёт?!
Я не выдержала и сама закинула ему руки на плечи, погрузила пальцы в его спутанные волосы. Не знаю, что это за наваждение, но я сама потянулась к его губам, к его ждущему рту, к его дыханию… Наконец-то… В его поцелуе я впервые почувствовала себя маленькой для этого мира. А он, такой большой и уверенный… И сильный. Мой мужчина… Мой?.. Рассудок, слабо и сладко умирающий уже под напором его губ, ещё пытался вытащить меня из силы его страсти: это твой насильник, он…
Он не давал мне думать. Он целовал яростно и властно и погружал в такое забытьё, что я не чувствовала ничего, кроме своей слабости и его силы. Откуда-то со стороны, я понимала, что уже не стою на ногах, а повисла на его руках, потому что ноги не держат.
Внезапно он оторвался от меня и оторвал от себя мои руки, всё ещё машинально цепляющиеся за него. Поставил на пол.
— Нет…
Он стоял впритык ко мне, дыша тяжело и прерывисто. Я чувствовала его рядом, но чувствовала так, словно меня грубо отделили от какой-то моей части. Большей части, чем я сама. Но эта часть рядом. Протяни руку и дотронься… Всего каких-то несколько часов… Что он такого сделал со мной за это время, что я веду себя так?
— Дрейвен.
— Да? — спросил он сверху, над моей головой.
Я хотела спросить, что происходит, почему он прервал поцелуй, когда нам обоим было так хорошо в нём. Почему — если его хотел он, если хотела я. Но вырвалось другое:
— Ты не бросишь меня?
Осознать вопроса не успела. Дрейвен медленно опустил ладони на мои плечи и привлёк меня к себе. Мы стояли молча. Я слушала стук его сердца. Беспокойный. И ни о чём больше не могла думать. И, лишь успокоившись, я смогла выговорить ему в грудь:
— Попробуй только бросить…
Он снова промолчал, только погладил по голове. Странно, что, даже придя в себя, я разрешила, спустила ему этот жалеющий жест. Но странностей хватало и без этого удивления, так что я просто выкинула всё из головы. Кроме одной злорадной мысли: по условиям завещания этот уиверн должен жениться на мне.
Мы вошли в комнату, и Дрейвен сразу отправил меня к столику, на котором громоздились вынутые им из тайника консервы. Он присел с краю на кушетку, изгвозданную моим ножом, и принялся работать — вслепую, но теперь я доверяла ему от и до — с ранами Адэра.
Мисти посмотрел на меня и начал крутиться вокруг ног, умильно глядя на консервную банку в моих руках. Я открыла крышку и сразу поделилась с котом. Кто его знает, а вдруг Мисти придётся ещё не раз менять собственную форму? Пусть наберётся белков побольше. И сама запустила пальцы в банку, неожиданно оголодавшая. Съехала по стене рядом со столиком, даже не подумав, что можно сесть на стул. Села рядом с котом и ела, наблюдая за Дрейвеном. Он работал сосредоточенно, видимо наизусть зная расположение лекарственных средств в своей аптечке. Один только раз оглянулся на меня. Улыбнулся. Наверное, почувствовал взгляд.
Поев и отдав остатки обрадованному коту, я подошла к нему. Собственнически положила руку на его плечо — он же всё равно слышал, как я подходила. Не испугаю.
Адэр всё ещё лежал на животе. Без сознания. Наверное, ему долгое время придётся лежать только так. Попробовать бы его накормить. Может, регенерация пойдёт быстрей. Спина залеплена пластырями. Не скажу, что профессионально — в конце концов, я не врач. Но залеплена как-то надёжно. Дрейвен, видимо, не один раз занимался перевязкой и не впервые сталкивается с такими повреждениями.
— Как ты думаешь, что с ним случилось? Я про многоножек.
