— Ладно. — Щелчок зажигалки, долгий вдох. — Приходи ко мне в полночь. Ты одна?
— Нет, — ответила я, решив ничего не скрывать. — Не одна.
— Он живой или мертвый?
— Ни то ни другое.
— Ну хорошо, не хочешь говорить — не надо. О боже! Приходи в полночь и приятеля своего приводи. Я на него посмотрю. А теперь все, оставь меня в покое.
— Пока, Спокарелли.
— Да пошла ты, Данте!
В трубке послышался смех. Эдди что-то спросил, но Гейб положила трубку.
Я посмотрела на гобелен. Гор двигался, Изида воздела руки к небу. Великая богиня прижимала к груди священный крест — анк. Я видела, как быстро опустил голову Анубис.
Словно кого-то поймал.
Ладно, по крайней мере, боги со мной.
— Через два часа пойдем к моей подруге, — сказала я демону. — Давай вместе просмотрим фотографии, чтобы подготовиться к встрече.
«Ничего, все равно я от тебя сбегу, бессмертная ты задница». Я с трудом подавила смех.
— Неси сюда пиццу и садись рядом, — сказала я, похлопав по сиденью дивана.
Секунду помедлив, он сел рядом со мной. Я отложила папку и открыла коробку с пиццей. Одна половина — пепперони, вторая — вегетарианская. Я отрезала себе по куску и той и другой.
— Угощайся, Джаф.
Он взял маленький кусочек пепперони. Вопросительно взглянул на меня.
— Ты что, никогда не ел пиццу?
Он покачал головой. Его лицо ничего не выражало, как у робота. На гладкой щеке пульсировала жилка. Может быть, я нарушила этикет демонов?
Я сложила пополам свою порцию вегетарианской пиццы, поставила коробку на пол и откусила большой кусок. Растопленный сыр, хрустящая корочка, чесночный соус и ломтики того, что, вероятно, считалось овощами.
— Ммм, вкусно, — сказала я.
Демон осторожно откусил кусочек пиццы. Пожевал, проглотил, немного подумал и снова откусил.
Я быстро проглотила первый кусок и набросилась на второй. Облизала пальцы. Горячее масло и сыр. От еды на душе стало спокойнее. Только после третьего куска я начала чувствовать вкус того, что ела. Я запивала пиццу кофе. Демон делал то же самое, и вскоре мы дочиста вылизали тарелки. От огромной пиццы не осталось ни крошки. Демон умял три четверти.
— Должно быть, ты был очень голоден, — сказала я, в последний раз облизывая пальцы. — Ох, черт, как было вкусно.
Он пожал плечами.
— Нездоровая еда, — сказал он, но его зеленые глаза сияли. — Но да, было очень вкусно.
— Слушай, сколько же времени ты провел в аду? — спросила я. — В смысле, ты же ничего не знаешь о нашей жизни.
Он снова пожал плечами.
— У нас с вами разное представление о времени, — сказал он, явно давая понять, что разговор окончен.
Я с трудом подавила растущее раздражение. Так мне и надо, в другой раз не лезь к демону со всякими глупостями.
— О'кей, — сказала я. — Тогда объясни мне, почему от Сантино не пахло демоном?
— Пахло, — ответил Джаф. — Просто от него шел тот запах, который у нас запрещен. Сантино относится к племени демонов-могильщиков и переносчиков чумы, это низшая категория. Однако он хорошо служил нашему повелителю и получил за это награду. — Джаф отправил в рот последнюю корочку пиццы. — Она позволила ему сбежать из преисподней и прийти в мир людей, да еще вместе с Яйцом.
— Так что это за Яйцо? — спросила я, а про себя подумала: «Нужно непременно выведать у него все про это Яйцо, потом шанса не будет».
— Князь уже говорил тебе, это не твое дело, — сказал Джаф и заглянул в коробку из-под пиццы. — Больше ничего не осталось?
— Слушай, ты слопал три четверти огромного пирога, и тебе все еще мало? — ответила я. — А что произойдет, если это Яйцо будет разбито?
— Мне приходилось есть человеческую пищу, — сказал демон, опустив плечи, и плюхнулся на диван. — Вардималю запрещено разбивать Яйцо, ибо последствия этого будут весьма плачевны.
Я недоверчиво фыркнула:
— Например? Вселенский пожар, нашествие чумы, что?
