- Как поступает? - заинтересованно спросила миссис Блейк, глядя мне в глаза сквозь толстые стекла очков.
- Это началось, когда мне было тринадцать лет. Знаете, когда девочки развиваются и становятся девушками, приобретая все более женственные формы. Я начала замечать на себе странные взгляды отца, а потом случилось это,- и я зарыдала, бросившись на плечо психолога. Та обняла меня и пораженно спросила:
- Что он сделал? Только не говори, что…
- Да, он изнасиловал меня! - прервала я женщину, прокричав последнюю фразу на весь кабинет. - И продолжает это делать до сих пор, но если я кому-нибудь расскажу или заявлю в полицию, он лично убьет меня, - всхлипывая, продолжила я. В моих глазах стоял нескрываемый ужас, а все лицо раскраснелось и распухло от слез.
- Дитя мое, мы остановим это чудовище. Я знаю, как тебе тяжело было, но сейчас все будет в порядке. Он больше не посмеет тронуть тебя, я обещаю, - решительно сказала психолог, поднимаясь с дивана, и подошла к телефону.
- Что вы делаете? - воскликнула я, когда увидела, что женщина набирает 911.
- Звоню в полицию, детка. Это уголовное преступление, и клянусь, оно не останется безнаказанным. Никто не имеет права ломать жизнь беззащитного ребенка!
Черт, это зашло слишком далеко. Я планировала лишь выставить своего отца идиотом в глазах окружающих, но сажать его за решетку слишком жестоко, даже для меня.
- Не нужно, миссис Блейк. Я не хочу, чтобы мой отец попал в тюрьму. Я все это выдумала, честное слово! - крикнула я, вырывая телефонную трубку из рук женщины.
- Все хорошо, Дженнифер. Этот человек заслуживает тюрьмы. Я, конечно, понимаю, что ты хочешь защитить его, ведь любишь несмотря ни на что, но это не оправдывает его поступков, - произнесла миссис Блейк, продолжая набирать номер. - Здравствуйте, я хочу вызвать полицию…
- Чтобы пиццы привезли. Да, сыра побольше, мы все оплатим, - защебетала я, снова выхватив трубку. Услышав нервное “сумасшедшие какие-то”, я отключила телефон и уставилась на психолога испепеляющим взглядом. - Бабуль, слушай меня внимательно: все, что я тебе наплела, я придумала десять минут назад. Мой отец не насильник, и в тюрьму ты его не засадишь, даже если очень сильно захочешь, ибо тогда тебе придется иметь дело со мной. Мне просто захотелось выставить его идиотом - шутка не удалась. И сейчас ты забываешь весь этот разговор, как страшный сон. Поняла? Всего доброго, - закончив свою тираду милой улыбкой, я выпорхнула из кабинета, из которого до сих пор доносилось “да у вас же вся семейка на голову больная!” и прочие милые фразы взбесившейся миссис Блейк. Я застала отца, читающего какую-то книгу возле подоконника.
- Боже мой, да ты даже читать умеешь! Вербер? Где ты его взял? - удивленно спросила я, не ожидая увидеть у Винчестера что-то серьезнее “Колобка”.
- Да нашел у тебя в комнате, - ответил Дин, неохотно отрываясь от книги.
- Ты рылся в моей комнате, да еще и книгу у меня своровал! Что за наглость? - раздраженно прикрикнула я. Всегда ненавидела, когда кто-то копался в моих вещах без разрешения, тем более в книгах. Да-да, я умею читать и даже люблю это делать, если речь идет о классике, а не о противных женских романах и пошлятине типа “50 оттенков серого”. - Хотя, оставь себе. Тебе полезно почитать хорошую литературу и отвлечься от эротических журналов. Пусть это будет искуплением моей вины.
- Спасибо за книгу, но какой вины?
- Да так, тебе лучше не знать, - уклончиво ответила я, косясь на кабинет психолога. - Ты даже не представляешь, насколько ты был близок к пожизненному заключению, а я – к приюту.
- Заинтриговала. Но если не хочешь, не рассказывай, - сказал отец, закрывая книгу и направляясь к выходу.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я, поскольку сейчас мне меньше всего хотелось рассказывать отцу о своей лжи. Но вспомнив лицо взбешенного психолога, у меня невольно проступила улыбка.