— Когда его… подстрелили… — Дрейвен споткнулся на полуфразе. Мне показалось, он хотел сказать: «Когда подстрелил Монти», но предпочёл обойтись неопределённостью. — Когда его подстрелили, он нашёл в себе силы бежать. Возможно, его преследовали. Раны неопасные, но задело артерию. Когда понял, что слабеет от потери крови, наверное, решил где-нибудь пересидеть, переждать погоню. Забился в тот дом и на всякий случай включил вирт-связь. Но забился нехорошо. Пока я шёл к нему, пришлось хорошенько поработать мечом: он попал прямиком в логово осы-мутанта. А может, оказался близко от осы. Здесь темно. Чувствительность тварей, как я уже говорил, к крови повышенная, а крови он оставил за собой достаточно. Прежде чем вынести его из логова, пришлось вынимать его из кокона. Бедолаге просто здорово не повезло за эти несколько часов.
Так вот какие картонные обрывки были будто приклеены к одежде Адэра…
— Как мы теперь будем добираться до орбиты? Если Монти жив, он не даст нам покинуть планету. У него здесь связи. Может, и полиция нас ищет, потому что он потребовал. Дрейвен, у тебя здесь есть место, где можно пересидеть? Может, решат, что мы погибли?
— А что потом?
— Потом? — задумалась я. — Если Монти говорил правду, что Керу хотят чистить, то основное население наверняка скоро начнут эвакуировать с планеты. Может, в общем потоке беженцев отсюда нам удастся проскочить?
— Слишком маловероятно, — покачал он головой. Потом дотянулся до меня и усадил на колено. Обнял. — Твои вирт-снимки давно разосланы по всей планете. Мои — тем более. Уж чего-чего, а отслеживающей аппаратуры на всех космопортах будет достаточно. Но и здесь отсидеться будет невозможно. Съестных запасов у меня здесь мало. Комната не приспособлена для жизни. Этому Адэру нужно будет время от времени вкалывать противоядие, чередуя его с обычными заживляющими лекарствами. А препаратов осталось мало.
— Что предлагаешь ты?
— Ты спрашиваешь у меня? — улыбнулся он, и впервые его усталое лицо, перерезанное глубокими морщинами, разгладилось.
— Ты… — Я не знала, как объяснить ему свою уверенность, что именно он может что-то придумать в этой ситуации. Сказать, напомнив, что именно он был всегда ведущим в нашей паре — с момента нашей встречи? Звучит-то как — в нашей паре. — Ты лучше меня здесь ориентируешься, — неуверенно сказала я. — Поэтому и спрашиваю.
— Что ж. Пока у меня есть единственный вариант, как выбраться с Керы. Но довольно рискованный. Надо найти Монти и заставить его поверить, что мы не верим Адэру и его рассказу. То есть сделать всё, чтобы покинуть планету.
— Если до этого Монти не найдёт нас, — задумчиво сказала я. Меня уже волновало кое-что поинтересней выхода из положения. И пусть меня могли бы посчитать эгоисткой, но мой интерес сосредоточился на Дрейвене. — Дрейвен, почему ты спросил, полукровка ли я?
Он тоже сначала помолчал, наверное, собираясь с мыслями… Затем на его губах появилась тень улыбки. И — предупредил:
— Точно не отвечу. Всё это философия. Рассуждения и наблюдения. Всего несколько часов назад я не знал, кто я такой. В сущности, и сейчас ничего не знаю, кроме названия расы, к которой, оказывается, принадлежу. За эти годы я ни разу не был с женщиной. — Он сказал это очень спокойно. — Хотя в нашем районе есть очень привлекательные. Келли в начале знакомства пыталась разбудить во мне… чувственность. Но быстро прекратила попытки. Сначала я… не откликался. Потом она начала мутировать. Я наблюдал всякое на Кере. Видел, как создаются пары, совершенно не подходящие. По расовой принадлежности. Но никогда и ни с кем не мог, да и не хотел. А несколько часов назад появилась ты. И я с трудом держу себя на личном поводке. Мне постоянно хочется… Я постоянно хочу тебя. У меня такого никогда не было.
— Но тогда почему?..
— Ты сама сказала, что я поступил с тобой… нехорошо. А вдруг со мной что-то и в самом деле не так? Вдруг, переступив определённую черту в тяге к тебе, я стану тем уиверном, который однажды… обидел тебя?
Некоторое время, обнявшись, мы смотрели на Мисти, который больше не шипел на Адэра, а лежал, свернувшись клубочком у его бока. Наверное, думала я, он сначала почуял тех многоножек, поэтому так среагировал на раненого. А сейчас их нет, и теперь кот чувствует, что стало безопасно. Хоть с этим легче. А проснётся Адэр — может, он что-нибудь придумает? Ну, как выбраться с Керы?