— Возможно. Или уничтожение всего человечества, — ответил он. — Люди нам нравятся, и мы хотим, чтобы они жили; во всяком случае, этого хочет большинство из нас. Впрочем, некоторые в этом не совсем уверены.
— Понятно, — сказала я и ногой отшвырнула пустую коробку. — А ты на чьей стороне?
Джаф пожал плечами:
— Ни на чьей. Когда Князь велит мне убить, я убиваю. Философские рассуждения — это не для меня.
— Значит, ты на стороне Князя. — Я сунула ноги в сапоги и встала. — Так ты еще не наелся? Пиццы тебе мало?
— Да, — ответил он, скривив рот.
Я взяла коробку и пустую чашку из-под кофе.
— Ладно. Тогда посмотрим, что там есть в холодильнике. А что еще ты знаешь о Сантино?
Он развел руками:
— Я могу назвать его истинное имя, записанное на нашем языке. Кроме этого, почти ничего.
— В таком случае зачем ты мне нужен?
От усталости эти слова прозвучали более резко, чем мне хотелось. Обычно некроманты стараются говорить мягко и дружелюбно, а некоторые вообще предпочитают разговаривать шепотом. Я вздохнула, стараясь взять себя в руки.
— Слушай, ты приходишь в мой дом, тычешь в меня пистолетом, укладываешь в штабеля шесть уличных панков, затаскиваешь меня в преисподнюю и в довершение всего съедаешь мою пиццу. По-моему, после всего этого я имею право ждать от тебя хоть какой-то помощи.
— Я назову тебе его настоящее имя, и тогда ты сможешь напасть на его след. Кроме того, я буду тебя охранять, — сказал Джафримель. — Думаю, это немало.
— Люцифер говорил, у тебя с Вардималем свои счеты, — сказала я. — А что между вами произошло?
Джаф не ответил, а только прикрыл свои горящие глаза. «У Люцифера глаза светлее, — подумала я и поежилась. — Светлее, но и страшнее».
— Значит, ты мне ничего не расскажешь, — произнесла я. — Ты просто будешь перевозить меня с места на место, ничего не объясняя.
Никакой реакции. Не лицо, а каменная маска. Сидит как изваяние.
«Последний раз я пыталась быть любезной с демоном», — подумала я и сказала вслух:
— Последний раз я любезничаю с демоном.
Повернувшись на каблуках, я подхватила коробку и вышла из комнаты. «Долбаные демоны, — думала я, — лезут ко мне в дом, отрывают от дел, не дают посмотреть «мыло». А потом я должна охотиться за одним из них, в то время как еще один сидит у меня на диване, а Дорин…»
Я машинально сложила коробку пополам. Затем выбросила ее в мусорное ведро, закрыла крышку и нажала черную кнопку.
— Долбаные демоны, — бормотала я. — Таскают меня по всему городу, ничего не объясняют. Ищите вы сами своих воров, а потом убирайтесь в свой ад…
«Данте». Что-то слегка задело меня по щеке.
Я резко обернулась.
Мир качался, как пламя свечи. Я взглянула на свои руки: пальцы длинные и тонкие, красный лак на ногтях, в нем отражается яркий свет ламп полного спектра. Некроманты не любят свет, состоящий из одного спектра.
Я могла поклясться, что слышала голос Дорин, чувствовала ее прикосновение.
Мой дом хорошо защищен; чтобы в него проникнуть, сгустку психоэнергии потребовалась бы мощность термоядерного взрыва.
«Это мог сделать демон», — подумала я.
Меч находился в другой комнате. Я оставила его рядом с демоном.
Чуть не грохнувшись на скользком полу, я со всех ног бросилась в гостиную. Меч лежал там, где я его оставила. Демон все так же сидел на диване, полуприкрыв глаза и сложив руки на коленях. В его руке я увидела листок бумаги.
Я схватила меч и выдернула его из ножен. Сверкнули зеленые искры — кольца начали реагировать на заряженный воздух. Я внимательно оглядела комнату.
Ничего. Все чисто.
«Я же слышала. Это был голос Дорин».
В наступившей тишине послышался слабый звон меча. Клинок был освящен и покрыт рунами; я потратила несколько месяцев, пропитывая его энергией и превращая в оружие не только против людей, но и против призраков; на ночь я укладывала его рядом с собой, я не расставалась с ним ни на минуту, пока в конце концов он не стал словно частью моей руки. И теперь он заговорил — он пел о крови и страхе и пытался преодолеть силовую защиту моего дома — вот почему линии слегка изогнулись.