- Ну что, Мистер Котангенс? Родители отчалили, можно доставать бухло и заказывать шлюх! - радостно закричала я, прижимая к себе кота и носясь с ним по всему дому. Первой моей мыслью было пойти в клуб или пригласить к себе Чарли, но я поняла, что сейчас вообще не хочу никого видеть, и решила остаться дома. Мое одиночество скрасила бутылка виски, раздобытая на кухне, несколько таблеток экстази из личного запаса и включенная на полную стереосистема, издающая из себя песню Dragonette “I get around”. Во весь голос я подпевала солистке, танцуя на кухонном столе и не забывая о виски. Вот так я скакала по всему дому в одном нижнем белье и искренне радовалась мгновениям свободы от осточертевшего общества. Я была предоставлена сама себе и могла делать все, что душа пожелает, не боясь чьего-либо осуждения. Через несколько часов я выбилась из сил и, выключив музыку, завалилась спать. Все тело ныло, а голова гудела от избытка алкоголя, но меня никак не покидало чувство, словно кто-то наблюдает за мной. Отогнав от себя глупые мысли, я наконец-то безмятежно погрузилась в царство Морфея. Вдруг я почувствовала себя в полной безопасности, будто кто-то прогнал все темные мысли и теперь молчаливо берег мой сон. Видимо, это всего лишь действие виски.
========== ЛСД ==========
С трудом открыв глаза, я понимаю, что хочу только спать. Ничего более: ни есть, ни вообще подниматься с кровати. Только спать и совсем чуточку умереть прямо сейчас. Из обычно энергичной девушки я превратилась в апатичного ходячего мертвеца с весенней депрессией. Черт, и зачем я купила эти дрянные таблетки?! “Возьми, они вставляют не по-детски”,- уговаривал меня Нейт, мой единственный поставщик дури в частной школе, суя в руки пакет с разноцветными капсулами, украшенными разнообразными рисунками. Конечно же, я не смогла устоять перед искушением и купила, потратив почти все свои деньги. Действительно, вставило неплохо, вот только побочный эффект меня совсем не радует. Все, с экстази покончено навсегда: слишком дорого, недолго и на утро уж очень хреново. Уж лучше пользоваться проверенными средствами. Чтобы избавить себя от искушения, я, собрав всю волю в кулак, бреду к тумбочке и, отыскав там злополучные таблетки, несу их и свое сонное тело в ванную. Да, видок у меня еще тот. Жаль, что сейчас не Хэллоуин, иначе бы я захватила в свое властвование все конфеты города. Мои волосы были растрепаны, под потухшими глазами залегли мрачные тени, а на запястьях, ребрах и бедрах благодаря Дэну красовались отвратительные синяки самых разнообразных цветов и оттенков. Наконец отвлекшись от разглядывания своей прекрасной физиономии, я принялась смывать наркотики в унитаз. Не знаю чем, но это занятие меня очень развеселило, и я начала смеяться. Осев на холодный кафель, я продолжала хохотать, глядя на то, как разноцветные капсулы навсегда исчезают в водопроводе. Через пару минут кто-то стал стучать в дверь:
- Джен, с тобой все в порядке? - послышался обеспокоенный голос матери. Я лишь продолжала заливаться смехом. Это начинало превращаться в настоящую истерику, я уже не могла себя контролировать. - Джен, открой дверь, сейчас же! - продолжала кричать мама, пытаясь открыть запертую дверь.
- Отойди, Эми, - услышала я голос отца за несколько секунд до того, как он выломал дверь в ванную. Увидев их встревоженные лица, я лишь сильнее рассмеялась и обессиленно разлеглась на полу.
- Дин, что с ней?! - закричала мама, бросаясь ко мне, но Винчестер остановил ее и просто выпихал из помещения.
- Выйди отсюда, я сам разберусь, - строго приказал он, закрывая за матерью дверь. - Джен, посмотри на меня, - отец старался схватить меня за лицо, но я выворачивалась, все также продолжая смеяться. Наконец ему удалось разглядеть мои зрачки.
- Расширены, - обреченно констатировал мужчина, - Милая, что ты принимала?