15
Дрейвен сказал: Адэр пребудет в бессознательном состоянии ещё долго, пока внутри идёт обеззараживание после яда, впрыснутого в него осой-мутантом. Как минимум часа три. Но и после обеззараживания Адэру будет всё ещё плохо. Ведь внутри организма та дрянь проделала множество ходов, проедая плоть. Так что, даже придя в сознание, Адэр вряд ли окажется способен самостоятельно передвигаться.
Я-то немного подремала в том подвале, куда мы свалились после драки с мутантами. А вот уиверн постоянно был на ногах. Так что я сразу и сказала, что возле Адэра подежурю первой и столько, сколько понадобится.
— Дрейвен, попробуй подремать. Не железный.
Задняя мысль тоже была. Поразмыслить над тем, что произошло в недавние несколько часов. Водоворот событий, в котором меня беспощадно закружило здесь, на Кере, думать почти не давал. Так разве только — соображать на ходу.
Дрейвен кивнул и пошёл к кушетке, которая стояла поодаль, и сел на неё, прислонившись к стене. Я же устроилась на принесённом стуле, рядом с Адэром, а потом сообразила: пока Дрейвен не уснул и есть возможность не разбудить его посреди сна, надо хоть немного побеспокоиться об Адэре. Здесь не очень холодно, но неподвижно лежащему, голому по пояс уиверну простудиться не мудрено. Я взяла его куртку, встряхнула и осторожно прикрыла его залепленную пластырями спину, под куртку же подняла его свесившуюся с кушетки руку.
Странное чувство заставило взглянуть на Дрейвена. Успела увидеть: он поспешно опустил голову. Лицо напряжено. Слушал, что я делаю?
Откинулась на спинку стула. Голова свежая. Наверное, потому, что здесь есть свет и можно видеть окружающее. И ничто не провоцирует на дремоту. Ну, почти не провоцирует. Итак, я в довольно странной ситуации. Выхода из неё не вижу, хотя предположительно что-то может придумать мой начальник службы безопасности. Но, пока он придёт в себя… Я уже знаю, на что способна Кера, когда дело касается чрезвычайных ситуаций. Значит, эти три часа его отключки могут привести…
Не дали додумать. Опять.
Шелест со стороны Дрейвена. Он встал, немного поколебался и подошёл ко мне. Тихо подошёл. Ох ты ж… Глядя, как он уверенно везде передвигается, я совсем забыла о его босых ногах! Только открыла рот спросить, нет ли у него здесь, в комнате, запасной одежды и обуви, только сообразила — смысл спрашивать: было бы всё, он наверняка бы сразу обулся, как уиверн остановился передо мной.
— Лианна. Ты не уиверн. — Он морщился, словно пытался услышать что-то, потом закончил: — И не полукровка. Кто ты?
— Откуда ты?.. — изумлённо начала я. Но ответила напрямую, хоть и строптиво: — Я человек. С кровью уиверна. И что из этого?
Он что — начал вспоминать?
Он молча отошёл к своей кушетке. Чуть не сел на недовольно мявкнувшего Мисти. Я недоумённо наблюдала: Дрейвен посидел немного, застыв, затем потянулся к аптечке, лежавшей на краю кушетки. Добыл из неё катушку широкой, в три пальца, чёрной фиксирующей ленты. Ножом обрезал её, предварительно сделав один моток: с локтя на ладонь — и снова на локоть. После чего завязал себе лентой глаза.
— Зачем? — с новым изумлением спросила я.
После недолгого молчания уиверн ответил:
— Мне всё время кажется, что я вот-вот начну видеть. Это мешает слушать пространство. Ты ничего не чувствуешь?
Он сидел, выпрямившись, как будто готов немедленно вскочить с кушетки на чей-то сигнал. Судя по обострившемуся от напряжения лицу, он и впрямь изо всех сил вслушивался. Во что? Что встревожило его? На всякий случай я выложила на кушетку, рядом с телом Адэра, свой ручной пулемёт и проверила, легко ли вытаскивается нож из ножен, пока сижу. И застыла сама. Кера, кажется, решила преподнести ещё один сюрприз.