Резко заболело левое плечо. Я взглянула на демона.
— Ты собралась сражаться? — спросил он.
По спине потек пот. Я шарила глазами по комнате. «Я слышала. Я же это слышала».
Убрав меч в ножны, я подошла к алтарю, взяла свою дорожную сумку и перекинула ее через плечо. За ножами мне придется подняться наверх.
— Я иду на второй этаж, — сказала я. — Кто-то затевает со мной игру, и мне это не нравится. Я этого терпеть не могу.
— Я не играю с тобой, — сказал демон, снова превращаясь в робота.
— Если бы ты со мной играл, то все равно ничего бы мне не сказал, — бросила я и вышла из комнаты.
«Кажется, мне придется удрать от него прямо сейчас, — подумала я. — Боже, я уйду, а демон останется в моем доме. Вот хрень!»
Быстро поднявшись наверх, я взяла кинжалы. Затем подошла к окну. Рядом с моим домом рос огромный каштан, одна ветка которого находилась прямо у окна.
Я уже перебросила ногу через подоконник, когда внезапно почувствовала на своей шее крепкую руку Джафа.
— Ты куда-то собралась? — прошептал он мне в самое ухо. Его пальцы были цепкими и очень горячими.
«О нет», — подумала я.
Глава 10
Я хотела повидаться с Гейб. Демон не возражал, поэтому мы вышли на улицу. Дождь перестал, блестел мокрый тротуар. Хорошо хоть у меня не было месячных — тогда дело вообще было бы дрянь. Терпеть не могу это состояние, оно меня ужасно раздражает, даже когда я принимаю таблетки «Эспо», чтобы остановить месячные, — я всегда так делаю, когда выхожу на задание или занята каким-то важным делом.
Мы шли по Тривизидиро-стрит; я то и дело поглядывала на демона. Гейб жила в районе бедноты, однако ее дом окружала высокая каменная стена, которую построил еще какой-то ее прапрапра… в общем, какой-то предок. Однако подлинной защитой этому дому служили биополе самой Гейб и скверный характер Эдди. Ни один, даже самый отпетый, наркоман не осмелился бы проникнуть в дом, где жили скинлин и некромант. Скинлины в основном занимаются выращиванием растений; можно сказать, они — современный вариант садовников и кухарок. Многие скинлины работают в биотехнологических фирмах, где выращивают лекарственные растения или занимаются перестроением их ДНК с помощью магии или научных методов. Скинлины встречаются так же редко, как и седайин, но все же чаще, чем некроманты; большинство же парапсихологов — шаманы. По этому поводу между церемониалами, маги и учеными-генетиками постоянно идут жаркие споры на тему: почему некроманты и седайин столь редки?
У скинлинов есть только один недостаток: в драке они совершенно теряют голову. Скинлин в гневе — это то же самое, что обезумевший наркоман: остановить его невозможно, даже если он будет ранен. А Эдди к тому же обладал великолепной реакцией и ловкостью.
Демон молча шагал возле меня. Идти рядом с ним было все равно что идти рядом с крупным диким животным.
Честно говоря, крупных диких животных я не видела, но тем не менее.
Когда мы дошли до пересечения Тривизидиро и Пятнадцатой, я не выдержала.
— Слушай, — сказала я, — хватит дуться. Я имею право быть осторожной. Ты здесь только для того, чтобы водить меня на цепочке, пока я не найду Яйцо. Потом ты вернешься к Люциферу, а я останусь один на один с Сантино. Я должна быть осторожной!
Он не ответил. Под прямыми бровями блестели зеленые глаза. Его смуглые щеки были совершенно гладкими — демонам не надо бриться. Или они бреются? Никто этого не знает. Ибо никто их об этом не спрашивал.
— Эй! — сказала я и щелкнула пальцами перед его лицом. — Ты меня слышишь?
Он молчал.
Я вздохнула и стала смотреть себе под ноги. Мы стояли у светофора — Тривизидиро была запружена воздушными автобусами и такси.
— Ладно, — наконец сказала я, пока мы дожидались сигнала светофора. — Извини. Теперь доволен?
— Ты слишком много болтаешь, — сказал он.
— Да пошел ты! — мгновенно разозлилась я.
Загорелся зеленый, и я ступила на проезжую часть, думая о том, как удеру от него после разговора с Гейб.