- Ничего, пап, я у тебя с самого детства такая веселая! Хотя тебе-то откуда знать о моем детстве…
- Господи, да ты еще и пила, - ужаснулся отец, поморщившись из-за моего ужасного перегара. - Поднимайся!
- Я бы с радостью, но тут такая сила притяжения. Я не в силах сопротивляться законам физики, так что…
Я не успела договорить, поскольку Дин подхватил меня на руки и усадил в душевую кабину. Взяв в руки душ, он включил его и направил поток ледяной воды прямо на меня. Я завизжала, безрезультатно пытаясь спрятаться от вездесущих струй воды. Холод тысячами игл вонзался в кожу, тем самым отрезвляя мое помутившееся сознание. Постепенно я пришла в норму, моя истерика закончилась, а похмелье отступило, так что я была даже благодарна отцу за эту своеобразную пытку. Увидев, что я прекратила извиваться под струями воды, он отключил душ, осторожно поднял меня и понес в мою комнату. Я слышала рядом с собой кудахтанье мамы, но не могла различить ни единого слова.
- Тебе нужно переодеться, не сиди в мокром. Когда придешь в себя, я жду тебя внизу, - эхом раздался тихий голос отца, и он вышел из комнаты. Я решила прислушаться к его совету и начала переодеваться. Как только я сняла насквозь мокрый лифчик, за моей спиной послышалось какое-то странное движение, но, обернувшись, я не увидела ничего и никого, кто мог бы стать источником шума. Странно, очень странно. Видимо, у меня уже едет крыша из-за наркомании.
Переодевшись, я высушила мокрые волосы феном, но спускаться вниз не решалась, ибо меня там точно ждет очередная лекция на морально-этические темы, в частности о вреде наркомании и алкоголизма. Господи, как будто я не знаю о том, что это вредит здоровью, что от этого умирают и так далее. Но мне как-то наплевать. Ну, умру я рано, но что я потеряю, кроме этой дурацкой жизни с родителями, которым всегда было на меня плевать, и этого захолустного городишки, где каждый считает меня дешевой шлюхой? Может быть, я когда-нибудь и смогу измениться, стать нормальным человеком без таких пагубных зависимостей, но это будет потом и совсем не факт, что до этого “потом” я доживу. Интересно, сколько еще я протяну с таким образом жизни?
Пытаясь отогнать от себя эти депрессивные мысли, я улеглась на мягкую кровать, с головой накрываясь одеялом. Я хотела уснуть как можно быстрее, ведь сон давал возможность забыться на какое-то время, перестать думать о зависимости, родителях и о своем будущем, которое уже давно не казалось светлым и безоблачным. Тяжело вздохнув, я переворачиваюсь на другой бок, высовывая голову из-под одеяла, и краем глаза улавливаю какое-то движение у двери, но не могу хорошенько рассмотреть его, поскольку вся комната погружена в полумрак, а слабые лучи солнечного света едва пробираются сквозь тяжелые шторы. Я резко вскочила с кровати, но все прекратилось так же внезапно, как и началось. Так, это уже совсем не смешно… Действие наркотиков уже должно было прекратиться, ведь прошло довольно много времени с момента их употребления, да и пьяной я точно не была. Какое-то движение в комнате, странный шелест… Может, это кот? Да, точно, это был кот, все в порядке, я не сошла с ума. Все, мне нужно успокоиться. Подойдя к окну, я одним движением распахиваю шторы, освобождая дорогу навязчивому солнечному свету, и открываю окно. На улице уже совсем светло, кто-то спешит на работу, дети неторопливо идут в школу, вон Мистер Котангенс гоняется за бабочками. Подождите, если кот сейчас на улице, то он никак не мог быть причиной того странного шума, ведь тогда он не смог бы выйти из моей комнаты, поскольку дверь была заперта, как и окно. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Даже не знаю, что хуже: если это галлюцинации, то у меня развиваются серьезные проблемы со здоровьем, а если нет, то мне даже и подумать страшно, что это может быть. Я никогда не считала себя особо впечатлительной, но сейчас была действительно напугана.
Надо убираться из этого дома. И чем скорее, тем лучше. Схватив со стола мобильник и сунув в карман несколько мятых купюр, я на цыпочках вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. Судя по всему, родители сейчас были в гостиной, оттуда раздавались их встревоженные голоса. Проскользнув мимо комнаты, я поспешно выбежала из дома, направляясь к реке. Мне просто нужно было выбраться из своей комнаты и побыть одной, а берег Винуски в лесу был достаточно уединенным местом.