На этот раз первым поднял голову Мисти — уши торчком.
Секунды две спустя — и Дрейвен мягко поднялся с кушетки и не пошёл, но заскользил к двери с собственным пулемётом. Знакомый щелчок — по пути он переключил оружие на одиночный выстрел.
Дьяволы… Почему я простая горожанка и не слышу так, как слышат эти двое?
Уиверн встал боком у двери, прислушиваясь. Немного помедлив, я осторожно, на цыпочках подошла к нему. Он только движением головы в мою сторону показал, что слышал моё приближение. И снова сосредоточился на происходящем в коридоре. Я затаила дыхание, пытаясь расслышать хоть что-нибудь… Дрейвен осторожно и мягко нажал на дверь, буквально на миллиметры сдвигая её в коридор. Теперь, когда образовалась узкая вертикальная прореха между дверью и косяком, услышала и я. Чуть не волной к нам приближался топот многих ног. Сначала мне показалось — бежит целая толпа. Потом начала вычленять из беспорядочного топота отдельные шаги.
Дрейвен снова повернулся ко мне. Губами:
— Выключи свет.
Я кивнула, забыв, что он не видит, и нажала на выключатель.
— Не выходи.
Зрение уже приноровилось к темноте, поэтому я разглядела, как глубоко чёрная во тьме фигура уиверна плавно шагнула в коридор. Ещё немного привыкания — и теперь я видела, что Дрейвен стоит, на уровне глаз вытянув руки с пулемётом в ту сторону коридора, откуда мы пришли.
Целится. Почему не меч? Положение слишком серьёзно?
Теперь я точно слышала жёсткий бег одного существа и туповатый топот нескольких существ, бегущих на четырёх — лапах? Отходить от двери не собиралась. Дрейвен не сказал, а я была уверена, что пригожусь в нужный момент — хотя бы для того, чтобы захлопнуть дверь перед носом врага.
Выстрел. Визг, короткий и отчаянный. Выстрел! Стук кувыркающегося тела. Совсем близко. Жёсткий бег было ослабел, как будто бегущий испугался или растерялся, а потом зазвучал быстрей и всё ближе к нам.
Выстрел. Рычание взбешённого зверя. Ещё выстрел.
В пустоте коридора теперь раздавался только бег явно человеческих ног. Вот он приближается к нам, вот бег слегка замедляется. Бегущий не видит, как слышит в темноте уиверн. Для него, бегуна, темнота везде одинакова — что за спиной, что впереди. Дрейвен между тем развернулся спиной ко мне — ближе к дверному проёму. Вот шаги совсем рядом. Мне показалось, я уже услышала заполошённое, со свистом дыхание.
Дрейвен выбросил вперёд руку и мгновенно затащил в комнату кого-то, кто чуть не пробежал мимо нас. Я захлопнула дверь, стараясь сделать это как можно тише, и включила освещение.
Но ещё до включения Дрейвен, быстро мазнув ладонью по лицу втащенного, слегка удивлённо спросил:
— Руди?
— Кро-от… — с облегчением выдохнул человек.
При свете я и в самом деле увидела того самого высокого длиннолицего человека, Руди, который в нижнем районе снял с Дрейвена жилет, набитый препаратами для выживания. Сейчас он выглядел ещё более длиннолицым — исхудалым то ли от бега, то ли от давнего голода. Зато глаза блестели такой радостью! Уиверн держал его за грудки. Но человек и не сопротивлялся. Он быстро оглядел комнату. Глаза его расширились при виде лежащего на кушетке Адэра.
— Оса, — сказал Дрейвен и разжал пальцы.
— Ясно, — всё ещё задыхаясь от бега, сказал Руди.
— Что случилось?
— Есть хотите?
Мы с Дрейвеном заговорили в один голос. Я тихонько фыркнула, а он повернул голову в мою сторону и улыбнулся.
— Хочу, — сказал Руди, сглотнув и постепенно успокаиваясь. — Мэм, вы самая поразительная и самая добрая женщина на свете, потому что умеете задавать нужные вопросы. О, Мисти! Ты тоже здесь?