Внезапно левое плечо зашлось от боли. Джаф схватил меня за руку и рванул на себя, и тут же нас обдало струей горячего воздуха. Бешено засигналили машины, и мимо нас, словно серебристая стрела, явно превысив разрешенную скорость, пронесся небольшой автомобиль. От воя полицейских сирен у меня заложило уши.
«Я должна была это почувствовать», — подумала я.
Я стояла оглушенная и растерянная и смотрела вслед умчавшемуся автомобилю. Скоро его догонит полиция, водителю выпишут штрафной талон, но сейчас от страха меня бил озноб. Демон медленно отпустил мою руку.
Я с шумом выдохнула из себя воздух. Почему я не смотрела по сторонам? Шла, злилась на себя, на демона и ничего не замечала. Глупо и стыдно, я же некромантка, но что хуже всего — я могла погибнуть. Все, больше не буду отвлекаться.
Я закрыла глаза и начала твердить себе, что теперь я всегда буду настороже, правда, Дэнни? Демону-то что, ему же наплевать, если тебя переедет какой-нибудь придурок в папочкином авто.
«Нужно его поблагодарить, — подумала я. — Впрочем, если бы не он, я бы не таскалась сейчас по улицам, а сидела бы дома, в тепле и сухости. И живая».
— Спасибо, — сказала я, когда смогла заговорить. — Я понимаю, ты просто выполнял приказ, но все же… спасибо.
«Больше не буду такой рассеянной дурой».
Он ничего не ответил.
Убедившись, что зажегся разрешающий сигнал и поблизости нет машин, я осторожно ступила на «зебру», но демон вновь схватил меня за руку.
— Ты ненавидишь демонов? — спросил он, оглядывая пустую улицу.
На светофоре уже замигала надпись «стойте». Я вырвала руку.
— Мою лучшую подругу убил один из ваших, — сказала я. — Она была седайин. Она никому не причинила зла. А Сантино убил ее.
Джаф с интересом смотрел на светофор, словно ему нравилось следить за его работой.
— И все же, — продолжала я, — я не могу сказать, что ненавижу демонов. Я ненавижу, когда меня используют, только и всего. Ты же мог просто попросить меня о помощи, а не тыкать мне пистолетом в лицо.
— Я это запомню, — немного удивленно сказал он. — Значит, Сантино убил твою подругу?
— Он ее не просто убил, — сказала я. — Он мучил ее несколько месяцев и чуть не убил меня.
Наступило молчание; вокруг нас шумел город — завывали сирены, гудели авто; энергия города перемещалась с места на место.
— В таком случае он за это заплатит, — сказал Джаф. — Пошли, теперь можно.
Я снова посмотрела по сторонам и пошла за ним. Когда мы перешли на другую сторону, он отпустил мою ладонь, сунул руки в карманы, опустил голову и о чем-то задумался. Я держала руку на мече.
Если все пойдет как надо и я смогу убить Сантино, я сделаю это вот этим самым мечом.
«Ну, сейчас что-то будет», — подумала я и улыбнулась — одними губами.
Глава 11
Я прижала руку к воротам, и линии силовой защиты начали проходить сквозь меня. Когда меня узнали, раздался щелчок и ворота открылись. Я быстро протиснулась между створками; демон последовал за мной, и линии сразу замигали и стали красными. Закусив губу, я ждала, что будет дальше.
Немного помигав, линии сменили красный цвет на фиолетовый. Нас пропустили.
— Пошли, — сказала я, и мы зашагали по длинной мощеной дорожке. — Держи рот на замке, понял? Это очень важно.
— Как скажешь, — насмешливо ответил он.
Честно говоря, он начинал мне нравиться.
Мы подошли к дому. Сад был совсем запущен, но все же было видно, что это сад. По крайней мере, Эдди подрезал кусты и выпалывал сорняки.
Я подошла к двери, выкрашенной красной краской. Дом Гейб был окружен бесконечными рядами силовой защиты — все ее родственники были либо некромантами, либо копами с тех самых пор, как Указ о парапсихологии стал законом, дающим статус полноправных граждан некоторым расам нелюдей. Банковский счет Гейб был огромен и надежно защищен; она была настолько богата, что могла не связываться с работой некроманта, не говоря уже о службе в полиции, однако мать воспитала в ней полную уверенность в том, что каждый человек должен непременно служить обществу. Гейб всегда восхищала меня огромной ответственностью, с которой она подходила к любому делу; только из-за этого я соглашалась иметь дело с этой богатой чертовкой.