На дорогу мне потребовалось довольно много времени, ведь лес находился далеко от нашего домика на Либерти-стрит, но мои усилия были вознаграждены. Более живописное место в Монтплиере найти довольно сложно: кристально-чистая речная вода, тихий шелест молодой зеленой листвы, пение птиц, только недавно вернувшихся в Вермонт… Все это приносило мне небывалое спокойствие, снимало привычное раздражение. Мысли о зависимости и галлюцинациях постепенно вытеснило восхищение окружающим меня пейзажем. Вокруг не было слышно ни единого человеческого голоса, шум проезжающих вдалеке машин заглушало умиротворенное журчание реки. Закрыв глаза, я просто наслаждалась этим тихим шумом природы и пьянящим запахом леса. Этот запах всегда разный, но именно его невозможно ни с чем спутать. Такой свежий, обдающий кожу приятным холодом, лесной воздух был словно пропитан свободой. Непередаваемый аромат цветов и трав. Ты чувствуешь даже запах воды. Да, многие скажут, что вода не имеет ни запаха, ни вкуса, но если бы они увидели это место, испытали на собственной шкуре те же чувства, что сейчас испытываю я, они бы навсегда отреклись от своих слов и просто наслаждались природой весеннего леса. Не открывая глаз, я легла на мягкую траву, все еще холодную от утренней росы. Это безумное чувство восторга, когда ты отключаешь зрение, тем самым активизируя все остальные органы чувств. Все кажется совсем другим, таким новым и захватывающим… Вот где-то одиноко щебечет птица, над моей головой шумит ветер, раскачивая верхушки деревьев, только недавно покрывшихся молодой листвой, а совсем рядом со мной хрустнула ветка. Встрепенувшись, я мгновенно поднялась на ноги и стала нервно озираться вокруг. Ничего. Абсолютно ничего. Может, у меня развивается паранойя? Вдруг мне стало так обидно за себя, что захотелось просто разрыдаться. Почему я даже в лесу не могу отдохнуть от этих галлюцинаций? Неужели я теперь буду до конца жизни вздрагивать от каждого шороха? Еще этот дурацкий шелест за спиной. Он похож на взмах крыльев, но для обычных птиц он слишком громкий, разве что в Вермонте завелся птеродактиль, который избрал меня своей жертвой и теперь изводит, желая свести меня с ума перед тем, как решит сожрать или скормить своим мерзким детенышам. Теперь успокоиться вряд ли получится. Хотя… В кармане куртки я нащупала маленький бумажный квадратик. Вытащив его, я поняла, что у меня в руках находится шанс на сутки забыть обо всех проблемах и паранойе. У меня в руках была марка ЛСД.
Не помню, как я оказалась на крыше епископальной церкви. Но это и неважно. Главное, что сейчас я здесь, возвышаюсь над всем Монтплиером. Я чувствовала небывалый прилив бодрости, энергия словно струилась из меня. Нет, серьезно, я видела, как из меня исходит светло-голубой поток света, постепенно рассеиваясь в окружающем пространстве. Весь мир окрасился в яркие краски, на зданиях прыгали разноцветные пятна, все вокруг было пропитано ощущением праздника. Я и сама ощущала эту радость, которая нависла над столицей Вермонта, окутывая этот жалкий город своим ярким светом. Я больше не чувствовала ни страха, ни раздражения, ни отчаяния, лишь безграничное счастье, захлестнувшее меня с головой.
Я подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Там, буквально под моими ногами, сновали люди и машины, но они все были так ничтожны, словно букашки в своем муравейнике. Все такие одинаковые, с приземленными мечтами и бесполезными стремлениями, они не хотели сделать в своей жизни ничего выдающегося, им было достаточно накопить денег на посудомоечную машину - предел мечтаний этих глупых существ. Но я не такая. Я не хочу всю жизнь гоняться за деньгами, я хочу принести что-то свое в этот суетливый мир, хочу изменить его, хотя в моих глазах он сейчас менялся каждое мгновение, окрашиваясь в новый цвет, изменяя форму, вкус и запах.